Донка (продолжение)⁠⁠

Начало: Донка

Продолжение:

Донка(продолжение)

Донка(продолжение)

Донка (продолжение)

Донка (продолжение)

Глава 12. Слияние

Следующие несколько дней прошли в состоянии лёгкого голода. Сами дни определялись по бою курантов, оповещавших, что скоро из тайного убежища вернётся Марфа.

Смысла в том, что живой Придонской Венере нужно прятаться, я не видел. Зачем ей прятаться? От кого? Она могла одной левой скрутить и Веню, и Сеню, и меня одномоментно. Или тут ещё кто-то есть? Да вроде нет никого, кроме нас четверых и саблов в неизвестном количестве. Или я еще чего-то не знаю? «Забыли» меня просветить «местные жители», что-то мутят за моей спиной. Прям нутром это чую!

Так вот, сидел я на кухне, играл в шахматы с саблом Савелием. Играть было скучно. Савелию приходилось двигать фигурки зыбким песочным пальцем. Происходило это медленно, печально, но иной забавы я придумать себе не смог. Читать я никогда не любил, вот и сейчас не хотелось. Веня с Сеней сидели по своим каморкам, Марфу я не видел после того завтрака с бигусом.

Сабл обыграл меня уже шестой раз подряд, я психовал — не люблю проигрывать. От того, что пусть и не сильно, но хотелось есть, я стал прохаживаться взад-вперёд, когда внезапно свет за окном погас. Савелия вымело из кухни, словно порывом ветра.

Узкая световая полоса над неплотно прилегающими к оконному проёму ставнями и раньше сменялась темнотой. И иногда в этой темноте мелькали огоньки, похожие на свет от фар машин, фонарей, витрин или светофоров. В этот раз всё было иначе... Никаких проблесков за окном. На меня накатило непередаваемое чувство абсолютного нечеловеческого спокойствия. Будто кто-то смотрел на мир моими глазами, задвинув мою личность глубоко в подсознание.

Картинка перед глазами дернулась, расплылась. И вот я уже стоял не на кухне с эркером и стеллажом с фарфоровой посудой, а посредине обычной комнаты, явно принадлежащей школьнику. На столе лежала куча учебников, линейки, ручки, карандаши, фломастеры и прочая канцелярия, возле стула валялся школьный рюкзак с наклейками.

- Ножницы твои где?

С этим вопросом в комнату вошли Веня и Сеня. Веня был налегке, Сеня держала в руках кучу хозяйственных сумок.

- Что происходит?!

- Слияние двух миров, - пояснил Веня.

- На ТОЙ Донке сейчас погас свет? - догадался я.

- Так точно, - ухмыльнулся Веня.

Я посмотрел по сторонам. Заметил на столе канцелярский нож. Попытался его взять. Не тут-то было! Моё состояние очень походило на сон, в котором я мало что контролировал. Руки меня не слушались и я не мог даже толком дотронуться ни до какой вещи, не то чтобы взять её в руки.

- А ты попробуй взять пыль, - посоветовала Сеня.

- Как?!

- Представь, будто поднимаешь упавший платок... вот так...

Нагнувшись к ковру, Ксения сложила щепотью пальцы и подняла вверх нечто, напоминающее полупрозрачную ткань, поблескивающую белыми, синими и голубыми точками. «Ткань» потянулась и порвалась, колыхаясь неровными краями. Обрывок девушка привычным жестом запихнула в сумку и потянулась за следующим.

- Здорово! - воскликнул я. - У меня так не получится.

- Получится. Попробуй снять со стола.

Я двинулся в сторону стола, но чуть не вывернул себе ступни. Ноги провалились в пол, как будто в мякоть спелой дыни. Я отскочил от того места, словно ошпаренный и опять почувствовал, что ноги вминаются в деревянную поверхность.

- Двигайся! Не стой на месте, - сказал Веня.

- А я могу попасть в другую квартиру?

- Попробуй.

- Пройти через стену могу? - уточнил я.

- Пробуй, пробуй.

- Лучше пусть волосы поищет, - деловито и, одновременно, сварливо велела Ксения.

Она явно наслаждалась нашим временным возвращением в нормальный мир.

- А как волосы искать?

- Ищи светящиеся нити.

- Вон - на подоконнике, не они?

- Бинго, Кирюша! Расческу нашел! - воскликнула девушка, забирая нити в сумку.

Я подошел к окну. За стеклом роились буро-белые пятна, мелькали черные силуэты. Слышались то сильные, то приглушенные звуки, будто кто-то то включал, то прикручивал радио.

- Можно выйти наружу?

- Пробуй.

Вспомнился один старый веселый фильм, где главный герой проходил сквозь стены, используя мантру: «Вижу цель — не вижу препятствий». Я надавил рукой на оконное стекло. Почувствовал, как пальцы погружаются в нечто напоминающее засахарившийся мёд. Отступил назад, стараясь не давать ногам погружаться в пол. Интуитивно почувствовал, что выходить нужно не через окно, а через стену. Закрыл глаза и стал медленно продвигаться вперед. Ощущения были странными. Будто двигался через нечто трухлявое. Когда эти ощущения вдруг исчезли, я открыл глаза и... чуть не ослеп — настолько яркий свет резанул по глазам.

С трудом проморгавшись, я обнаружил себя стоящим на кухне потусторонней Донки. В ушах звенело со страшной силой, а видел я всё, будто в туннеле. Боковое зрение отшибло начисто. Я стал вертеть головой, рассматривая... вернее, силясь рассмотреть носящихся на дикой скорости вокруг стола Ксению и Марфу, а также Веню, вяло пытающегося их угомонить.

- Прибью... прибью!.. - повторяла Марфа. - Ты должна была за ним следить!

- А чё я-то?! - визжала со слезой в голосе Ксения.

На столе стояло блюдо, где горкой возвышался пейншамп. Ксения хватала оттуда изящной лапкой горсточку при каждом новом забеге вокруг стола, что вероятно придавало ей и скорости и прыти.

- Видела я как он на сиськи твои пялился!

- А сиськи тут при чём?!

- Ты должна была ему объяснить...

- А чё я-то?!

Разговор, похоже, закольцевался и зашёл в тупик.

- Кто, что должен был мне объяснить? - натужно просипел я, с ужасом понимая, что от прогулки в реальный мир пострадали все мои органы чувств.

Я даже запах пейншампа не ощущал! Хотя фарфоровое блюдо с комочками грибного хлеба маячило менее чем в метре от меня.

- Ты нарушил контур, и нас вымело назад, - меланхолично пояснил Веня, подпирая стенку и, со скучающим видом наблюдая, как голая тетка гоняется за полуголой девушкой.

Я стал рядом и тоже стал наблюдать.

- Ещё раз... объясни, что я сделал не так?

- Не надо было пытаться выйти. Нельзя так делать.

- Ты же сам говорил: «Пробуй, пробуй». - Возмутился я.

- Не думал, что у тебя получиться...

Из волос, что успела насобирать Ксения, мне удалось сотворить только подсохшие казинаки. За это я получил такую затрещину от Марфы, что думал, у меня случится сотрясение мозга, но обошлось. Зато узнал, откуда берется пейншамп – самообразуется из пыли. Ничего представлять не нужно, просто пыль из того мира перетаскивается в этот.

- А у тебя или у Вени, что, не получалось выйти сквозь стену? - поинтересовался я у Ксении, когда все разошлись — ну, то есть Веня удалился в свою комнату за камином, а Марфа отправилась в своё тайное убежище.

- У меня нет, а Веня и не пытался, - ответила Ксения.

- А что так?

- Мудак потому что. Эксперимент он проводил. На мне.

- Не понял…

- Он вычитал в дневниках Придона, как тот выходил за контур и… подговорил меня выйти. Я ослепла и оглохла на три дня. Думала, зрение и слух вообще не восстановятся. Ты ещё легко отделался

- Действительно – мудак, - искренне посочувствовал я Ксении.

Глава 13 Трёп, просто трёп

- Невидимым попал на улицы Пекина, косы китайцам пообрезал и вернулся назад? – не поверил я Вене.

- Так в дневниках Придона написано, - пожал плечами Веня.

- Ну, допустим, - нехотя согласился я.- А почему только у него получалось? Он этим вопросом не задавался?

- Кстати, задавался. Серж считал всех своих товарищей по несчастью откровенными слабаками, поэтому они и не могли.

- Так что, - рассмеялся я, – он был сильнее Марфы?

- Пфф… Ты считаешь, Марфа сильная? Старая жалкая баба. В восемнадцать лет пришла работать в какой-то спортивный комплекс и попалась на крючок сорокалетнему ловеласу. Всю молодость в любовницах проходила у своего начальника, дочку от него родила, а потом штук пять или шесть абортов сделала. Он ей всю жизнь поломал. А как поднадоела, так в групповушках стал заставлять ее участвовать…

- Да ну… прям заставлял… - засомневался я, вспоминая, как пытался развести на секс втроём Маришу.

И Мишка на неё заглядывался, прямым текстом намекал, а мне для такого друга ничего не жалко. И с одной заказчицей у меня как-то, раз затяжной роман случился… Я, устав метаться между двумя бабами - врать и выкручиваться тупо стало лень, хотел свести их вместе и посмотреть, что получится. И уж на что Мариша покорная была мыша, а сразу заартачилась и заявила, что не согласна ни на тройничек с мужчиной, ни на тройничек с женщиной, и лучше со мной расстанется, хоть и любит, чем на такое согласится. Вот тогда надо было её и бросать! Сейчас бы с Никой-фитоняшкой зажигал и подружками её… сама обещала подогнать… да, что-то я совсем отвлёкся…

Короче! Свои сомнения, я высказал Вене, хоть и понимал, что всё это пустой трёп, не имеющий прямого отношения к теме нашей беседы. Веня треп охотно поддержал. Ну, а как еще на Донке время убивать?

- Марфа тоже долго держалась, - сказал он, - не соглашалась почти год. Даже с работы ушла, а потом такая тоска по любовнику заела, хоть в петлю лезь. Пришла, назад попросилась и на всё согласилась.

- А потом еще и понравилось… - хохотнул я.

На самом деле смешно мне не было, несмотря на фривольность темы у меня по коже полз липкий холодок, будто я вот-вот должен был узнать что-то очень важное и при этом мерзкое до жути.

- Не нравилось, - мотнул головой Веня.

- Да нравилось, просто еще и жертву невинную из себя нравится корчить! – почему-то мне захотелось с ним поспорить. - Два в одном!

- Знаешь, как она плачет, когда кончает… - с неожиданным сочувствием в голосе заявил татуировщик. – «Валерочка, Валерочка, ну за что ты так со мной, ну за что? Я ведь так тебя люблю…» И во сне все время его имя шепчет, всё время с ним разговаривает, умоляет не отдавать её другим мужикам, говорит, что кроме боли она с ними ничего не чувствует».

- Чего-чего? – не понял я.

А потом как понял! Веня спит с придонской Венерой! Ну и дела! Хотя… вспоминая явно более доброжелательное отношение к татуировщику со стороны Марфы, чем ко мне или Ксении, всё становилось ясным и очевидным, как полная луна на черном небе.

- А что, Сенька ещё на меня не наябедничала? – грустно подытожил разговор Веня.

- Нет… - растеряно протянул я.

- Видел у меня на спине порезы? Сенька постаралась, ножичком потыкала, когда нас с Марфой застукала. Разобиделась, и жить ушла в отдельную комнату.

- Ну и как она в постели? - не смог удержаться я от любопытства. Да что там не мог! Просто сгорал от него, на мгновение даже позабыв про все свои проблемы.

- Без понятия, - ответил Веня на мой вопрос.

- Это как?!

- Она мне не даёт. Орально ублажать заставляет, а потом спать с ней рядом, обнимать и гладить по голове.

- Тьфу, гадость! - Меня реально чуть не вывернуло наизнанку от отвращения. – В жизни бы не согласился.

- Да ну? – гаденько усмехнулся Веня. – А вот скажу я Марфе Владленовне, что язык прикусил, угадай с одного раза, кого она попросит меня заменить, когда ей в следующий раз приспичит?

…Когда я вернулся на кухню, то застал там лежащую, свернувшись клубочком на тахте, Ксению. Она была в смешной длинной майке, которую натянула себе на коленки. Над столом возвышался сабл Савелий. Калейдоскоп мерцаний за ставнями превращал внешний вид Савелия то в фигуру из мелкой сероватой гальки, то в белоснежный памятник. Перед ним стояла пожелтевшая от времени шахматная доска с отбитыми углами и штампом сельского клуба. Поверх щербатых, растрескавшихся клеток держали строй потёртые, некогда лакированные фигуры. Сабл медленно перемещал фигуры, осыпая поле боя белым песком, после чего молниеносно переносился на другую сторону, чтобы сделать ещё один ход.

- Долго ты с Венькой болтал, - констатировала девушка без всяких эмоций.

- Разве?

- На Донке, если долго ни с кем не общаешься, минута превращается в вечность, - изрекла Ксения с таким умным видом, что ей позавидовал бы и далай-лама.

Забавно получилось.

- А Савелий тебе, чем не компания? – попробовал я пошутить.

Я понимал, что шутка так себе – дурацкая, но чувствовал, что Ксения собирается ныть и жаловаться на жизнь, а мне очень не хотелось это слушать. Так и получилось…

- Веня тебе рассказывал, как люди не выдерживали одиночества на Донке и пытались покончить жизнь самоубийством?

- Не рассказывал, - мотнул я головой, отгоняя плохие мысли. – А что значит пытались? Не получилось?

- А фигушки… На Донке это невозможно. Хоть кишки себе выпусти! Знаешь, всю жизнь боялась смерти, ну не прям сильно – как все люди, - стала сбивчиво объяснять Ксения, привставая с тахты, - а теперь – знаешь, чего я боюсь?.. Знаешь?

- Чего?

- Что не смогу умереть! На Донке нельзя умереть… Только саблом можно стать! А они… не мертвы, они чувствуют…

- И что же они чувствуют? – ехидно ответил я.

- Дикую тоску. Вечно! Я очень боюсь стать саблом!

- Не станешь ты саблом! Мы выберемся!

В это я естественно не сильно верил, но что еще говорить человеку, если у него включился режим скулежа?

- У меня через тело будто проволоку пропустили, я на ней теперь вишу, никуда не деться! – заплакала Ксения. - Вот тут проходит… вот тут, я ее чувствую… - она встала с тахты, повернулась ко мне спиной и показала точку где-то пониже левой лопатки. – Это первый признак, что человек становится саблом!

- В дневниках написано?

- Да! Чтоб ты сдох, Венечка… – всхлипнула Ксения. - Всё из-за тебя и твоей Ирочки Лилиной…

- А Ирка тут при чем? – удивился я.

- При всем! При всем! Это за ней Венька на Донку попёрся.

- Да ладно!

Веня предпочел хорошенькой молоденькой Ксении престарелую Ирку? Мою приставучую соседку, которая, в отличие от многих прекрасно выглядящих возрастных мадам, с коими мне приходилось общаться и по работе, и на отдыхе, и близко не сумела сохранить остатки былой красоты.

…А Веня, со слов Ксении, оказался тем ещё романтиком! Влюбившись в самую красивую девушку школы, он пронёс это чувство через годы, свернув на пути к заветной цели если и не горы, то серьезные преграды. Например, экстерном окончил школу, чтобы только побыстрее попасть в тот задрипанный кулинарный техникум, куда отправилась на дальнейшее обучение его рыжеволосая пассия.

- Ты же говорила, что Веня в техникуме с училкой французского встречался, - вспомнил я перипетии Вениной биографии.

- Так-то уже потом…

Венина зазноба один курс только в техникуме и побыла, замуж выскочила за военного, и тот увёз ее в голубые дали. В Абхазию, кажется. Точно Ксения не помнила. А Веня с крыши общаги вниз сиганул, ногу сломал, в больницу попал, а там учительница французского как раз с аппендицитом лежала. Начали общаться. Веня ей душу излил, про любовь свою рассказал, она его пожалела, ну и закрутилось.

- Странно, - заметил я. - А мне говорил, что на проектировщика машин и механизмов учился.

- Так-то уже потом… Училка уговорила пойти в институт учиться.

- А татуировщиком как стал?

- Училка помогла.

- Да ну? – не поверил я.

- Ага, она ещё и рисовала хорошо. Особенно цветы. И Веня тоже рисовал. Они вместе салон открыли.

- А потом училка куда делась?

- Веня стал деньги неплохие зарабатывать, загулял, они и разбежались.

- А на Ирку как вышел? Тоже училка помогла?

- Да, - процедила сквозь зубы Ксения. Я чувствовал, как меня пробивает на нервный смех. Не училка прям, а персональный Венин ангел-хранитель. - Написала она ему ВКонтакте, дескать Иру видела, вернулась она одна с двумя детьми и живёт теперь на Донке. Венька пулей туда помчался квартиру снимать. Ирка, хоть и выглядела как кракозябра, отшила его. А он давай за ней ухаживать, во всём помогать, с детишками подружился, татушку-лилию тигровую ей сделал, а как она размякла да втрескалась в него без памяти, так и бросил, и на мне женился. Ха-ха-ха!

- Это тогда Ира запила? – вспомнил я.

- Да.

- Мда… каждый сходит с ума по-своему, - констатировал я.

Ксения покивала головой:

- Веня так этот… как его… ге… шаль закрывал.

- Гештальт?

- Во-во, его. Сказал, что теперь Ирочкина очередь мучиться от неразделенной любви, а его – наслаждаться жизнью. Вот и насладились… Венька во всем виноват… - прошептала Ксения, стягивая через голову майку и прижимаясь ко мне всем телом.

«Мариша, ведьма рыжая, во всём виновата» - подумал я, подсаживая хрупкое, гибкое тельце на край стола.

Глава 14 Ритуал

- Чего она взбеленилась? – настойчиво интересовался я у Вени и Сени, когда мы бежали от Марфы в запутанные катакомбы неподалеку от подземного моря.

- Мёд, - лаконично пояснил Веня.

- Что мёд? Что не так с медом? – спросил я, с невольной горечью вспоминая какие великолепные соты мне удалось сотворить к недавнему обеду. Пчёлы бы мной гордились! - Ну, капусту она тушенную не любит, а с мёдом что не так? Она же мне чуть руку не оторвала!

- Аллергия у гадины на мёд, - сказала Ксения, устало привалившись к стене.

- Есть у кого-то пейншамп? – спросил я.

- У меня нет, - сказала Ксения. – Вень, у тебя как?

- Да никак,

- Что делать будем? - В моих глазах стремительно темнело. - Будем сидеть тут, пока не превратимся в саблов?

Я был в пяти минутах от бабской истерики. Ну, а как еще отреагировать на перспективу провести вечность в темноте и тоске?

- И такое может быть, - с ледяным спокойствием заметил Веня.

Внезапно посветлело. Это к нам приближался сабл Савелий. Понятно, почему Веня оставался таким спокойным, видать Марфа не в первый раз бушевала, не в первый раз бывшим кольщикам приходилось от неё прятаться, и не в первый раз Савелий приходил к ним на помощь.

Мы последовали за рассекающим тьму силуэтом. Сияние, исходившее от Савелия, выхватило обрывки полустертых рисунков на стене пещеры. Рисунки казались как бы детскими, но в них, несомненно, присутствовало чувство стиля. Очень уверенные изящные линии. Савелий застыл рядом со стеной и не реагировал на просьбы Вени идти дальше. Я понял, Савелий хочет мне что-то показать, как тогда, возле подземного моря. Я посмотрел внимательно и понял, что вижу перед собой рисунки первобытных людей.

- Марфа? – спросил я, указывая на нарисованную толстуху.

- Возможно,- ответил Веня.

И знаете, до меня только в тот момент дошло, что Марфа Владленовна не просто аномально толстая тетка, с ней конкретно что-то не так.

- Народ, - обратился я к товарищам по несчастью, - а, собственно говоря, кто такая Марфа?

- В смысле? – упал на мороз Веня.

- В прямом. Почему она так выглядит? Это же ненормально такой быть. Она выглядит…

Она выглядит как статуэтка, которую показывал мне Александр Андреевич. Я же сразу это понял, поэтому и стал называть про себя Марфу Придонской Венерой. Но почему-то мне не пришло в голову, что это не случайность, что Марфа… она как человек нового вида. Или не человек? Разновидность сабла. Допустим, сабл из мокрого песка. Или нет! Она - как спортивный матрас, набитый песком.

Я стал внимательнее разглядывать рисунок. Очень похоже на раскадровку. Вот толстая женщина стоит в окружении худышек, вот она бежит, а худышки гонятся за ней, вот худышки валят ее на землю. Человек с гипертрофировано огромным ножом отсекает женщине голову. Из шеи бьет фонтан белого цвета. Люди уходят куда-то гуськом.

- Никто ничего не хочет мне объяснить? – Веня и Сеня молчали. – Здесь уже жили такие, как Марфа? Ужасное существо… Прасковья Шилова, - вспомнил я запись в книге жильцов потусторонней Донки.

- Ритуал… - пискнула вдруг Ксения.

- Замолчи!

- Да что молчать, что молчать?! Мы вдвоем не справимся. Мы и втроем не справимся, сколько бы ты там с мусором не возился!

Я вообще отказывался уже что-то понимать.

- С чем не справимся?! Или с кем?... Вы что, Марфу хотите убить? А чего тихорились? Я только за!

Злость за побои на мгновение помутила мой рассудок, а когда попустило, сразу подумалось о том, что существа, подобные Марфе, появлялись на Донке регулярно, столетиями, тысячелетиями. И их убивали. Почему? Потому что они всех доставали, или есть еще причина?

- А почему вы хотите убить Марфу? И чем? Ножом… который забрал Придон? Да отвечайте уже, не молчите!

- Убьем Марфу – откроется проход обратно, - сказала Ксения.

- Молчи!

- Да почему молчи-то?!

- Действительно, ты что думаешь, что я против? - спросил я у Вени, когда Савелий довел нас до кухни.

- Да не в этом дело, - отмахнулся от меня Веня.

- А в чем?

Веня молчал.

- Объясни хоть, что не так с Марфой? Почему она так выглядит?

- Не знаю!

- Ты же читал дневники! – не поверил я ему. - Наверняка там про это есть.

- Кирилл, побойся бога, я учил французский в техникуме, а сейчас с помощью словаря пытаюсь разобрать написанное в девятнадцатом веке.

- А ты как думаешь, почему? – не отставал я. – Рабочая версия какая?

- Ну… Возможно, Марфа особенная, по-особому вкусная, может Донка так по-своему заботится о ней, не давая стать саблом. А может – она, действительно, портал для выхода в реальность.

- Вы думаете, что смерть Марфы откроет проход в реал? Так вот как вернулся Сережа Придон …, - протянул я, - Убил Прасковью Шилову и … Кто она, кстати, была?

- Да там все скучно и просто. Помещичья дочка из не шибко богатых, но красивая. В молодости отдали замуж за старика. Ну как за старика, в те времена те, кому за 30-35, уже стариками считались. Измывался он над Прасковьей как хотел, не6сколько раз даже в карты её друзьям проигрывал, и так они жили-поживали, пока его удар не хватил. Тут она в силу вошла, установила в поместье свои порядки. Лютые. Девок молодых изводила. Из парней молодых гарем себе организовала. А мужа на всё это смотреть заставила, сидя в креслице. В то время на месте усадьбы Придонки были поля да луга, и среди них место песчаное у речки неглубокой, где люди иногда пропадали…

- Мда, всё ясно, классика жанра, - перебил я Веню. - Злую барыню народ отправил в потусторонний мир. А что с рисунками? Кто их нарисовал?

- Без понятия, только не психуй, - остановил меня Веня предупреждающим жестом.

По мнению Вени, Донка существовала с незапамятных времен. Древние люди научились заходить и выходить отсюда, принося жертву. И оставили следующим поколениям как бы инструкцию.

- А зачем они сюда заходили? – не отставал я. - Волосы поесть?

- А почему нет? Это для нас такое - ужас-ужас, а для них - ... Вот представь. Есть нечего, охота не удалась, собирательство тоже, а тут место, где все это можно…. Заказать. Например, жареную мамонтятину.

- Заказать кому? – не понял я.

- Демону.

- Ты серьезно? И кто этот демон? Савелий?

- Да нет же! – тут уже Веня психанул от моей непонятливости. - На Донке живет какое-то существо. Нематериальное. Невидимое. Энергетическая сущность.

- Но демон?!

- Да - демон… демон… Но не в классическом смысле, не в духе американских ужастиков, конечно. Никакой ненависти к людям демон Донки не испытывает, навредить хочет не больше, чем рыбак червяку, которого насаживает на крючок. Мы просто видим ситуацию глазами червяка.

- Червяк ничего не соображает, - заметил я.

- Так, по мнению придонского демона, мы тоже ничего не соображаем! Это существо создает свою реальность, изменяет материю, делая несъедобное съедобным; будущее задает, поэтому и время здесь слегка убегает вперед …

- Будущее задает? Как - не спрашиваю. Зачем?

- Чтобы существовать всегда, - улыбнулся Веня. - Кто мы для него? Не знаю, но на равных он с нами точно общаться не будет.

Веня объяснил, что демон питается определенным типом энергии, которую излучают определенные люди. Если перестать излучать эту энергию – демон отпустит. Он в принципе и не держит никого. Если ты не такой, какой ему нужен – уходи на все четыре стороны.

- Так… - заинтересовался я. - И какие люди ему нужны?

- А какая разница? - Веня посмотрел на меня с явной издёвкой. - Допустим, демону нужны жадины…

- Я не жадный

- Я сказал, допустим. Ну, хорошо, ты щедрый. Можешь измениться и стать жадным?

- Нет, не могу… - Я понял, к чему вёл Веня. Не важно, что нужно демону Донки. Важно, что в нас это есть. Мы с ним в резонансе, совпадает нужная частота колебаний. У взрослых есть то, что ему нужно… - Поэтому он не трогает детей? – уточнил я.

- Наверное

- Слушай, а нож… как первобытные сделали нож из такого крепкого материала?

- Понятия не имею, могу только высказать предположение…

Веня считал, что до тех времен, которые наши историки считают первобытными, существовала высокоразвитая цивилизация. Может даже не вполне человеческая. Они либо создали Донку, либо она уже существовала, просто древние умники полезли с исследованиями, куда не нужно. Может, изучали это явление или как-то пытались контролировать. Древние создали подземное море с колоннами – оно явно рукотворное, они могли резать материал, что похож на кремний и алмаз одновременно. Здесь могли остаться какие-то высокотехнологичные режущие предметы, которыми и воспользовались дикари.

- Видел синий металл, что валяется среди осколков? – спросил Веня.

- Видел … Савелий показывал. И где эта цивилизация? – полюбопытствовал я.

- Не знаю. Погибла, скорее всего, ну её как бы нет сейчас, - развёл руками Веня, - а Донка осталась и ей нужно питаться. И она ловит людей уже, наверное, сотни тысяч лет, а может и миллион.

- Ловит – понятно, а выпускает зачем? Это ведь демон создал возможность выхода через ритуал?

- Хороший вопрос, ответа не знаю.

Мы надолго замолчали.

- Да… вот мы попали, – нарушил я тишину. - Хорошо, что он один – демон Донки.

- Ты так считаешь? А я нет. Думаю, что таких существ, которые питаются энергией людей до хрена и ровно, но они ведут себя тихо и незаметно, как невидимые растения, а наш демон что-то вроде мухоловки. Чуток активнее, чем обычные существа его вида.

- Как думаешь, Марфа знает, как выбраться с Донки?

- Ты сейчас про ритуал жертвоприношения с отрезанием головы? Хм… ну я ей ничего не говорил, я же не дурак, - ответил Веня, - а видела ли она рисунки на стене или нет, поняла их или нет – об этом она мне не говорила.

- Если бы видела или поняла, она бы их уничтожила, - предположил я.

- Возможно. А еще - она от нас прячется. По-моему - инстинктивно. За морем есть пещера, она там живёт, туда уплывает, а если я ей нужен – то перевозит меня туда в бочке.

- Да… попал ты…

Веня почесал шрамы на спине.

- Знаешь, я по молодости участвовал пару раз в ммм… в не совсем добровольных групповухах.

- В смысле, не совсем добровольных? – Уточнил я.

– Ну, как... Шмары какие-то, и так всем давали, просто скопом их до этого не драли… в разные места. Ну ладно… - махнул рукой Веня, - да… чёрт, как же это неприятно, когда тебя касается.

- Карма? – спросил я.

Веня криво улыбнулся.

- Она самая.

Я тихо, про себя, порадовался, что никогда не испытывал недостатка в женском внимании – уж таким уродился – и красивым, и здоровым, и умным, поэтому бог миловал от такого зажигательного времяпрепровождения, как у Вени.

Пауза затянулась. Веня совсем загрустил.