4 (15) – 5 (16) июня 1775 русские войска под командованием генерала Текели ликвидировали оплот запорожского казачества. Причины и последствия этого события до сих пор являются предметом жарких дискуссий. Советские историки видели в нем триумф крепостничества, а украинские – борьбу царизма с европейской демократией. Но так ли это?
Запорожское казачество приняло самое активное участие в русско-турецкой войне 1768 — 1774 гг. Сечь выставила 7 500 конных и 5 800 пеших казаков. Важную роль сыграла флотилия казацких «чаек»: в начале июня 1769 г. она пресекла попытку очаковской флотилии турок подняться по Днепру, а позднее успешно атаковала турецкие корабли в устье Дуная.
Запорожцы отличились под Очаковым, Бендерами, Тульчей и Исакчей. В 1771 г. они захватили Кафу (современная Феодосия). Многие из казаков были представлены к наградам, а кошевой атаман Калнышевский удостоился осыпанной бриллиантами золотой медали на синей ленте ордена Андрея Первозванного.
В 1772-м году в запорожское «товарищество» был принят могущественный фаворит Екатерины II Григорий Потемкин, приписанный под именем Грицько Нечеса к тому же Кущевскому куреню, что и кошевой. Примеру князя последовал еще ряд высокопоставленных офицеров. Казалось, что позиции Калнышевского и Сечи в целом незыблемы. Потемкин заверял его в сердечной дружбе, Екатерина хвалебно отзывалась о военных заслугах запорожцев.
По итогам войны между Россией и Турцией был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Крымское ханство получало независимость от Турции, а Россия получала форпосты на Черном и Азовском морях — Керчь, Еникале, Кинбурн.
После окончания войны, в отсутствие князя Потемкина, расквартированные в Новороссии войска, подчинялись генерал-поручику графу Петру Аврамовичу Текели.
Текели был сербским дворянином, родился в 1720 г. на землях Венгерского королевства в городе Арад (современная Румыния). Написание его фамилии в разных источниках отличается, сам себя он предпочитал, на сербский манер, именовать Текелич. В двадцать один год он поступил в австрийскую армию, участвовал в войне за Австрийское наследство, а в 1747 году перешел в русское подданство записался в русский «Старый» Сербский гусарский полк. Через три года в Банате и Трансильвании он проводил секретную миссию по вербовке в русское подданство граничаров, результатом которой стало переселение большого количества сербов и основание Новой Сербии и Славяносербии.
В звании секунд-майора он начал Семилетнюю войну, отличился про Гросс-Егерсдорфе, когда в первом же крупном сражении после тяжелейшего пятичасового боя русская армия нанесла поражение прусакам. В этом бою Текели получил ранение в голову. Через год, в 1758 г. он был произведен в подполковники. Затем он принял участие в кровопролитнейшем Цорндорфском сражении, в которой русской армии удалось сдержать натиск войск Фридриха Великого.
Однако главным предназначением легкой гусарской кавалерии были не массовые сражения, а т.н. «малая война» — рейды небольших летучих отрядов в тылу врага, нападения на фуражиров, обозы и т.п. Одним из таких отрядов командовал Текели, в одной из скоротечных схваток раненый в ногу и вскоре вернувшийся в строй. Семилетнюю войну он закончил в чине полковника. Затем, за участие в кампании против Барских конфедератов был произведен в бригадиры.
Войну с османами 1768 — 1774 гг. Текели начал в 1-й армии Голицына, сражался под Хотином, который в сентябре 1769 был занят русскими войсками. После того, как нерешительного Голицына сменил Румянцев наступательные действия 1-й армии стали активнее. Уже в январе 1770 Текели командовал правым флангом русских войск при Фокшанах, затем нанес поражение туркам при Браилове, а в феврале — под Журжей.
В летнюю кампанию этого года Текели участвовал в знаменитых битвах у Рябой Могилы, Ларге и Кагуле в результате которых турецкая армия, несмотря на свое существенное численное превосходство, была разгромлена. За проявленную доблесть Текели был награжден орденом св. Анны I степени и произведен в генерал-майоры. В кампании 1771 г. он командовал авангардом 1-й армии и, придя на помощь генералу Эссену, при Попешти нанес поражение многократно превосходящим силам противника. В двух последующих кампаниях Текели участвовал в рейдах русских войск за Дунай. В 1774 в одном из таких рейдов его войска захватили обоз Великого Визиря.
В ноябре этого года за проявленные в завершившейся войне доблесть и полководческий талант Петр Абрамович был удостоен ордена св. Георгия III степени и чина генерал-поручика.
Суворов так отозвался Текели: «Помню, помню, сего любезнаго моего сослуживца, усача-гусара и рубаку-наездника, гордившегося сходством с Петром Великим с портретом которого и умер. Его вздумал один миролюбивый предводитель уклонить по каким-то политическим видам от нападения, но он, сказав ему: „Политыка, политыка, а рубатыся треба" — бросился на неприятеля, разбил его и, возвратясь к миролюбивому китайцу, произнес: „А що твоя папира?". Я бы воевал с Текелли без бумаги: он с саблею, а я со штыком».
В мае 1775 г. генерал Текели выехал из своей ставки в крепости Св. Елизаветы навстречу возвращающемуся из дунайского похода корпусу Прозоровского и принял командование большей частью войск. Он должен был исполнить секретный указ Императрицы — «спокойнейшим образом, убегая, сколько возможно, пролития крови» ликвидировать Запорожскую Сечь.
Выделив из состава корпуса пять отдельных отрядов, Текели определил пункты, которые они должны занять и маршруты скрытного продвижения к ним. Сам же с основными силами маршем двинулся к самой Сечи, подойдя к ней на рассвете 4 (15) июня. Оставив большую часть корпуса обустраивать лагерь, Текели взял Орловский пехотный полк полковника Языкова и небольшой конный отряд барона Розена и, воспользовавшись беспечностью уснувших караульных, занял предместье Сечи Гасан Баша.
Однако внутренний периметр охранялся лучше, и проникнуть туда сходу войскам не удалось. После этого Текели направил к кошевому парламентера, который потребовал от казаков капитуляции.
Мнения запорожцев разделились. Калнышевский понял, что Cечь окружена значительно превосходящими силами и сопротивление бесполезно, в чем его поддержала старшина и духовенство. В конце концов, они сумели переубедить настроенную дать бой запорожскую «сирому», ворота были открыты и несколько рот солдат взяли под контроль пороховой склад и другие ключевые объекты.
На следующий день на поле перед укреплениями Сечи собрались казаки во главе со старшиною, где им была сообщена монаршая воля, после чего они сложили оружие. После этого кошевой атаман Калнышевский, войсковой писарь Иван Глоба и судья Павел Головатый были отправлены в Москову, а их имущество описано и конфисковано. Остальным старшинам Текели выписывал специальные охранные грамоты, а всем желающим казакам ордера, которые позволяли им на законных основаниях покинуть территорию Империи.
Манифест «Об уничтожении Запорожской Сечи, и о причислении оной к Новороссийской Губернии» был издан Екатериной только спустя два месяца после операции Текели — 3 (14) августа 1775 г. В нем излагались как поводы, так и причины, по которым Императрица пошла на этот шаг.
В шести пунктах приводятся инциденты с нападениями запорожцев на земли поселенных полков Новороссии и Войска Донского, перечислен материальный ущерб от этих нападений и количество насильственно перемещенных лиц.
Указывается и причина подобных действий со стороны запорожцев: их притязания на земли, отошедшие к Российской империи по результатам войны с Турцией и заселение этих территорий крестьянами, которые не пополняют ряды казацкого войска, а просто работают на него. Особо отмечается, что подобная порочная практика усилилась в последнее десятилетие, т.е. в период лидерства на Сечи Калнышевского, хотя его имя напрямую и не упоминается.
Из текста документа следует, что правительство видело серьезную политическую проблему в том, что Сечь переходит к новой для себя социально-экономической модели: «заводя собственное хлебопашество расторгали они тем самым основания зависимости их от Престола Нашего и помышляли конечно посреди отечества область совершенно независимую под собственным своим неистовым управлением…».
Еще одна причина ликвидации Сечи, указанная в манифесте, состоит в том, что свободная торговля с Портой, которая, была одним из достижений Кучук-Кайнарджийского мира, и, по словам Екатерины, вызывала зависть всей Европы, из-за агрессивных действий запорожцев подвергалась постоянному риску.
Важным сюжетом, изложенным во вводной части манифеста, является объяснение корня всех проблем, возникавших у Империи с запорожцами.
В документе противопоставляется «естественное общежитие» «полезных граждан» малороссийских казаков «одичанию» запорожцев, которые функциональную необходимость нести службу без семей возвели в «неподвижный закон». Именно в этом, согласно манифесту, причина того, что запорожцы принимали «в свое худое общество людей всякого сброда». От этого проистекали основные прегрешения запорожцев — разбой, пьянство и невежество.
Весь этот пассаж может показаться абсолютно надуманной попыткой очернить образ запорожцев и оправдать собственные репрессивные меры. Однако, на самом деле, он совершенно органичен для эпохи Просвещения, когда все традиционные институты воспринимались как следствие средневекового невежества, а «естественное состояние» объявлялось идеалом, к которому надлежало стремиться.
В завершении документа Императрица признает военные заслуги запорожцев, и всем пожелавшим того казакам позволяет оставаться на местах своего проживания, а старшинам обещает, что они «соразмерно службе и званию их получат степень». Запорожские же земли, с существовавшими там поселениями, передавались Новороссийской губернии.
Исходя из текста манифеста, можно сделать вывод о том, что Сечь, в той форме, в которой она предстает в последние десятилетия своего существования, была преградой для реализации основных целей политики Российской империи в Северном Причерноморье: колонизации региона и прямой и безопасной торговли со Средиземноморьем. Достижение этих целей должно было компенсировать дорогостоящие и кровопролитные войны с Османской империей, а значит все, что этому препятствовало, также подлежало ликвидации. А причина, по которой Войско Запорожское Низовое не подлежало реформированию, заключалась в его «противоестественной» природе.
Очевидно, что в манифесте изложены не столько глубинные причины, сколько поводы к ликвидации Сечи и идеологическое обоснование этой акции. Однако понять эти причины невозможно вне широкого контекста внутренней и внешней политики Екатерины.
Одним из ключевых внутреннеполитических событий тех лет стало восстание под предводительством Емельяна Пугачева охватившее в 1773 — 1775 гг. многие регионы Поволжья, Приуралья и Западной Сибири. Движущей силой восстания стали казаки Яицкого войска, в котором также, как и на Запорожье, шли активные процессы социального расслоения, порождавшие конфликты рядовых казаков со старшиной и властями.
О масштабе восстания говорит тот факт, что в 1774 году для его подавления с придунайского тетра военных действий был переведен Александр Васильевич Суворов, а при подготовке Кучук-Кайнарджийского мира, условия для Турции были намеренно смягчены, чтобы как можно скорее подписать его и перебросить освободившиеся войска на борьбу с повстанцами. Можно сказать, что пугачевское восстание подтолкнуло правительство к ликвидации Сечи, которая всегда оставалась потенциальным очагом смуты.
Не менее важен для понимания причин, которые подтолкнули Екатерину к этому шагу, был и международный контекст.
Дело не просто в том, что после заключения Кучу-Кайнарджийского мира Сечь утрачивала свое военно-стратегическое значение. По сути, Екатерина за короткий промежуток времени демонтировала всю тут политическую систему, которая еще в XVI в. сложилась на землях от Карпат до Черного моря. Систему, которая характеризовалась динамическим балансом трех основных сил — Крымского Ханства, Речи Посполитой и Войска Запорожского. Все эти три структуры, хоть и сформировались в Раннее Новое время, тем не менее, несли в себе скорее архаичные средневековые, чем модерные черты.
В то же самое время империя Екатерины предстает как образцовое «регулярное государство», под властью просвещенного абсолютизма, и ликвидация средневековых образований были составной частью выполнения русской императрицей «программы Просвещения»: борьбой с отжившее свое формами, невежеством, варварством и религиозным фанатизмом. Им на смену должны были прейти «естественные» принципы и механизмы государственной организации, установленные согласно рационально написанным законам.
Всего через три месяца после издания манифеста о ликвидации Сечи Екатерина проводит масштабную административно-территориальную реформу. Согласно указу про «Учреждения для управления губерниями Всероссийския империи» территория страны была разделена вначале на 25 губерний, количество которых к концу правления Екатерины возросло до 41, провинции ликвидировались, вместо этого каждая губерния делилась на 10 — 12 уездов. Реформа была призвана повысить управляемость и унификацию территорий Российской империи.
Украинские историки нередко характеризуют Запорожскую сечь как более передовую форму политической и экономической организации по сравнению с Российской империей. Ее строй называют республиканским, а экономические отношения — буржуазными. Однако, на мой взгляд, для таких определений нет достаточных оснований.
На самом деле Запорожье времен Новой Сечи это типичное архаичное общество, переживающее этап классогенеза. Из замкнутой военной организации, которая была ограничена как первоначальной экологической нишей — долиной нижнего Днепра, так и известными брачными табу, Войско Запорожское Низовое превращается в полноценное сообщество: стратифицированное, базирующееся на развитой производящей экономике и контролирующее обширные территории.
Относительно высокий уровень товарно-денежных отношений объясняется лишь близостью к крупным экономикам России, Турции и Польши с их мощными эмиссионными центрами. Сама по себе торговля, и в особенности торговля дальняя, транзитная, вполне обычна для докапиталистических и даже доклассовых или раннеклассовых обществ.
«Демократия» Запорожского войска — это «военная демократия», а вектор социальных отношений был однозначно направлен на узурпацию старшиной выборных должностей и, неминуемо следующее за этой узурпацией власти, превращение ее в наследственную. За этим следовало бы превращение земли, как главного средства производства, в частную собственность нового правящего сословия.
Запорожское общество не переросло феодальные отношения, а еще просто не доросло до них, хотя и вплотную приблизилось к этому рубежу. Та самая высокая внутренняя конфликтность, которая так беспокоила российское правительство, была не столько некоей имманентной чертой менталитета запорожцев, сколько результатом острых внутренних противоречий, которые всегда сотрясают общества, проходящие аналогичные трансформации.
Все эти процессы были пресечены ликвидацией Сечи Екатериной II, которая парадоксальным образом продлили жизнь запорожскому казачеству как явлению.
Конфискация у казаков обширных Вольностей Войска Запорожского и выдавливание их на продвинувшийся к югу и западу Фронтир Империи вновь превратило его в замкнутую военную организацию. Это позволило казакам сохранить традиционные боевые качества, которые затем культивировались в наследовавших Новой Сечи казачьих объединениях на Буге, Черноморском и Азовском побережье, за Дунаем и на Кубани.
