Несколько лет назад мне пришлось обратиться к психиатру. Оказывается, посттравматический синдром бывает не только у бывших военных, но и у обычных чуваков, которые пережили что-то неприятное. В моем случае это было неудачное посещение стоматолога. Вы будете в шоке, но не все врачи хорошие. Некоторые из них некомпетентные сволочи и мне "повезло" нарваться на одного из них. Не буду говорить что конкретно случилось, но после лечения у меня начались проблемы с психикой. Панические атаки, тревожные состояния, обычный набор. С год я помучился и пошел сдаваться в дурку. Доктор к моим проблемам отнесся с пониманием, сказал госпитализировать вас не будем, потому что незачем. Нужна вам терапия и немножко антидепрессантов с транквилизаторами. Таблетки оказали поистине магический эффект, но и терапия неплохо помогла. Помогла, в частности, раскрыться, признаться во многих вещах которые я прятал где-то глубоко в подсознании, которые жрали меня изнутри. Помимо этого врач весьма скептически отнёсся к моему самоустановленному диагнозу (ПТСР) и заявил, что это был всего лишь последний всплеск воды переломивший плотину (он этого не говорил, я литературно обработал его набор медицинских терминов), и что мои проблемы гораздо глубже и идут из детства. После моего первого посещения он дал мне задание написать эссе о моих первых 16 годах жизни, не обо всём, разумеется, но о самом важном, что мой взгляд там случилось. Я решил опубликовать это эссе здесь, потому что, а почему бы и нет. Текст написан, я потратил на него много времени и мне обидно если его прочитает только мой доктор).

Итак:

Мои первые воспоминания о детстве связаны большей частью с детским садом. Там у меня появились первые друзья, которые потом перекочевали в школу и первые враги - воспитательницы. Терпеть их не мог, кроме, пожалуй, одной - милой пожилой женщины, которая предпочитала быть вежливой и чуткой по отношению к детям, а не орать и забивать на них болт, а то и рот заклеивать изолентой и заставлять сидеть без движения на стуле. Отличные методы воспитания, что тут скажешь. Публичное обнажение было одним из наказаний за то, что мы были детьми и вели себя соответственно. В общем, так себе был у меня детский сад, но так как я был ребенком и мне было не с чем сравнивать, я воспринимал это нормально. Сейчас бы, конечно, я на березах их развесил за такое (я в фигуральном смысле, разумеется). В целом, я нормально социализировался и общался с другими детьми.

О главном моем травматическом опыте детства я уже рассказывал - как я швырнул в парня, своего лучшего друга, камнем и попал в голову. Просто дебильная игра, где мы кидались мусором, палками, потом перешли на камни, пока воспитательницы трепались друг с другом, вместо приглядывания за детьми. Последствия мне неизвестны. Потом был жесткий допрос, где мне пришлось много врать, чтобы избежать последствий (каких именно я не знал, однако был уверен, что меня ждет расстрел, в лучшем случае тюрьма).

Каждое лето я проводил на даче, где у меня тоже были друзья, ближе всего, наверное, два брата, соседи по участку. Мы неплохо проводили время, играли в разные игры, катались на велосипедах, ходили на рыбалку, осваивали курение и алкоголь (но это уже позже), а также девочек. С этим у меня было сложнее. Я чувствовал себя с ними некомфортно и не мог завязать какие-то отношения. Не могу сказать, что у меня был комплекс неполноценности, скорее, какая-то странная смесь наглости и застенчивости. К тому же, я был не очень привлекательным пацаном, я выглядел моложе своих лет (впрочем, это продолжалось лет до тридцати), был очень тощий и слабоватый, к тому же очкарик. Вместо девочек я открыл для себя другие фантастические вещи - в частности, эротику и порнографию. Это не самый лучший гайд по отношениям, как я сейчас понимаю.

Эссе получается довольно неструктурированным, продолжим эту тенденцию резким прыжком в 14 лет, когда случился очередной, наверное, самый травматический опыт моего детства. Мое зрение падало быстрыми темпами и мне пришлось делать операцию, склеропластику, если мне не изменяет память. В целом, мне резали глаза скальпелем, два дня подряд. Я был в сознании. Это было не очень больно, но очень страшно. Кажется, после этого я начал увлекаться юмором - смех помогал справиться со всем этим. Однако меры я, как всегда, не знал и окружающие стали раздражаться от моих постоянных попыток пошутить.

Увлечение компьютерами началось довольно рано - у меня появилась жуткая отрыжка советской промышленности под названием Радио 86РК - чуть сложнее калькулятора, но лучше, чем ничего. Я пытался научиться программировать, но быстро понял, что это не моё. Однако первые игры меня очаровали и я до сих пор их люблю и трачу на них кучу времени. Потом был спектрум, денди, сега, и, наконец, настоящий PC - мне было 15 лет, кажется. Я немедленно начал играть в бесконечные игры, часто забивая на учебу, что сказалось на оценках. Чуть позже мне купили модем и началась новая эпоха - исследование киберпространства. Тогда ещё не было интернета, но были FTN-подобные сети, это вроде форумов (эхо-конференций), электронной почты и BBS. Всё это было бесплатно и управлялось энтузиастами. Там я нашел новых интересных друзей, и, как ни странно, свою первую девушку, впрочем, это было уже ближе к 20 годам. Участники сети встречались в реале и там я сумел сбросить свою неприятную школьную личину и вроде как обновиться - попытаться заново завоевать уважение новых друзей и знакомых. Там же я встретил первую девушку в которую я вроде как влюбился, но ничего дальше поцелуев не зашло. Позднее я понял каким неприятным человеком она была и как меня использовала.

Лет в пятнадцать я открыл для себя трекеры - это такие несложные программы для написания музыки на компьютере без специального (и очень дорогого) оборудования и немедленно увлекся написанием музыки. У меня было незаконченное музыкальное образование - из которого я не помнил ровным счетом ничего, кроме того, что я ненавидел инструмент, на котором играл (домра) и, очевидно, был совершенно негодным музыкантом. В хоре меня просили петь как можно тише (очевидно, я жутко фальшивил), сольфеджио мне не давалось, теорию музыки я не освоил. Смог только научиться играть несколько примитивных мелодий. В итоге, я покинул музыкалку и не жалел ни капли. Однако трекеры были чем-то совершенно иным - я мог в одиночку писать законченную музыку, пусть и не очень качественно. Немедленный результат и высокая свобода творчества подстегнули меня на изучение основ музыки, я постоянно беспокоил закончивших музыкалку друзей по тем или иным вопросам и проводил много времени за музыкой. Чтобы показать кому-то свое творчество (по началу, ужасное), я вписался в ещё пару сетей, одна из которых называлась <censored>. Там я нашел новых друзей, а также впервые посетил музыкальные клубы и вечеринки, а также нашел девушку, с который у меня впервые случился секс. Впрочем, мне уже было 19, это несколько выходит за рамки эссе.

Вернемся в школу, где я был не самым популярным человеком. Но и не самым непопулярным - у меня одного в классе был компьютер с играми, и даже адские хулиганы выстраивались в очередь, чтобы в них поиграть. Но вас, вероятно, интересует травматический опыт и прочие события, которые могли негативно повлиять на мою психику.

Отец нас покинул, когда мне было около 4 лет, хотя точно не помню. У них с мамой сохранились неплохие отношения. Он навещал нас пару раз в год, иногда занимался сексом с мамой, когда они думали, что я уже заснул (однокомнатная квартира, все дела...). Не очень приятный опыт. Иногда я навещал его, он жил в пригороде. В целом отношения были нормальные, хотя я не сильно воспринимал его как отца - воспитанием он моим не занимался, вел себя, скорее, как дружелюбный, но "дядя". Один раз взял на футбол. Один раз пригласил на месяц пожить у него - мы съездили на рыбалку, ещё чего-то делали, я не очень помню. После 18 лет он почти перестал навещать нас, да и мне стало как-то совсем на него пофиг. Когда он попал в психушку с расстройством памяти на фоне тотального алкоголизма, я его навестил пару раз, потом перестал. Бухал он действительно много, но был неагрессивен и дружелюбен.

Отца мне заменил дед - хороший мужик, строитель, я действительно любил его. Однако как сильная мужская фигура он не сильно "прокатывал". Он - да и прочие члены семьи - постоянно старались меня от всего оберегать, постоянно говорили - хорошо учись, не дерись, с девочками не общайся, вот закончишь школу, потом университет, тогда можно. И ещё все эти истории как мой дед решил выбрать малодушный, но безопасный способ выйти из той или иной ситуации или конфликта... Не могу сказать, что именно это сделало меня таким трусливым, но, возможно, частично. Я плохо справлялся с конфликтами. А уж до драк дело доходило, хм, почти никогда. Один раз, может быть, да и то не драка, а так, кулаками помахали. Отпор хулиганам я точно дать не мог, к счастью, они до меня не очень часто докапывались, хотя бывало. Много раз мне было стыдно, за то, что я не мог помочь кому-то - из-за слабости и трусости. Но пойти в спортзал и накачаться - это было слишком много телодвижений, да и от компьютера с музыкой, играми и порнографией отвлекало. Некоторое время я ходил на вольную борьбу, но и там успеха не достиг. Кажется, я не победил ни в одном поединке. У меня вообще с победами и достижениями тяжело. Я всегда был таким середнячком, хотя и мечтал о великих свершениях - возможно, поэтому я так и люблю игры - там я царь и бог, а если что-то пошло не так - можно загрузить сохранение и переиграть. В жизни такое не катит.

Учился я довольно средне - не был отличником, но и двоечником не был. Бывало списывал, бывало давал списывать. Впрочем, мои проблемы с обучением уже тогда стали проявляться - я плохо воспринимаю информацию на слух. То есть, понимать-то понимаю, но она как-то не остается. Мне всегда больше нравилось читать и черпать информацию из книг, нежели живого учителя. Я нормально общаюсь и могу очаровать собеседника, но я почти никогда не слушаю и предпочитаю говорить сам. Точнее, слушать могу, и даже чего-то понимаю, но в голове постоянно прокручиваю, что сказать самому.

Тут эссе внезапно заканчивается, потому что я, как всегда, дотянул до последнего и начал писать только за два часа до посещения. :)

В студенческие годы я работала в одной небольшой местной компании по печати фото. Тогда только-только появлялись цифровые фотоаппараты, и фотошопом не умел пользоваться почти никто. 2004-2005 года. Оклад у меня был 1000 рублей остальное - премия. Премия начислялась как процент от выполненного общего плана + процент от личного плана по творческой части работы.
От творческой работы нам платили 30%.

В среднем набегало около 10000-12000 рублей. Для студентки очного отделения универа было отлично, особенно с учётом, что я спокойно совмещала работу с учебой.

Но однажды хозяин нашей конторы решил стать важным ресторатором. В планах было построить два заведения высокого класса и удивлять наших горожан шедеврами высокой кухни. В связи с чем нас всех вызывали в офис и объявляли о снижении процента от этой самой творческой работы с 30 до 15%. В денежном эквиваленте каждая из нас теряла 2-3 тысячи ежемесячно. Мы повозмущались, но "на ваше место очередь стоит", и вернулись на рабочие места.

Если до этого объявления о необходимости "ужаться" для блага хозяина, на точках немного подворовывали, то после объемы серых заказов приняли катастрофические масштабы. Творческая работа почти вся делалась "мимо кассы". Много было постоянных клиентов, которые за хорошую скидку оплачивали в черную. Ну и разные хитрости тоже использовали. Меня даже ловили проверяющие с непробитым чеком и деньгами в кармане. Поругали, наказали рублем, но об увольнении речи не шло.

Самое интересное, что работа мне действительно нравилась. Я трижды писала заявление на увольнение, но всегда его забирала, и ушла только тогда, когда стало совсем невыносимо. У нас был чудесный непосредственный начальник, которого до сих пор вспоминаю с теплом и уважением.

А в тот ресторан, ради которого нам срезали премии, я так и не попала. Сначала было не по карману, а потом в заведении произошел сильный пожар, ресторан сгорел, пострадали люди. Хозяин оплачивал им лечение за границей, каялся, но все равно в итоге его посадили. Бизнес закрылся.

Очередная снежная буря накрыла лагерь моего племени, мы остались без костра в пустой морозящей темноте. Ночь выдалась кошмарная. То и дело из мрачных кустов блестали красным цветом волчьи глаза, сопровождаясь рычанием. В один момент нам удалось заснуть. Этого и дожидались хищники, они выпрыгивали со всех сторон, окружали нас. Шансов победить не было, мы предприняли попытку бежать, однако не всем это удалось. Из-за снега мы постоянно падали, а волки проворно перемещались под его покровом.
В конце концов к утру нам удалось выйти из заснеженного леса на просторную поляну. Многие погибли, из двадцати женщин осталось лишь одинадцать, среди мужчин потери существенно меньше. Однако, наше выживание не закончилось, ведь всю еду пришлось оставить голодной стае.
Чтобы прокормить такое большое племя, недостаточно одного оленя. Охотиться придется по-крупному. К счастью, мы обнаружили тушу саблезубого тигра. Я осмотрел его раны и был счастлив: его пронзил своим бивнем мамонт. Мы сняли с животного шкуру, добыли мясо и забрали клыки, которые послужат незаменимыми наконечниками для копий. Недавняя буря замела следы мамонта, но я заметил очень много крови: видимо гигант был серьезно ранен в сражении с саблезубом - значит, он не мог далеко уйти. Раскапывая снег, мы находили замороженную в снегу кровь и шли по ее следу.
Я чувствовал, что мамонт где-то рядом. Скоро я перестал раскапывать снег и шел по зову инстинктов в сторону какого-то оврага. Чувства меня не подвели - внизу лежал издыхающий мамонт. Вскоре подошло мое племя и мы готовы были атаковать. Чтобы не спугнуть его раньше времени, мы одновременно кинули свои копья вниз. Однако, они не нанесли серьезных повреждений толстой коже. Зверь запаниковал, он не мог бежать, но метался и топтал ногами землю. Чудовищный грохот заставлял трястись все вокруг. Наши воины отошли назад, но я оцепенел от страха и не мог сдвинуться с места. Это было моей главной ошибкой, ведь из-за грохотаний снежная шапка, на которой я стоял, обвалилась, и я кувырком полетел в овраг к напуганному животному.
Рефлекторно я успел взяться за копье, что торчало из копыта, и встал в оборонительную позу. Зажмурился. Утренний свет, который просвечивал даже через закрытые глаза, вдруг что-то загородило. Я понял, что чудовище поднялось надо мной. Следующее, что я почувствовал - смертельный удар копытом по черепу. Я упал навзничь уже с открытыми глазами. Рядом со мной упала и туша гиганта с моим копьем в шее. Он тоже открыл глаза, и я увидел, как через закатывающиеся зрачки этого чудовища, этого мохнатого монстра протекают слезы. Тогда я понял, что за этими бивнями и невероятными размерами скрывается такое же слабое, движимое страхом смерти существо, как и мы, люди. Жаль, что я так и не успел перед смертью донести эту мысль своему племени.

Приветствую всех заглянувших!

Особенно приветствую своих подписчиков, вы - замечательные, что бы я без вас делал ))

Очень приятно осознавать, что мои опусы хоть кому-то, да интересны.

Я долго думал, о чём написать сегодняшний пост.

А потом вспомнил замечательную и любимую книгу детства - "Малыш и Карлсон", которую, впрочем, перечитываю до сих пор.

Если кто читал, то наверняка помнит - был в книге эпизод, когда папа Малыша, почтенный герр Свантессон, подарил сыну маленький пистолет.

Малыш вытащил одну из своих маленьких машинок, но Карлсон покачал головой. Тогда Малыш показал ему сперва игру-головоломку, потом «Конструктор», потом мешочек с разноцветными камушками, но Карлсон всякий раз молча качал головой. И тогда Малыш наконец догадался, что Карлсон хочет получить: пистолет! Он давно уже лежал в верхнем ящике письменного стола в спичечном коробке. Это был самый маленький в мире пистолет и, конечно, самый прекрасный. Папа привёз его Малышу из-за границы, и Кристер, и Гунилла в своё время ему очень завидовали, потому что они в жизни не видели таких малюсеньких пистолетов. Он выглядел точь-в-точь как самый настоящий, а стрелял почти так же громко, как большой. Совершенно непонятно, говорил папа, как эта малютка может так громко стрелять.
— Будь осторожен и не стреляй, а то люди вокруг будут пугаться, — сказал папа, когда положил эту крохотульку Малышу на ладонь.
По понятной причине Малыш решил тогда не показывать этот пистолетик Карлсону. Впрочем, Малыш и сам знал, что не очень красиво с его стороны таить от друга игрушку. Да к тому же это оказалось бессмысленным, потому что Карлсон сам обнаружил пистолетик, когда рылся в его ящике.
Карлсону этот пистолетик, конечно, тоже необычайно понравился. «Может, поэтому он и решил устроить себе сегодня день рождения», — подумал Малыш и, глубоко вздохнув, достал коробок из ящика.
— Поздравляю тебя, дорогой Карлсон! — сказал он.

Меня заинтересовал этот момент - а вот что это мог быть за пистолет?

Иллюстратор, конечно, нарисовал пистолет так, как видел его советский художник. Но что вообще это могло быть?

Давайте поглядим.

Первое, что приходит в голову - это, например, револьверы PUG 

Но при всей своей миниатюрности они стреляют настоящими патронами и, хотя папа Малыша стрелок и победитель стрелковых соревнований (помните, в книге бандиты Филле и Рулле попытались украсть столовое серебро и папины стрелковые медали?), сомнительно, чтобы он подарил сыну что-то, стреляющее по-настоящему.

Тут мы вступаем на дорогу предположений, но лично мне кажется, что Свантессон-старший мог подарить сыну шумовой пистолет, а на тот момент наиболее популярны в странах Западной Европы были немецкие пистолеты и револьверы фирмы Rohm.

Вот, например, Rohm RG-3

Вот он же, но более поздних выпусков, с насадкой для стрельбы сигнальными ракетами:

Или вот тоже сигнальники, но уже Вальтер и Перфекта:

Однако же есть у меня мнение, что Малышу достался либо Дерринджер от того же Rhom'а

либо, наиболее вероятно, Rhom Little Joe:

В самом деле: маленький, безопасный, выглядит как настоящий, стреляет. Да и красивый к тому же.

К вопросу размеров - вот Little Joe на фоне Наганов:

А вот как он стреляет:

Не слишком, может быть, впечатляет, но выстрел происходит на природе и микрофон глушит звук, я полагаю.

Но за из спиной стоял Карлсон. Неожиданно раздался выстрел, Филле и Рулле подскочили на месте от испуга.
— Не стреляй! — крикнул Филле, потому что Карлсон ткнул ему в спину указательным пальцем, и он подумал, что это дуло пистолета.
— Выкладывайте бумажник и часы! — скомандовал Карлсон. — А не то буду стрелять.
Филле и Рулле стали нервно рыться в своих карманах, и в мгновение ока часы и бумажник оказались на коленях дяди Юлиуса.
— Вот гадёныш! — крикнул Филле, и с быстротой молнии он и Рулле выскочили в прихожую. Никто их не остановил, они хлопнули дверью и скрылись. Первая опомнилась фрекен Бок и выбежала вслед за ними.
Она даже перепрыгнула через несколько ступенек, словно собиралась догнать их, но потом всё же остановилась и только крикнула вслед:
— И не вздумайте появляться у нас на Фрейгатен, не то прольётся кровь. Слышите, что я говорю?… Кровь…

Благодарю всех, кто прочитал.

Надеюсь, было интересно.

Напоминаю, что пост носит скорее развлекательный характер и ни на какую академичность не претендует ))

В следующем оружейном выпуске продолжим разговор о пистолетах-малютках.

Всегда ваш, fenrirvolk1984.

Автор