Pikeman

Дело было так. На медкомиссию парней нашей параллели привел наш ОБЖшник, мировой дядька, его все поголовно обожали и потому дисциплина была стопроцентная. Ну, с поправкой на то, что нас там было десяток шестнадцатилетних лбов, но вели мы себя максимально мирно.

В общем, я, в одних трусах, серьге и волосах по лопатки, захожу в кабинет, в котором сидели сразу и какая-то тетка непонятного назначения, и ортопед, и уролог. Прошелся, знач, диагностировали мне искривление позвоночника и плоскостопие стомильонной степени и сказали что я не годен. Грустно. Шучу, не грустно.

Ну, знач, иду дальше. Поскольку я малясь опоздал к заявленному времени сбора, я был в очереди предсполедним. А крайним по плану врачом был окулист.

Окулист-оккультист.

Захожу значит я к окулисту, а там сидит еще и уролог. И поясняет мне, что у них психолог в отпуске, так что она за него.

Обе головы проверяет, хехе.

Значит зашел я, встал около стола, жду. Врачихи смотрят на меня, я смотрю на них, искра, буря, они отворачиваются и начинают обсуждать, что я педик. Я бля не шучу. Они не использовали слово гей или гомосексуалист, они так и сказали мне, мол я - педик.

Уролог говорит, что я, может, сам об этом не знаю, но когда кто-нибудь найдет точку джи у меня в анусе - тогда узнаю и, мол, хорошо, что я не иду в армию. Это точная цитата, если чо.

- А можно мне зрение-то проверить, а? Я вроде как к окулисту зашел.

- Молчи, мы обсуждаем твое психическое состояние.

Заебись.

В ходе обсуждения я узнал, что я в прошлой жизни был мужчиной-проституткой во Франции, так называемым ришелье, что гомосексуализм нынче как и все остальное лечится, да и вообще много занимательных фактов о своей биографии.

Кстати, в графе "психолог" тетки написали мне "годен".

Итак. С момента предыдущего поста проходит РОВНО пол года. День в день. Я не шучу, бля, реально день в день - левую руку я сломал 11 июля и вот, 11 января я поскальзываюсь и падаю на лед плашмя. Результат - трещина и скол в правой плечевой кости. Здорово, правда, два перелома меньше чем за год?
А нихуя, решил я!

Март того же года. Мы с двумя одноклассницами пошли гулять. Катаемся на карусели, значит, и я чувствую приближение своего обеда к непредназначенной для его выпуска стороне пищеварительного тракта. Надо тормозить, решаю я. Ставлю ногу на землю, чтобы замедлить карусель, и тут ХУЯКС СТУПНЯ СОСКАЛЬЗЫВАЕТ МЕЖДУ СЛОЕМ СНЕГА И ДНОМ КАРУСЕЛИ ЕЕ ВЫВОРАЧИВАЕТ Я ВЫВАЛИВАЮСЬ ИЗ КАРУСЕЛИ ПАДАЮ НА ЗЕМЛЮ НОГА ЗАСТРЯЛА КРОВЬ КИШКИ ААААА

Карусель резко останавливается из-за непреднамеренного стопора в виде моей ноги, девчонки выпрыгивают, подбегают ко мне. Я пытаюсь вытащить ногу из-под карусели - нихуя, застряла. Пиздец. Прошу девочек помочь, они налегают на карусель и через полторы секунды адской боли у меня получается выдернуть ступню из-под днища. Кое-как я встаю и понимаю, что наступать на ногу уже невозможно. Звоню маме.

- Алло

- Да, сынок?

- Ээээм... Ну, в общем, я, похоже, ногу сломал...

- ...сынок, ты заебал. (уверен, что она думала именно так, хотя ирл она меня пожалела и сорвалсь с работы за мной)

Своей машины на тот момент у нас не было и благослови господи соседа Пашу, который довез нас на до травмпункта, избавив меня от двадцати минут страданий в форме ковыляния до автобуса и от автобуса до травмы.

В травме меня уже как родного приняли, к слову.

Вот такая вот третья история.

Я очень любил гостить у бабушки с дедушкой (по маминой линии, дед из предыдущей истории был по папиной) в деревне, а больше всего любил ходить к ней на огород - там, в большом доме, окруженном сотнями сотен, как казалось мне тогда, грядок, жил мой дядя с женой и двоюродный братишка. Часто мы с ним играл в доме и огороде, пока старшие копались на своих грядках. За домом, с противоположной от ворот стороны, было веселее всего - там находился построенный в форме буквы Е заборчик, в проемах которого лежали две кучи - куча сена и куча опилок. Прекрасное место для игр и развлечений.

В очередной день мы занимались тем, что прыгали с кучи сена на кучу опилок и обратно, наслаждаясь ощущениями приземления на мягкие кучи.

Но недолго.

В очередной раз я, маленький Эцио Аудиторе, прыгаю с опилок в сено - и тут моя нога застревает между досками центральной перекладины Е-образного заборчика, корректируя траекторию полета, и вот уже вместо веселого прыжка я лечу мордой вперед, вытянув перед собой руки.

На сене лежала пленка, предохраняющая его от того, чтобы его разметало ветром, а чтобы не унесло в свою очередь пленку, она была прижата бревном.

Весьма мерзким бревном, должен заметить, ибо в тот момент когда я летел вперед, эта падла подкралась и легла прямо под мою левую руку.

Удар.

Секунда на осознание.

И вот я уже кричу как свинья из оповещений Касперского, потому что моя левая рука ломается пополам посередине предплечья.

Ой, вы кушали? Простите.

Я, поддерживая сломанную руку другой рукой, оббегаю дом, беспрестанно плача, но не от боли, а от страха, потому что шок еще не дал боли достигнуть мозга.

На вопли прибегает моя тетя, я, сквозь слезы, выдавливаю, что сломал руку и мне нужна помощь. Она усаживает меня на порог теплицы, обнимает и успокаивает, параллельно крича дяде, чтобы принес льда и телефон. Выбегает дядя, приносит лед в пакетике для заморозки, мне оборачивают руку. Вскоре приезжает мой дедушка с бабушкой, а следом за ними - скорая.

Добрая тетенька из скорой тут же понимает что произошло и просит мужчин принести какую-нибудь досочку. Недолго думая они убегают за дом, выламывают из того самого забора планку длиной метра два и шириной с меня и тащат к нам.

Добрая тетенька из скорой, видя сию картину, загибается от смеха и спрашивает нет ли чего поменьше.

Сделав шину, тетенька отводит меня с бабушкой в карету, а дед и дядя загружаются в ниву и катят следом.

Деревенский (ну, номинально - райцентр, фактически - деревня) травмпункт с распахнутыми объятиями принимает очередного пациента, садит меня на кушетку, где я и сижу еще добрый час. Затем меня наконец провожают в операционную, надевают на морду маску, я какое-то время дышу из нее, а затем понимаю, что воздуха катастрофически не хватает и свободной от шины рукой пытаюсь убрать ее с лица, но сил на это уже не остается и я засыпаю.

Просыпаюсь я от шлепков по щекам, кое-как разлепляю глаза, вижу своего дедушку и с неподдельной обидой в голосе спрашиваю за что он меня бьет.

Меня поднимают с кресла и медленно ведут в приемный покой, где садят на лавочку и подносят к лицу ванночку, или как она там называется, со словами, что меня сейчас вырвет. Я отвечаю, что нет, не вырвет, меня не тошнит, пойдемте уже домой. Мне верят, я встаю - и блюю на пол.

На следующий день приезжает мама и забирает меня в город.

Там мы идем в травмпункт чтобы зафиксировать травму в медкарту.

Выясняется, что добрые доктора из райцентра просто замотали мне руку в гипс не вправляя кости.

Заебись.

В травмпункте нам с матушкой говорят, что ничего страшного - ну, будет рука немного кривая, мальчик же, переживет.

Заебись.

Мы едем в верхнюю часть нашего прекрасного города и идем в платную ортопедическую клинику.

Там доктор посылает нас делать нормальный рентген со всех ракурсов.

Мы делаем.

С момента перелома прошла уже неделя, начинает образовываться костная мозоль.

Мы приносим доктору рентген. Он его смотрит. Охуевает. Слушает нашу историю. Охуевает.

Записывает нас на операцию.

В процессе операции мне разрезают гипс и крайне болезненно его отдирают. В запястье втыкают две огромные иглы, через которые долго и больно вводят обезболивающее, после чего вправляют кость.

Это самое отвратительное, что я когда-либо ощущал, но благодаря этому доктору я остался с прямой рукой и обзавелся еще одной историей.

Было мне около пяти лет и я сидел дома со своим маразматичным дедом. Хрен его знает кто за кем присматривал, потому что ни он, ни я не отличались адекватностью и интеллектом. И вот приспичило мне адреналину в крови почувствовать и я принялся за самое экстремальное занятие в доме - прыгать со спинки кресла на разложенный диван. Диван был старше меня во много раз, а возможно даже старше деда - один из тех советских диванов, которые производили на тех же заводах, что и танки. Кресло стояло спинкой к этому монстру и вот, ровно в тот момент когда я карабкался на него, используя все свои безумные альпинистские умения, деду приспичило сложить диван.
Вот я уже на спинке.

Прыжок.

И меня в свои объятия гостеприимно принимают недра дивана и тут же захлопываются.
Я кричу, в основном от страха, дед судорожно открывает пасть чудовищной фурнитуры, я вываливаюсь оттуда и убегаю в другой конец комнаты, оставляя кровавый след.

Секунду спустя я понимаю, что распорол колено - хорошо так распорол, знатно, до кости.

Ну а хули нам, пацанам - поревел для проформы пару минут, залез в мамкину аптечку, полил сверху перекисью, сунул ватку и обмотал все к хуям скотчем.

Вечером приходит мама - по всех хате кровища, я, аки упырь окровавленный, выбегаю из комнаты ее встречать. Мама побледнела, но виду не подала.

- Что случилось, Сенечка?

- Я коленку поранил!

- Ну-ка, покажи.

Я аккуратно стягиваю свою божественную повязку из скотча и нихуя, потому что ватка уже давным-давно пропиталась кровью и вывалилась, являя взору развороченное словно Афганистан после бомбежки колено. По лицу мамы пробегает волна ужаса, но она держится - не пугать же ребенка. Медленно она берет меня на руки, кладет на кровать, вызывает скорую - и хлопается в обморок.

Так я и приобрел свою первую тупую травму и забавную историю.