koshkavrach

После начала срача на эту тему вся реклама в ленте выглядит так

Реклама лезет мне, не знаю ставить ли тег моё.

Обезьянов Иван Антонович, родился в селе Курганчики Красноярского края 13.07.1916.

Я помню его очень отрывочно, умер, когда мне было 4 года.

Награждён медалью "За оборону Москвы" в 1944, медалью "За отвагу" в 1944, орденом Красной Звезды дважды в 1944 и 1945 годах, орденом Отечественной войны II степени в 1945, медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной Войне" в 1945, медалью "За освобождение Праги" в 1945.

Вечная память.

Всем здравствуйте.
Хотелось бы осветить один важный аспект работы, работу с благотворительными фондами.

Приведу самый распространённый и самый затратный случай при стандартной диагностике.

Небольшое пояснение в начале. Наша клиника официально участвует в клиническом протоколе по диагностике и лечению острого лимфобластного лейкоза у детей ALL-MB2015(на текущий момент версия 2024). Это накладывает определённые обязательства. Для полноценного участия в протоколе (регистрация пациентов, определение минимальной остаточной болезни по научной программе (бесплатно), ведение больных совместно с кооперативной группой протокола и руководителем протокола (консультации без применения телемедицины практически в любое время суток), тесное сотрудничество с центром имени Димы Рогачева (возможность получить помощь и направить тяжёлого пациента на лечение в федеральный центр), а также необходимые контакты с другими центрами) необходимо проведение первичной диагностики только в референсной лаборатории, таких на текущий момент 3 - в Беларуси, Санкт-Петербурге и Москве, ранее был Екатеринбург но его исключили по каким-то причинам.

Итак, для первичной диагностики острого лимфобластного лейкоза, самого распространенного онкологического заболевания у детей требуется:

● Миелограмма с цитохимическими исследованиями
● Иммунофенотипирование клеток костного мозга
● Цитогенетическое исследование включающее в себя стандартное кариотипирование, FISH-диагностику с использованием минимум 6 зондов, иногда 10-15
● В случаях, когда этого требует диагностика, например при находках на FISH, требующих уточнения, применяется ПЦР в режиме реального времени, может быть использовано определение 1 мутации, может больше
● Также в случаях, когда есть находки в цитогенетике или иммунофенотип опухолевых клеток странны может применяться секвенирование по Сенгеру, и тоже может быть определена 1 мутация а может больше.

Ниже я приведу сканы из официального прейскуранта ФГБУ НМИЦ ДГОИ им.Дмитрия Рогачева на 2025 год.

Минимальная сумма на 1 пациента с ОЛЛ в 2025 году - 117000 рублей. Это не считая расходов на транспортировку материала.
В нашем регионе, как и в большинстве, по ОМС это не оплачивается, соответственно данные расходы ложатся на плечи фондов, так как мы не можем предложить родителям проводить эти исследования за свой счёт.

При игнорировании требований протокола нас из него исключат и мы потеряем поддержку федерального центра от которого мы сильно зависим, а без этих исследований диагноз достоверно поставить нельзя, так что приходится платить.

Следующая статья расходов, которые оплачивает фонд - авиабилеты к месту лечения и/или реабилитации ребёнку и родителю. Требуются они достаточно часто, не все семьи могут себе позволить с учётом текущих цен а также учитывая, что иногда поездок требуется очень много.

Помимо вышеперечисленного фонды покупают нам редкие медикаменты, особенно если больница по каким-то причинам не может быстро провести покупку, белковое питание, мебель, игрушки, бытовую технику, устраивают праздники, дарят детям подарки на праздники и дни рождения, помогают на дому паллиативным и лежачим больным, устраивают летние смены лагерей для пациентов в ремиссии и ещё кучу всего. Без них нам не жить.

Я искренне благодарю фонды Подари жизнь, Защити жизнь и Завтра будет за многолетнее сотрудничество.

Спасибо, что дочитали!

В комментариях к предыдущему посту было много просьб рассказать об онконастороженности в педиатрии.
Чтобы всем было интересно я решила создать этот пост на основе описания нескольких реальных клинических случаев.
Хочу уточнить, что по первому образованию я педиатр (ординатура) и имею 2 специальности по переподготовке — детская онкология и гематология.

1. Мальчик 17 лет. В течение более полугода в общем анализе крови стойкая нейтропения менее 1, при нормальном уровне лейкоцитов. Остальные показатели в пределах нормы. В биохимическом анализе отклонений нет. По УЗИ ОБП увеличена селезенка (площадь около 60, при норме до 50). После наблюдения гематологом в поликлинике в течении 2х месяцев, направлен на госпитализацию для проведения пункции костного мозга. В миелограмме 67% бластов L2. Диагноз Острый лимфобластный лейкоз. Продолжает лечение.

2. Девочка 1 год 8 месяцев. С сентября рецидивирующие ОРВИ, в декабре бронхит с пневмонией. После выписки из инфекционного стационара сохранялся субфебрилитет. С середины января боль в коленных и голеностопных суставах, перестала вставать на ноги. Госпитализирована в соматический стационар с подозрением на дебют ревматоидного артрита. При поступлении лейкоцитоз 19, нейтропения, высокая гуморальная активность (Срб 180), цитолиз за счет ЛДГ, на рентгеновских снимках нижних конечностей подозрение на течение хронического остеомиелита костей стопы. До начала лечения стероидными гормонами был приглашен онколог для исключения онкопатологии. Проведена пункция костного мозга, в миелограмме тотальная бластная L1 инфильтрация. Диагноз Острый лимфобластный лейкоз. Переведена в федеральный центр в связи с наличием крайне неблагоприятной мутацией для проведения ТГСК в первой ремиссии.

3. Мальчик 2 года. Родители заметили увеличение живота. Осмотрен педиатром по месту жительства, с диагнозом метеоризм отпущен домой. Через неделю выраженная боль в животе, тошнота, рвота, отказ от еды, отсутствие стула в течение 3х суток. Бригадой скорой медицинской помощи доставлен в центральную районную больницу по месту жительства, с подозрением на острую кишечную непроходимость. На УЗИ брюшной полости гигантское объемное образование исходящее из забрюшинного пространства, с выраженным сдавлением кишечника и мочеточников. Переведен в хирургически стационар. В первичной гистологии -низкодифференцированная нейробластома. По МСКТ всего тела множественные метастазы в костях черепа, лимфоузлах грудной клетки, брюшине. В костном мозге метастазы нейробластомы. Диагноз Низкодифференцированная нейробластома забрюшинного пространства с множественными метастазами. Прогрессия заболевания на терапии второй линии. Смерть от прогрессии через 18 месяцев после установки диагноза.

4. Мальчик 16 лет. В течении года жалобы на высыпания по всему телу по типу экземы, сопровождаемые сильным зудом. За последние 2 месяца стал замечать увеличение лимфоузлов на шее, подмышками и в паху. В общем анализе крови незначительный лейкоцитоз. Был осмотрен дерматологом, педиатором, дополнительные обследования не назначались. Случайно попал на прием к гематологу, откуда был отправлен в стационар для биопсии. По гистологии лимфома Ходжкина. По ПЭТ/КТ поражения более 4-х групп лимфоузлов по обе стороны диафрагмы, очаги в костях и позвоночнике. Диагноз: Лимфома Ходжкина 4 стадия. 3 года в ремиссии после терапии.

5. Мальчик 6 месяцев. В течение месяца беспокоит немотивированный кашель без признаков ОРВИ. Прибавки в весе нормальные, иных жалоб у матери нет. Педиатром направлен на рентген. На снимке, описанном по месту жительства тотальная правосторонняя пневмония. Направлен в пульмонологическое отделение. При поступлении в стационар снимки пересмотрены и выполнено КТ. Выявлено объемное образование заднего средостения, занимающее практически всю правую половину грудной полости. По гистологии низкодифференциированная нейробластома. Диагноз Низкодифференциированная нейробластома, группа наблюдения. После 2х курсов химиотерапии проведен локальный контроль в виде хирургического лечения, сейчас на этапе наблюдения.

6. Девочка 15 лет. Впервые госпитализирована во взрослый стационар с жалобами на острую задержку мочи. Осмотрена дежурным урологом. Проведено УЗИ почек и мочевого пузыря. Патологий не выявлено. Моча выведена катетером. Рекомендовано обратиться к психиатру. Через неделю госпитализация в детский стационар с аналогичной жалобой. При поступлении выполнен общий анализ крови. Выявлена трехростковая цитопения - лейкопения, анемия, тромбоцитопения. Приглашенным специалистом выполнена костномозговая пункция. В миелограмме атипичные клетки морфологически похожие на бласты до 40%. Переведена в онкологическое отделение. Выполненны диагностические мероприятия по стандарту острого лейкоза - иммунофенотипирование и цитогенетика. В заключении клетки не гемопоэтической природы. Продолжен диагностический поиск. На МРТ малого таза выявлено образование между маткой и мочевым пузырем, увеличенный паховый лимфоузел. На МСКТ множественные очаги в костях, позвонках и легких. В гистологии пахового лимфоузла альвеолярная рабдомиосаркома. Диагноз Альвеолярная рабдомиосаркома малого таза стадия 4 с поражением костного мозга. Хороший ответ на первую линию терапии. Рецидив на метрономной терапии. Смерть от прогрессии через 18 месяцев от постановки диагноза.

7. Девочка 3 года. Длительно наблюдалась в частных центрах с анемией. Последние 2 месяца отмечается слабость, вялость, появление синяков. После сдачи общего анализа крови в частном центре была экстренно направлена на госпитализацию.
При поступлении в общем анализе крови трехростковая цитопения, лейкоциты 1,2, гемоглобин 18, тромбоциты 26. В биохимическом анализе крови высокий цитолиз за счет ЛДГ, АЛТ, АСТ, гипербилирубиемия за счет всех фракций. Госпитализирована в реанимацию. Проведена костномозговая пункция. В миелограмме данных за острый лейкоз нет, все ростки кроветворения в состоянии угнетения. На следующий день взят анализ на уровни витамина B12 и фолиевую кислоты. Уровень витамина В12 значительно ниже нормы. Путем генетического исследования была выявлена мутация отвечающая за синтез внутреннего фактора Касла. Диагноз Генетически обусловленная тяжелая В12- дефицитная анемия. Пожизненно будет получать терапию витамином В12.

8. Мальчик 17 лет. Низкий уровень лейкоцитов впервые выявлен в январе при прохождении комиссии в военкомате. Далее в течение 9 месяцев ребенок обращается за стоматологической помощью дважды в месяц (всего более 20ти обращений) для лечения кариеса, парадонтоза. В сентябре клиника ОРВИ, боль в горле, потеря голоса, высокая лихорадка. Данные симптомы в течение 5 дней. Был осмотрен педиатром по месту жительства, выставлен диагноз ангина, назначена антибактериальная терапия. В течении 3 суток лечение без эффекта. Скорой медицинской помощью доставлен в ЛОР отделение взрослого стационара с клиникой стеноза гортани. Госпитализирован с подозрением на паратонзиллярный абсцесс. При поступлении трехростковая цитопения. Лейкоциты 0,9, гемоглобин 78, тромбоциты 90. Высокая гуморальная активность Срб более 400. Проведена видеоларингоскопия, выявлено выраженное увеличение лимфоидной ткани. В связи с полной непроходимостью гортани наложена трахеостома. На МСКТ шеи и грудной клетки отек паратонзиллярной клетчатки справа, косвенные признаки медиастенита. При ревизии паратонзиллярного пространства установлен дренаж, но отделяемого из операционной раны не получено. Продолжал нарастать отек шеи. По линии санитарной авиации на консультацию вызваны гематолог и онколог. Проведена костномозговая пункция и тепанбиопсия. В миелограмме угнетение всех ростков кроветворения с лимфоцитозом. В трепанбиоптате данных за апласическую анемию нет. Переведен в отделение онкологии и гематологии. Госпитализирован в реанимацию. При дополнительном исследовании выявлен повышенный уровень иммуноглобилина G - 26. На фоне массивной антибактериальной и противогрибковой терапии состояние пациента удалось стабилизировать. По достижении контроля над инфекцией направлен в федеральный центр на амбулаторную консультацию, ранее кровь отправлена для проведения NGS панели на иммунодефициты. Диагноз Первичный иммунодефицит. Аутоиммунный лимфопролиферативный синдром. На этапе наблюдения во взрослой сети.

9. Девочка 16 лет. В феврале появились жалобы на слабоинтенсивную головную боль, головокружения. В марте присоединились частые носовые кровотечения. Осмотрена ЛОР-врачом, патологии не выявлено. Далее в конце марта появилась жалоба на снижение зрения, в начале апреля присоединился страбизм с одной стороны. Экстренно госпитализирована в неврологическое отделение. На МРТ головного мозга выявлено образование исходящее из пазух носа с ростом в полость черепа и сдавлением зрительного нерва. По биопсии — альвеолярная рабдомиосаркома. На МСКТ выявлены увеличенные лимфоузлы шеи и внутригрудные лимфоузлы, очаги в костях. Диагноз Альвеолярная рабдомиосаркома пазух носа, стадия 4. В связи со сложной локализацией направлена для дальнейшего лечения в федеральный центр. Продолжает метрономную терапию.

10. Мальчик 16 лет. Поступил экстренно после общего анализа крови по месту жительства, где была выявлена трехростковая цитопения. При поступлении в общем анализе крови двухростковая цитопения, уровень эритроцитов и гемоглобина пограничный. В биохимическом анализе деликатный цитолиз за счет ЛДГ. Проведена костномозговая пункция из нескольких точек, в миелограмме бластоза нет, максимальное число бластов не более 6%, выявлено угнетение всех ростков кроветворения, лимфоцитоз. В связи с подозрением на течение апластической анемии обследован по программе, исключены наследственные аплазии кроветворения, включен в протокол АА. Проведена терапия согласно протоколу лечения АА — АТГАМ с переходом на циклоспорин, достигнут клинический ответ. После 3 месяцев от начала приема циклоспорина отмечались скачки концентрации, токсичность, нарастание цитопении. Повторно госпитализирован для проведения костномозговой пункции. В миелограмме из нескольких точек от 12 до 40% бластов L2. Диагноз Острый лимфобластный лейкоз. 1 год после завершения поддерживающей терапии, на этапе наблюдения во взрослой сети.

В заключении хочу отметить несколько важных аспектов.

1. Не игнорируйте болезнь ребенка. Да, всегда есть доля вероятности, что человек не хочет идти в школу и притворяется, но если та или иная жалоба всплывает с завидной регулярностью, то это повод насторожиться. Длительный кашель, головная боль, длительная лихорадка без признаков ОРВИ, боли в костях, нарушения зрения, это то, что легко упустить, но что может являться признаком дебюта какого-либо, не обязательно онкологического заболевания.

2. Стартовый объем обследования для здорового ребенка: общий анализ крови с ручным подсчетом формулы и тромбоцитов, биохимический анализ АЛТ, АСТ, билирубин с фракциями, альбумин, общий белок, мочевина, креатинин, мочевая кислота, калий, кальций, натрий, ЩФ, ЛДГ, ферритин, общий анализ мочи, ЭКГ, УЗИ органов брюшной полости и почек, УЗИ сердца, рентгенография ОГК. Всё это вполне реально сделать 1 раз в год.

3. Не игнорируйте своё чутьё. Если вас как родителя или тем более как врача что-либо смущает в анализах, клинике, внешнем виде самого ребенка, перепроверьте. У меня были случаи когда упорный педиатр искал в человеке инфекцию и нашел первичный иммунодефицит.

4. Для педиатров: не игнорируйте анализы но и не будьте паникерами. Ребенок с впервые выявленной анемией с явным железодефицитом не должен быть направлен в стационар. Железодефицит лечит педиатр. Гематолог подключается только тогда, когда стандартная терапия не работает или есть клиника тяжелой декомпенсированной гипоксии и требуется гемотрансфузия. Тромбоциты 100 это не низкий уровень. Показание для госпитализации в стационар изолированная тромбоцитопения менее 50 с наличием геморрагического синдрома.
Смотрите детям животы! Я принципиально читаю осмотры в МИСе если ребенок перед госпитализацией был в поликлинике, нефробластома на весь живот которую видно глазами — живот мягкий, безболезненный, лейкоз у которого печень и селезенка в малом тазу — аналогично. Купите карманные справочники с нормами показателей у детей, понимаю, на участке тяжело запомнить норму ЛДГ или ферритина, но у вас должно быть куда посмотреть и не опозориться перед родителями обращаясь к гуглу. Очень многие исследования можно сделать в поликлинике, для этого нужно пнуть заведующего, да, вас будут отговаривать, объяснять всё затратами, но если вам это нужно и у вас ребенок с неведомой хворью которого не берут в стационар — боритесь. Говорите с коллегами и не стесняйтесь спросить то что вы не знаете или вам непонятно.

5. Нет универсального анализа на онкологию, как и нет универсального скрининга. Важно клиническое мышление.

Спасибо всем кто осилил дочитать до конца, отвечу на вопросы в комментариях.

Мне понравилась эта волна постов, поэтому напишу и про свои "открытия".

1. В большинстве своём люди тупые. Иногда это доходит до крайностей, тебя не понимают, даже когда говоришь простые вещи прямым текстом. У меня был разговор с родителем из разряда, если вы не будете мыть ребёнка и кормить его правильно, он умрёт.

2. Очень много людей не знают ничего о личной гигиене и также воспитывают своих детей. Объяснять девочке-подростку что нужно мыться и менять белье каждый день, объяснять матери, что нельзя облизывать упавшую соску и давать её ребенку, в целом взрослым людям приходится в лицо говорить чтобы они помылись, потому что от них воняет.

3. Есть родители, которые подсознательно хотят, чтобы их дети болели, и с этим очень тяжело работать.

4. Есть дети, которые не хотят бороться и жить. В первый раз для меня это было травмой, я не могла смириться довольно долго.

5. Секрет выздоровления зачастую не в работе врача, препаратах и прочем, а в хорошем уходе за ребёнком, правильной еде, гигиене, и способности родителя следовать правилам.

6. Многие родители не знают своих детей и заново знакомятся с ними во время болезни.

7. Есть очень крутые и сплоченные семьи, они настроены на успех, родитель и ребёнок настоящая команда, это очень ценно и с такими людьми приятно работать.

8. Есть совершенно безразличные родители, не важно, в силу скудоумия или просто насрать на ребёнка, но это всегда трагедия для врачей, потому что что бы ты не делал, как бы не старался, шансов у таких детей довольно мало.

9. Мы никогда не знаем, как пойдёт лечение. Да, есть случаи, когда врач с порога может сказать, что вот конкретно у этого больного всё будет плохо, это зависит от множества факторов, состояния на момент поступления, распространённости опухолевого процесса, типа опухоли и её генетического профиля, длительности самого заболевания до момента поступления к нам, наличия и количества инфекционных осложнений. Но иногда уходят дети с хорошим прогнозом, в самом конце лечения, иногда рецидивы случаются там, где вообще этого не ждал.

10. Дети нереально живучие. Организм ребёнка способен выдержать намного больше, чем организм взрослого. Я видела как восстанавливаются после комы и длительной искусственной вентиляции, ресурсов у ребёнка намного больше, это даёт детям больше шансов конкретно при лечении онкологии.

11. Все наши препараты токсичны. Большая часть токсична и для персонала в том числе, пары при вдыхании, при попадании на кожу, в 99% случаев мы вводим в организм яд.

12. Мы привязываемся. Я постоянно стараюсь себя одергивать в этом, но есть дети, которые западают в душу безумно. Есть родители, которых помнишь и ставишь в пример долгие годы. Боль от утраты не проходит, она стихает с течением времени, но никогда не уходит полностью. Иногда они снятся, у меня были моменты, когда меня накрывало среди полного спокойствия и я плакала по несколько часов.

13. Мы стараемся не показывать свое горе родителям. Как бы мы не были привязаны к ребёнку в случае его смерти нам никогда не понять родителя. Как бы страшно это не звучало, но это не первый и не последний умерший, нельзя каждый раз вынимать свою душу напоказ, если так делать, эта работа сожрёт тебя очень быстро.

14. Очень малый процент детей умирает непосредственно от прогрессии основного заболевания. Большинство смертей - инфекционные осложнения.

15. Врачи других специальностей практически ничего не знают о детской онкологии. Онконастороженность есть у единичных педиатров. Из-за этого пациент с ранней стадией болезни это большая редкость.

16. 1 из 100 детей поступит сразу же с подозрением на онкологический процесс. Остальные будут лежать в соматических и инфекционных стационарах без диагноза, иногда путь к диагноза занимает месяцы.

17. Даже на нашей работе есть место веселью и шуткам, все стараются разрядить и без того тяжелую атмосферу, но дети всегда остаются детьми.

18. Фонды делают огромный вклад в нашу работу. Оплата диагностики, а она редко входит в ОМС, редких исследований, транспортировка материала в федеральный центр, покупка препаратов, бытовых вещей для отделения. Без фондов было бы очень плохо. Я знаю двух директоров региональных фондов и это великолепные люди, без которых наша работа была бы намного сложнее. Фонды могут многое, чего не может государственная больница.

19. Инфекции - зло. Сезон вирусных заболеваний это ад. То, что для обычного ребёнка будет лёгкой простудой, наших детей может убить с лёгкостью, например, ветрянка. Вакцинация очень важна, зачастую после курса лечения детей приходится вакцинировать заново, потому что все клетки памяти и антитела умерли от нашего лечения.

20. Закон парных случаев существует. Если нашлась крайне редкая опухоль, в этом году обязательно появится вторая такая же, а то и не одна.

21. Дети не болеют раком. Вообще, я ненавижу это слово, оно звучит как клеймо и не имеет ничего общего с детской онкологией. Существует процент заболеваемости карциномами и иными "взрослыми" опухолями, но в общей массе он очень мал.

22. Мы не роботы, и не черствые люди. Мы обычные врачи. Я очень часто слышу от знакомых фразы "как ты там работаешь, как ты на это смотришь", ответ - нормально. Ко всему привыкаешь, это моя работа. Стабильно 1-2 раза в год хочется это бросить и уйти в спокойную специальность, но каждый раз остаешься ради детей.

P.S. благодарю всех, кто осилил текст до конца.

Врач это наполовину актёрская профессия. Каждый день, невзирая на свои личные проблемы, состояние здоровья, ты должен общаться с пациентами и их родителями, держать лицо так сказать. Не всегда это удаётся так, как нам хочется.
В моей работе больше всего выматывает именно необходимость постоянного общения.
Добрая доля эмоционального выгорания на мой взгляд формируется во время разговоров и объяснений. Сложность состоит в том, что люди не всегда адекватно оценивают ситуацию и зачастую не способны ясно мыслить в ситуации когда их ребёнок болен. Разговоры о диагнозе это малая доля в общении с родителями. Иногда я очень удивляюсь, как многим людям приходится объяснять элементарные на мой взгляд вещи. Отделение онкологии это в первую очередь место со строгим режимом и правилами прибывания. Да, у нас совсем иные условия по сравнению с соматическими и хирургическими отделениями - есть полноценная кухня, стиральные и сушильные машины, и в целом обстановка для комфортного длительного пребывания, но многим этого мало и от сюда вытекают нарушения и проблемы.
Из ярких примеров, приходится объяснять людям, что мыться и менять нательное бельё нужно ежедневно, что нужно мыть руки, и прочие основы гигиены. Из-за крайне длительного пребывания в отделении у многих родителей стираются границы, они воспринимают стационар как свой дом и делают что хотят.
Сотрудники часто при уборке находят пустую тару из под алкоголя. Постоянно нарушается режим, родители выходят за территорию больницы, считают нормальным выйти в магазин, съездить домой, хотя у нас разрешены все курьерские доставки. Наша категория больных это крайне уязвимые со стороны инфекционных заболеваний дети, для которых любые инфекционные агенты, в том числе естественная флора, которая живёт во рту, в кишечнике, на коже, могут стать смертельными. Для наший детей крайне важно соблюдать определённую диету, по сути мы приближаем окружение к условно стерильным условиям. Каждый день, я говорю одно и то же, что нельзя есть определённые продукты, нужно мыться, нужно менять бельё, носить носки, чистить зубы, и так далее. Но часто возникает ощущение, что родителям не нужны их дети. Я не перестаю удивляться, насколько хрупкий человеческий организм.
Один из болезненных случаев в моей практике, родитель тайно возил домой ребёнка с полным отсутствием лейкоцитов после блока химиотерапии (=полное отсутствие иммунитета), закончилось всё летальным исходом от неконтролируемой инфекции.
У нас есть информационные стенды, брошюры, мы всем коллективом проводим с родителями беседы о необходимости соблюдения рекомендаций врача и личной гигиены, мы постоянно говорим, открыты к диалогу. Но люди постоянно пытаются убить своих детей. Беда в том, что ответственность всегда ложится на плечи врача. Нас не защитит запись в истории болезни и сообщение в соц.службу.
Самоя настоящая причина профессионального выгорания в детской онкологии это людская тупость с которой невероятно тяжело бороться. Это очень тяжело эмоционально. Теряется ощущение контроля над ситуацией, что бы ты не делал, одно неверное действие родителя может переркнуть всю тяжёлую работу, все усилия и привести к смерти ребёнка.

Несмотря на все вышесказанное я люблю свою работу. Самое лучшее это видеть улыбки детей, которые уходят домой здоровыми. Опустошающее чувство, что ты своими руками спас жизнь человека, подарил ещё 1 шанс.

Как сказал один очень важный для меня человек, отделение детской онкологии это не про смерть, это про жизнь.