Temerinda

Реан достал из сумки свиток и развернул его. Мелодия, пронзительная и прекрасная, будто разбила воздух на сотни сияющих осколков и вновь собрала их в цветной узор. Она звала куда-то за пределы видимого мира. Обе женщины сидели и слушали, лица их менялись, будто что-то из самой глубины их душ поднялось, отразилось в глазах, которые становились осмысленными, возвращалась жизнь. Когда песня окончилась, обе некоторое время молчали. Первой заговорила Минальд:

- Мне... мне больно, Реан. Я совсем отвыкла от этого. Слава Свету, мне стало больно! - И слезы хлынули у нее из глаз. - Ведь это означает, что я снова жива, да? Я снова могу любить тебя, это стоит того. Теперь я и радость  могу почувствовать вместо этого... вместо мертвого каефа. Песня смахнула его с меня как болото. В нем не было радости, одно лишь опьянение... о, как долго я пробыла в нем! Теперь я снова могу дышать. Уедем, уедем отсюда, Реан! Куда-то, где нет усыпляющих душу эгейн, где не верещат с утра до ночи желтые птицы!

- А я не уеду, - твердо сказала Исанира, - оставь мне этот свиток. Он может зазвучать еще раз?

- Не знаю, - ответил Реан и опять развернул свиток. Мелодия зазвучала.

- Вот и прекрасно, - произнесла Исанира. - Я буду ходить с этим свитком и пробуждать счастливчиков от их липкого, душного сна.

Они поселились в Тенерисе, как и хотел Реан. Полгода супруги путешествовали по всей Аррилии, но Минальд тоже выбрала Тенерис, "Это город простора и света, хочу жить там", - сказала она. Они купили дом, просторный и красивый, в самом центре города, недалеко от дома Леара Занда, к которому полюбили заходить по вечерам. Все испытания и тревоги были позади, и они были счастливы, каждый день был будто наполнен тихим мягким сиянием.

Реан помнил, что сказал Лайнав, тролльский мудрец, что его жена поможет обнаружить Арбенда. Но он не мог заставить себя заговорить с Минальд об этом, ему казалось, что упоминание об Арбенде разрушит всё и наведет на них беду, ему иногда снилось, что руки Арбенда, огромные и костлявые, тянутся за Минальд, чтобы украсть ее, отобрать и он откладывал разговор об Арбенде со дня на день.

Прошел год и Минальд родила сына, счастью родителей не было предела. Об Арбенде Реан и думать забыл.

Пока однажды, поздним вечером, кто-то не постучал в дверь их дома. Реан открыл, на пороге стоял усталый путник, в руках он держал письмо.

- Вы Реан Саальд? - спросил он.

- Да, это я.

- Вам письмо от главы Ордена Храмовников Света.

Реан взял письмо и торопливо сломал печать... но это уже совсем другая история

Конец.

- Бабушка, - пошел Реан напролом, - кто я?

- Кто ты?

- Да, кто я?

- А ты что ж, не знаешь кто ты?

- Нет, я память потерял, ничего о себе не помню.

- А меня, выходит, помнишь?

- Помню! Я эту деревню как увидел, сразу всё о ней вспомнил, кто где живет, кого как зовут... даже помню, что вашего кота зовут Мявак, и где мой дом помню. А себя не помню.

- Я... я не могу узнать тебя, милок. Вроде и видела где-то... Глаза у тебя точно как у Реана Саальда, но тот был стар.

- Это... мое имя. Я успел назвать его магу, прежде, чем он стер мою память. Я Реан Саальд.

- Да как ты можешь им быть? Ты молод, а он очень стар уже был.

- Кто он? Он жил тут?

- Да, он тут жил, потом пропал. Никто не знает куда.

- Расскажите мне о нем!

- Он был вдовец, поселился здесь, когда его жена умерла. Из самой столицы вернулся в деревню, где родился. Служил в войске всю жизнь, в охране самого правителя, ушел на покой, когда постарел. Правитель назначил ему щедрое содержание. Когда умерла жена, он не смог больше жить в столице, там всё напоминало ему о ней. Он вернулся в деревню, из которой уехал еще отроком, отстроил дом, да и жил. Вот и всё, что я знаю о нем. Хороший человек был.

- Что еще Вы знаете о нем?

- Да ничего больше не знаю. Жил он тихо, разговаривал мало, на лютне любил играть.

- Может, я его сын?

- Нет, детей у него не было, он говорил об этом.

Реан задумался.

- Как же так? - сказал он. - Деревню эту я помню, но Реан Саальд, живший здесь, был стар, а я еще молод.

- Не знаю, дивное какое-то дело, - произнесла бабушка Раайла.

Реан вышел со двора и направился к своему дому, тот был на другом конце деревни. По пути увидел колодец под жестяной крышей, выкрашенной зеленой краской, этот колодец он тоже помнил. И вот он увидел свой дом - окна были заколочены, а дверь подперта палкой. Он вбежал во двор, открыл дверь. Всё, что он увидел в доме, он узнал: вот стоят его сапоги, вот кровать и шкаф рядом, вот стол. На стене висит его меч, он снял его со стены и вынул из ножен. Память, почти готовая раскрыться, рассказать ему всё, напряглась, заметалась там внутри... но все же не смогла, прошлое все еще оставалось будто за темным мутным стеклом.

На кровати лежала лютня, он взял ее в руки, стал перебирать струны и тут кое-что вспомнил. Карс, его пес, может он и его сможет увидеть? Если Пустыня вытащила все это, эту деревню, из каких-то, неведомых ему самому, глубин памяти, может она и Карса воспроизвела? Он вышел во двор, свистнул два раза и позвал: "Карс! Карс!". Кусты за домом зашевелились и зашелестели, и из них вылетел вислоухий пятнистый пес... его пес. "Карс, ты здесь!" Пес подбежал к нему, стал прыгать, положил лапы ему на грудь и лизнул в щеку. Он помнил этого пса, он и есть тот самый Реан Саальд, что жил в этом доме. Но Гордестон Гартольф рассказывал, что все детство Реан провел в его доме, а потом Гордестон его отправил в Аммар. Реан ничего не понимал. Если бы... еще немножко, хоть бы что-то еще вспомнить. Но память ускользала от него, будто скользкий угорь.

Однако он вспомнил, что в шкафу должно лежать кое-что на верхней полке, одна вещь. Он бросился в дом и резко распахнул дверцу шкафа. На месте! Вот он, черепаховый гребень, любимое украшение его жены. Он взял искусно вырезанную вещь в руки, камушки, которыми было украшено основание гребня, засверкали под солнечными лучами... он вспомнил всё!

Вспомнил свою Джаэл... милую Джаэл, вспомнил, как она пела, никто не пел как она, лучше ее была только Иэл. Вспомнил ее голубые глаза, угольно-черные волосы, которые так и не тронула седина. В старости Джаэл оставалась красивой, морщины не сумели испортить её лица, напротив, сделали его более выразительным. Тяжелый вздох вырвался из груди Реана: Джаэл давно умерла.

И как он снова стал молодым, Реан теперь тоже знал. Он вспомнил всю свою жизнь, вспомнил, как рос в этой деревне, в деревне Саарэ на севере Аррилии. Как с детства мечтал стать славным воином, как бился на деревянных мечах с соседскими мальчишками, своими друзьями, и со старшим братом. Вспомнил свою мать Инаад, ее смех, ее нежный голос и доброе лицо. Вспомнил отца, Неара Саальда, как он учил его обманным ударам -  он был неплохим фехтовальщиком. Вспомнил своих сестер... никого уже не было в живых, он был младшим в семье. Да и многих жителей деревни нет уже, наверное, на свете. Ведь Пустыня показала ему деревню такой, какой она была, когда он ушел... ушел, чтобы сыграть роль Арбенда, обманув Орден Крови.

Когда родился Арбенд, о чем был знак, Орден Храмовников Света собрался, чтобы решить что делать. Они знали, что Орден Крови станет искать Арбенда. И было решено подсунуть слугам Ксайнэ ребенка-хмейчика, чтобы его приняли за Арбенда и не искали настоящего. Тем временем найти настоящего самим и сковать его силу. Но на то, чтобы сделать какого-либо ребенка хмейчиком, Орден Храмовников Света пойти не мог, ибо это было бы злодеянием. И было решено сделать хмейчика ребенком. Храмовники Света знали такой обряд, пять лет нужно было, чтобы превратить взрослого человека в ребенка, чтобы изменить его тело.

Когда Реан Саальд, правая рука главы Ордена Храмовников Света, узнал об этом, он вызвался добровольцем. "Я уже прожил свою жизнь, - сказал он, - послужу Свету". Сперва нужно было сделать Реана хмейчиком, и это было сделано. Храмовники обманули одну колдунью и та согласилась подселить в Реана духа пустоты. Потом, долгих пять лет, происходило превращение. Когда все было готово и Реан Саальд обрел тело пятилетнего ребенка, его отвезли в один из Погранских городов и оставили в храме Ксайнэ, где он, а вернее дух, что подселила в него колдунья, неистово молился темной богине. Орден Земли и Крови обнаружил его очень скоро и воспылал надеждой, что это и есть предреченный Арбенд. Глава Ордена, Гордестон Гартольф, взял его в свой дом и воспитывал как родного сына. О тяжкие, тяжкие годы, когда ним руководил дух пустоты: всеми его движениями и словами. Дух использовал его гортань, чтобы произносить свои хульные речи, а Реан... Реан ничего не мог поделать. Его душа, сжавшаяся, забившаяся в уголок, лишь наблюдала за всем этим, смотрела, как его тело бьет поклоны ненавистной Ксайнэ. Какая же это была мука! Пока дух творил свои бесчинства при помощи его тела, душа Реана тихонько молилась Свету.

А потом Гордестон послал его в Аммар за силой льда. Потеря памяти избавила Реана от власти духа пустоты, хотя и не изгнала его. И дух пустоты уснул.

Реан сидел на своей кровати, у него голова шла кругом от знания, свалившегося на него. Он вспомнил о Минальд, ведь ради нее он здесь. Минальд была ему даже милее первой жены, хотя он очень сильно любил Джаэл. Но Минальд он любил еще сильнее. Может, потому что она была несчастней, потому, что он нашел её в таком месте, откуда только бежать, бежать без оглядки. И он спас её,  увез в далекие края. А теперь её снова надо спасать, расколдовать её уснувшую душу.

А что же Арбенд? Ведь Орден Земли и Крови теперь знает, что он не Арбенд. Значит, они будут искать настоящего, наверное, уже ищут. Сигир Малард, полутролль, конечно, будет сдерживать их как сможет. Но он не в силах приказать им прекратить поиски - посвященые просто свергнут такого главу Ордена, объявив его предателем.

Реан снова взял в руки лютню, теперь мелодии помнили не только его пальцы, но и его разум. Полилась тихая и прекрасная музыка. Так Реан сидел довольно долго, много песен вспомнилось ему. Ему сильно захотелось спать, он лег тут же, на кровати. Бимбика не могла запрыгнуть на нее и подпрыгивала, повизгивая. Реан поднял собачку на кровать, и она тут же свернулась калачиком у него в ногах. Он провалился в сон.

Снилось ему, что он идет по Пустыне, все было как наяву. Он увидел, что навстречу ему идет стройная девушка в серебристом платье, она подошла и сказала:

- Ну, здравствуй, Реан. Теперь ты открыт, и я смогла проникнуть в твой сон. Вот, я бросаю на песок серебряную нить, она приведет тебя к моему ручью.

И Реан проснулся. Он лежал на песке посреди Пустыни, деревня исчезла. Сразу вспомнил сон и стал искать нить на песке, скоро он увидел ее, тонкую, едва отсвечивающую. Три дня он шел по нити, что бросила на песок Лиамира, и нить привела его к источнику. Прозрачная, сверкающая на солнце вода, била небольшим фонтанчиком прямо из песка, ручей змеился и струился, тёк вдаль. Медленно он опустил левую руку в источник Лиамиры, клеймо Ксайнэ стало бледнеть, пока не исчезло совсем. Путь в Аррилию открыт! Он пошел вдоль ручья, шел долго, пока не пришел к тому месту, где воды источника уходили под землю. Что же теперь? Как найти выход? Бимбика вдруг уверенно побежала вперед, Реан пошел за ней. Они пришли к границе Пустыни и Глухого Леса, Реан нырнул в зеленый морок, собачка продолжала вести его все так же уверенно и скоро показались просветы между деревьями, здесь лес тоже заканчивался, они вышли на поле, вдали виднелась какая-то деревня. В деревне Реану подсказали как вернуться в Имус, это было не слишком близко, хотя и недалеко. В городе Реан забрал своего коня и вернул Бимбику хозяину, немного грустно было расставаться с собачкой, к которой он уже привык. Зато торговец был рад, тискал Бимбику и она, не переставая, крутила хвостом.

- Мы будем жить тут. Питаться ящерицами, собирать воду в ткань. Только ты и я. И совсем никто не будет знать о нас, лишь Солнце и Луна будут глядеть на нас сверху.

- Знаешь, я был бы счастлив.

- Но как мне узнать, ты ли это, Реан? - спросила Минальд. - Мне рассказали, что Пустыня может создать призрак человека, неотличимый от настоящего человека. Его можно потрогать, он будет разговаривать и не отличить его никак.

- Кто тебе рассказал об этом?

- Эдар Снауд, он ждет тебя у Леара Занда. Глава Ордена Земли и Крови отправил меня к нему.

- Минальд, Минальд, я ведь тоже не знаю, ты ли это или кукла Пустыни. Что же нам делать?

Минальд нежно поцеловала его.

- Я буду верить, просто верить, что это действительно ты, - сказала она.

- Но я не могу так! Я должен знать, точно знать.

Она погладила его по щеке.

- Ты любишь меня?

- Конечно, я люблю тебя. Ради тебя я готов пройти даже ад. Именно поэтому мне так важно точно знать ты ли это.

- Я... я не знаю, как тебе доказать.

- Давай вместе искать ручей Лиамиры, я смою клеймо Ксайнэ и потом будем искать выход отсюда. Так и ты узнаешь настоящий ли я, и я узнаю, действительно ли это ты.

- Ты прав, любимый. Так и сделаем.

И она пошли. Реан часто смотрел на ее лицо... даже если это была не настоящая Минальд, его радовала возможность видеть дорогие черты. Она тоже часто смотрела на него своими нежными карими глазами. Реану хотелось верить, что это действительно она.

Прошла неделя, они блуждали по Пустыне, разговаривали мало, больше смотрели друг на друга. Они шли, держась за руки, внезапно песок под ногами вздулся, забурлил. Миг и они оказались под землей, песок сыпался на них сверху, визжащая Бимбика упала Реану прямо на голову. Реан поглядел вверх - где дыра в которую они провалились? Было абсолютно темно. Реан сделал шаг вперед, вытянув руки и нащупал лишь пустоту. Он вспомнил о слезе Иэл, вытащил ее. Маленький синий огонек давал совсем мало света, выхватив из тьмы перепуганное лицо Минальд.

- Где мы? - дрожащим голосом шепнула она и прижалась к Реану.

Как же мало света, вот бы сейчас тот маленький светильник, что показывал ему Сиудар. Реан снял цепочку с шеи и постарался разглядеть что-то вокруг. Он увидел неровные земляные стены, довольно узкий ход... куда он ведет? Поднял слезу Иэл вверх - потолка не было видно. Странно, они вроде свалились неглубоко. Как же отсюда выбраться?

- Мы не сможем здесь подняться наверх, - сказал Реан, - придется идти вперед. Может быть, этот тоннель выведет нас куда-то?

- Да, давай пойдем, - согласилась Минальд.

Реан посадил Бимбику в сумку и они двинулись. Шли долго, тоннель постоянно поворачивал куда-то. И тут они увидели два красных, огромных глаза, что смотрели на них из тьмы.

- Что это? - вскрикнула Минальд.

- Тише, тише, - зашептал Реан. - Давай отойдем назад, сначала ты, потом я.

Он достал меч и пошел задом наперед, не спуская взгляда с красных глаз. Что-то зафырчало, заскрипело, загрохотало. Прямо между ними и красными глазами обвалился потолок тоннеля и в образовавшуюся дыру хлынул бледный утренний свет. Реан увидел, что в этом месте потолок совсем не высок, он мог бы подсадить Минальд и она бы выбралась, потом помогла бы выбраться ему. Но чудище с красными глазами было слишком близко. Реан смог разглядеть его, это было что-то вроде огромного червя с сотней маленьких ножек и круглым ртом, в котором торчали острые зубы. Червь медленно двинулся к ним.

- Минальд, беги! - крикнул Реан.

- Нет, нет, я не оставлю тебя!

- Беги, прошу тебя!

- Нет, нет, нет!

Тогда Реан бросился к червю, встретились они прямо под дырой в потолке тоннеля. Реан пытался колоть огромную тварь мечем, но оружие отскакивало от каменной кожи червя. Чудовище напирало медленно, но уверенно, оно разжимало и сжимало свой круглый рот, зубы со скрипом сходились и расходились. Реану приходилось отступать.

- Нет, ты не пройдешь! - крикнул он. - Сожри меня, но не смей идти дальше!

И тут за спиной начала смеяться Минальд, задорно, заливисто. Реан оглянулся и увидел как Минальд меняется прямо на глазах. Несколько секунд и она превратилась в точно такого же червя.

- Ты был готов отдать жизнь за меня, - сказал второй червь.

- Цхрац? Это всё-таки ты?

- Да, это я. Мне было интересно играть роль твоей жены, ее образ я вытащил из твоих снов.

- Что ты теперь сделаешь? Вы сожрете меня?

- Нет, что ты. Я еще не всё о тебе узнал. А сейчас я помогу тебе выбраться из тоннеля.

Первый червь стал отступать, второй подполз к Реану.

- Становись на мою голову, так ты сможешь вылезти, - сказал он.

Реан так и сделал и выбрался из тоннеля. Яма моментально затянулась, будто и не было ее, опять вокруг простирались лишь бескрайние пески, только Минальд уже не было рядом... лже-Минальд. Реану стало немного грустно, все же он рад был видеть ее лицо. Он вздохнул и стал готовиться к дневному сну.

Что же хотел узнать Цхрац? Реан подумал, что Пустыня играет с ним в какие-то игры, которых ему никогда не понять. Она приняла образ Минальд, но не для того, чтобы предложить вечное счастье в прекрасном саду. А для чего? Чтобы узнать, готов ли он ради Минальд на всё? Но разве это и так не было ясно из того, что он пришел в Пустыню, из которой почти никто не возвращается? Пустыня может проникать в сны, может читать их - разве этого не достаточно?

- Цхрац! - крикнул Реан, - Цхрац, зачем я тебе? Покажи мне ручей Лиамиры и отпусти. Ну что тебе стоит? Разве у тебя мало игрушек? У тебя есть целый Город Мастеров!

Зашелестел со всех сторон голос, будто зашумели сами пески:

- В твоей памяти тьма, там провал. Ты не помнишь прошлого. Я хочу узнать, что ты забыл.

Реан проснулся, когда солнце уже садилось. Пора продолжать путь... путь по кругу. Вдруг на песке, прямо под его ногами, высветился странный знак, бледно-голубым огнем горел он. Знак задвигался по песку, побежал вперед, Реан пошел за ним. Долго шел он так, почти всю ночь. И вот знак остановился, остановился и Реан. Знак почернел, задымился, песок под ним разверзся и оттуда вынырнул... тот самый богатый молодчик, которого они с Кирадом убили в таверне в Тараноне. Его имя Реан уже забыл... кажется Вайхал или Эйхол.

- Вот ты где! - воскликнул молодчик. - Вы убили меня, сучки, теперь я поквитаюсь с тобой.

Он достал свой меч из разукрашенных ножен, Реан выхватил свой. Противники закружили, примеряясь.

- Ну что же ты, трус? Нападай! - крикнул молодчик.

- Тебе надо, ты и нападай, - ответил Реан.

И они бросились друг на друга, клинки замелькали, как сумасшедшие молнии, взрезая воздух, сталкиваясь со звоном. Шаг назад! Разворот! Удар! Уклонение! Снова удар. Прыжок и, пригнувшись, атака колющим ударом. Противник отпрыгнул и сделал обманный выпад, Реан уклонился и сделал обманный выпад в ответ. Снова противники закружили на расстоянии друг от друга, мягко переступая, примериваясь. И опять сошлись, бешено рубясь, нанося и отбивая удары, пригибаясь, отпрыгивая. Они танцевали на песке поднымая кучи пыли. Один не уступал другому, силы были равны. И тут молодчик отскочил, совершив нелепый, длинный прыжок, припал на одно колено и швырнул горсть песка прямо в лицо Реану. Серая пыль попала в глаза, Реан ничего не видел. "Это конец, - подумал он, - сейчас этот меня зарубит". И тут он услышал крик и ругань: "Собака, такая рассякая! Мелкая вошь и как ты только допрыгнула? Ааа-ё!" - кричал молодчик. Реану удалось продрать глаза от песка и он увидел забавную сцену: молодчик вертелся как юла, а на заднице у него висела Бимбика, намертво вцепившись зубами. Реан стал смеяться.

- Да забери ты ее! Я не могу ее снять! - кричал молодчик. Но Реан стоял и смотрел на это, не переставая смеяться. Улучив момент, он выбил меч из руки молодчика.

- Хватит, Бимбика, довольно, отпусти его, - сказал он. Бимбика расцепила зубы и плюхнулась на песок.

- Не убивай меня второй раз, - попросил молодчик.

- Не буду, - улыбнулся Реан.

Молодчик побежал прочь, смешно вскидывая ноги.

- Бимбика, ты мне жизнь спасла! - воскликнул Реан и, подняв собачку, чмокнул ее во влажный черный носик.

Но лев развернулся и медленно пошел прочь от Реана.

- Цхрац! Цхрац! - крикнул ему вслед Реан. - Давай без этих игр, ты спрашиваешь, я отвечаю, и ты всё узнаешь.

Лев оглянулся и Реану показалось, что на его морде была усмешка.

До самого утра Реан не сталкивался больше ни с чем странным... да и не странным тоже. Только пески, бесконечные пески под Луной. Ничего не произошло и в следующую ночь, и в ту, что за ней. Снова дни потянулись за днями, немые и одинаковые. Пустыня молчала и наблюдала. Реана это злило. Если она хочет что-то узнать, почему не подкидывает загадку за загадкой? Зачем она тянет время?

В одну из ночей Реан шел по пустыне, он уже давно не смотрел на звезды, просто шел, куда глаза глядят. Вдруг он увидел вдали яркий огонек, будто звезда упала с неба и улеглась на песке. Он ускорил шаг, потом побежал. Наконец-то Пустыня подбросила ему что-то, он устал от ее молчания. Подбежав, он увидел, что на песке лежит светящийся белый кристалл, многогранный, он выглядел совершенством.

- Цхрац, что ты хочешь сказать этим? - спросил Реан и взял в руки кристалл. Он посмотрел в кристалл и увидел город, там, внутри. Дома с арками и колонами, всё выглядело... знакомым. Но он не помнил, чтобы был в таком городе. Это что-то из прошлого, которое закрыто от него. В кристалле показалась башня с крыльями... так этот город - Аэбрин? Он увидел, как по небу летит дракон, над домами, над Крылатой Башней - тёмный, огромный. Кто-то сидел верхом на драконе, Реан приблизил кристалл к самым глазам, чтобы разглядеть получше и... оказался в городе. Он стоял посреди пустой улицы, было раннее утро, он смотрел как удаляется дракон.

Это иллюзия, наведенная Пустыней, или он действительно попал в столицу Аррилии? Реан дотронулся до колоны у входа в здание, почувствовал под пальцами гладкий холодный мрамор... И тут он услышал голос:

- Арбенд! Все поклонитесь великому Арбенду, ибо он взял этот город!

Захлопали открываясь окна, сонные люди выглядывали из них. А голос, невозможно было понять откуда он шел, провозглашал: "Арбенд! Великий Арбенд пришел! Власть Арбенда и власть Ксайнэ!" Люди выбегали на улицу, никто не замечал Реана. Какая-то женщина заплакала, надрывно, вголос. Молодой человек спрашивал: "Войска? Где его войска? Они же не входили в столицу". Незаметный человек среднего роста восклицал: "Слава, слава Арбенду! Наконец я дождался!" Кто-то залепил ему пощечину. Старушка шептала: "Как так? Вот и всё, да? Иэл покинет нас, и прекратятся песни во славу Света? Этот мир падет?" Смятение царило на улицах, люди бегали туда и сюда, кто-то призывал к оружию, некоторые, наоборот, радовались, но таких было немного. А голос всё звучал, прославляя Арбенда.

Реан пошел сквозь мятущуюся толпу. Он не мог понять - всё это на самом деле или это иллюзия. Голос провозглашал: "Ведьма Иэл будет изгнана. Ксайнэ наша великая мать, которой должны поклониться все народы". Люди оглядывались, пытаясь понять откуда идет голос - он шел будто бы отовсюду. Реан достал из сумки свиток с написанными пером феникса словами, он решил идти к Крылатой Башне... пока не поздно. Или уже слишком поздно? Он сворачивал с одной улицы на другую... откуда он знает дорогу?

Под стеной дома сидела юная девушка и, закрыв лицо руками, горько рыдала. Реану стало жаль ее, он присел рядом.

- Что случилось? - спросил он. - Я чужеземец, что у вас за беда?

- Арбенд, Арбенд пришел, - задыхаясь, ответила девушка, - это конец. - И она снова зашлась рыданиями.

Подошел пожилой, богато одетый мужчина, он слыщал их разговор.

- Наш мир погиб, - сказал он.

- Этот Арбенд, кто он? Что происходит? - спросил Реан.

- Арбенд пришел, чтобы заставить умолкнуть все песни. Он сын блудницы и демона. Он убьет всех, кто откажется подчиниться ему. Знаешь, почему этот мир все еще стоит? Потому, что еще звучат песни о Свете. Когда они умолкнут, когда никто, даже мысленно, не помолится Вечной Правде, которая есть Любовь... этот мир рухнет. Великий мудрец Силуан сказал: "Мир стоит молитвою. И когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет." Вот зачем пришел Арбенд, чтобы заставить забыть о Свете, чтобы люди больше не любили друг друга. Когда все сердца станут каменными, этот мир потеряет смысл, он умрет. Аррилия - страна хранителей, сюда приходят менестрели со всего мира, чтобы Иэл вдохновила их и научила петь Свету. Но Арбенд завоевал нас, он разрушит Крылатую Башню, люди поклонятся Ксайнэ и Иэл улетит. Сегодня последний оплот захвачен. В Альянсе Королевств все стали счастливчиками, в Погране все поклонились Ксайнэ, страны за морем полностью опустошил великий голод, там никто не остался в живых. Одна Аррилия хранила память о Свете.

- Но в Погране еще не все поклонились Ксайнэ, есть еще тролли...

- Неужели ты ничего не слышал, чужеземец? Все тролли Погранского княжества убиты. Они завладели сокровищами Ордена Земли и Крови и начали войну против Ордена. Арбенд уничтожил их всех, он призвал гигантов из иного мира, они умертвили всех троллей и всех жителей Пограны, отказавшихся поклониться Ксайнэ.

- Какой сейчас год? - спросил Реан.

- 3550-й.

- Так я... попал в будущее?

- О чем ты, чужеземец?

- Когда я сегодня проснулся, был 3543-й год.

- Видимо, ты проспал семь лет.

Реан поднялся, успокоить девушку он все равно не смог бы. Он решил все-таки пойти в Крылатую Башню.

Выйдя на площадь, в центре которой стоит башня, Реан удивился - здесь не было никого. Почему люди в час беды не поспешили к Иэл? Он подошел к башне, узкая дверь была не заперта, он вошел и стал подныматься по винтовой лестнице. Он поднымался и подшымался, а ступеням не было конца. Прошел час, а он все еще шел по лестнице... давным-давно он должен был достичь светлицы Иэл, но лестница не кончалась. Маленькие окошки в стенах башни были закрыты матовым стеклом. Реан выбил локтем стекло, в одном из них и не увидел ничего, только белый молочный свет, будто всё утонуло в густом тумане. Он решил подныматься дальше, всё переступал с одной ступени на другую, ноги страшно заныли, он поднимается уже несколько часов. Глянул вниз - лестнице не было видно конца. Нет, это не настоящий Аэбрин, это Пустыня подбросила очередную загадку. Он вздохнул с облегчением: значит Арбенд не завоевал Аррилию и в Погранском княжестве не все поклонились Ксайнэ и тролли живы. Сбудется ли то, что показала ему Пустыня?

Наконец Реан достиг серебряной двери, что ведет в светлицу Иэл. Он толкнул дверь, сделал шаг вперед и оказался в Пустыне. Оглянулся - позади не было ничего, кроме серых песков. Полуденное солнце стояло прямо над головой, а Бимбика прыгала вокруг Реана и повизгивала.

- Собачка, где мы? Куда идти? - спросил он, но Бимбика только виляла хвостом.

На горизонте показалась какая-то точка, Реан пошел в ту сторону. Когда стало можно разглядеть что это, он увидел огромную свинью, розовую и блестящую. Вместо ног у нее были колеса, а из носа шел дымок, она быстро приближалась.

- Здравствуй, Цхрац! - крикнул Реан.

Свинья фыркнула и ускорилась, что-то гудело и рокотало внутри нее. Поравнявшись с Реаном, она резко затормозила. В боку свиньи открылась дверца и из нее выскочил человек в коричневой кожаной куртке и таких же штанах.

- Я не Цхрац, - сказал он, - я из Города Мастеров.

- Откуда мне знать, не иллюзия ли ты, наведенная Пустыней?

- Придется поверить на слово. Я знаю, ты ищешь ручей Лиамиры.

- Ты можешь показать мне его?

- Нет, я и сам не знаю где он. Но я привез тебе кинжал, это особенный кинжал, ним можно сковать силу Арбенда. Может быть, тебе удастся сделать это. Убить ты его не сможешь, но даже легкая царапина от этого кинжала скует его силу. Постарайся сделать это... если сможешь. Сама Иэл отдала нам на хранение этот кинжал.

Человек достал из-за пояса кинжал в дорогих ножнах, вынул клинок, он был ярко-синим.

- Вот, держи, - протянул он оружие Реану.

- Я видел здесь в Пустыне видение... будто Арбенд может погубить мир.

- Только если люди позволят ему! Есть один маг, он делает всё для того, чтобы люди это позволили. Его зовут Аларкади. Знаешь, что он сделал?

- Знаю. Слишком хорошо знаю, ведь это я помог ему. Так он связан с Арбендом?

- Он мечтает о его царстве... он искренне полагает, что для людей так будет лучше. Ладно, мне пора возвращаться в город. А поехали-ка со мной! Покажу тебе, что мы там делаем, много интересного увидишь.

- Не откажусь. Мне Лиамира рассказывала немного о ваших чудесах.

- Запрыгивай и садись сзади.

Реан, взяв Бимбику под мышку, залез в свинью. Внутри было темно, лишь большая светящаяся картина немного освещала внутреннее пространство. На картине была изображена пустыня, а внизу, в углу, что-то вроде карты. Реан понял, что изображение Пустыни как-то передается на эту картину.

- А как тебя зовут? - спросил Реан у человека.

- Сиудар. А ты Реан, мне сказала Пустыня.

- Ты давно здесь?

- Да, - ответил он поворачивая какую-то ручку под картиной. Внутри свиньи что-то запыхтело и заурчало, и Реан почувствовал, как свинья двинулась с места. Изображение на картине задвигалось, она была как окно, через которое видно пустыню.

- Я тут уже третью сотню лет, - рассказывал Сиудар. - Я не смогу тебе объяснить, чем занимаюсь, это сложно. Я изучаю почему дети похожи на родителей. Внутри твоего тела есть как бы свитки с письменами, очень-очень маленькие, их нельзя увидеть глазом. В этих свитках описано всё о твоем теле: какой у тебя цвет глаз, какая форма носа и всё остальное. Если бы ты мог остаться с нами, ты бы тоже постиг многие знания.

Совсем скоро свинья привезла их в город, Реан увидел высокие здания, гладкие, вымощенные какими-то невиданными камнями дороги. По ним неслись странные повозки без лошадей. За поворотом Реан увидел здание, огромное, гудящее будто улей, из его труб шел дым.

- Что это? - спросил Реан.

- Это завод, их много здесь, - ответил Сиудар, - на таких заводах делают разные дивные вещи.

Много всего увидел Реан в Городе Мастеров. И маленькие, с ладошку, приспособления, при помощи которых можно было услышать голос человека, который находится далеко, если у него тоже есть такое приспособление. И светильники, от которых ночью было светло как днем. Понравилась Реану диво-вещь с круглым выдвигающимся как-бы глазом, похожим на рыбий. Этот глаз можно было навести на что-нибудь и щелкнуть, глаз запоминал то, что он видел. Реан сделал изображение Бимбики, Сиудара и самого себя. А Сиудар как-то передал это изображение в одну из машин, о которых рассказывала Лиамира. Под изображением Бимбики Сиудар, нажимая на буковки на пластине, написал: "Посмотрите какая собачка". Совсем скоро сами собой появились надписи: "Какая хорошенькая!", "Что у нее с глазиком?" и другие. Сиудар объяснил, что такие машины связаны между собой и эти надписи пишут другие люди.

Не переставал Реан дивиться тому, что он видел, а Сиудар все показывал и показывал. Показал большую машину, которая стирает одежду, подарил Реану маленькую штучку с кругляшками, которые нужно вставлять в уши и оттуда звучит музыка и еще много чего. Около недели провел Реан в городе.

- Вот бы показать всё это людям! - говорил он.

- Еще не время, - отвечал Сиудар. - Пустыня говорит, что когда придет время, мы выйдем отсюда к людям и научим их делать все эти вещи.

Нога Реана подвернулась, и он упал на одно колено... ему не хотелось вставать, хотелось присесть и отдохнуть. Но нужно спешить, пока видны звезды. С трудом он поднялся и поплелся вперед... как же хочется спать! Он прикрыл глаза, продолжая идти, а когда открыл их, увидел прямо перед собой широкую кровать, белоснежное белье, так и манящая к себе мягкая подушка... наверное, это сон наяву. Реан ущипнул себя, но кровать не исчезла, он потрогал спинку, пощупал воздушную перину. Ноющее тело умоляло прилечь... может так и сделать? Он не так и мало прошел, восстановить силы, отдохнуть... нет, это Пустыня, ей нельзя верить. Он сделал над собой усилие и побрел дальше. Как ни странно, ему стало легче, будто открылось второе дыхание. Так он шел еще долго и когда край неба едва заметно посветлел, понял, что пора заняться сбором росы. Выкопал нужного размера яму и сделал все, как учил его Эдар. Закончив, он упал на песок и моментально уснул крепким, целительным сном без снов.

Проснулся  оттого, что припекало солнце, первым делом проверил яму - воды набралась полная емкость, это было что-то вроде кастрюли из очень легкого металла, он купил ее в Имусе. Воды хватило, чтобы доверху наполнить флягу и осталось еще. А вот еды было совсем мало. Разделив с Бимбикой остатки вяленного мяса и лепешку, Реан решил изловить несколько ящериц. Это оказалось не совсем просто, они были шустры и осторожны, но он наловчился и поймал четырех - пока хватит. Изжарил их, Бимбике хватило и половинки, остальное съел сам. Вкус их был весьма неплох.

Продолжать сейчас путь не было смысла, хотя по Солнцу тоже можно взять направление, но идти под этим белым, сияющим глазом, глядящим с небес, значит лишь зря устать. Поэтому он расширил яму, в которой собирал росу и лег туда, прикрывшись тканью. Бимбика нырнула под ткань и, повозившись,  улеглась. Реан не заметил как уснул, рваные, путаные сновидения перенесли его в свой мир, полный разочарований и надежд.

Проснулся когда смеркалось и продолжил путь. Так и проходил день за днем: сбор росы, дневной сон, ночной путь. Пустыня Пепла никак не проявляла себя. Пока он не наткнулся на одну из своих ям... как это могло быть?! Ведь он шел точно по звездам, он шел вперед, но вернулся на место, где уже был, вот и косточки ящериц на песке. Только сейчас он ощутил, что за ним наблюдают, будто почувствовал дыхание Пустыни. Любопытная и невинная, она смотрела на него отовсюду.

Как же он найдет ручей Лиамиры, если Пустыня водит его кругами? Но делать было нечего, пора укладываться на дневной отдых.

Разбудил Реана холодный, сырой, проникающий сквозь кожу внутрь ветер. Он открыл глаза и чуть не упал... с узкого выступа. Он лежал на каменном карнизе огромной горы. Глянул вниз - там отвесная стена, спуститься никак. А вот вверх можно взобраться. Где Бимбика? Собачку он обнаружил в сумке, чему очень обрадовался. Перекинув сумку так, чтобы она оказалась за спиной, он полез в гору. Некоторое время подныматься было несложно, но вот подъем стал круче, под ногой зашатался камень и сорвался вниз, Реан повис на пальцах рук. Ногами он напрасно искал опору - её не было, пальцы немели, долго он так не продержится. Наконец он оперся о маленький выступ, подтянулся и взобрался выше. Дальше стало еще сложней - лишь пальцами ног он опирался о выступы, руками едва нащупывал, за что бы ухватиться... тут снова начался ветер, казалось, он снесет его. Реан сцепил зубы и зарычал, вжался всем телом в камни, осторожно полз всё выше. Сумел запрокинуть голову - до вершины еще далеко, а руки уже задеревенели. Сумка оттягивала его назад и казалась всё тяжелей. Снова сорвалась нога, уставшими руками он не удержится, но он скоро нашел другой выступ. Вверх, вверх! Казалось, что мышцы сейчас лопнут - он поднымался почти по стене.

Что-то загромыхало и зашумело. Сверху, прямо на Реана, неслась лавина из снега. Он успел только ахнуть, как она накрыла его, снесла, смяла, снег забился в уши и в нос, с огромной скоростью Реан падал вниз. В сумке за спиной испуганно заскулила Бимбика. И вдруг полет кончился, не было удара о землю, Реан просто ощутил себя лежащим на мягком песке. Открыв глаза, он увидел, что лежит посреди пустыни, сумка валялась довольно далеко от него. Он пошел и поднял ее - собачка была на месте, она выскочила, виляя хвостом и отряхивая с себя снег.

Солнце уже катилось к закату, Реан решил идти, хотя какой смысл куда-то идти, если Пустыня водит его кругами? Эдару Снауду сама Лиамира помогла найти её источник, кто поможет ему?

Бимбика вдруг побежала вперед, оглядываясь на Реана. Собачка явно звала его куда-то. Реан пошел за ней, Бимбика бежала уверенно, подбадривая его. Около часа так шли они, как вдали  показалось что-то, будто небольшая горка. Реан ускорил шаг, а Бимбика помчалась вперед. Скоро Реан пришел к тому, что казалось горкой - это было жилище вроде землянки. Собачка уже забежала внутрь. Пригнувшись, Реан вступил в полумрак землянки. На лежанке, сложенной из камней, сидела очень старая женщина, Бимбика вертелась около неё, подпрыгивала и лизала ей руки.

- Здравствуйте, - произнес Реан.

Старушка подняла глаза на него:

- Еще один искатель? Ну, здравствуй.

- Да, я искатель, ищу ручей Лиамиры.

- Я и есть Лиамира, - вздохнула старушка.

- Как? Я слышал, что в Пустыне никто не живет.

- А я живу. Давно-давно живу здесь, сама не знаю сколько, может быть, уже не одну сотню лет. А эту собачку я помню, она уже прибегала ко мне... что это у нее с глазом?

- Вы можете помочь мне найти ручей?

Лиамира покачала головой:

- Я могу лишь начертать путь, но доберешься ли ты до источника - зависит от тебя.

- Так начертите же его!

- Нет, не сейчас. Я приду к тебе во сне и направлю тебя.

- Почему не сейчас?

- Не время. Сперва Пустыня должна узнать о тебе всё,  до того она не даст тебе идти по моей нити. В тебе есть то, чего ты и сам о себе не знаешь.

- Как Вы это видите?

- Я стара, очень стара, я повидала многих путников. У тебя глаза... человека без корней, ты как перекати-поле - то тут, то там. Тоска у тебя в глазах, будто ты давно-давно не был дома. Но воспоминания не вижу в твоем взгляде, ты не помнишь свой дом.

- Да, Вы правы. Я не знаю своего прошлого, не помню о нем... да я и не хочу вспоминать, мне такое рассказали, что гори это прошлое синим пламенем.

- Пустыня любопытна, Пустыня узнает всё.

- Как этого избежать?

- Зачем? Лучше узнать правду.

- Я боюсь, что эта правда изменит меня.

- Всё нас меняет, и правда и ложь. Пустыня не враг тебе, но и не друг. Не бойся ее, но и не надейся на нее, просто позволь ей смотреть в тебя.

- И о Вас она тоже все знает?

- Конечно. Она знает и о том, что я хотела бы ее уничтожить. Но она и не думает мстить мне за это. Она не помнит никому ни зла, ни добра.

- Как можно уничтожить Пустыню?

- Не знаю. Наверное, никак. Но я буду здесь... торчать у нее на виду. Нет, я не надеюсь, что она раскается, но я буду здесь как бельмо у нее на глазу. Хотя ей всё равно, она находит меня... забавной. Она отобрала у меня всё, и я буду топтать ее пески вечно. Пусть, пусть забавляется, я хочу стать ее частью. Тогда в ней родится сожаление и она станет плакать, как  плакала я. Что меня в ней больше всего злит, так это то, что она... невиновна. Так же как ни в чем не виновата собака, случайно убившая ребенка в игре. Вот за это я и хочу ее уничтожить. За то, что я не могу ее обвинить.

И Лиамира замолчала. А сумерки все сгущались, стали синими и Реан уже почти не видел лица Лиамиры.

- Что мне делать? Что Вы знаете о Пустыне, Лиамира? Как, как выйти отсюда? - спросил он.

- Если она найдет тебя... интересным, то может и не отпустить, ты станешь ее игрушкой.

- Что она находит интересным?

- Откуда мне знать? Не пытайся ее понять, я так и не смогла. Всё, что я знаю, это то, что она играет и что она очень любопытна. Но почему она не ведает ни зла, ни добра? Я не могу понять кто она. Ни свет, ни тьма. Откуда она взялась? Кто ее создал? Она была бы похожа... на механизм. Мой отец был часовым мастером, в детстве я много смотрела как крутятся шестеренки. Но нет, она не похожа на механизм, потому что она любопытна. Она жаждет знать всё.

- Когда-то здесь, в Пустыне, был человек, Эдар Снауд. Он смог выйти из Пустыни, он рассказывал, что Вы явились ему во сне.

- Да, помню одного человека, который искал мой источник, я помогла ему. Он хотел смыть какое-то клеймо.

- Как и я! Я тоже ищу ручей для этого. Почему Пустыня отпустила его?

- Видимо, нашла его недостаточно интересным. О, как же она любит все интересное, если бы ты видел те вещи, что создают ее рабы. Таких диковин еще никто не видел.

- У нее есть рабы?

- Да, некоторые из тех, кого она оставила себе. Она не дает им ни стареть, ни умирать. Нет, не вздыхай о них, они счастливы, они почти так же любопытны, как и Пустыня. Может, их и нельзя называть рабами. Они, скорее, ее братья. О, я была в их городе - городе мастеров.

- В Пустыне есть город?

- Есть, но его не найдет никто, кроме тех, кому  покажет его сама Пустыня. Чего я там только не видела! Я видела светящиеся картины, изображения на них двигались, одно изображение сменяло другое и был звук от него. Такая движущаяся картина может рассказать тебе целую историю. Видела хитрые машины... такая машина может всё в пределах самой машины. К ней тоже прикреплена светящаяся картина, но нею можно управлять. Рукой ты берешь маленький удобный механизм и можешь двигать ним по картине стрелочку, этой стрелочкой можно щелкнуть, так ты управляешь машиной. Так же к ней прикреплена пластина с буквами и цифрами, можно нажимать на них... нет, я не сумею тебе рассказать. Сколько же всего может эта машина! Я там прожила несколько лет и научилась пользоваться ею.

- Эдар Снауд, тот человек, которому Вы помогли, рассказывал, что Пустыня может предложить счастье. Но он назвал это счастье адом.

- Ты о прекрасном саде? Где Пустыня дает каждому то, что он хочет?

- Да, о нем.

- Это действительно ад, хотя сидят там живые люди, они сделали свой выбор. Каждый из них бесконечно удовлетворяет свое желание, отчего оно становится лишь сильней. Им мало, все время мало, оттого они вечно недовольны. И они берут еще и еще, но это не помогает им. Тролльские мудрецы говорят: "Каждый приходит в ад со своим огнем". Вот это оно и есть. Огонь их страстей жжет их, разгораясь все ярче. Они как голодный, который глотает песок, но не может насытиться, и чем больше он глотает его, тем острее чувствует голод.

- Зачем Пустыня сделала это с ними? Значит, она все-таки зло?

Лиамира задумалась.

- Нет, Пустыня не зло, - произнесла она, - это их собственный выбор. Она просто не понимает нас, как мы не понимаем ее. Она изучает нас многие столетия, но так и не смогла узнать, как мы устроены. То, что для нас очевидно, для нее - загадка. Она бьется над этой загадкой, хочет ее разгадать. Знаешь, я не уверена, что она живая. Она скорее предмет, чем-то похожий на машины, что создают её мастера. И все-же она не машина, ее любопытство дает ей дыхание. Подбрасывать нам загадки и наблюдать, как мы их решаем - вот и все, что она может. И тот прекрасный адский сад - одна из таких загадок.

- Так что мне делать? Просто идти по звездам, хотя я хожу кругами? Когда Вы явитесь мне во сне и бросите нить на песок? Как Вы узнаете, что уже пора?

- Пока что... у меня нет доступа к твоим снам. Ты еще закрываешься от Пустыни, когда ты устанешь это делать, тогда и я смогу войти в твои сны. А сейчас иди, иди и позволь Пустыне узнать всё, что она хочет. Не бойся! Она никому не раскроет твоих тайн, она просто не умеет делать это. Иди же, благодаря Пустыне ты и сам лучше узнаешь себя.

- Я Эада, дочь хозяина леса. Нравлюсь ли я тебе?

- Да, о, да! Ты прекраснее всех, кого я видел, твоя красота, наверное, убьет меня.

- Спустись же вниз, спустись ко мне.

Реан спрыгнул с ветки, едва не сломав себе шею, Бимбика выпала у него из-за пазухи, испуганно тявкнув, Реан случайно наступил ей на лапку, собачка завизжала, но он не обратил на это внимания. Он замер глядя на лесную деву, боялся даже дышать, оцепенев. Дева подошла и прижалась к нему, она стала снимать с него куртку. Из-за ворота рубахи выпала слеза Иэл на цепочке, луч от её яркого синего огонька упал на лицо девы... лицо? Отвратительная, бородавчатая, покрытая слизью, смотрела бессмысленными глазами на Реана жабья морда. Он вскричал! А огромная жаба сидела перед ним и моргала глазами.

Чувство полного опустошения, непоправимой утраты наполнило его. Только что он видел красоту такую, какой не бывает на земле, от созерцания которой не оторваться, и вот она отнята у него и заменена уродливой глупой жабой. В этот миг он ненавидел Иэл и ее слезу! Он закрыл синий огонек рукой - пусть он не светит. Пусть исчезнет жаба и снова явится Эада, дочь хозяина леса. Но это не помогло. На него все так же смотрели круглые глаза жабы.

- Так кто ты?! - крикнул он. - Какой облик настоящий?

- Не суди меня, человек. Мы хотим спасти наш дом, наш лес, - проквакала жаба. - Тут давно уже всё стало ядовитым, скверна пожирает наш лес как ржавчина. Только принц, болотный принц, может остановить скверну. Мы, дочери хозяина леса, носим чужой облик, мы его украли у Ангелов.

- Разве у Ангелов можно что-то украсть?

- Я расскажу тебе, откуда мы взяли прекрасный облик. Давным-давно жил художник и ему явился однажды Ангел. Он сумел нарисовать тот прекрасный лик, который увидел. Больше он не ел и не спал, только смотрел на свою картину, ему больше ничего не было нужно. Совсем скоро он умер, и на лице его была блаженная улыбка. То же происходило с каждым, кто увидел картину. Люди набросили на нее ткань и выбросили картину в лес. Так она попала к нам. Мы не умеем так видеть красоту, как люди и картина не навредила нам. А облик мы можем принимать любой, лишь бы мы видели это раньше. Так мы обрели свои прекрасные лица.

- Как мне увидеть тебя вновь такой, как я тебя видел? Как мне жить теперь, если я не смогу больше видеть это лицо?

- Если человек в ночи хоть раз увидит наш истинный облик, он никогда уже не увидит поддельного.

Из груди Реана вырвался то ли стон, то ли вой, и в этом звуке было столько тоски, что она могла бы расколоть даже каменное сердце.

- А как же Иэл? - спросил он. - Ведь она тоже Ангел, но у нее нет такого лица. Ее лицо просто очень, очень красивое, но не такое.

- Иэл носит маску, она не показывает людям свой истинный лик, иначе вы все умерли бы.

Реан сел на землю и обхватил голову руками:

- Как, как мне жить теперь? - шептал он.

- Если бы обман не рассеялся, ты был бы счастлив, - проквакала огромная жаба.

- Но теперь! Что делать теперь?! - закричал он.

- Мы, хранительницы Глухого Леса, знаем песню забвения. Я спою ее тебе и ты забудешь все, что с тобой произошло за последний час.

- Нет! Нет, не надо! Я не хочу забывать, я хочу помнить тот лик, что я видел!

Но огромная жаба уже пела. Будто тихие волны накатывала мелодия, убаюкивала, укачивала. Когда песня закончился, Реан с удивлением уставился на жабу.

- Вот и всё, - сказала она.

- Ты... ты разговариваешь? - удивился Реан.

- Как слышишь. Вот ты и забыл всё.

- Что забыл?

- Неважно, но теперь всё будет хорошо.

Жаба бросила на землю светящийся цветок, который она держала в лапе, и ускакала в лес. Реан поднял его, у него было странное чувство, что он чем-то виноват перед Минальд. Но чем? Что он такое забыл? Отголосок какой-то неизмеримой тоски, как затихающий звук колокола, еще звучал в нем. Но он не понимал откуда эта тоска.

Рассвело. Утренние лучи постепенно проявляли очертания деревьев, запели птицы. Пора идти. Вот и палка, которую он воткнул там, где Бимбика шла по следу... Бимбика? А

где она? Была же за пазухой, но ее там нет. Он посмотрел в сумке, но собачки не было и там.

- Бимбика! Бимбика! - закричал он.

Собачка не отзывалась. Долго он звал ее, только шелест листьев и пение птиц были ему ответом. Что же делать? Куда идти, где искать? Сможет ли он вернуться в это место, если уйдет? Нет, он заблудится. Деревья, деревья, куда ни глянь. Старик Манровад обещал, что покажет ему сегодня лесной ручей... но собачка! Такая маленькая, ее нельзя здесь бросать. А если ее кто-то съест? Или она что-то съест в лесу, здесь же всё ядовитое?

- Бимбика! Бимбика, где ты? - кричал Реан.

- Хорош, хорош кричать, всех птиц распугаешь, - услышал он знакомый сиплый голос, обернулся и увидел хозяина леса. Сегодня рядом с ним не было вепря, но был медведь, очень большой, с какой-то седой шерстью.

- Ну что, видел ночью дочек моих? - спросил Манровад-лесной.

- Нет, - ответил Реан.

- Как же не видел? Никто к тебе не приходил?

- Ну, я видел огромную жабу, она разговаривала и держала в лапе светящийся цветок... так это и была одна из твоих дочерей-красавиц?

- Ты ее как жабу увидел? Занятно! Ты не должен был видеть ночью мою дочь в образе жабы, ночью мои дочери выглядят столь прекрасными, что человек может потерять рассудок. Странно это всё. Ну да ладно, обещал я тебе вчера показать ручей, значит покажу. Идём!

- Нет, я не могу идти, - сказал Реан.

- Почему?

- Моя собачка, она пропала, мне нужно её найти.

- Ночью пропала? Значит, её давно уже кто-то съел, волки или рысь или ещё кто-нибудь.

Реан тяжело вздохнул и опустил голову, он успел привязаться к собачке, да и торговцу хотелось бы ее вернуть живой и здоровой.

- Ладно, попробуем поискать, - произнес Манровад. - есть ли у тебя какая вещь с ее запахом? Хотя откуда...

- Я сажал её в сумку, - обрадовался Реан.

- Очень хорошо! - воскликнул хозяин леса, и, засунув два пальца в рот, пронзительно засвистал.

Прошло какое-то время, и Реан увидел, что к ним мчится лисица. Она подбежала к Манроваду, повиливая хвостом, встала на задние лапки, старик погладил её.

- Здравствуй, здравствуй Миласава, - ласково проскрипел хозяин леса и взял лису на руки, зашептал ей что-то на ухо.

- Давай сюда сумку, - сказал он Реану. Тот поднес сумк, и лисица её внимательно обнюхала. Манровад поставил зверька на землю и лиса, повертевшись немного, взяла след. Уткнувшись в землю, носом она убежала.

- Найдет твою собаку Миласава, если она жива, - произнес Манровад-лесной.

Долго тянулось ожидание, а лиса всё не возвращалась. Наконец послышался какой-то шум... и звонкий лай.

- Бимбика! Бимбика! - радостно воскликнул Реан. Маленькая собачка, вертя хвостом, подбежала к нему и стала подпрыгивать. Реан взял её на руки и прижал к себе:

- Бимбика, ты нашлась, ты жива! Спасибо, спасибо тебе, Манровад, хозяин леса!

- Всегда пожалуйста, - ответил тот. - Ну что, идем к ручью?

И они пошли, шли долго, солнце уже поднялось, и колыхались на земле, покрытой мхом, светлые пятна. Легко было идти с хозяином леса, он знал, где обойти бурелом, где болото и они добрались до ручья без приключений.

- Вот тебе и ручей, он выведет тебя к Пустыне Пепла... многие пропали там, но, может быть, тебе повезет, - сказал Манровад-лесной. И хозяин леса вместе с медведем ушли.

Прежде чем пойти вдоль ручья, Реан накормил и напоил собачку, поел сам. Берег был скользким, и они держались немного поодаль. Снова видели рысь, она пила воду из ручья, а кисточки на её ушах подрагивали. Кошка подпустила их совсем близко, а потом, недовольно урча, отступила в лес. Видели медведя, он был намного меньше того, что был с Манровадом. Зверь наблюдал за ними из-за деревьев и скалил зубы, Реан на всякий случай вынул меч из ножен, но медведь не напал. Так они шли и шли, видели многих других обитателей леса: куниц, бобров, ежей, енотов. Звери здесь были не так осторожны, как в других лесах, видимо потому, что человек редкий гость в Глухом Лесу.

Торговец задумался:

- А что с ней? - спросил он.

- О счастливчиках, что в стране Сианне, слыхал?

- О, да, я слышал про эту напасть. Говорят, их уже и в Аркавии полно, скоро это и до нас доберется.

- Моя жена стала такой, я из Сианны приехал. С этой водой я смогу исцелить жену.

Торговец нахмурился:

- Тяжело тебе будет, друг. Редко кто выходит из Пустыни Пепла живым, почти никто не выходит. Эх, нелегко мне будет с ней расставаться, но уж если ты никак не можешь не идти в Пустыню, так и быть, дам её тебе! Может она поможет тебе, ведь она уже была там.

- Кто? - спросил Реан.

- Моя собачка. Когда-то, когда я был совсем молодым и глупым, и я хотел в Пустыню сходить. А моя собачка увязалась за мной. Когда я к Пустыне пришел, мне расхотелось туда идти, видать разум проснулся. А она рванула! Уж звал я ее, звал - куда там! Только пыль за ней поднялась. Грустный я вернулся домой, дорога мне была эта собачка, ведь я нашел ее совсем маленькой, молоком вскормил. А через месяц она вернулась, живая и здоровая. С тех пор пятнадцать лет уж прошло, теперь собачка стара и не видит на один глаз, но бегает еще резво. Дам я ее тебе! От сердца оторву. Раз она была там и вышла живой, может и тебя выведет.

- Спасибо! Спасибо тебе, добрый человек! Я тебя щедро вознагражу, я ведь богат, - и Реан потянулся за кошельком.

- Э, нет! - воскликнул торговец, - Даже не предлагай, обижусь. Думаешь, раз я торговец, то у меня одни деньги на уме? Я тебе от чистого сердца помочь хочу. Приходи вечером ко мне, дам собачку.

Реан купил все остальное, что было нужно. А вечером пришел к торговцу тканями и тот вынес ему собачку. Она была совсем маленькой, большие умные глазенки смотрели задорно, но на одном было бельмо. Окрас её был черно-белым, шерсть длинной, а пушистый хвост был похож на диковинное растение. Она коротко тявкнула, увидев Реана.

- Бимбика её зовут, - сказал торговец, - вот даю тебе ее мисочку для питья, чтоб ты мог ее поить.

- Спасибо, спасибо тебе! Как зовут то тебя, добрый торговец?

- Колерд Бирик.

- Благодарю тебя, Колерд Бирик! Я всегда буду молиться за тебя!

- А твое имя как? Я буду молить Свет, чтобы вы с моей собачкой выбрались из Пустыни.

Реан сначала хотел назвать придуманное имя, но передумал и сказал:

- Реан Саальд.

- Храни тебя Свет, Реан Саальд.

Ранним утром, когда было еще темно, Реан вышел из дома, в котором остановился. Коня он оставил, оставил и денег ему на корм. С собой взял большую сумку со всем необходимым. Рядом бежала Бимбика, помахивая хвостиком. За городом дорога обрывалась, к Глухому Лесу нужно было идти через поле. По утрам еще были заморозки и землю покрывали крупицы инея. На горизонте темнели деревья Глухого Леса, будто огромные солдаты, выстроившиеся в шеренгу.

Когда Реан подошел к лесу, он увидел, что на деревьях были листья, видимо, они не опадали на зиму. Терпкий и дурманящий лесной запах ударил в нос: пахло грибами, влажной землей, мхом и еще чем-то неуловимым. Он вступил в густой сумрак, собачка, поджав хвост, последовала за ним. Почва в лесу была была пружинящей и мягкой, присев, он потрогал ее рукой и ощутил под пальцами бархат мха. Как же на нем увидеть следы зверей? Найти бы, где острое копытце кабана или оленя пробило мох, а там уж Бимбика возьмет след, или найти уже протоптанную зверинную тропу.

Но пока что в лесу было довольно темно и Реан пошел вперед, то и дело спотыкаясь о выползшие из-под земли корни, обходя коряги, пробиваясь сквозь небольшие буреломы... не зря лес назвали Глухим.

Светлело. Пробравшись через очередной бурелом, Реан увидел маленькую поляну, покрытую свежей травой. Он сделал шаг вперед и нога его провалилась, он упал, успев ухватиться за корявую ветку поваленного дерева. Болото! Он съезжал вниз. Второй ногой тщетно пытался нащупать твердую почву, ее тоже засасывало болото. С трудом ему удалось перевернуться на живот, не выпуская из рук ветку. Бимбика металась и тявкала. Он подтянулся и с трудом вытащил сначала одну, а потом другую ногу из густой вязкой жижы. Ветка заскрипела, если она отломится сейчас, он снова рухнет в болото. Он напрягся всем телом и подался вперед, с резким щелчком ветка обломилась, и он упал на землю. Подбежала Бимбика и лизнула его в нос.

В сапоги набралось болотной жижы, она хлюпала при ходьбе. Реан расшнуровал и снял их, как мог, выгреб оттуда болото, используя широкие листья какого-то куста. Надел снова, но они все равно были мокрыми и ноги сковывало холодом. Найти бы обычную, не болотную, поляну и хоть немного просушить их на солнышке.

Через некоторое время он наткнулся на еще одну маленькую полянку. По краям ее росли огромные грибы с тёмно-синими шляпками, трава на полянке выглядела жухлой и слабой, на болото это не было похоже. И все же он вернулся и вытащил из бурелома длинную ветку. Лишь убедившись, что почва на поляне твердая, ступил на нее. Солнце

уже поднялось и пригревало, он снял сапоги и полностью расшнуровал их, чтобы они просохли. Отрезал вяленого мяса для себя и собачки и они поели.

Вдруг сзади послышался шум и треск - кто-то ломился сквозь бурелом. Бимбика звонко затявкала. На поляну вышел огромный вепрь, Реан вскочил и попятился, Бимбика прижалась к его ногам. Реан никогда еще не видел настолько огромных вепрей, черная щетина топорщилась у него на холке, желтые клыки, огромные, острые, торчали из пасти, а маленькие глазки были налиты кровью. Вепрь рыл копытом землю и пофыркивал. Реан вынул меч... но чем он поможет против такой горы? И тут вепрь бросился! Едва успел Реан отскочить в одну сторону, а Бимбика в другую, а вепрь уже разворачивался, чтобы повторить атаку. Громадина снова сорвалась с места, и снова Реану чудом удалось увернуться.

- Полно, Хармар, полно, не обижай их, - послышался сиплый старческий голос. На поляну вышел сгорбленный старик, спутанные волосы его и длинная пышная борода были зеленого цвета, будто поросли мхом, опирался он на узловатый посох и был одет в просторную хламиду, будто сплетенную из листьев.

- Это мой кабан, - произнес старик, - Хармар, иди ко мне.

Вепрь послушался, подошел к старику и лег у его ног.

- А ты кто, человек, и что делаешь в моем лесу?

- Я простой путник, иду в Пустыню Пепла.

- Еще один... - протянул старец, - что ж вы тут шастаете? Хорошо хоть не дровосек! Я заметил тебя с собакой и пустил Хармара по вашему следу, посмотреть, не хотите ли вы как-то навредить лесу. Я же хозяин этого леса. Зовут меня Манровад-лесной. А что ты забыл в Пустыне Пепла?

Реан рассказал старику о своей заколдованной жене.

- Женат, - огорчился старик, - у меня пятнадцать дочерей, пятнадцать прекрасных дев, да вот замуж их никак не отдам. Днем они в болоте сидят, а ночью бродят по лесу, ищут себе женихов. Да только боятся их люди, рассказывают друг другу, будто дочки мои в болото затащить могут. А они и могут! Но не затем, чтобы погубить. Это ночью они выглядят как прекрасные девы, а днем - лягушки. Коли согласится человек жениться на одной из моих дочерей, то днем он тоже будет лягушкою, а ночью... болотным принцем.

- Ой, старик, - рассмеялся Реан, - неизвестно еще что хуже - в болоте потонуть или в лягушку превратиться!

- Что ж страшного-то? - спросил Манровад-лесной, - Живут же так мои доченьки. Наш лес, он хорош - самый лучший лес! Слушай, что тебе та жена? Женись на одной из моих дочек! Знаешь, какие они красивые? Среди людей таких нет, кто увидит их, никогда уж не позабудет. А поют-то как! М-м-м... Так и терпнет всё в душе от их песен.

- Нет, Манровад-лесной, не могу я. Жену свою люблю. Придется тебе искать других принцев для болотного царства.

-  Смотри, принудить я тебя не могу. А теперь прощай, пойду я по своим лесным делам, - и старик, похлопав кабана по спине, повернулся, чтобы идти в лес, кабан встал, готовый последовать за Манровадом.

- Стой, хозяин леса, подожди! - крикнул Реан.

- Чего тебе? - обернулся старик.

- Лесной ручей... можешь мне его показать?

Хозяин леса хитро усмехнулся.

- Покажу, - сказал он, - но завтра. Проведи-ка хоть одну ночку в лесу, может, увидишь моих принцесс и передумаешь.

И Манровад-лесной вместе с вепрем удалились.

Реан решил не дожидаться ночи и поискать лесной ручей. Долго бродил он по лесу, пугая иногда лесных обитателей. То прямо из-под его ног взлетела яркая птица, то зацокала черная белка с дерева, то змея, заслышав шум, быстро-быстро уползла. Видел он

и рысь, пушистую и красивую, такую кошку хочется погладить, зарыться пальцами в ее шерсть. Она довольно близко подпустила Реана, а потом дала дёру. Сколько он ни всматривался в мох под ногами, увидеть звериных следов не мог. Наконец ему улыбнулась удача и он обнаружил ямку, имеющую очертания копытца, в ней набралось немного воды, и еще одну перед ней, и еще. "След, Бимбика, след!" - сказал он собачке, и та побежала, уткнувшись носом в землю. Но уже сильно стемнело, где-то вдали завыли волки, и идти сейчас дальше было опасно. Он приказал собаке остановиться и воткнул палку на том месте. Рядом росло раскидистое дерево, и Реан взобрался на него без труда, посадив Бимбику в сумку. И хорошо, что он сделал это! Совсем скоро выбежали волки, лохматые, крупные, их было восемь. Они учуяли человека на дереве и стали кружить, становились на задние лапы и царапали ствол  - добыча была так близко! Собачка в сумке дрожала, и Реан взял ее к себе за пазуху, там она немного успокоилась. Волки рыкали и подвывали, Реан отломил сухой сучок и бросил в них, попав по носу вожаку, тот взвизгнул и отскочил, но тут же вернулся и стал царапать ствол дерева еще яростнее, глухо рыча.