Две спальни, четыре ванные⁠⁠

Надо мной в ванной погиб мужчина. В воду уронил включённый в сеть фен. Нелепица трагедии из топа самых тупых смертей.. Потому как сосед был совершенно лыс, его голова своим свечением конкурировала с дворовыми фонарями. Молоденький участковый даже глуповато хохотнул, стесняясь, но не совладал с собой.

Подо мной живёт глубоко пожилая пара. Какой год об их присутствии в мире я узнаю по прерывистому смеху, рэгтайму из "кхе-кхе-кх" и женскому противному "хи-хи".. Но недавно хихиканье прервалось на звонкой нотке и перешло в исступлённый вой. Бабульку ошпарило гольным кипятком из холодного крана. А дедушка поскользнулся на мокром кафеле. Повзрослевший от испытаний участковый попортил несколько бланков протокола, не понимая, откуда взялся такой нагрев. В местной котельной ещё "белые" в Революцию прятались. Может, они и сейчас там, а чего - пригрелись.

В нашей живой этажерке есть ещё ярус, ещё ванная - не моя. В ней вредная женщина с "химией" (и диалектным говором, намекающим на все деревни сразу) что-то отбеливала. Отбелила так, что родная дочь признала в ней Майкла Джексона после пересадки кожи. Исчезла в теле не пигментация, а цвет в принципе.

Последний случай повлиял не только на мою репутацию во дворе и у поседевшего участкового, который смотрел на меня будто на привидение. В моей спальне упала икона. Среди ночи, шумно и вдрызг. Следом в спальне за стенкой загорелась проводка.. Участковый пил у меня чай до пяти утра и мечтал о переводе в тихий район, с кражами, вандалами и скандалами по пьяни. Я кивала и подбивала объявление о "продаже квартиры от собственника".

После визита каких-то по счёту покупателей я нашла в своей ванной ключ. Возле слива лежал мощный такой металлический ключ с кучей бороздок. Очевидно, старинный или умело стилизованный под старину. В объявлении я подписала, если кто из осматривающих потерял, что обнаружила ключ. Но ещё показала его участковому с уставшими глазами. Он повёл меня по опустевшему стылому подъезду к чердачному люку, ключей от него нигде так и не нашли.

На чердаке, спелёнутое младенцем, помалкивало тело. Одинокой соседки с первого этажа (я живу в типовой пятиэтажке), вышедшей за булочкой с год тому назад. Под слоями тугой тепличной плёнки растёрлась тошнотворная кашица от раны на её голове, нанесённой тупым предметом. Участковый, покачиваясь, доложил и о находке, и о том, что подаёт рапорт. Пили коньяк, за которым он сбегал.

Покойницу старожилы, тоже теперь покойные, не любили за что-то. Я не вникала в давнишние сплетни, прояснить ничего не могу. Супруг считает, что они, если и не погубили её сами, то знали о преступлении. Ведь в спальне, что с нашей стена в стену и где проводка вспыхнула, тоже домовой старожил обитал.

Муж, как бывший участковый, верный долгу, надеется - злодеяние раскроют. Я (ему-то не признаюсь, а вам скажу) думаю, что справедливость уже восторжествовала. И большего тут не сделать.