Списанные в расход (Часть 4)⁠⁠

Тихая деревня, старый дом, бумаги на столе… Казалось, дело — на час. Но двери уже закрыты, а прошлое здесь не отпускает добровольно.

Списанные в расход (Часть 1)

4

Раздался сильный удар по крыше. Под тяжёлыми шагами захрустела древняя черепица. Дима инстинктивно поднял голову вверх, но естественно ничего не увидел, даже несмотря на то, что глаза уже прилично так привыкли к темноте. Но по крыше шло что-то большое, большое и тяжёлое. И было чудом, что старая, насквозь прогнившая конструкция выдерживает тело непонятного существа, не сдаётся, несмотря на отчаянный хруст и не пускает внутрь существо, готовое, как начал догадываться Дима, сожрать его. Именно его и только его, деда похоже эти твари не тронут. Иначе откуда ему знать про них – значит он их видел раньше, значит с большой долей вероятности он с ними контактировал.

Существа собирались возле перекрёстка, их телодвижения были одновременно плавными и резкими. Они словно излучали агрессию и опасность. Он не мог их разглядеть, пока один не вышел на дорогу, освещённую лунным светом. Дима с трудом сдержал крик ужаса. Если бы не кусок здравого смысла, застрявший в горле, он точно закричал бы и тогда все эти тени в едином порыве бросились в его сторону и у него не осталось бы шанса. Они без труда проникнут в дом через пустующий дверной проём, через окно с давно вывалившейся рамой и конечно, один упадёт прямо сверху, легко проломив прогнившие доски на потолке. Он, расширившимися от ужаса глазами смотрел на монстра, стоявшего прямо посреди перекрёстка и понимал, что видит такое, о чем писали авторы романов ужасов. Тварь, выбравшаяся из травы на перекрёсток, лишь отдаленно напоминало человека. Ему показалось, но возможно видел обрывки одежды поверх густой шерсти, покрывавшей всё тело.

Но они были совсем не похожи на оборотней, какими их рисует попкультура. Шерсть покрывала всё тело, кроме головы. Голова была человеческой, но выглядело жутко. Кожа покрыта огромными волдырями, глаза непропорционально большие, идеально круглой формы, они занимали никак не меньше трети лица, и были абсолютно белыми. Рот существа открывался и закрывался, обнажая желтые клыки, которые не помещались во рту и резали багрово красные губы, словно лезвия, оставляя глубокие порезы. Кровь не успевала стекать по подбородку, как только рот открывался, длинный язык устремлялся наружу. Существо слизывало кровь с лица, как будто боялось потерять хоть каплю, совершая круговорот красной жижи в организме. Заостренные уши были едва заметны на бледном черепе. Это какая-то смесь оборотня и вампира. Дима вспомнил свои предположения о ведьмовском проклятии и попытался представить, чтобы такого можно было натворить, чтобы тебя превратили в такое.

И тут же его посетила и другая мысль, пока он завороженно смотрел на существо, к которому на перекрестке присоединилась точно такое же второе. И Дима, был готов поклясться, что едва ли бы нашёл между ними различия, даже если бы сейчас был день, он был близко к ним и мог спокойно изучить их внешний вид, не боясь быть сожранным. Люди скорее всего для них тоже на одно лицо. И всё-таки, почему дед достаточно спокоен. Он явно тут не первый раз и что-то подсказывало Диме, что, когда старик в деревне один, он не прячется в старом доме, где по крыше топчется неизвестная науке тварь, по крайней мере неизвестная Диме.

Паззл мог сложиться только в одном случае. Дед кормит их. И вся эта история с автобусом – это самая обычная ловушка, которую он и подстроил. Не без помощи этих тварей, конечно, иначе кого так сильно испугался водитель. Водитель увидел, как одно из существ валит дерево прямо перед автобусом, отсюда и резкое торможение, и шоковое состояние водителя. И его главный страх вывалившийся наружу – миграционные службы. Видимо для него все служители фемиды выглядят как волосатые твари с лысыми головами и рядами острых зубов в пасти. Ну может они такие и есть, тут Дима решил не осуждать. И тем не менее, старик как-то связан с этими тварями. Дима больше чем уверен, что он помогает им находить пропитание, и готов поставить всю зарплату за год, что это так.

От мысли, что все, кто с ним ехал в автобусе уже мертвы и стали особым блюдом в меню монстров, которые большую часть времени вынуждены довольствоваться говядиной и, гуляющей по бесконечным лугам, и зайчатиной, если они конечно в силах были догнать шустрого зверя, Диме стало нехорошо и опять вернулось чувство тошноты, только теперь не запах был причиной.

На перекрёстке тем временем собралось не меньше десятка существ. Их телодвижения не поддавались логики, они взаимодействовали друг с другом, пихаясь и время от времени проявляя агрессию, но до драки не доходило. Дима слышал негромкое шипение, других звуков существа не издавали. Если старик действительно добывает для них пропитание, то возникает сразу множество вопросов. Неужели за много лет, а то что происходит здесь это уже не первый год Дима не сомневался, никто так и не заметил, что пропадают люди, автобусы. Может быть конечно и так, что ситуация с автобусом происходит первый раз, а до сегодняшнего дня, твари питались жителями соседних деревень. Но и в таком случае остаются практически те же вопросы. Не может быть такого, чтобы у ни у кого из жителей этой деревни и тех, что рядом нет родственников, которые просто забили, что их близкие пропали и не выходят на связь. И если они приезжают проверить, то также попадают на обеденный стол к этим существам, прогнивший деревянный стол. И ещё. Как с этим всем связан его дед и наследство.

На перекрестке скопилось уже большое количество тварей, и они продолжали пребывать, сосчитать их теперь не представлялось возможным, из-за постоянного движения и категорической схожести между собой. Дима отошел от первого шока и его мысли устремились в другую сторону. Он стал думать о том какие у него есть варианты оказаться подальше отсюда и желательно, что бы все части его тела были при нём. Он даже готов не рассказывать никому и ничего о том, что видел. Готов забыть и не вспоминать об этом. И больше никогда не ездить на пазиках. Но он не видел вариантов прямо сейчас. Если он вырвется, ему не удастся даже добежать до дороги, не говоря уже о том, чтобы добраться до гниющего поля. Попытаться уйти тихо тоже вряд ли получится, он один создаст больше шума, чем все эти твари вместе взятые. Значит остается одна надежда на хозяина сухой ладони, что сейчас зажимает ему рот. Надеяться, что у старика есть на него какие-то планы. Осталось только это как-то выяснить. Но старик крепко зажал ему рот и сам Дима понимал, что говорить сейчас - не лучшая идея. Правда, ждать утра, тоже идея так себе.

Существа тем временем заполнили практически весь перекресток. Их было не меньше трех десятков. Они напоминали только что родившихся котят, которые перемешались по коробке только им одним ведомым маршрутом и только им понятной целью.

- Я уберу руку, а ты не вздумай орать, или говорить громче чем пищит мышь за стеной. - Неожиданно прошептал старик ему на ухо, и Дима почувствовал его дыхание, одновременно теплое и колючее, словно песок.

Дима кивнул, и рука медленно освободила его рот. Он не закричал и не засыпал старика вопросами. За то время, что рука затыкала ему рот, он успел сообразить, что тишина лучший друг. Он внимательно наблюдал за тварями, но их поведение не изменилось, они не повернулись в сторону дома, где они прятались со стариком, даже не остановили свое броуновское движение. Значит не услышали старческий шёпот.

Он молчал, ожидая от старика дальнейших указаний. И тот не заставил долго ждать.

- Придётся ждать. Недолго, не переживай. Если не выкинешь ничего, то они скоро разойдутся по домам, и ты сможешь спокойно уйти. – Старик продолжал так же тихо шептать Диме на ухо.

Твари никак не реагировали, но Дима боялся отвечать, он понимал, что существа могли знать голос старика и потому не нападали, а стоит Диме проявить себя, даже на уровне шёпота, все твари сразу бросятся к дому и… Впрочем. Он уже успел несколько раз представить в красках, что случится если они доберутся до него и не было необходимости насиловать свой мозг подобными повторами.

- Я понимаю у тебя много вопросов. И я тебе отвечу на них, как только они успокоятся. Осталось недолго. Ты сегодня останешься жив, я обещаю, даже несмотря на то, что ты сейчас видишь в окне. Ты всё равно уйдёшь отсюда живым. Я прямо чувствую, как ты не доверяешь мне. Не нужно. Смотри в окно, скоро сам всё увидишь.

Некоторое время картинка за окном не менялась. Дима уже порядком замёрз, слишком жаркий день прогрел его до самых костей, а ночная прохлада, резко контрастирующая с жарким днём, заставляла тело биться мелкой дрожью, и он не мог ничего с этим поделать.

- Не трясись ты так. А то они услышат, как у тебя зубы стучат. И тогда я не смогу выполнить твоё обещание. А я не могу себе такого позволить, я человек слова.

Дима едва не рассмеялся, услышав такое. А потом вспомнил, что дед ещё в автобусе пытался его предупредить. Но не слишком настойчиво, знаете ли. Что же он пообещал другим пассажирам, что они запомнят эту поездку до конца жизни, или что это будет самое запоминающееся приключение в их жизни. Определённо, он не врал, если только совсем немного не договаривал. Конечно, у него поднялось настроение, после слов старика о том, что у Димы есть шанс пережить эту ночь и, если для этого придётся молчать, пока монстры не разбредутся по своим делам, он будет молчать, он будет молчать гораздо дольше, если потребуется, он будет молчать, пока старик сам не попросит его заговорить.

Наконец, что-то произошло. Твари как по команде остановились и задрали уродливые лица в ночное небо. Дима ожидал, что сейчас услышит хор из волчьего воя, смешанного с гавканьем. Но он не услышал ничего. Он видел множество лиц, отдаленно напоминавших человеческие, задранные вверх, уставившиеся идеально круглыми глазами в небо. А ещё он видел, как у каждого по подбородку текли струйки крови, но теперь им как будто стало всё равно, и они не слизывали её. Дима почему-то ожидал ещё какого-то комментария от старика, но тот молчал. Видимо был такой момент, что нужна была абсолютная тишина, и даже знакомый голос мог спровоцировать тварей на атаку. Дима искренне и всем сердцем, которое на его радость ещё билось у него в груди, а не трепыхалось в последней агонии в когтистой лапе, надеялся, что заключительная стадия бодрствования этих тварей и они посмотрят на небо и разойдутся. К счастью так и оказалось. Так же, как и появлялись на перекрестке, они по одному исчезали в высокой траве, низко склоняясь к земле. И вскоре перекресток оказался пустым, точно таким же, когда Дима сам вышел на него. Но старик не торопился покинуть неуютный дом.

- Надо ещё немного подождать. Так будет лучше. А потом сможешь задать свои вопросы.

Дима немного расслабился. Теперь он намного меньше опасался быть разодранным странными существами, которых, уже практически сто стопроцентной вероятностью, подкармливал дед. Опасность, конечно, ещё совсем не миновала, скорее всего дед вряд ли предложит ему миллион долларов за молчание, скорее наоборот будет угрожать, если Дима что-то расскажет, то окажется ночью прямо посреди перекрёстка в окружении этих тварей. Которые сначала будут смотреть на него своими круглыми глазами, как удивлённые животные, которые в первый раз видят человека на своей территории. А потом накинутся одновременно и разорвут его на множество частей. И каждая уйдёт в свой закуток, таща в зубах кусок Димы. Он не знал сколько времени прошло, но дед наконец заговорил.

- Давай, угадаю все твои вопросы. Что это за существа? Что будет дальше? И какова моя роль в этом всём?

Дима повернулся лицом к старику.

- Я никому не расскажу, что здесь видел. – Он посмотрел прямо в глаза старику, слава богу, они были обычные, а не круглые. Но Дима допускал, что старик тоже может превратиться в такое волосатое лысоголовое создание и наброситься на него. – Я просто забуду и последую вашему совету, больше никогда не ездить на автобусе.

- Это необязательно. – Старик махнул рукой и улыбнулся. Зубы у него были абсолютно нормальные, хотя и требовали немедленного посещения стоматолога, но такими зубами точно не получится рвать на части человеческую плоть. – Тебе никто не поверит, в любом случае.

Старик немного помолчал, поцокал языком и продолжил.

- История началась много лет назад, тебя тогда ещё на свете не было. А я был молод и полон надежд, которыми нас в необходимом количестве снабжало государство. Дима едва не закатил глаза, старик конечно не заметил бы ничего, в такой темноте, но высказывать неуважение было лишним, в его ситуации. Что-то ему подсказывало, что старик мог в любой момент передумать и позвать обратно на перекрёсток этих тварей, предварительно оставим им десерт в лице Димы. Поэтому он старался не показывать виду, что он на самом деле думает о рассказах о прошлом, когда небо было голубее, а трава зеленее.

Старик в свою очередь покашлял, прочищая горло и продолжил. Звук получился громким, и Дима оглянулся на окно, за которым был абсолютно пустой залитый лунным светом перекрёстком. Твари не появились.

- Мы тогда верили, что однажды наступит то самое светлое будущее. Мы будем жить в социалистическом раю, даже работать практически не нужно будет. Ты же видел какие у нас были поля. Всё было. Но потом пришли они. И я, сейчас говорю не о тех, кого ты видел на перекрестке. Те, кто пришли обещали, что наша жизнь изменится. Они обещали, что после приема препарата повысится работоспособность, что все болезни, которые нас беспокоили исчезнут. Они обещали, что мы станем сверхлюдьми. И они не соврали, точнее первое время казалось, что они не врали. Каждый в деревне получил первый и последующие уколы все было нормально первые несколько месяцев. Не просто нормально, мы действительно изменились. Все триста человек, что приняли препарат.

Старик замолчал. Дима тоже не спешил задавать вопросы. История старика недолго задержалась на светлом прошлом, как думал он. Старик довольно быстро перешёл к сути. И суть оказалась гораздо естественней ведьмовского проклятия, хотя такой вариант он и не предполагал.

- Проблемы начались ближе к осени четвертого года эксперимента, когда у меня родился сын. Тогда появились первые симптомы... Первые побочные эффекты. Сначала это были незначительные изменения в кожном покрове. Признаюсь, многие даже обрадовались повышенной волосатости, так как считали это признаком мужественности… О женщинах, конечно, такого сказать нельзя. Но ученые приезжали, и продолжали эксперимент. Я был из тех немногих мужчин, кто не стал принимать препарат. Я был, как они выражались частью контрольной группы. Они регулярно брали у меня кровь и сравнивали образцы. А потом случилось это, резко без предупреждений. Началась страшная резня. Дело в том, помимо контрольной группы, которая не принимала препарат, ещё были дети, старики и женщины. Им препарат не достался по разным причинам, детям, например, потому что организм ещё формируется. Говорю, как понимаю, словарный запас у меня те то чтобы очень велик и не все термины я помню. А это не очень хорошо, когда не знало, а ещё и забыл.

Старик опять замолчал и устремил взгляд в окно за спину Дима. Тот на всякий случай обернулся, но опять не увидел ничего кроме пустого перекрестка, только теперь он был более темным, Луна или спряталась за облаками либо отошла в сторону по своем стандартному маршруту, но тварей видно не было.

- Я хорошо помню тот день. Это была Вальпургиева ночь для деревни. В ту ночь всё взрослое население, и мужчины и женщины потеряли человеческий облик и окончательно превратились в упырей, которых ты имел неудовольствие наблюдать совсем недавно. И они устроили резню. В деревне не осталось никого кроме них… И меня. Они убили и сожрали всех и стариков, и детей. Многое из того что происходило, я видел собственными глазами. Это… Это ужасное зрелище. Не знаю, что может быть хуже. Только в одном мне повезло тогда – мои жена и сын были в городе. И она тоже не принимала препарат поскольку была беременна. Думаю, теперь ты должен понимать, что оказался здесь не случайно.

Финал - Списанные в расход (Финал)

Авторский канал - t.me/writer_path