Но прежде чем перейти к событиям, споры о которых уже не умолкают больше двухсот лет, и которые кардинально изменили это дело, нам опять необходимо ответить на один важный вопрос: убийца был один или же их было несколько? Ответить на него нам помогут показания выжившего свидетеля Джона Тернера, а также заключение врача. Начнём с заключения врача.

Мы видим, что у всех жертв было перерезано горло. У двух женщин, Элизабет Уильямсон и Бриджит Хэррингтон на голове имелись травмы. Также мы помним, что рядом с телом Джона Уильямсона был найден металлический ломик, которым скорее всего и были нанесены эти травмы. Судя по травмам, можно сделать вывод, что убийц было двое…но тут кроется подвох. Если вспомнить показания Джона Тернера, то вначале он услышал крик служанки Бриджит Хэррингтон. Кстати, скажем сразу, что в данном случае к показаниям свидетеля в той части, что он слышал крики «Мы все погибнем», а также к последним словам Джона Уильямса «Я покойник», следует относится с осторожностью. Более вероятно, что Джон Тернер слышал просто крики, а из-за перенесённого стресса, неустойчивая психика ему подсказала такие выражения. Этот феномен свидетельских показаний, когда из-за стресса свидетель говорит то, чего не было на самом деле, достаточно хорошо изучен специалистами. Именно поэтому к крикам не стоит относиться столь серьёзно, тем более картины преступления они не меняют. Заметим, что сам свидетель Джон Тернер никогда не рассматривался как подозреваемый.  Продолжим наши наблюдения.

Итак, служанка закричала первой, а значит можно сделать вывод, что нападение началось с кухни на Элизабет Уильямсон. Убийца вначале убил хозяйку таверны, а затем служанку. На крик служанки выбежал хозяин таверны Джон Уильямсон и постарался оказать сопротивление убийце. Автор не даром раньше упоминал о пиратах и о физической силе Джона Уильямсона. Это был крепкий мужнина, но убийца был ещё сильнее, если не сказать, что он обладал куда большой физической силой. Он нанёс глубокие резаные раны, что косвенно подтверждает наш вывод. Автор считает, что в этом нападении участвовал один человек. Во-первых, убийца как в случае с убийством семьи Марров не был уверен в том, что все жертвы убиты. Именно поэтому после убийства Джона Уильямсона, он вернулся к телам женщин и перерезал и им горло. Во-вторых, если бы убийц было двое, как было в случае с семьёй Марров, то у внучки Уильямсонов Китти Стиллуэлл, а также Джона Тернера шансов бы выжить просто не было. Пока один добивал жертв, другой бы спокойно прошёлся по комнатам и убил всех жильцов, как и было в доме Марров. Здесь же мы видим, что убийца убил троих и не догадался осмотреть комнаты, что в конечном итоге сделало его нападение практически бессмысленным. Часы Джона Уильямсона, которые прихватил с собой убийца, не были бог весть какой добычей.

Мы выяснили, что с большей вероятностью, убийца был один. Также не оставляет сомнений, что он причастен к смерти семьи Марров, но следует заметить, что существует мнение, что убийц и в этот раз было двое. Теперь же вернёмся с задержанному, Джону Уильямсу.

Джон Уильямс был моряком и снимал комнату в таверне «Грушевое дерево», которую делил ещё с двумя моряками. Там же в таверне он и был задержан полицией. Почему он был задержан, и кто дал на него наводку, сейчас уже доподлинно неизвестно. Считается, что это была жена хозяина таверны. Это был молодой человек в возрасте двадцати семи лет. Ростом примерно пять футов девять дюймов (примерно 180см). Шрамов и других отличительных черт у него не было. При обыске у него обнаружили две залоговых квитанции за обувь на восемь и двенадцать шиллингов, четырнадцать шиллингов серебром и банкноту в один фунт. Что касается его биографии, то одна его часть весьма интересна. Дело в том, что Джон Уильямс служил на корабле «Дуврский замок» вместе с Тимоти Марром, убитым около двух недель назад! Автор считает, что именно этот факт биографии Джона Уильямса и привёл последнего к аресту.

Джону Уильямсу предъявили обвинение в том, что его видели накануне у таверны Уильямсонов. Также ему ставили в вину что он хромал, и имел при себе деньги, а также не удивляйтесь, был ирландцем. Точнее сказать, что прямым текстом ирландское происхождение ему никто не ставил в вину, но это везде упоминалось. В день убийства семьи Уильямсонов Джон Уильямс вернулся в комнату не раньше полуночи – именно тогда он попросил соседа по комнате, иностранного моряка, погасить свечу. Напомним, что пока у полиции больше ничего не было на Уильямса. Подозреваемый рассказал, что был у Джона Уильямсона в тем злополучным вечером. Он разговаривал с миссис Уильямсон, она была в приподнятом настроении и, подавая спиртное, потрепала его по щеке. Джон Уильямс настаивал, что был другом семьи Уильямсонов и относился к ним также, как и они к нему, т.е. очень хорошо. От Уильямсонов Джон отправился к лекарю, чтобы получить совет, как лечить ногу, которая после давнишней раны уже много лет плохо слушалась и постоянно болела. Потом он передумал идти к лекарю, а зашёл к врачу по соседству, поскольку решил, что там с него возьмут меньше. Дальше он встретил какую-то знакомую и, заглянув в несколько питейных заведений, вернулся домой и лёг в постель. Своего соседа, германского моряка, попросил задуть свечу, потому что, возвратившись, нашёл его в кровати со свечой в руке, с книгой в другой и с трубкой во рту. Джон побоялся, что из-за небрежности соседа может возникнуть пожар, и велел ему погасить свет, пока дом не сгорел дотла. Ответы Джона Уильямса были логичны и звучали достоверно, но этого оказалось недостаточно. Уильямса оставили под стражей для дальнейших допросов. Его поместили в тюрьму «Колдбат-Филдс», где уже сидел другой ирландец Сильвестр Дрисколл, которому также предъявили похожие обвинения.

Стоит упомянуть и об ещё одном задержанном, о неком Бейли, каменщике из Норфолка. Как и других подозреваемых, его допросили и поместили на ночь в одиночную камеру. А вот утром он был найден повешенным на шейной косынке. Полиция признала этот инцидент самоубийством и благополучно забыла.

Пока полиция проходила широким бреднем по всем злачным местам и арестовывала подозрительных лиц, которые в большинстве случаев были ирландцами либо португальцами, 24 декабря 1811 года был внезапно установлен владелец корабельного молота, которым была убита семья Марров. Молот опознал владелец таверны «Грушевое дерево» некто Вермилло. На момент опознания он находился в тюрьме за долги (вот такая оказия: владелец таверны сидит в тюрьме за долги…и такое оказывается бывает). К нему в камеру принесли молот, который он опознал. По словам Вермилло молот принадлежит немецкому моряку из Гамбурга по имени Джон Питерсон, который недавно останавливался в «Грушевом дереве», а когда уходил в плавание, отдал ему на хранение сундучок с инструментом. Большинство инструментов были помечены инициалами моряка. И хотя Вермилло не брался определённо опознать молот, он почти не сомневался, что именно этот молот находился среди других инструментов. Позже для опознания молота были вызваны сыновья Вермилло. Они с уверенностью заявили, что именно этот молот пропал больше месяца назад. Полиция посчитала эту информацию исключительно важной, а также моментально сделала следующий вывод: это Джон Уильямс украл молот, и он и является тем самым кровавым убийцей. В этот же день были назначены слушания о виновности Джона Уильямса. Это был ещё не полноценный суд, обвинению предстояло доказать, что предоставленных улик достаточно, чтобы начать суд.

Первым допросили Джона Уильямса. Главным вопросом было опознает ли свидетель Уильямса. Увы, но Джон Тернер не смог опознать убийцу в Джона Уильямсе. Для обвинения это было ударом. Если бы Тернер сказал, что именно Джона Уильямса он видел той ночью, то дела бы у последнего были бы плохи, но этого не произошло. Был сделан вывод, что убийц было двое: один был высоким, которого видел Тернер, а Джон Уильямс был вторым убийцей.

Следующей была вызвана для показаний Мэри Райс, которая больше трёх лет обстирывала задержанного. Она прекрасно знала принадлежащие Джону Уильямсу вещи и могла рассказать, была ли на них кровь. Помимо прочего, в последние две недели Джон Уильямс перестал отдавать ей вещи на стирку. Это был ещё один подозрительный момент в поведении подозреваемого. Мэри Райс заявила, что видела кровь на воротнике и рукавах одной рубашки, а также она была разорвана на груди. Увы, но и эти многообещающие показания тоже оказались скомпрометированы. Дело в том, позже удалось установить, что Джон Уильямс порвал и измазал рубашку кровью ещё до расправы над семьёй Марров, в одной из драк в таверне. Нашлись свидетели, которые это подтвердили. Так в принципе и закончилось первое слушание. Хоть прямых обвинений против Джона Уильямса не было, даже никто не видел, что он пользовался молотом или другими инструментами, его отправили обратно в тюрьму.

В тоже самое время полиция арестовала ещё одного подозреваемого. Им оказался моряк Джон Фредерик Рихтер. Суть обвинения была в том, что он остановился также, как и Джон Уильямс в таверне «Грушевое дерево», и имел грязные и мокрые штаны. Полиция посчитала, что Рихтер специально застирал штаны, чтобы скрыть следы крови. На вопрос почему он застирал штаны, Рихтер ответил, что они вовсе не его, а другого моряка, который забыл их в таверне. Рихтер их попросту себе присвоил. Его допросили насчёт знакомства с Джоном Уильямсом. Рихтер ответил, что они познакомились три месяца назад, но близко знакомы не были и даже ни разу не выпивали вместе. Также Рихтер заявил, что хорошо знает корабельный молот, которым расправились с семьёй Марров. Было и ещё одно важное замечание, которое сделал Рихтер. Он рассказал, что после убийства Уильямсонов, видел, как Джон Уильямс стирал свои чулки на заднем дворе.

Как было сказано, эти показания были получены во время предварительного суда над Джоном Уильямсом, т.е. 24 декабря. На второй день слушаний, 25 декабря 1811 года (по некоторым данным 28 декабря), произошло событие, которое и перевернуло это дело с ног на голову. В ночь с 24 декабря на 25 декабря, подозреваемый Джон Уильямс был найден повешенным в своей камере. Как удалось установить, Джон Уильямс повесился на шарфе на металлической перекладине, служившей вешалкой для одежды. В кармане у него была обнаружена половинка кольца. Полиция посчитала, что он планировал вскрыть себе вены, если не удаться повеситься. Половинку кольца Уильямс раздобыл из стены камеры: кольцо использовалось для крепления одной из перекладин. Также удалось выяснить, когда накануне вечером надзиратель запирал камеру, Уильямс казался довольно бодрым и говорил, что надеется вскоре выйти на свободу.

Дальше суд продолжился, только уже без подозреваемого. Были выслушаны показания свидетелей, которые видели, как Джон Уильямс стирал свои грязные чулки. Также было заявлено, что раньше он ходил с бакенбардами, а недавно их сбрил. Чтобы не вдаваться в перипетии судебного слушания, скажем, что все улики против Джона Уильямса были косвенные. Никто не видел Уильямса с молотом, а также в окровавленной одежде. Оба нападения были очень кровавыми, и пара пятен на рубашке никак не может служить прямым доказательством причастности последнего к нападениям. Стоит отметить, что позже в комнате Джона Уильямса был найден нож со следами крови. Суд посчитал, что это ещё одним веским доказательством в пользу виновности Уильямса. Правда не понятно, принадлежал ли он на самом деле Уильямсу или был подброшен в его комнату, чтобы подтвердить его вину?

18 января 1812 года суд назвал Уильямса «негодяем, обманувшим надежды на справедливое общественное мщение, который, наложив на себя руки, ускользнул от ожидавшего его наказания». Джон Уильямс был признан единственным убийцей Марров и Уильямсонов. По заявлению суда, он один совершил все эти злодеяния.

В самый канун нового 1812 года, около 11 часов утра, тела Джона Уильямса вынесли из тюрьмы. Его погрузили на повозку и повезли по Рэтклифф-хайуэй. Тело Джона Уильямса было похоронено на перекрёстке. В сердце ему вбили осиновый кол. В могилу добавили негашёной извести и после этого засыпали землёй. В августе 1886 года газовая компания начала рыть траншею в том месте, где был похоронен Уильямс. Они случайно откопали скелет, который был похоронен вниз головой и с остатками деревянного кола. Владелец трактира "Корона и Дельфин", расположенного на углу Кэннон-стрит-Роуд, сохранил череп в качестве сувенира. С тех пор паб был отремонтирован и местонахождение черепа в настоящее время неизвестно.

На этом история загадочных убийств на Рэтклиффской дороге заканчивается, хотя нет, стоит упомянуть ещё об одном интересном факте. Все участники событий получили вознаграждения, в частности, Саре Вермилло, первой предоставившей информацию о предполагаемом убийце Джоне Уильямсе, вследствие чего он был арестован, – 30 фунтов, а её мужу Роберту Вермилло, опознавшему найденный в доме Марра молот, с помощью которого совершены убийства, – 30 фунтов. Неким Джону Хэррисону и Майклу Кольбергу, давшим убедительные показания против Джона Уильямса, – по 30 фунтов каждому. Мэри Райс, прачке, которая показала, что на одежде Уильямса была кровь, – 5 фунтов.

Были ли у этих людей предвзятость к Джону Уильямсу? Пусть читатель ответит на этот вопрос сам, а мы попытаемся проанализировать имеющиеся у нас данные. Итак, нужно ответить на главный вопрос: был ли виновен в этих нападениях Джон Уильямс. По мнению автора – нет. Как уже было сказано, небольшие пятна крови на рубашке и то, что он стирал сам свои чулки, всего этого недостаточно, чтобы однозначно говорить о его виновности. Его внезапная смерть очень похожа на то, что ему просто помогли умереть. В данном контексте стоит упомянуть о смерти подозреваемого Бейли, который также внезапно сам повесился. Тюрьма тех лет была жестоким местом, и выйти оттуда живым было довольно сложно. Но если не Джон Уильямс, то кто мог совершить эти нападения?

Первым подозреваемым, которого приводят исследователи этого дела, называют столяра Корнелиуса Харта, который просил стамеску для работы в доме. Харт знал расположение комнат в доме Марров и вполне мог совершить эти нападения. Харт никогда не привлекался к ответственности за эти преступления.

Также на роль убийцы приводят некого моряка по имени Абласс, который в своё время служил вмсете с Джоном Уильямсом. Была получена информация, что Абласс выпивал в компании Уильямса в ночь убийства семьи Уильямсонов. Он также гораздо лучше подходил под описание убийцы, данное Тернером. Уже после смерти Джона Уильямсона, Абласс был задержан в качестве подозреваемого (читатель наверняка помнит, что официально считалось, что убийца был один и это Джон Уильямс, а тут бац! – и новый подозреваемый! Видимо уже тогда мало кто верил в то, что убийца был один…). Тогда же появились доказательства того, что Марр, Уильямс и Абласс служили вместе моряками. Возникала даже гипотеза, что между ними был конфликт, который перерос в кровавую бойню. Увы, какова дальнейшая судьба Абласса неизвестно. Это довольно интересная версия, о которой стоило обязательно упомянуть.

Автор считает, что полиция общалась с настоящими убийцами. Вполне возможно, что они также были арестованы и закончили свои дни в тюрьме. Этого наверняка мы теперь никогда не узнаем. Дело об убийствах на Рэтклиффской дороге останется в истории криминалистки одним из самых первых массовых убийств и чью тайну нам разгадать, увы, не дано.

Мой сайт с историями: r-ignatov.ru

Предисловие к очерку

История, о которой сегодня пойдёт речь, пожалуй, одна из самых таинственных и загадочных в мировой криминалистике. Когда я впервые столкнулся с этой историей, то был не мало удивлён, что дело, которое вошло в историю под названием “Убийства на Рэтклиффской дороге”, практически неизвестно широкой публике. Да что говорить, если даже мне, страстному любителю редких и загадочных преступлений, до недавнего времени ничего об этом не было известно. Что стоит вначале сказать о нападениях, прежде чем мы начнём свой рассказ.

Открытия современной криминалистики, в том числе это анализ ДНК биологических следов, найденных на месте преступлений, позволил в последнее время раскрыть множество запутанных уголовных дел. Мы можем вспомнить поимку серийного убийцу и насильника Джозефа Деанджело, известного как Гиена, и Брюса Линдаля (http://r-ignatov.ru/2020/01/15/zametka-ulybchivyj-negodyaj/) и много других преступников, благодаря новой технологии оказались за решёткой. Если же на момент раскрытия дела убийца уже давно умер, как было с Брюсом Линдалем, то, по крайней мере, родственники погибших узнали имя виновного в смерти их родных. Это слабое утешение, но всё же… В этом же деле все современные технологии, будь то новомодный анализ ДНК или старая и добрая дактилоскопия, все эти они будут бесполезны и не помогут нам в разгадке тайны. Всё дело в том, что убийства на Рэтклиффской дороге произошли более двухсот лет назад! Тогда ещё не было ни дактилоскопии, не говоря уже об анализе ДНК. В то время только-только стала зарождаться полицейская служба, в современном её понимании. Кстати, именно эти трагические события и заставили провести реформацию полиции Англии, которая позже стала одной из самых знаменитых в мире. Поэтому, когда мы погрузимся хронологию событий, нам придётся использовать нашу логику и дедуктивный метод Шерлока Холмса. Что касается самих убийств, то самое их название, приведённое в заголовке очерка, может внести в заблуждение читателя, который будет ожидать некого злодея с дороги, который убивает невинных путников. Это не совсем так, а точнее даже совсем не так! Убийства с Рэтклиффской дороги больше всего напоминают убийство семьи Джозефа Мура в американском городе Виллиск (подробнее об этом деле можно прочесть на сайте http://murders.ru/murder_in_summer_night_1.html). Также в качестве “похожих” по почерку нападений (“похожих”, но это не значит, что под ними нужно проводить общую черту) можно прочитать в книге Алексея Ракитина “Все грехи мира”. И всё же, при всей “похожести” на все эти дела, убийства с Рэтклиффской дороги стоят особняком и имеют серьёзные отличия, но о них мы поговорим уже в самом очерке. Так почему же выбрано тогда такое название, может спросить пытливый читатель. Автор использовал то название, под которым эти убийства сохранились в истории. Ну и главное, все нападения произошли именно на Рэтклиффской дороге, а точнее сказать на дома, расположенные на одноимённой улице.

Итак, первое нападение состоялось в субботу 7 декабря 1811 года. В доме номер 29 по Рэтклифф-хайуэй располагалась лавка по продаже льняных тканей. В этом же доме проживал сам хозяин лавки 24-летний Тимоти Марр, и его семья: жена Селия и их 4-месячный сын Тимоти, родившийся 29 августа 1811 года. Эту лавку Тимоти Марр приобрёл недавно, а именно в апреле 1811 года. Тимоти Марр до того, как стать почтенным торговцем и обзавестись семьёй, несколько лет прослужил моряком. Начинал свой путь моряка Марр на судах Ост-Индской компании. Молодой человек довольно быстро проявил себя в морском деле, и уже через три года после начала службы был переведён на знаменитый в то время корабль «Дуврский замок» («Dover Castle»). Там Тимоти Марр уже не был простым моряком, а состоял в личном распоряжении капитана, что говорит уже о многом. Но морская жизнь, полная приключений, опасностей и чего греха таить, хороших денег, не прельщала Тимоти Марра. Он уволился с морской службы, женился в апреле 1811 года и на деньги, которые заработал в плаванье, купил торговую лавку по продаже тканей из льна. В этом же доме он и поселился со своей семьёй. Торговля льном оказалась прибыльным делом и дела у Тимоти Марра шли весьма неплохо. С самого начала, Тимоти Марр показал себя хорошим торговцем. Он не обманывал покупателей, делал скидки и предоставлял рассрочки. Через некоторое время он нанял местного плотника, чтобы тот заменил старый деревянный фасад магазина на кирпичный, а также усовершенствовал витрину магазина. Стоит описать внутренне устройство дома Тимоти Марра, это поможет нам для реконструкции дальнейших событий. Сам магазин занимал большую часть первого этажа. За прилавком на первом этаже находилась дверь, открывавшаяся в задний коридор, из которого два пролёта лестницы вели: один – вниз, на кухню в подвале, другой – на площадку второго этажа, к двум спальням. Третий этаж использовался в качестве склада для хранения шелка, кружев, женских мантилий, накидок и мехов.

Марр обычно открывал в восемь утра, и закрывал в десять, а иногда и в одиннадцать вечера. До одиннадцати лавка работала по субботам и воскресеньям. В тот день, 7 декабря лавка работала как раз до одиннадцати часов вечера. После закрытия лавки, Марр со своим подручным Джеймсом Гоуэном (в некоторых источниках Биггс) как обычно принялся приводить в порядок товары и считать доходы. Без десяти минут полночь, Тимоти Марр послал свою служанку Маргарет Джуэлл купить устриц. Это был небольшой, но приятный сюрприз его жене Селии, которая в это время кормила ребёнка на кухне в подвале. Также он поручил Маргарет заплатить булочнику по счетам. Для всего этого Тимоти выдал Маргарет один фунт. Следует сразу пояснить читателю, что подобная ситуация, а именно покупать устриц и платить по счетам посреди ночи, на самом деле обычное дело для того времени. Многие магазины работали до глубокой ночи и пойти купить продуктов для столь позднего времени было в порядке вещей. Здесь нет никакой интриги, как может показаться на первый взгляд. Закрывая за собой дверь лавки, Маргарет Джуэлл заметила, что Марр вместе с Джеймсом Гоуэном снова принялся за работу за прилавком. Девушка повернула налево по Рэтклифф-хайуэй. Маргарет направилась по Рэтклифф-хайуэй к устричной лавке мистера Тейлора, но обнаружила, что та уже закрыта. Лавка булочника находилась в противоположной стороне, и девушка пошла назад. Проходя мимо лавки Марра, она заглянула в окно. В магазине горел свет и Тимоти Марр по-прежнему стоял за прилавком. Время было ровно полночь. Лавка булочника также оказалась закрыта. Маргарет обошла ещё несколько близлежащих лавок, где торговали устрицами, но все они также оказались закрытыми. Тогда девушка решила вернуться в дом. На все перемещения у Маргарет заняло примерно двадцать минут. Подойдя к дому, она увидела, что свет в магазине и во всём доме погашен, и входная дверь закрыта.

Маргарет позвонила в колокольчик, но ей никто не ответил. В этот момент по противоположной стороне проходил сторож Джордж Олни, который вёл неизвестного мужчину в местную тюрьму. В то время сторожа отчасти выполняли обязанности констеблей. Они следили за порядком и провожали подвыпивших гуляк в местную небольшую тюрьму, чтобы те проспались и не устаивали беспорядки на улице. Одним словом, сторожа, как и современные полицейские констебли, следили за порядком на улицах. Через некоторое время Маргарет ещё раз позвонила в колокольчик. Девушка не испытывала какого-либо беспокойства, а решила, что Тимоти Марр с женой и маленьким сыном перебрался на кухню и не слышат колокольчика. Внезапно на лестнице в доме раздался негромкий стук шагов, словно кто-то спускался открыть дверь. Потом вскрикнул ребёнок.  Звук шагов замер, но дверь так никто и не открыл. Маргарет начала сильно колотить в дверь, но ей так и не отрыли. Она простояла под дверью около часа, когда снова увидела сторожа Джордж Олни. Увидев у двери лавки Марра незнакомую девушку, он приказал ей уйти. Маргарет объяснила, что она из этого дома и ее не впускают, что кажется очень странным. Олни согласился и рассказал, что когда он проходил мимо лавки Марра, примерно в двенадцать часов, то увидел, как Тимоти Марр закрывал ставни. Спустя ещё некоторое время он заметил, что ставни так и не были заперты. Он крикнул об этом и из лавки ему ответили, что знаем. Голос ответившего показался Джорджу Олни незнакомым. Осмотрев ещё раз ставни, Олни отметил, что их так и не закрыли. Он сам настойчиво стал звонить в колокольчик, а также стал звать Тимоти Марра. Ему также никто не ответил и не открыл. Эта ситуация показалась сторожу очень странной, что он продолжал без конца звонить. Громкий звук разбудил соседа Марров, Джона Маррея. Узнав причину ночного шума, он рассказывает Маргарет Джуэлл и Джорджу Олни о криках, которые доносились из дома Марров. Крики, в том числе плач ребёнка, он слышал около двенадцати часов ночи. Джон Маррей предложил сторожу продолжать звонить, а сам он через свой участок пойдёт к задней двери дома и оттуда попытается докричаться до соседей. Маррей дошёл до задней двери и несколько раз постучал в дверь. Внезапно он увидел свет в глубине дома. Запомним этот момент, он очень важен! Вернувшись на улицу, Маррей велел сторожу звонить еще громче, пока сам он попытается проникнуть внутрь через заднюю дверь. Взяв с собой свечу Маррей вернулся к задней двери дома Марров. Самым неожиданным оказалось то, что задняя дверь была открыта. Внутри дома стояла тишина. Пройдя несколько шагов, он увидел первое тело. В шести футах (примерно 182см) от лестницы, ведущей в магазин, прямо за дверью мастерской, лежал труп подручного Джеймса Гоуэна. Скорее всего, молодой человек выбежал на шум из своей мастерской, но был жестоко убит. Несколькими ударами ему раздробили все кости лица. Кровь была повсюду, даже на потолке. Зрелище было страшное. Стараясь не испачкаться в крови, мистер Маррей стал пробираться ко входной дери, чтобы впустить сторожа Олни, но наткнулся на еще один труп. Это была Селия Марр. Она лежала лицом вниз, ее голова была разбита, а из ран сочилась кровь. Впустив сторожа, Маррей бросился искать Тимоти Марра. Его тело было найдено за прилавком. Его голова также была размозжена, кругом была кровь.

Мужчины вспомнили про маленького сына Марров и бросились его искать. Джон Маррей и Джордж Олни обнаружили мертвого младенца в его кроватке, которая полностью была залита кровью. Одна сторона лица младенца была словно раздавлена, а горло перерезано так, что голова почти отделилась от туловища. Картина убийства была просто ужасной. Вся семья Марров и слуга Джеймс Гоуэн оказались зверски убиты. Можно сказать, что служанке Маргарет Джуэлл повезло, что её отправили купить устриц, иначе её бы ждала подобная незавидная участь. К тому времени, как Мюррей и Олни обнаружили младенца, на улице собралось еще больше людей из ближайших домов, была вызвана полиция. Первым офицером, прибывшим на место массового убийства, был Чарльз Хортон. Именно он и провёл исследование места преступления. Прежде всего, всем жертвам нанесли ужасные раны. В спальне на втором этаже была найден тяжелый корабельный молот с длинной ручкой. Молот был аккуратно прислонён к спинке стула. На молоте была обнаружена кровь. На заострённом конце молота были прилипшие волосы. Не оставляло никаких сомнений что убийца или убийцы убивали своих жертв именно им. В спальне, в ящике комода лежали 152 фунта наличными. Это очень большая сумма по тем временам, и убийца или убийцы их не взяли.

На молоте были обнаружена гравировка в виде букв «IP» или «JP». Молот был старым, и поэтому первую букву в гравировке разглядеть было тяжело. В задней части магазина были обнаружены две пары следов. Они, по-видимому, принадлежали убийцам, так как содержали кровь и опилки от плотницких работ, которые проводись в магазине в тот злополучный день. Когда автор говорил, что полиции в её современном виде фактически не существовало, то он имел в виду и такие эпизоды в расследовании. Группа самых активных горожан проследовала по следам до Пеннингтон-Стрит. Там горожане поговорили с возможным свидетелем, который видел группу убегающих людей в направлении Нью-Гравел-Лейн (ныне Гламис-Роуд). Всего убегавших было около десяти человек. Эти показания позволили властям считать, что кровавые убийства были делом рук неизвестной банды. Увы, но эта теория быстро рассыпалась. Удалось быстро установить, что по соседству семьёй Марров, располагался пустующий дом, который облюбовали различные бродяги или бомжи, говоря современным языком. Услышав крики об убийстве, они посчитали ретироваться от греха подальше. К убийству семьи Марров они не имели никакого отношения.

Проведя дальнейший обыск места преступления, полицейский Чарльз Хортон обнаружил на прилавке чистую плотницкую стамеску. Дальнейший опрос показал, что некоторое время назад, плотник, проводивший работы в магазине, потерял свою стамеску. Был обыскан весь магазин, но её в итоге так и не нашли. Даже вышел небольшой конфликт между Тимоти Марром и плотником. Последний намекал на кражу стамески. Теперь стамеска удивительным образом нашлась. Вообще, как показал обыск, из дома Марров не было ничего похищено.

Когда Хортон вернулся в участок полиции, то обнаружил, что у него под стражей уже находятся трое мужчин. Все они были греческими матросами. Их видели слоняющимися у лавки Марра, а у одного на штанах обнаружили пятно крови. Эти арестованные оказались первыми из многих других, которых хватали при сходных обстоятельствах по малейшему подозрению или вообще без подозрения. Матросов сразу повели к судье, но они смогли доказать своё алиби: матросы только что пришли из порта Гревзенд. Так что их отпустили. В дальнейшим, их никогда не рассматривали в качестве подозреваемых. Даже в этом эпизоде мы видим, как тогда работала правоохранительная система: любой местный житель мог схватить незнакомца и посадить его под замок, а о правомерности и виновности задержанного пусть разбирается полиция.

Почему так было? В то время, основная ответственность за борьбу с преступлениями лежала на церковных старостах, попечителях и доверенных лицах приходского правления. Часть города, находившаяся за пределами центра, была поделена на пятьдесят отдельных приходов или округов, чтобы было понятнее. Приходы имели собственные органы власти – советы, включавшие в себя церковных старост и приходских доверенных и попечителей. Всего в Лондоне было в общей сложности три тысячи констеблей и ночных сторожей. Каждый год в один приход назначалось до двенадцати констеблей. Эта служба была хотя и почетна, но утомительна и тем более за неё не платили. Они организовывали дежурства ночных сторожей и проверяли исполнение его работы, выдвигали обвинения против арестованных и по утрам доставляли их к полицейскому судье. Под надзором констеблей нанималось тридцать пять ночных сторожей, которые получали по два шиллинга за ночь. В их обязанности входило с девяти вечера до четырёх утра объявлять каждые полчаса время, а также «производить арест и заключать под стражу всех преступников, мошенников, бродяг, нарушителей спокойствия и тех, кто дал повод подозревать себя в злом умысле, праздношатающихся и отличающихся плохим поведением». Вот так была организована полицейская служба Лондона в 1811 году.  Всё это надо иметь в виду, когда будем изучать это дело. Чтобы окончательно понять масштаб полиции тех лет, заметим, что в поисках Джека-Потрошителя принимало участие около 14 тысяч полицейских, а в расследование убийства семьи Марров принимали участие: один ночной церковный сторож, главный констебль и его подчинённый констебль, а также начальник речной полиции. Опросами свидетелей ещё занимались сторожа, но как было сказано, это были наёмные люди не имеющие профессиональных навыков ведения допросов.

Чарльз Хортон доложил об первых результатах расследования своему начальнику Джону Хэрриоту. Не будем вдаваться сильно в историю жизни Джона Хэрриота, его жизнь довольно интересна, но об одном факте упомянем. Наверняка многие читали роман Роберта Луиса Стивенсона «Остров сокровищ» и помнят пиратов из этой замечательной книги. Так вот, Джон Хэрриот в своей долгой жизни успел побывать таким же пиратом, а также виноделом, фермером в Соединённых Штатах, и в конце концов в 1811 году возрасте шестидесяти шести лет занимал должность начальника речной полиции. Одним словом это был незаурядный человек.

За поимку убийцы была объявлена награда в размере 50 гиней. Также местные власти проинформировали жителей о произошедшей трагедии - на дверях церкви была вывешена листовка:

А Джон Хэрриот сразу же написал о произошедшей трагедии первому заместителю министра, в котором кратко изложил уже известную информацию и сделал довольно интересные выводы:

«Совершенно очевидно, что в деле замешаны два лица, и скорее всего они заранее наметили совершить преступление вечером в субботу, поскольку в этот день лавка открыта допоздна. Они дождались, когда хозяин закроет ставни и, оставив дверь открытой, войдет внутрь запереть засовы. Ворвались в дом и совершили страшные убийства. Но их вспугнула вернувшаяся девушка, которая, прося, чтобы ее впустили, стала звонить в звонок. Тогда преступники скрылись через заднюю дверь».

Через пять дней пришёл официальный ответ на письмо Джона Хэрриота:

«Уайтхолл, 12 декабря 1811 года. Когда его королевскому высочеству принцу-регенту было нижайше доложено, что на дом торговца льняным товаром Тимоти Марра номер 29 по Рэтклифф-хайуэй, приход Святого Георгия, в ночь с субботы на воскресенье примерно между двенадцатью и двумя часами неизвестным или неизвестными совершено нападение и убиты сам мистер Марр, его жена Селия, их грудной младенец в колыбели и мальчик-слуга Джеймс Гоуэн – все чрезвычайно варварским способом, – его королевское высочество милостивейше повелели: для наилучшего разрешения дела и предания правосудию жестоких убийц назначить вознаграждение в 100 фунтов любому (кроме того или тех, кто сам совершил преступление) за информацию о соучастнике или соучастниках убийства. Деньги будут выплачены достопочтенными лордами, представляющими Казначейство Его Величества, после того как уличенное лицо или лица будут признаны виновными. Р. Райдер».

Итак, началось расследование. Что же было известно на тот момент? Мы помним, что служанка ушла из дома в 23 часа 50 минут. Она не смогла купить устриц в ближайшей лавка и возвращалась назад. Спустя несколько минут Маргарет Джуэлл проходила мимо своего дома и видела через окно, что Тимоти Марр стоит за прилавком и с ним всё хорошо. Допустим, что между этими событиями прошло не больше 10 минут, т. к. сосед Марров, Джон Марей слышал крики примерно в двенадцать часов ночи. Будем считать, что нападение произошло ровно в полночь. Через двадцать минут Маргарет Джуэлл вернулась домой, и ей уже никто не открыл, свет в доме был погашен, а ставни остались открытыми.

Первое расследование и арест. 29 декабря 1888 года.

Уже на следующий день после обнаружения тела из Лондона прибыл полицейский доктор Джордж Багстер Филлипс. Это был тот самый доктор, который проводил осмотр тел Энни Чэпмен, Элизабет Страйд, Кэтрин Эддоус и Мэри Джейн Келли, которые были убиты Джеком-Потрошителем. Т.е. он был тем специалистом, который мог либо подтвердить, что Джонни Гилла убил именно Потрошитель, или же наоборот, опровергнуть это.

На момент описываемых событий Джорджу Филлипсу было уже 62 года, и это был уже опытный доктор, который много чего повидал на своём веку. Полицейским доктором он работал с 1865 года, именно поэтому его выводы были очень ценны в рамках проводимого расследования.

Итак, доктор Филипс совместно со своим коллегой доктором Лоджем приступили к осмотру тела Джонни Гилла. Доподлинно известно, что после тщательного изучения останков, они совещались больше двух часов. Вердикт доктора Филипса был однозначен — Джонни Гилла убил не Джек-Потрошитель. Также оба доктора выдали ещё одно довольно любопытное заключение! Они сошлись во мнении, что убийца изнасиловал мальчика. И сделал это несколько раз, когда мальчик был ещё жив, и уже после его смерти! И главное, убийца совершил половой акт с трупом, когда анус был уже удалён!

Это действительно очень важное замечание. Дело в том, что на основе этих данных, можно с уверенностью утверждать, что убийца был некрофилом. Давайте немного рассмотрим само понятие некрофилии, и её классификацию. Прежде всего, стоит сказать, что некрофилия встречается как среди мужчин, так и среди женщин. Возраст некрофилов также может быть различным, начиная от подросткового и заканчивая пожилым. Считается, что причиной некрофилии могут быть психические заболевания, такие как шизофрения, расстройства личности, умственная отсталость, а также других психозы. Разделяют некрофильное убийство, повторяющиеся некрофильные действия с трупами и некрофильные фантазии без совершения активных действий. Некрофилия может иметь как гетеро-, так и гомо- или бисексуальный характер. Не будем глубоко вдаваться психиатрические дебри, а отметим, что в нашем случае убийца совершил некрофильные действия с трупом. Также можно предположить, что он страдал каким-то психическим заболеванием. Косвенно эту догадку подтверждают те манипуляции с трупом, которые совершил убийца. Особенно выделяются отрезанные убийцей уши. Тут есть ещё одно подтверждение того, что убийца имел какое-то психическое отклонение. Автор даже предположит, что возможно у него были слуховые галлюцинации. Существуют многочисленные исследования на эту тему, в частности этим занимался знаменитый психиатр Бухановский Александр Олимпиевич, который сумел «разговорить» серийного убийцу Андрея Чикатило.

В чём смысл этих исследований? Считается, что убийцы с психическим заболеванием могут направлять свою агрессию на те органы, которые каким-то образом присутствуют в их галлюцинациях. В качестве примера можно привести дело сестёр Панин. Если вкратце, то в феврале 1933 года Леа и Кристин Папин убили своих хозяек - Жозефину Ланселин и её дочь Женевьеву. Следствием было установлено, что Кристин Панин страдала параноидной шизофренией, и она выколола глаза Жозефине Ланселин. Именно это действие позволило считать, что в галлюцинациях Кристин Папин, присутствовали глаза (подробнее об этом деле можно почитать здесь: http://murders.ru/sister_Papin_1.html).

Но есть и другая версия, связанная с отрезанными ушами у жертвы. Убийца мог их взять в качестве трофея или же, например, скормить своей собаке. Также он мог поступить с исчезнувшими лёгкими. Стоит понимать, что всё это только предположения автора, и нет никаких доказательств, что так и было на самом деле. Обращает на себя внимание то, что тело мальчика было тщательно вымыто. Первое, что приходит в голову, это убийца старался избавить от улик, которые мог оставить на теле. Не стоит сомневаться, что убийство было очень кровавым, и убийца должен был сам запачкаться, так и запачкать кровью место, где расчленял тело. Поэтому поиск окровавленной одежды был приоритетным.

Кого же подозревала полиция? Как не трудно догадаться, им стал молочник Уильям Барретт. Полиция арестовала молодого человека и провела обыск у него дома.

Обыск дома Уильма Барретта, который, кстати, проходил без последнего, дал хорошие результаты. Был обнаружен кухонный нож, а также рубашка с пятнами похожими на кровь. На брюках были обнаружены следы похожие на сперму. Брюки и рубашка были мокрыми. Все улики были переданы главному констеблю Джеймсу Уитерсу. Он здраво рассудил, что данные улики хоть и многообещающие, но в принципе, ничего не доказывающие. В то время судебная медицина только начинала своё бурное развитие, и опытный защитник мог легко их опровергнуть. Следы крови на ноже и рубахе могли быть кровью животных, да и вообще могли быть чем угодно, например засохшими остатками от еды. Сперма на брюках могла оказаться, например, следами от яиц, которые случайно запачкали брюки. То, что одежда была мокрой, конечно, наводит на мысль, что подозреваемый специально её постирал, но это могло быть простым совпадением. В общем, нужны были более весомые улики против Уильяма Барретта.

Допрос Маргарет Барретт, жены подозреваемого, тоже ничего не дал. Она рассказала, что нож давно не чистили, и все вечера её муж был дома. Джеймс Уитерс решил провести более тщательный осмотр места преступления и допросить хозяина конюшни Джеймса Бервика. Он рассказал довольно любопытную деталь. Он отметил, что в день исчезновения Джонни Гилла поругался с Уильямом Барреттом из-за потерянного дополнительно ключа от конюшни. Он обвинил в этом Барретта. Молочник заявлял, что ему был не нужен второй ключ. В итоге запасной ключ от конюшни так и не был найден. Джеймс Уитерс решил, что ключ всё же украл Барретт, чтобы запутать следствие. Хозяин конюшни также поведал, что раньше она сдавались в аренду мяснику. Это была плохая новость, ибо кровь и другие биологические останки могли принадлежать животным.

Осмотр конюшни показал, что три четверти пола, между раковиной и каналом для стока воды, было очень мокрым. Оно выглядело так, будто его недавно вымыли и отскребли. Под краном стояла канистра с чистой водой. Стойло, где держали лошадь, оказалось на удивление сухим. Уитерс, расстроенный тем, что больше ничего не нашёл, решил, что следующим логическим шагом будет вскрыть канализацию в конюшне. Была надежда, что канализации можно будет найти сгустки крови, волосы или части тела. В тоге, канализация была полностью разобрана, но больше никаких улик найти не удалось.

Допрос Уильяма Барретта тоже оказался неоднозначным. Когда Барретту предъявили нож, он его не узнал. Когда ему справедливо указали, что взяли нож с его кухни, Барретт вспомнил его. По поводу одежды также не было получено однозначных ответов.

Чуть больше полиции повезло со свидетелями. В день исчезновения Джонни мясник Ричард Мануэль поздно вечером возвращался домой. Примерно в 23 часа 45 минут он проходил мимо конюшни и увидел, что в ней горит свет и заметил силуэт мужчины. Он не рассмотрел его, т.к. спешил домой. Примерно в это же время Элиза Джейн Кендалл, которая жила рядом с конюшней, услышала громкий звук. Звук доносился из конюшни. Она не смогла определить природу звука. Куда более интересными оказались показания полицейского констебля Артура Кирка. Констебль в ночь с 27 на 28 декабря осуществлял ночное патрулирование улиц и в том числе проходил мимо конюшни. И он не просто проходил мимо конюшни, полицейский периодически проверял, закрыта или открыта конюшня. Первый раз он прошёл мимо конюшни в 22 часа 45 минут. Дверь была закрыта. Следующий обход конюшни был в 25 минут первого, следующий в 2 часа 25 минут. Последнюю проверку конюшни Артура Кирк произвёл в 4 часа 35 минут. Дверь конюшни была закрыта. На основе показаний полицейского можно судить, что убийца оставил тело между 4 часами 35 минутами и 7 часами утра, когда пришел в конюшню Джозеф Бак и обнаружил тело. Следствие получило и ещё одни довольно важные свидетельские показания. Дело в том, что удалось узнать, что у Уильма Барретта был мотив убить Джонни Гилла.