Неистовые двадцатые (6)⁠⁠

Заканчиваем знакомиться с книгой Алека Росса "Неистовые 2020-е. Компании, страны, люди - и битва за наше будущее".

Все части сложены здесь.

Коротко для ЛЛ: сегодня мир стоит на перепутье: или восстановить баланс в общественном договоре, или оставить всё как есть, провоцируя социальные конфликты, авторитаризм и ксенофобию.

В конце книги автор окинул взором всю планету. Много где равновесие в общественном договоре оказалось нарушено. В странах Запада крупные корпорации взяли на себя многие функции государства, которое осталось ослабленным. Выходит из-под контроля неравенство, социальная мобильность уменьшается. Недовольные граждане отвечают ксенофобией и популизмом. В то же время мир становится всё больше взаимосвязанным, бедность в нём уменьшается, и перед странами открываются новые перспективы. Они могут двигаться в двух основных направлениях: закрыться в авторитаризме или раскрыться для инноваций, инвестиций, свободы слова и т.д., но одновременно обеспечить гражданам большую социальную защищённость.

В Китае общественный договор в его местной реализации (мы вам - достаток, вы нам - покорность) держится. Авторитарная модель приспособлена к современным цифровым реалиям. По правде говоря, страна-то и при демократии никогда не жила. Последние сорок лет экономическая либерализация сочетается с политическим контролем КПК. Успехи впечатляют. Сорок лет непрерывного роста со средним темпом в 9,5% - такое в истории не удавалось никому. Это получилось в результате широкого внедрения западных технологий. Но большинство граждан считает своё благополучие не оправданием передовой экономической науки, но следствием мудрого и сильного правления Коммунистической партии. Самоуправление слишком хаотично, считают они. Лучше так, как есть, чем хаос западного образца. Политический контроль - цена социальной стабильности. Гармония и кооперация в коллективе важнее индивидуальных свобод.

Корпорации работают рука об руку с государством, используя полученные от него деньги и ворованную интеллектуальную собственность в конкурентной борьбе. В китайской индустрии будущего различие между государством и капиталом исчезающе мало. Отношения воротил Alibaba, Baidu, Huawei и Tencent с властями наводят на ассоциации с британскими монархами и колониальными корпорациями. Тем не менее, это рыночная экономика. Если ты играешь по правилам Пекина - ты в игре.

Конечно, есть риски. Главный вопрос: что случится, когда рост благосостояния прекратится? Когда-нибудь же это произойдёт. Лояльность граждан окажется под вопросом: социалка слаба, независимые профсоюзы не существуют. И хотя у Китая есть много подражателей в Азии и Африке, у тех может не получиться повторить успех КНР в отсутствие ресурсов этой огромной страны. Последствия тупика при авторитарном контроле слишком часто в истории были ужасны. Обещания стабильности и роста становятся краткосрочной авантюрой.

То ли дело открытая модель. Граждане могут протестовать и бороться с несправедливостью (замечу, что при этом для любой борьбы существуют законные рамки, которыми многие злоупотребляют). За положительным примером автор обращается к Скандинавским странам. Если в США пандемия привела к асимметричному ответу государства, помогавшему не столько людям, сколько капиталу, то в Дании, например, всё было наоборот. Людям, сидящим в самоизоляции, платили большую часть зарплаты. Оказывали помощь мелкому бизнесу. Это обошлось в 13% ВВП, но оно того стоило. Безработица выросла на один процент, а не на десять, как в США.

Хорошая социалка стоит денег, и они берутся из высоких налогов. Максимальная ставка налога колеблется от 38% в Норвегии до 57% в Швеции. При этом, чтобы платить по ней , не надо быть миллиардером. Достаточно иметь доход, в полтора раза превышающий средний по стране. Кому нужна помощь - получает её денежным пособием, а не налоговым вычетом. Эксперты объясняют успех северной модели эгалитарным духом местной культуры и солидарностью между классами. В экономике государство поощряет свободу торговли и предпринимательство. В то же время сильные профсоюзы и социальная защищённость  облегчают жизнь трудящимся. Такую модель называют flexicurity. Ты платишь налоги - а тебе за это соцобеспечение и соцмобильность.

Вся модель базируется на сильных социальных связях. Отсюда вытекает риск: при проникновении в общество сторонних элементов эти связи могут ослабнуть. Этот процесс и происходит в настоящее время. Всё прибывающие иммигранты породили рост правых настроений в обществах. Глядя, как пришельцы сидят на пособиях, местные и сами получают иждивенческие настроения, и перестают идентифицировать себя с обществом. Происходит американизация.

Средний вклад жителя Дании в общественные финансы. Верхняя кривая - "аборигены", нижняя - иммигранты из мусульманских стран.

Кто-то скажет: "Нельзя переносить опыт маленькой Дании на Штаты!" Автор с этим не согласен. Есть в конце концов англосаксонские страны с приличной социалкой и сильным государством: Австралия, Канада, Новая Зеландия. Когда Росс спрашивал у знакомой австралийки, почему в США и Австралии такая разная социальная политика, та сослалась на солидарную культуру австралийцев. Это важно. Попав в японский плен во Вторую мировую, британцы сохраняли свои аристократические структуры, американцы остались индивидуалистами-хохмачами, а австралийцы живо сбрасывались на общак. Воспевая австралийский коллективизм, автор не задумывается о том, что если действительно корень различия кроется в культуре общества, то Штатам в этом смысле мало что светит. Ведь культуру общества трудно изменить.

У стран Третьего мира есть выбор. Если у Латинской Америки к демократии потребительское отношение (нафига демократия на пустое брюхо?), то в Азии имеется солидная история авторитаризма. Если взять вполне демократическую Южную Корею, то вплоть до восьмидесятых там правили военные, которые и заложили основу для сегодняшнего благополучия, работая по японским рецептам. Автор объясняет поворот к демократии вовлечённостью в мировую торговлю. Корея Северная остаётся авторитарной и по сей день.

После развала Советского Союза демократия стала распространяться в странах Африки. Но в последние десятилетия знакомые уже нам силы стали подрывать нежные ростки. Многие страны начали скатываться обратно в авторитаризм. Континент страдает под тяжестью роста населения и изменения климата. В комбинации со слабыми общественными договорами это способно породить гуманитарную катастрофу гигантского масштаба. Как и всюду в мире, государства шагают в двух направлениях. Гана, Сенегал, Ботсвана, Маврикий и Намибия остаются рыночными демократиями с низкой коррупцией, сильным государством и неплохой социалкой. Многие другие двигаются в китайском направлении. Благо "пример для подражания" активно вкладывается в континент. Китайцам нужно сырьё, но есть и военные интересы. Став должниками восточного партнёра, африканские страны становятся более сговорчивы. Запад остаётся при этом в стороне, опасаясь вкладываться. Бывший посол США в африканских странах Карсон указывает, что американцы, вкладываясь куда-либо, обращают внимание на принципы и ценности, а не дают, как китайцы, деньги всем подряд. Как же, знаем-знаем про их "наших сукиных сынов"...

Ну вот, в общем-то, и всё. В заключении автор нарисовал две картины будущего. В одной - социальные конфликты и ксенофобия в комплекте с беспомощным государством и всесильными олигархами. Иммиграция доступна лишь высококвалифицированным специалистам. США вводят систему социального рейтинга наподобие китайской. Люди конкурируют за образование, здравоохранение и пособия.

Другая картина вызывает в памяти фантазии Томаса Мора. Искусственный интеллект позволяет пользоваться плодами прогресса широким слоям населения. Четырёхдневная рабочая неделя, справедливое глобальное налогообложение, при котором налоги для корпораций выросли, а для простых граждан - упали. Дикий акционерный капитализм ушёл в прошлое. Зарплаты растут благодаря усилиям государства. Часть вознаграждения за труд выплачивается акциями предприятия. Денег хватает: обратный выкуп акций запрещён.

Если сегодня ничего не изменить, то мир будет дальше двигаться в направлении контролируемой политической модели наподобие китайской, российской или ближневосточной. Будет дальнейшее усиление политических репрессий и внедрение технологий наблюдения. Влияние Китая будет продолжать расти. Мировые элиты будут отчаливать со своими семьями и  деньгами по мере усиления нестабильности в более спокойные места, которые они заранее себе подготовят. Их победившая бизнес-модель не будет знать угроз со стороны государства, и на соотечественников им будет начхать.

Но нельзя быть такими близорукими. В интересах элит лежит фокус не на краткосрочных, а на долгосрочных преимуществах. Лучше жить в обществе возможностей, чем сидеть на островке среди пылающего мира. Меры, предлагаемые автором, позволят изменить ситуацию. Можно добиться лучшего будущего для нас и наших детей через решительные реформы. Да, это путь труден, но он позволяет смотреть в будущее с надеждой и оставляет ярость в прошлом.

------------------------

Похвально стремление автора раскрыть глаза элитам на то, что путь, которым идёт мир, неизбежно провоцирует конфликты. Однако его предложения придать капитализму "человеческое лицо" нереализуемы в настоящее время. Ведь их надо воплощать коллективно, всем миром. А взаимопонимания между странами становится всё меньше. Мы на грани войны уже несколько лет. Поэтому альтернативы движению к авторитаризму я, честно говоря, не вижу. И по мере ускорения этого движения возрастает и вероятность войны. Сильные лидеры любят меряться мускулами друг с другом. Но это в переносном смысле. В прямом - чубы трещать будут у простых людей.