В учебе Мерин** был весьма умерен,
Имел он робкую, ленивую натуру,
Но, думая о будущей карьере,
Решил он поступить в аспирантуру.

И он прошел, сдавая наудачу,
Десятки жеребцов собою заслоня:
Его родная тетя Кляча
Была женой профессора Коня.

Она не допустила, чтобы Мерин
Был для науки навсегда потерян…

И вот ученый Мерин — кандидат,
Специалист по племенному делу.
Он помнит сотни, тысячи цитат
И даже их использует умело.

Теорию он знает до конца,
И только практика его слегка тревожит…
Из мерина не выйдет жеребца,
И вряд ли здесь протекция поможет.

Феликс Кривин

Добавлю ссылку на бесплатную библиотеку с его произведениями:
https://libking.ru/books/child-/child-sf/187089-4-feliks-kri...

** Мерин, Мерен — кастрированный самец домашней лошади (кастрированный жеребец). Традиционно животные ценились за спокойный нрав. Широко используются в сельском хозяйстве и конном спорте.

Лифчик всю жизнь оказывал поддержку некой груди. Без него она пала бы очень низко. За этот подвиг лифчику ещё при жизни был установлен бюст.
***
Гусеница в ранней молодости была прехорошенькой. Ну просто куколка. А с возрастом обабилась.
***
Солидный геморрой был неравнодушен к скромному анусу, и однажды они провели дивный вечер при свечах.
***
Граната плохо переносила полёт. И даже потом, на земле, её сильно рвало.
***
Маленький медиатор пытался приструнить огромную гитару. Налицо был явный перебор.
***
Когда шкалу термометра разбили на шкалики, он стал ходить под градусом.
***
Унитаз был элегантен, холоден, блестящ. И кто его только за это не поносил!..
***
Будучи первым, камень страдал больше всех. Его всегда закладывали.
***
Парашюту прочили высокое будущее, но он так и не сумел полностью раскрыться.
***
Пуля жила с патроном. От него же, дура, и подзалетела. Обычный военно-пулевой роман.
***
Газетная утка сошлась с уткой под кроватью на почве любви к писанине.
***
Глазные капли слёзно жаловались знакомой пипетке: " Жизнь заканчивается, а мы ещё ни в одном глазу".
***
Всю жизнь по капле выдавливал из себя раба. И если бы не вовремя поставленная капельница, так бы и умер свободным человеком.
***
В деле с нефтью копали глубоко. В итоге нефть приговорили к вышке.
***
Отвёртка многим шурупам вскружила голову. И лишь некоторым удалось отвертеться.
***
Дубовая бочка долго хранила невинность, потому что с детства была обручена.
***
У колокола был хорошо подвешен язык. Но при более близком знакомстве стало ясно - пустозвон!
***
Бублик пытался удержать дырку в каких-то рамках, но вскоре убедился, что дело это пустое.
***
Когда провод научился пользоваться вилкой, розетка предоставила ему приличное питание.
***
Спаянный коллектив шпрот в масле сдружился с подобным коллективом бычков в томате на почве единых консервативных взглядов.
***
Гвоздь, как истинный интеллигент, ходил в шляпе, остро воспринимал действительность и постоянно получал по голове.

Феликс Кривин

Песков – это либеральная маска власти, повёрнутая к той части общества, которая эту маску хочет видеть.

Замечательная статья Александра Халдея, которая легко и непринуждённо описывает роль пресс-секретаря президента Российской Федерации.

Не беда, что Янус был двулик, в общем-то он жизнь

достойно прожил. Пусть он был одним лицом ничтожен,

но зато другим лицом — велик. Пусть в одном лице он

был пройдоха, но в другом был честен и правдив. Пусть

с людьми он был несправедлив, но с богами вел себя

неплохо. Пусть подчас был резок на язык, но подчас

довольно осторожен.

Не беда, что Янус был двулик. В среднем, он

считается хорошим.

Феликс Кривин.
Короткий рассказ.

Все звери относились друг к другу с уважением, а иногда даже с трепетом, и только к Обезьяне никто не относился всерьез, потому что она дурачилась и кривлялась как маленькая. И тогда Обезьяна сказала:
— Произойди от меня, Человек!
Человек не сразу решился:
— Мне бы, понимаешь, лучше от льва. Или, допустим, от носорога.
— А что такое лев? Вот он что такое! — сказала Обезьяна и тут же изобразила льва.
Это было довольно похоже, хотя и не так страшно, как настоящий лев.
— А что такое носорог? — сказала Обезьяна и приставила к носу растопыренную пятерню.
И вдруг она заговорила серьезно.
— Конечно, — сказала она, — от льва каждый про изойдет. И от носорога тоже найдутся охотники. А как быть другим? Зайцам, например? Или нашему брату? — Обезьяна вздохнула. — Я вот изображаю тут разных…
А почему? Потому что мне собой быть неохота.
— Да, — сказал Человек, — бывают такие ситуации.
— Бывают, — кивнула Обезьяна. — Только ты не подумай, что я жалуюсь, у меня этой привычки нет.
Просто… хочется кем-то стать, чтобы к тебе относились по-человечески. Ты произойди от меня, Человек, а?
Говоря так, она опять скорчила какую-то рожу, в которой Человек мог бы узнать себя, если б посмотрел повнимательней. Но он смотрел невнимательно, потому что думал совсем о другом.

«Действительно, — думал он, — как это устроено в мире. Кто смел, тот два съел. Сила солому ломит. У сильного всегда бессильный виноват. Каждый хочет произойти от слона или даже от мамонта, а от таких, как Обезьяна, никто не хочет происходить. Несправедливо это!»
— Ладно, — сказал он, — произойду. — И пожал Обезьяне руку.
И звери, которые все вместе уважали друг друга и все вместе не уважали других, были оскорблены этим поступком. Подумать только, им предпочли — кого!
Так Человек произошел от Обезьяны. Из чувства справедливости. Из чувства внутреннего протеста. Из чувства простой человечности.