ЗАПОМНИТЕ:
ОПУЩЕННЫЙ ПАХАН БОЛЬШЕ НЕ ПАХАН
РАСПЕТУШЕННЫЙ ПЕТУХ БОЛЬШЕ НЕ ПЕТУХ
Териберка-1
#читальня_дома_у_озера
Я помню Териберку до того, как она стала мейнстримом.
Часть первая, ничем не примечательная. Я жила там от рождения до полутора лет. Я помню поле колосков за домом, по грудь высотой, мы с мамой гуляли там, резвились, потом шли в дом, лестница на второй этаж, дверь, коридор, круглая стиральная машина активаторного типа. Мама положила пряники на крышку машинки, мне не хватало роста, чтобы их достать, но почти хватило сил уронить машинку на себя. Мама поймала. Не ешь столько пряников, у тебя диатез.
В комнате две кровати стояли торцом друг к другу, вдоль стены, маршрут построен — кровать, кровать, батарея, подоконник, форточка! В неё летела очередная игрушка, а я уже бежала назад, подоконник, батарея, кровать, кровать, ящик с игрушками. И ещё раз. Весело-то как!
Мама не ругалась, мамы не было рядом.
В очередной "забег" я поскользнулась на батарее и приземлилась промежностью на ребро радиатора. Крик, слезы.
Обездвиженная от болевого шока я сидела на батарее, хватая ртом воздух, как рыба вне воды, тогда я и увидела их впервые. За окном, по полю из колосков, шагали два странных существа: один длинный и тонкий, второй коренастый, низенький, а вместо головы — рука. Пальцы смотрят вверх.
Меня напугал их вид, ещё больше пугало, что они меня заметили, а я не могла пошевелиться. Длинный вытянул руку, указывая на меня, головорукий кивнул пальцами и они двинулись к моему дому.
Возможно, я потеряла сознание. Воспоминание обрывается, далее мама успокаивает меня, жалеет, гладит.
Мы переехали в Мурманск, я пошла в сад, у меня были хомяки, куча книг и раскрасок, диатез и ночные кошмары. Эти двое приходили за мной. Однообразно: я палила их из окна, длинный палил меня, вытягивал свою костлявую руку, указывая на меня пальцем, короткий кивал и они шли в мою сторону. Я бежала прятаться, залезала в какие-то коробки и боялась дышать, слышала их шаги и разговоры, потом коробка раскрывалась и я видела их так близко, слишком близко, я просыпалась в холодном поту.
Мама и папа не долго играли в семью, мне было четыре, когда рухнул мой первый из миров. Мы с мамой и сестрой переехали на юг, но там что-то не сложилось и мы вернулись обратно, в Териберку, мама временно поселилась нас с сестрой у бабушки. В Териберке я пошла в первый класс.
Учиться — нет, я уже всё умела. Завоевав позицию лучшей ученицы в школе и любимой внучки дома я боялась только одного. Точнее, двоих. Один короткий, с рукой вместо головы, второй как худой высокий человек.
Конкурс для мемоделов: с вас мем — с нас приз
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
Сортирный прорвы
Жили себе поживали в очень большой коммунальной квартире люди. Люди как люди – разных профессий, убеждений, материального положения, только пассивные очень. Жители этой коммунальной квартиры были каждый за себя. По домовому уставу требовалось, чтобы в каждой коммунальной квартире был избран староста, чтобы за порядком следил и представлял интересы квартиры на общедомовом собрании и ЖЭКе. Так жители этой коммуналки выбрали пахана. Пахан обещал навести порядок в коммуналке, а самых буйных козлов «замочить в сортире». С сортирами беда была в коммунальной квартире: квартир много – толчков мало. Так что пахану, который затронул тему животрепещущую, сразу поверили: и козлов в очереди на толчок станет меньше и самими сортирами, глядишь, ситуация станет лучше.
Так начал ситуацию в коммунальной квартире пахан исправлять. Он не один к должности старосты пришел, а с командой. В команде, кроме него были конкретные пацаны и мадамы: Солдат, Медведь, Яйцо, Душевный, Гиена в сиропе, Стакан, Людоедка…Чего говорить – уважаемые люди. Выделил им пахан каждому по комнате и по отдельному сортиру, чтобы, значит, им думать способнее было. Затем он вместе с подручными плотно обосновались на кухне возле буфета и стали тереть, как улучшить жизнь в отдельно взятой коммунальной квартире.
Народишко коммунальный, чтобы не мешать лучшим людям думать на кухне, обзавелся керосинками и перебрался готовить в свои комнатушки. В связи с изъятием части клозетов в пользу лучших людей – коммунальных активистов, народу в очередях в эти самые толчки заметно прибавилось. Стоят жители коммуналки, переминаются с ноги на ногу, стучат в двери клозетные, чтобы счастливчики там долго не засиживались, мечтают о том, как заживут вскоре.
А возле буфета формулу счастья придумали – изобрели хитрый план! После в коридоре длинном пахан его для коммунальных жильцов озвучил. Перво-наперво по этому плану следовало платить за коммуналку не напрямую в ЖЭК, а сдавать, под роспись, подручным возле буфета, а уж те потом в ЖЭК, по чесноку, передадут. Второе, каждый работающий житель коммуналки, обязан сдавать часть своей зарплаты в фонд коммунальной квартиры. А уж этот фонд – это святое! Фонд этот не пропадет никогда, он будет использован… будущими поколениями жильцов коммунальных. Место сбора денег в фонд находился тоже возле буфета. Третье: подсобные помещения коммуналки следовало освободить от коммунального хлама, там будут образовываться артели высокотехнологичные, в которых будут работать коммунальные жильцы под руководством подручных пахана. А прибыль пойдет на решение толчковой проблемы. Все это будет названо прорывом! Народ верил, кричал, – Ура!
А потом пацаны крепкие парадно дефилировали по коридору. Жильцам нравилось.
Нравилось, конечно, не всем. Недовольные съезжали с коммунальной квартиры. Но пахан не препятствовал, на их место он заселял бойких чернявых мигрантов. Мигрантов, по коммунальным меркам, заселялось в комнаты втрое больше прежнего. Очереди в клозеты еще выросли. А мигранты дружные повадились еще мальцов ставить возле клозетов ставить, а те очередь держали на всех своих. Даже сортирные стычки были.
Часть жильцов устала ждать, но разве пахана переизберешь? Первые годы правления пахана голосовали в коридоре дружно поднятием рук в ожидании счастья сортирного. Потом между жильцами пахан стал ставить пацанов крепких, которые хмуро посматривали на тех, кто не сразу руки «ЗА» поднимает. А потом голосование стало тайным – несли бумажки к буфету, там уже их Людоедка подсчитывала и объявляла победу пахану в сто сорок шесть процентов.
Через двенадцать лет правления в коммуналке буза случилась. Поползли слухи от жильцов ушлых, что суммы в платежках от ЖЭКа и те, которые собираются пацанами возле буфета разнятся кратно. Опять же артели в подсобках работают, а новых сортиров, как не было, так и нет. Вышла часть жильцов, недовольная правлением пахана, в коридор, там их здорово пацаны крепкие дубинами отмудохали. Потом еще бунты случались, но всегда в коридор выходили покомнатно, где их и офаршмачивали. Лютовал пахан: за взгляд косой в сторону подручных, за выход в коридор если только не в очередь к клозету, за стаканчик пластиковый, кинутый в сторону крепких пацанов, били нещадно, ставили на деньги, отнимали комнатушки…
А через пятнадцать лет правления пахана наконец случился он – прорыв. Подручные с пацанами в соседней коммуналке комнату отжали вместе сортиром. Опять провели по коридору пацанов парадно и пахан объявил гордо, мол «… если кому гадить приспичит, то добро пожаловать – в соседней квартирке целый толчок в его распоряжении!». Ликовали жильцы коммунальные.
Продолжение следует.
Аля улю
Встречай босота пахана!
Из бана выперся я четко.
А чче хлеб соль не наблюдаю?! А?
И где сисяндровые красотки?
Прорубник
Или профилактика АУЕ.
Он как-то сразу появился, бывают такие люди, которые в какой бы компании людей они не появились, так будто всегда здесь и находились, нет этого момента привыкания к человеку, рраз и всё, свой человек.
Он был из них, простой компанейский дядька лет 50-ти, Иван Прорубников, ну а для соседей просто - Прорубник. Среднего роста, седеющий и малость лысоватый, с приятным лицом, часто улыбался и шутил обсуждая с соседями повседневные заботы и хлопоты. Ему было очень приятно вновь дышать воздухом свободы, запахом запылённой травы, даже запах скотного двора и навоза был ему по нраву. А ещё Прорубник был обладателем большого, круглого брюха, сильно выпирающего и свисающего, поэтому ходил тяжело, вперевалочку и при выдохе постоянно складывал губы в трубочку и присвистывал, немного забавно.
И появился он у нашей соседки, в качестве мужа, ну или сожителя - бабки Любки, невысокой, сухонькой и шубутной, и постоянно под мухой, это да, выпить она любила,но за хозяйством следила в любом состоянии.
А познакомил их её сын Юрка, отбывающий в тех самых местах, не столь отдалённых. Как потом я выяснил, немного распросив своих, отсидел Иван 15 лет от звонка до звонка - застал жену с любовником, и порешал, уж не помню кого из них. То есть сел он ещё за три года до моего рождения, а мне было на тот момент 12 лет, интересующийся всем вокруг шалопай. Ещё я узнал, что за время отсидки, он стал, в тех местах, очень уважаемым человеком - паханом! Но внешне это никак не выдавалось, речь его была обычной и без мата. Говорю же радовался он, 15 лет неволи позади, вышел и "вот те нате яблоки в томате", и жить есть где, и баба хозяйственная и хозяйство уже есть, и пить горькую баба не запрещает, сама любит. Благодать, чего не радоваться, он и радовался.
Картину, значит, вы поняли, и гложил меня один вопрос, как бы спросить у деда Вани, как там в тюрьме, на зоне, как там люди живут, чем занимаются, ну любознательный я был, очень читать любил, а какая там литература могла быть в 92-м году в деревне о тюрьме/зоне - никакой.
Долго я вынашивал это решение, осмеливался, набирался храбрости и(!) спросил на свою несчастную голову, я честно не знал как будет.
Тем вечером были вдвоём, возле своих домов, на улице, он в привычной манере опирался руками на забор, посвистывал, складывая губы трубочкой.
- Деда Ваня, а как там на зоне, расскажи?
Деда Ваня никак не изменился в лице, и не отрывая взгляда от горизонта стал подходить ко мне, вдруг резко наклонился, крепко схватил меня сзади за шею притянув наши лица друг к другу. Лицо его резко осклабилось в какой-то хищный, мерзкий оскал, рот перекосило (я уже пересрался от подобных метаморфоз) и хриплым рыком зашипел мне слюной в лицо.
- Ты что, щщщенок, в тюрьму собрался, на зону захотел!! А ты блядь знаешь, что там делают на зоне то?!?!?! Там, ёп твою мать, за поднятый с пола бычок тебя раком поставят и в жопу выебут, а будешь что вякать, развернут и в рот отъебут?!!!! Там блядь не таких мужиков ломают, в пидорасы и под шконку!!! Парашу голыми руками мыть и со свиньями из корыта жрать будешь, - мой мозг уже отказывался что-то понимать, чем я мог так его обидеть?. А он всё распалялся и распалялся.
- Ты там свет белый невзвидешь и в петлю полезешь, из собственных трусов петлю себе сделаешь, и полезешь, а тебе не дадуууут!!! Понял!!! Вошь мандавошная, о зоне он думать вздумал, уроки лучше хорошо учи и книжки читай!!!! И не пакости, чтобы в тюрьму не попасть, нехуй там делать!!! - я уже ничего не понимал, был унижен, подавлен, растоптан, смешан с грязью, опплёван, хотелось убежать и спрятаться, а лучше вернуть время на 5 минут назад и ничего не спрашивать, я просто был ошеломлён, со мной никогда и никто так не разговаривал. В голове был просто трансовый туман. Тут он резко отпускает мою шею, а я оказывается был сильно напряжён, пытаясь отдалиться от этой мерзкой рожи, и я падаю на жопень,а деда Ваня побрёл к себе домой всё так же бурча матерки себе под нос.
Где-то месяц я вовсе избегал общения и встреч с ним, сильно он меня напугал. Даже не знаю правильно он сделал или нет, так вот воспитать, но впечатление ярки даже спустя 28 лет. Впечатлительный был ребёнок, домашний.
(не судим, не привлекался, все ошибки считать эрративами.)
Пахан
- эй ты, ты зачем мои вещи выбросил!
- а ты канай отсюда, редиска...