На столь смелое утверждение меня подтолкнуло общение со снайперами пяти подразделений, принадлежащих к трём различным силовым ведомствам, в одном из которых по итогам первичного стрелкового теста даже не нашлось желающего закрепить за собой это оружие.

Как же так? Как так получилось, что крупнокалиберное и бесшумное чудо-оружие оказалось не нужно тем, кто в нём, по идее, должен остро нуждаться?

В разговоре с одним из снайперов ЦСН ФСБ РФ, более 10 лет назад принимавшим непосредственное участие в разработке тактико-технического задания на винтовку, он признался — «мы по-другому представляли себе конечный результат...».

В этой фразе всё — и отсутствие конкурентной среды при разработке новых моделей спецоружия, и порочная практика открытия «заведомо успешных» опытно-конструкторских работ на основании непродуманных хотелок или по инициативе конструкторов, которым всего-то и надо, что потешить самолюбие, проверив забродившие в голове идеи за государственный счёт.

Я понимаю, что читателю уже может показаться, что я настроен чересчур негативно к ВКС, но это совершенно не так. Да, мой взгляд на эту штуку субъективен, но давайте вспомним, что интересующаяся публика знает о ВКС из СМИ? На память приходит ура-патриотический ролик по какому-то из федеральных каналов, формат которого можно обозначить как «Дайте пострелять, а мы снимем, как это круто», и теоретическая банальщина в одном из журналов, созданная по мотивам рекламно-информационных листков. Так что если моя статья положит начало серьёзному обсуждению «Выхлопа» с участием сведущих людей, я буду только рад.

Пока же «Выхлоп», будучи не секретным и широко представляемым на выставках образцом, в подтверждение его сомнительной ценности не стал бестселлером на рынке спецоружия, и фотография Стивена Сигала с винтовкой в руках на недавней выставке в Жуковском вряд изменит сложившийся расклад.

Ну да ладно, пора, наверное, оправдаться за перенос материала о «Выхлопе», заявленного на обложке прошлого номера «КАЛАШНИКОВА». В нём я писал, что прежде трижды выезжал на стрельбы из данной винтовки и накануне сдачи основного блока журнала в печать, когда обложка была уже напечатана, мне довелось ещё раз пострелять из винтовки, получив довольно странные результаты.

Дело в том, что стреляя из «Выхлопа» патронами СЦ-130 ПТ 2, я получил 5 слабых наколов капсюля на 15 выстрелов, что само по себе странно. Причём если три патрона сработали со второго раза, то оставшиеся три — только с третьего. Но самое интересное — это не осечки, а любопытная закономерность, выявленная при «добивании» не сработавших патронов.

Пять осечённых патронов я отложил в сторону и решил снаряжать их по одному, с прямой подачей в патронник при отсоединённом магазине. В этот раз мы стреляли с оптическим прицелом, кучность получалась в пределах 5–7 см (поперечник по четырём попаданиям на дистанции 100 м). Прежде я стрелял из двух разных винтовок исключительно со штатной механикой примерно с таким же успехом.

Так вот, первый осечённый патрон отметился на мишени примерно в 10 см от крайней пробоины имеющейся группы, что было явно за пределом мой возможной ошибки. Добавил ещё один — там же... А что если вернуться к подаче патрона из магазина? Попробовал — попадания вернулись в первую группу. Чудеса, однако...

Позвал на помощь квалифицированного снайпера, взяли патроны из новой коробки, постреляли с магазином и без — результат повторился.

Разобраться в намечающейся закономерности я и вознамерился, отложив окончательную подготовку публикации и, заодно, доработав уже написанную часть. Вот только в августе устроить стрельбы не удалось и на сентябрь перспективы туманные. Так что уж не обессудьте, уважаемые читатели, отложил я публикацию напрасно и теперь вот реабилитируюсь.

Алгоритм работы флажка предохранителя (на фотографии справа) являет собой образец нелогичности. При нанесении цветовой маркировки положений предохранителя в оружейном мире принято, что элемент управления (в данном случае флажок) либо однозначно указывает на марку соответствующего цвета («красный» – предохранитель выключен, «белый» – предохранитель включён, выстрел невозможен), либо перекрывает не актуальную в данном положении марку (видишь «красное» – огонь, «белое» – на предохранителе). Такое впечатление, что разработчик этого узла всю жизнь избегал общения с нормальным оружием, а теперь изобретает велосипед на квадратных колёсах. Фото Михаила Дегтярёва

Возвратимся к результатам стрельб из «Выхлопа» на кучность.

Паспорт винтовки обещает нам R100=3,5 см на дистанции 100 м для патронов повышенной точности СЦ-130 ПТ и СЦ-130 ПТ 2 (ПТ — повышенная точность). Для патрона СЦ-130 ВПС (ВПС — высокая пробивная способность) параметр R100 ухудшается вдвое — до 7 см.

Пуля патрона СЦ-130 ПТ имеет классическую трёхкомпонентную конструкцию (биметаллическая оболочка, свинцовая рубашка, стальной сердечник), пуля патрона СЦ-130 ПТ 2 монолитная, выточенная из бронзы, а пуля патрона СЦ-130 ВПС четырёхкомпонентная с оголённым твёрдосплавным бронебойным сердечником в передней части и, расположенным за ним вторым сердечником из вольфрама, который, надо полагать, понадобился для получения оптимальной массы и развесовки пули.

О судьбе видимо некогда существовавшего патрона СЦ-130 ПТ 1 (в номенклатуре стоящего между ПТ и ПТ 2) мне ничего неизвестно, но даже наличие в комплексе ВКС сразу двух патронов «повышенной точности» мне кажется нелогичным, поскольку их траектории (как и пули ВПС) не согласованы, то есть при стрельбе разными типами патронов СТП гуляет далеко за пределами паспортного кругового отклонения СТП от контрольной точки (КТ) в 3 см на 100 м — на этой дистанции группы ПТ, ПТ 2 и ВПС отрываются друг от друга на 15–25 см!

Мишени двух стрелков на дистанции 100 м (D=15 см). Красным цветом обозначены попадания пуль патрона СЦ-130 ПТ2, синим – СЦ-130 ПТ, зелёным – СЦ-130 ВПС. Обратите внимание на рассогласование траекторий, смещение СТП у разных стрелков и неважную кучность пуль ВПС. Четвёртый выстрел в некоторых группах мы не производили ввиду его бессмысленности

Эксперимент со стрельбой на средние дальности патроном СЦ-130 ПТ 2 с механикой, «нарезанной» на заводе исключительно под пулю ПТ и пристрелянной в «ноль» на 100 м, вообще дал парадоксальный результат — даже при установке «500 м» пули попадали под мишенный щит, установленный на дистанции 300 м. Кстати, и комплектный «Дедал» имеет обычную сетку, без корректировочных сеток для каждого патрона.

Да и как их рассчитать? Выдержка из руководства по эксплуатации: «... Во время стрельбы из винтовки при температуре окружающей среды от 0 до 50 °C патроны СЦ-130 ВПС держать в „тёплом кармане“ с целью сохранения скорости полёта пули, а следовательно параметра кучности...». Эта фраза не что иное, как признание разработчика боеприпаса в неспособности сконструировать и изготовить спецпатрон, обеспечивающий прогнозируемое изменение траектории, компенсируемое вводом поправок.. К тому же, патрон ВПС обладает какой-то «резиновой» бронепробиваемостью, поскольку в руководстве чёрным по белому написано, что дальность пробития средств индивидуальной бронезащиты 4–6 класса патронами ВПС составляет 200 м. Может быть, разработчикам оружия стоило бы определиться, о каком классе защиты идёт речь — о четвёртом или шестом? Ведь разница между такими СИБ весьма существенная...

При досылании патрона в патронник он заклинился в промежуточном положении. Отведение затвора назад для его выброса привело к тому, что затёртый патрон остался внутри и был заклинен очередным патроном из магазина. Таких случаев у нас на стрельбах было два. Возможно, проблема объясняется очень коротким трактом подачи, чувствительным к колебаниями магазина, который, в свою очередь, обладая достаточно большой массой в снаряженном состоянии, висит на защёлке, базируясь в приёмнике исключительно по его вертикальным стенкам. И магазин, и приёмник изготовлены из полиамида, размеры которого могут колебаться при изменениях температуры и влажности. Фото Михаила Дегтярёва

Надеюсь, что по прочтении этой части статьи большинству читателей понемногу становится понятно скептическое отношение снайперов спецподразделений к оружию, характеристики которого бесконечно далеки от понятия «высокоточное».

Причём речь здесь идёт именно об оружии, так как в моём распоряжении имеется мишень с семью попаданиями из баллистического ствола пуль патрона СЦ-130 ПТ 2 (бронза) — поперечник менее 1 см на дистанции 100 м.

Монтажу оптического прицела на нештатный низкий кронштейн препятствует диоптрический целик. Попытка снять его не увенчалась успехом, поскольку при сборке оружия его, судя по всему, поставили на место «лёгким ударом» тяжёлого предмета, преодолев сопротивление выступа ствольной коробки чрезмерно большого размера. Фото Михаила Дегтярёва

Как я уже отмечал выше, при стрельбе патронами ПТ и ПТ 2 мы получали устойчивые результаты по кучности с поперечником 5–7 см на 100 м по четырём выстрелам. При этом очень часто (в общей сложности из двух винтовок за несколько выездов нами было произведено более 60 выстрелов) и у разных стрелков при попытке добавить в группу пятый выстрел он отрывался сантиметров на пять, у всех в разные стороны.

Если исходить из сложившихся представлений о снайперской стрельбе, то патрон СЦ-130 ВПС на нашем тесте вообще «не полетел», хотя и показал поперечник (15–20 см), близкий к паспортному R100, равному 7 см (диаметр 14 см). Правда, в четырёх зачётных группах мы неизменно отменяли четвёртый выстрел, понимая, что результат уже получается неважным, и следующий выстрел картину не скрасит.

В общем, я думаю, что если бы «Выхлоп» перед принятием на вооружение специальных силовых структур испытывался бы по армейским методикам, у него не было бы ни малейшего шанса пройти даже предварительный этап испытаний. Но это оружие специальное, и, видимо, соответствующими ведомствами оценивается по каким-то особым, неведомым мне критериям.

Передний рычаг рукоятки предназначен для страгивания рамы, но при нажатии на него при нормальном хвате при перезаряжании оружия рычаг давит на рукоятку и зажимает задний рычаг, который одновременно необходимо давить вперёд. Оценка в целом такого решения – неудобно. Фото Михаила Дегтярёва

С эргономической точки зрения «Выхлоп» и у меня, и у привлечённых к стрельбам действующих сотрудников оставил довольно странное впечатление.

Так, например, при стрельбе патроном СЦ-130 ВПС с механическим прицелом целик при каждом выстреле нежно «прикладывает» стрелка, предотвращая травму надбровья только благодаря подпружиненному механизму складывания. Забавно, но при попытке выстрелить из оружия с отделённым глушителем целик гарантированно складывается по инерции.

При стрельбе с оптикой стрелка с относительно длинной шеей задний срез прицела также оказывается недопустимо близко от глаза стреляющего, не позволяя выбрать оптимальное расстояние от окуляра до зрачка при удобном, не напряжённом положении головы. И это при крайнем переднем положении штатного кронштейна... Для оружия, претендующего на роль снайперского, такой «косяк» недопустим.

Расстояние от затыльника приклада до спускового крючка (как и характер спуска, кстати) оказалось вполне приемлемо для нормального управления оружием в лёгкой одежде. В боевой экипировке (бронежилет, разгрузка) стрельба не производилась. С самим же затыльником случился ожидаемый казус.

Когда я устроился на стрелковом коврике для стрельбы лёжа с сошки патронами ПТ и ПТ 2, я обратил внимание на то, что в срединном положении радиусный затыльник упирается в плечо аккурат своим нижним пером, но уже будучи знаком с очень мягкой отдачей этих патронов, сразу забыл об этом неудобстве. Вспомнить о «радиусе» мне помог первый же выстрел патроном с пулей ВПС, буквально воткнувший приклад мне в плечо.

Для патронов ПТ и ПТ 2 производитель гарантирует V10 ср.=290—295 м/с. Для патрона с пулей ВПС паспорт оружия указывает нам величину V10 ср. уже с пометкой «не более» — 315 м/с.

Так вот, поняв необходимость регулировки затыльника, я был вынужден... искать отвёртку с прямым шлицем. Да-да, в винтовке, называемой снайперской, затыльник невозможно отрегулировать без применения инструмента! И что прикажете делать стрелку при смене стрелковой позиции? Каждый раз заморачиваться с отвинчиванием-завинчиванием винта отвёрткой? Разве можно проектировать оружие в таком отрыве от реальной жизни?

Сверху вниз. Патроны СЦ-130 ПТ, СЦ-130 ПТ2 и СЦ-130 ВПС. Их устройство понятно из приведённых схем. Замечу лишь, что патроны 12,7х55 сконструированы на базе укороченной до 55 мм гильзы патрона .338 Lapua Magnum и его ближайшим родственником является американский патрон .510 Whisper, также использующий подрезанную до 48 мм гильзу .338 LM

В конце-то концов, зачем мудрить с хитрыми конструкциями из области спортивной пулевой стрельбы, когда можно обойтись нерегулируемым затыльником простой формы — благо, габарит оружия по высоте значителен и позволяет регулировать прикладку перемещением в плече по вертикали.

Что ещё? Маркировка предохранителя нелогична, кнопка защёлки магазина маловата и вывернута наизнанку двумя острыми рёбрами, режущими палец. Фиксация тяжёлого (с патронами) магазина в приёмнике на одном зацепе кажется хлипковатой — он гуляет даже при приложении незначительного усилия.

«... Сошка обеспечивает устойчивое положение винтовки при стрельбе из положения лёжа с сошки...» — это опять выдержка из руководства по эксплуатации. Регулируемая по высоте и убирающаяся в походном положении в цевье сошка действительно спроектирована изящно, но устойчивое положение она обеспечивает далеко не лучшим образом, поскольку винтовка тяжелая и её масса растянута в высоту. Поэтому оружие как бы немножко играет, давя сверху на миниатюрный шарнир основной стойки сошки. Было бы здорово иметь похожую интегрированную конструкцию сошки с верхним шарниром, под которым винтовка висит, самоцентруясь в некотором смысле.

Наверху слева патроны СЦ-130 ВПС, справа – СЦ-130 ПТ2, внизу – СЦ-130 ПТ. Обратите внимание на странный внешний вид патронов в верхнем ряду – хранятся они в оружейной комнате вместе с самыми разными другими боеприпасами, без проблем сохраняющими свой товарный вид в имеющихся условиях. Фото Михаила Дегтярёва

Малопонятным мне показалось отсутствие какой-либо фиксации глушителя в боевом положении. Ведь малейшее ослабление резьбового соединения непременно скажется на меткости и кучности стрельбы.

Забавный случай произошёл с шомполом одной из винтовок, резьбу рукоятки-футляра которого мы в попытке отвинтить коллективными усилиями затянули далеко за пределы здравого смысла. О левой (зачем!?) резьбе я прочитал в руководстве уже к следующим стрельбам...

Ещё вспоминается проблема с тугой экстракцией гильзы после выстрела патроном СЦ-130 ВПС — возились минут пять, поскольку привычно для нормального боевого оружия, «каблуком», проблема в принципе не решается из-за своеобразного устройства рукоятки затвора, которая оснащена в передней части рычагом для страгивания затворной рамы (по-моему — мёртвому припарка) и клавишей в задней части, блокирующей затворную раму в переднем положении. Из-за этого стрелок, вообще-то говоря, при каждом перезаряжании вынужден решать парадоксальную для мозга с эргономической точки зрения задачу — для того чтобы переместить некий элемент управления (рукоятка затвора) в нужном направлении, мы должны потянуть его «на себя», одновременно, на старте движения, нажав на этом же элементе кнопку «от себя».

Подпружиненные гнетки, выступающие из передних торцов двух боевых упоров, видимо призваны обеспечить единообразие зеркального зазора. В запертом положении они отжимают затвор назад, обеспечивая плотное прилегание поверхностей боевых упоров друг к другу. Скорее всего, необходимость наличия такого механизма обусловлена недостаточной стабильностью базирования патрона в патроннике упором переднего торца гильзы. Фото Михаила Дегтярёва

Поверьте — на деле это так же коряво, как на словах. Проблему мы решили многократными дёрганьями и попытками ударить по рукоятке при одновременном удержании фиксатора рукоятки в нажатом положении, но доверия к оружию у участников процесса не прибавилось. Особенно с учётом предыдущих осечек и пары задержек с подклиниванием патронов при досылании.

Два раза я попался на тугое досылание патрона ПТ 2. Убедившись в непроходимости тракта, я, разумеется, отводил затворную раму назад, наивно рассчитывая, что патрон уже прихвачен затвором и будет выброшен из ствольной коробки перед досыланием очередного патрона.

Но не тут-то было — оба раза патрон оставался внутри и намертво подклинивался очередным патроном, после чего приходилось отсоединять магазин и выковыривать застрявший боеприпас. В причинах прихвата мы не разбирались, но, необходимо отметить, что усугублению ситуации в этих случаях способствовала компоновка «буллпап», не позволяющая в положении лёжа визуально оценить состояние оружия, просто наклонив его влево — окно ствольной коробки расположено прямо под головой стрелка и заглянуть под неё (голову) сложновато.

А в общем, винтовка интересная, стреляет тихо, выглядит брутально (если не обращать внимание на качество изготовления). Схема «буллпап» применёна по делу и вполне решает проблему габарита оружия по длине при наличии большого глушителя, корпус которого, кстати, изготовлен из стеклопластиковой трубы РПГ («Аглень» или РПО — я не уточнял), армированной изнутри листовой нержавеющей сталью.

Что же до практической надобности такого чуда в арсенале спецслужб, так это, в общем-то, их дело. Хотя будем откровенны, хотелось бы в каждом оригинальном образце оружия отечественных конструкторов видеть изделие, способное оставить след как в оружейной мировой истории, так и в хрониках не всегда публичных операций наших спецслужб.