Предупреждение 1. В тексте в одном месте есть мат для усиления контраста.
Предупреждение 2. Использовано несколько старых баянов. Добавлено несколько новых.
Предупреждение 3. Храни вас бог в прохладном месте.
Погнали.
Мне сразу не понравился этот город. С самого первого человека, встречающего на выходе из аэропорта с моей фамилией “БОЛЬШОЙ” на табличке. При этом он улыбался во все свои шесть золотых зубов так, что не сразу было понятно, встречает меня водитель или просто пришёл похвастаться. Видимо, улыбка причиняла ему дискомфорт - мешки под глазами собрались в складки вокруг печальных выцветших глаз, губы слегка подрагивали от перенапряжения. Зачем так издеваться над собой, не такая я важная шишка, хоть и прилетел из столицы.
Протолкнувшись сквозь рой подозрительно жизнерадостных бомбил, я подошёл к водителю. Тот представился Михаилом и взялся за ручку чемодана. После короткой, но яркой борьбы за вежливость он, с наигранным смехом, всё-таки вырвал у меня багаж.
- Тимофей Сергеич, позвольте мне помочь такому дорогому гостю, для меня это честь!
Он зашагал к припаркованному на месте для инвалидов внедорожнику с включённой аварийкой.
- Желаете отдохнуть в апартаментах перед работой?
- Нет, давайте сразу в администрацию.
- Отличный выбор!
Миша закинул чемодан в багажник и открыл передо мной дверь, не переставая ни на минуту сушить дёсны.
- Прошу вас!
В салоне слабо воняло говном. Я посмотрел на свои ботинки, огляделся, но ничего подозрительно-коричневого не увидел. На всякий случай открыл окно.
Сев на водительское сиденье Михаил снял кепку и поправил прилепленные к вискам чёрные кругляши, от которых за воротник уходили провода. Вопросы задавать я не стал и начал изучать обстановку за окном. Дорога петляла по лесополосе с аккуратно срезанными под одну высоту ёлками.
Не смотря на покрытое заплатками дорожное полотно, автомобиль словно летел над ним, слегка цепляя колёсами за асфальт. Миша оказался любопытным, но дальше стандартных вопросов и ответов не пошло - я тщательно пресекал все наводящие вопросы о цели моей командировки.
Быстро проскочили пригород, и я вновь почувствовал тревогу. Что-то было не так. Обычный провинциальный город, где частные дома на окраине сменяются лабиринтами кооперативных гаражей и постепенно вырастают в пятиэтажки вокруг центральной площади с памятником забытого вождя. Я родился и вырос в таком и каждый раз, попадая в подобные городки, ощущал тоску по прошлому. Но сейчас меня будто обманули. Кто-то содрал с города серую пелену бытовой меланхолии, от которой по вечерам рука сама тянулась к бутылке. Слишком было всё правильно. Крашенные яркими цветами стены домов, прямые ограды палисадников, ровно-стоящие урны, даже провода между столбами были расплетены и уложены в красивые жгуты. И ещё множество собак.
По вылизанным тротуарам шагали весёлые люди, держа на привязи псин, в основном крупных пород. Собаки были почти у каждого. У некоторых по несколько штук. Вдоль дороги пять сенбернаров волокли за собой хозяина в дорогом костюме с кожаной сумкой через плечо. Пожилой мужчина что-то орал им, скользя туфлями по брусчатке, при этом широко улыбаясь.
Я прильнул к окну, вот что было не так на самом деле – слишком много улыбчивых. Машина как раз проезжала мимо автобусной остановки, и несколько толстых тёток проводили нас злобными взглядами со счастливых лиц. Вот по зебре впереди прошла женщина, сгорбленная под тяжестью пакета с продуктами, волокущей за собой пятилетнего пацана. Угрюмое лицо было искажено улыбкой. Улыбались все вокруг: алкаши на свежеокрашенной лавочке, бабуси, а цыганки, стоящие у киоска с вывеской Ломбард даже пытались пуститься в пляс, как в старые времена.
Михаил резко дёрнул машину вправо, уходя от подрезавшего его старого джипа, обгонявшего по встречке, и чуть не вылетел на бордюр. Я схватился за ручку двери, но водитель лишь спокойно хмыкнул.
На следующем светофоре поравнявшись с мудаком, он открыл окно и дружелюбно произнёс.
- Извините, но мне кажется, вам зря продали права!
Толстый бритый налысо мужик улыбнулся в ответ
- Отнюдь. Рекомендую вам сходить к окулисту, вы разве не видите, я очень спешу!
- Ну что ж, в таком случае передайте вашей маме от меня горячий привет и поблагодарите за прекрасную ночь!
- Вращал я ваши приветы на своём кардане! Всего вам доброго!
- И вам тоже счастливого пути!
Джип рванул со светофора. Михаил отлепил с правого виска сползающий кругляш, послюнявил и приклеил на место.
- Да… каких только интересных людей не встретишь на дороге.
- В первый раз вижу таких вежливых водителей как вы, я бы психанул и послал его.
Водитель опять улыбнулся мне в зеркало заднего вида, мне кажется, даже искренне.
- Вы же не в курсе, мэр ввёл социальную программу, за нецензурную брань штраф – пятихатка.
- Я слышал об этой программе, но деталей не знаю, - соврал я, - что же вы тогда такой весёлый, и что это за датчики у вас на висках?
Миша потрогал проводки не прекращая скалиться.
- Это специальный детектор слежения, вступаешь в программу и за каждое хорошее дело тебе бабки капают на счёт. Покрасил скамейку – пятьсот, бабушку через дорогу перевёл – двести пятьдесят, заделал дорожную яму – ну там по прайсу. Да просто за весёлое лицо с семи утра до десяти вечера – триста рублей в сутки. Ну и штрафы конечно есть.
Я опять выглянул в окно на улыбающийся через силу народ. Непривычные к веселью лица складывались в гримасы боли и выглядело это жутковато. Я действительно не знал всех подробностей программы, но именно из-за неё приехал сюда.
- Я смотрю, участников много.
- Ну а хул… кхм… конечно же. Улыбаешься месяц и дополнительная десятка к зарплате. У меня жена фельдшером на скорой работает. Там двойной тариф. В месяц на семью тридцатка выходит. Нехило, да? А на почте тариф тройной, но туда не пробиться, только по блату. О, халява!
Миша резко дал по тормозам так, что я воткнулся носом в подголовник переднего сиденья. Прыжком вылетев из двери, он помчался по направлению к парковой зоне, где на подстриженной лужайке пристроилась гадить худая псина. Со стороны деревьев ему наперерез бежал маргинал в засаленной куртке не по размеру и чёрных стоптанных ботинках с верёвками вместо шнурков. Выпучив глаза и ссутулившись в акте дефекации, собака со страхом смотрела на приближающихся двуногих, но поделать уже ничего не могла.
Бомж оказался у собаки первым, он уже тянул к ней чёрные от загара руки как вдруг Михаил с диким криком с вертушки засадил ступню бомжу прямо в солнечное сплетение. Завязалась драка. Псина дристанула с места в прямом и переносном смыслах, роняя кал и постоянно оглядываясь.
Всё происходило настолько стремительно, что я включил камеру телефона, когда битва была уже закончена. Серией пенальти изгнав бомжа обратно в чащобу, водитель достал из кармана пакет и аккуратно собрал выпавшие из собаки трофеи. Подходя к машине, он взвесил пакет в руке.
- Неплохо, рублей на четыреста потянет!
Открыв багажник Михаил вынул переносной холодильник и сунул пакет туда. А я наконец понял, откуда несёт говном.
- Миша, я, конечно, извиняюсь, это ваше личное с бомжом дело, но зачем вам собачьи экскременты?
- Как вы сказали, экскременты? Ха-ха, смешное слово, надо запомнить. Это всё та же социальная программа. Видели, как у нас на улицах чисто? Дворников-то нет, сократили. Администрация меняет мусор, презики, пластик, бутылки и остальное на деньги. Цены небольшие, бычок, например, десять рублей, их только бомжи собирают на опохмел. Самое дорогое – это собачье дерьмо. От тысячи до двух за кило в зависимости от состава. У меня у самого два дога, срут больше, чем едят, но говно бродячих собак в особой цене. Видали как я бомжу двоечку прописал, ух, аж детство вспомнил, это же мой корефан был из параллельного класса, отличник!
В администрации меня встретили, хлебом, солью, чашечкой кофе и печеньками. Заместитель по работе с населением Пётр Ильич сидел за столом напротив меня, елейно улыбался и молчал. Я тоже молчал. Так пролетело минуты три, затем чиновник наклонил голову на другой бок и сложил руки на груди. После этого тишина длилась ещё пять минут, и я понял, что человек он непростой. Наконец Пётр Ильич произнёс.
- Значит, приехали?
Я кивнул.
- Приехал.
Заместитель многозначительно улыбнулся и вдруг громко хлопнул ладонью по столу.
- Тогда давайте сразу к делу, я человек занятой, да и вы тоже, мотаетесь по району, устали, озлобились, ну так волка руки кормят, если вы понимаете о чём я, - тут он перевернул ладонь вверх и потёр большой палец об указательный. При этом улыбка стала ещё слаще, мне даже показалось, что у зама на лбу выступил не пот, а капельки патоки.
- Вообще-то волка кормят ноги…
Улыбка почти сползла с лица Петра, но тот успел взять мимические мышцы обратно под контроль.
- Ну как же, мы же с вами всё обсуждали по телефону… а вы кто вообще?
Я представился.
- А, Тимофей Сергеевич, извините, обознался, очень рад! – я пожал влажную от пота руку, - вы же в курсе, что у нас возникли финансовые проблемы с социальной программой “Добрый город”?
Я потёр подбородок, программу взял под контроль сам губернатор области и распил выделенных средств на уровне города жёстко пресекался. Как он умудрился спустить половину миллиарда за три месяца?
- Вам не хватает денег?
- Мне лично хватает, да и наш город никогда не был таким ухоженным, как сейчас. Программа работает, но горожане оказались, как бы это сказать, слишком находчивыми. Неустановленные лица стали вместо собачьих экскрементов сдавать свои. Мы заменили отечественные калоприёмники на новейшие японские со спектральным анализатором и теперь легко вычисляем контрафакт, но кто-то настойчиво продолжает срать, извините, прямо в приборы.
- Бомжи?
- Бомжи или цыгане, не важно, это не самое плохое. Подробности вам расскажет мой заместитель по социальным программам Владимир, а вот и он.
В кабинет постучали и дверь открыл молодой угрюмый парень с фингалом под глазом.
- Володь, прими гостя как отца родного, - Пётр Ильич подмигнул обеими глазами, при этом Владимир поморщился, как от зубной боли, - Что ж, Тимофей Сергеевич, город очень рассчитывает на вашу помощь. Как говорил Гай Юлий Цезарь, Рубикон должен быть разрушен.
- Рубикон – это река.
- Не думаю. Но если настаиваете, тогда Рубикон должен быть осушен! С богом, господа!
Мы вышли с Володей в коридор. Я спросил.
- Интересный у тебя начальник.
- Да он конченый, - Вова помял рукой подбородок с стороны синяка, - налепил четыре датчика вместо двух и думает, что никто не видит. Дочка приехала на каникулы отдохнуть, а он её к своей матери пенсионерке на почту устроил, родственников в город подтянул. С его-то зарплатой, говнюк.
- Ну поддержал бы начальника, или ты принципиально против инноваций?
Вова поморщился и опять схватился за челюсть.
- Не могу пока, упал неудачно.
В личную жизнь я сам лезть не любил, предпочитая подождать, когда начинали сами всё рассказывать. Люди всегда так делали, особенно женщины. Поэтому я перевёл разговор на текущую проблему.
Программа “Добрый город” имела девиз “Хочешь изменить мир – начни с себя, за небольшую материальную компенсацию”. Монетизация бодрого лица была только первой стадией. Администрация платила за каждую подобранную бутылку, каждое посаженное дерево, каждую заделанную на дороге яму, каждого снятого с ветки котёнка. Платили даже за сигаретные бычки и шелуху от семечек.
На обеде я вышел прогуляться по району. Такой чистоты я не видел даже в европейских столицах: Красивые ухоженные деревья с висящими по несколько штук разноцветными кормушками отлично гармонировали с отмытой брусчаткой дорожек (сам видел, как группа тёток с вёдрами тёрли камни мыльной водой), двухполосные велодорожки. Эдакая мини-Прага с российским душком. Это единственное, что портило впечатление – тонкий, еле уловимый запах фекалий. Владимир пояснил.
- Монетизация добрый дел, это одновременно и плюс, и минус. Просто так купить щенка в городе невозможно, цены как за подержанный седан. В совхозе рядом с городом один бизнесмен выкупил коровник и устроил там собачью ферму, как только дует западный ветер, хоть противогаз надевай. Корм стоит дороже мяса… Это мы ещё цены на тараканов успели скинуть, а то вместо собак по улицам бы насекомые стаями бегали.
- Вы что, и тараканов принимаете?
- Ага. Самец пять рублей, самка с яйцом – пятнадцать, так люди откуда-то килограммами тащат. Но это не самое страшное. Вечером сходим развеяться, покажу.
- Да, я помню, Пётр Ильич просил встретить как родного отца. Кстати, что это значит?
Вова вновь нахмурился.
- Я этому дебилу недавно анекдот рассказал, про то как сын с отцом в сауну ходили и решили вызвать проституток, а приехала тёща с дочкой.
- А почему мама не приехала?
- Все так спрашивают, может быть она просто верная жена, зачем наговаривать на человека.
- Тогда это очень грустный анекдот.
- Я знаю, а он до сих пор его вспоминает, смеётся.
Вторую половину дня я просматривал отчёты и заметил одну странность. С каждым днём количество мусора, которое люди собирал и на улицах только росло. В то время как я на прогулке не нашёл ни одной бумажки, мусоросжигательный завод давно вышел на полную мощность. Датчики фиксировали факты забора в основном по утрам, но как люди умудрялись так засрать улицы за ночь, пока было непонятно. Решил это выяснить сегодня вечером.
В ресторане на танцполе колбасились весёлые тигрицы слегка за тридцать, бросая хищные взгляды в мою сторону. Они чуяли свежую жертву и старались сразу продемонстрировать все козыри. Я же старался не глядеть на них, чтобы не провоцировать на сексуальную агрессию.
Из всех посетителей не улыбались только двое: я и Вова, он сидел рядом за барной стойкой и грустил в телефон. Бармен, улыбаясь сквозь бороду, активно жонглировал шейкером, но мимических датчиков я у него не заметил. Наверное, идейный оптимист.
Мне на плечо легла женская рука с длинными накрашенными когтями.
- А почему такой симпатичный молодой человек сидит один, скучает, - дыхнула мне алкогольными парами в ухо самая смелая тигрица, - пойдёмте танцевать!
Как сказал мне один Казанова: “Руки – это лицо женщины”, и, судя, по морщинам на костяшках пальцев пикаперши я действительно был для неё молодым. Хотя само лицо и фигура выглядели неплохо. Симпатичная, приятно-пухленькая, с ровными ногами, Светлана оказалась индивидуальным предпринимателем. Держала киоск с нижним бельём на центральном рынке. Культурная начитанная женщина. Сын, гостивший у бабушки, муж уехавший из города по делам, а также жажда приключений, казалось, давали ей карт-бланш на случку, но тут попался я.
Через пару медляков и три коктейля я у знал всю её биографию до пятого колена и кое-что по делу Доброго города. Муж работал на одном из предприятий водителем, зарплаты хватало, но хотелось больше, и он с друзьями подрядился привозить мусор из соседнего региона. Вчера в одном городе они обнаружили целые залежи прошлогоднего собачьего дерьма, которое можно было бы выгодно сдать по программе и уехали на несколько дней.
Разговор прервал звон будильников. Треньканье звучало по всему ресторану. Десять вечера. И как в страшной сказке, с боем курантов весёлые лица людей трансформировались в злобные морды.
Уголки светиных губ опустились, превращая её из милой принцессы в среднестатистическую понурую золушку.
- Ух, сука бля, пасть болит так, что пизду нахуй свело!
Помяв челюсть руками, она отлепила датчики, кинула их в клач и сказала неожиданно грубым голосом.
- Поехали к тебе ебаться!
Согласиться я не успел. Сзади раздались крики. Я обернулся – на танцполе месили друг друга два прилично одетых мужчины. К ним с стороны столиков подбежала тётка в розовом платье и прыгнув одному на спину, стала душить его песцовым воротником. Элитный ресторан “Северный олень” в мгновение ока превратился в ковбойский салун “Хромой бизон”. Диджей в углу заиграл на клавишах бодрый соляк, а в воздухе замелькали летящие стулья. Один из них пролетел в сантиметре от головы Светланы и расхерачил стеклянную витрину бара.
- Ты чо, пёс, берега попутал!
Топ-менеджер ларька “Афродита” схватила бутылку, и, разбив о край стойки, с розочкой кинулась в толпу дерущихся.
Меня дёрнул за рукав Володя.
- Уходим отсюда, а то как вчера будет!
- А что было вчера?
Вова, показал на сиреневый бланш под глазом.
- А вчера я не успел.
Лавируя между каратистами, мы выскочили на улицу и некоторое время спортивным шагом двигались подальше от эпицентра бойни в сторону городского парка. Вова достал пачку сигарет и прикурил дрожащими руками.
- Я не знал, что ты куришь.
- Я тоже, сейчас сам всё увидишь и тоже захочешь.
Услышав шум двигателя, мы отошли в тень автобусной остановки. Мимо накатом ехал бортовой ЗиЛ, двое мужиков вилами вытаскивали из кузова мусор и методично раскидывали его на газон. Чуть дальше в парковой зоне двое подростков гнули к земле оградку цветочной клумбы. Шедшая мимо бабуля вместо того, чтобы пристыдить молодёжь, подобрала с земли вырванный прут, вставила между ячейками ограды и, кряхтя, стала помогать вандалам. Где-то за домами раздавался дребезг битого стекла.
Вова затянулся, выпустил дым в звёздное небо.
- Всё началось через неделю после внедрения программы. Сперва молодёжь только рисовала на стенах, потом стали подкидывать мусор в урны. Сейчас гадят в открытую и с каждым днём становится всё хуже. И каждое утро на улицы выходят толпы весёлых людей с мешками и мётлами.
Я кивнул.
- Спрос рождает предложение.
- Если бы, всех уборщиков крышуют местные бандиты. Посторонних отправляют в травматологию полежать. При том, что уровень безработицы вырос в три раза. Тихо!
Вова потянул меня глубже в остановку. Мимо, переговариваясь, шла бригада в форме дорожных рабочих с куваладми, они по очереди выбивали из бетонных бордюров огромные куски. Проходя мимо остановки один громко заржал и с размаху ударил кувалдой по стене. Метал трубостойки жалобно всхлипнул и согнулся пополам.
Когда мужики ушли, Вова объяснил.
- Завтра сами починят и получат бабки по программе. Я с другими активистами пытался бороться с ночными разрушителями и сам чуть не получил кувалдой по голове. За три месяца наш город вышел на первое место в области по числу поножовщин.
- Я скажу тебе, почему так происходит. Эмоциональная раскачка. Мозг тесно связан с мышцами тела и обратная рефлексия тоже работает. Если человек заставит себя улыбаться, то через какое-то время у него поднимется настроение. Но даром это не проходит, рано или поздно настроение уходит в негатив. И чем дольше искусственно удерживать этот маятник в одном положении, тем сильнее он ударит по нервной системе. Программу надо закрывать, пока не стало совсем плохо.
- Нельзя, слишком много на неё завязано. В городе собак теперь больше чем людей. Если прекратить сбор кала, мы утонем в океане дерьма. Сверху поступают инструкции продолжать программу, мол, это первая реакция, скоро всё уляжется, и мэр программу полностью поддерживает…
- Дай угадаю, он в доле с криминалом?
Володя многозначительно посмотрел на меня сквозь дым, потом на противоположную сторону улицы, где лысеющий пенсионер в тряпичном плаще тростью сбивал с ветки скворечник.
- Я вам это не говорил, ладно, пошли я провожу вас до гостиницы, чужаков у нас не любят, конкуренция, да и на работу завтра.
Он затушил сигарету и собрался уже выкинуть бычок в урну, потом передумал, достал их кармана наполовину заполненный пакет и бережно положил бычок туда. Заметив мой взгляд, он виновато опустил глаза.
Я похлопал его по плечу.
- Забей, своих денег много не бывает, а у других они всегда лишние.
Всю следующую неделю мы прикидывали, как уменьшить расходы на программу, игрались с ценами на корм для животных, вводили пошлины на собачье поголовье, задерживали мусоровозы на границе города. На третий день пришла печальная новость: неустановленные лица научились обходить сканер японского калоприёмника. Специальная диета это была или какие-то лекарства, но спектральный анализатор распознавал человечье говно как собачье высшего сорта. Расходы на приёмку экскрементов резко выросли в полтора раза.
Пётр Ильич был на взводе, он ходил по кабинету кругами и яростно улыбался.
- Товарищ Сталин говорил всё правильно. Есть человек – есть проблема. Есть два человека – есть две проблемы. А если это целый город, то что?
- Что? – спросил я.
- Вот именно, что! И вы должны ответить на этот вопрос до конца командировки. Выстрелить из пушки по воробьям – один мощный залп и все пернатые в труху!
Заместитель по работе с населением сжал руку в кулак и несколько раз постучал с торца ладошкой.
На обеде весёлая девчонка с архитектурного отдела поделилась новостью.
- Вова, помнишь сумасшедшую тётку со второго микрорайона, которая годами потрошила помойки и всё тащила в дом, соседи ей три раза дверь ломали, хотели линчевать. Представляешь, вчера ночью её обокрали, вынесли мусора на пол миллиона. Дочка сегодня приехала из райцентра, написала заявление в полицию о краже. Прокурор в шоке, мало того, что на окраине города свирепствует банда говнокрадов, там теперь ещё в этом дерьме придётся копошиться. Ужас!
- Мы сами назначили ему цену и теперь сами же в нём увязли.
В голове внезапно на полную мощь зажглась стоваттная лампа. Я опустил ложку в тарелку с борщом и посмотрел на Володю.
- А ты очень прав. Мусор теперь имеет ценность, и я знаю, что с ней сделать. У тебя есть знакомый программист?
Незаметно пролетела ещё неделя, мы с Вовой и программистом Валерой работали сутками на одном энтузиазме и кофе, обкатывая мусорную онлайн-биржу. И ещё пять дней ушло на регистрацию в ней участников социальной программы и полноценный запуск.
Водитель Миша, старательно объезжая кучи битого стекла, вёз меня обратно в аэропорт.
Я открыл окно. Утренний бриз наполнил салон ставшим уже родным запахом гнилья. Все эти тухлые помидоры, какашки, пустыне бутылки, коробки из-под Доширака имели ценность и значит можно было устроить обмен одного вида мусора на другой. Наулыбавшись сутки или покрасив забор, участник “Доброго города” мог обменять их на собачий кал прямо на сайте, и, дождавшись скачка курса, выгодно купить на них использованные презервативы, выйдя в плюс. А скачки курса, как и на мировом фондовом рынке, обеспечат сами участники. Успех биржи был ошеломительный, даже появились местные говнотрейдеры. Но самое главное, рубли из этой схемы можно было вообще убрать.
Скорее всего, в будущем сами горожане выведут мусор на рынок и продавать, скажем, килограмм черешни за тридцать дохлых тараканов, но для меня это было уже в прошлом. Задача по сбережению денег выполнена, штамп в командировочном проставлен, премия, пока ещё в рублях, уже на моём счету. Я вдруг вспомнил, что за все три недели ни разу не улыбнулся и сделал это сейчас, совершенно бесплатно.
