Травматическая воронка
Психологическая травма - это ответ на невероятно тяжелое событие, которое превышает способность индивида адаптироваться или справиться. Такое влияние обычно оставляет значительные физические и эмоциональные отметины. Они могут проявляться в виде ментальной энергии, которая, казалось бы, "запутывается" внутри тела, порождая необъяснимые боли или постоянные вспоминания о травмирующем событии. Эта энергия часто ищет выход, заставляя человека зацикливаться на переживаемом событии или повторно попадать в аналогичные ситуации. Возникает ощущение, что травма хочет каким-то образом "излечить" себя.
Одним из характерных признаков психической травмы является так называемая "травматическая воронка". В это состояние индивидуум может погрузиться до такой степени, что начинает чувствовать себя беспомощным и невозможным для изменений. Например, взрослая женщина может начать проявлять поведение маленького ребенка, а человек, поделившийся своими несчастиями, уверенно заявляет: "Я не могу ничего поделать!". Те, кто избегает воспоминаний о травмирующих событиях, делают это из-за страха перед бессилием. Хотя решение может быть на виду, они его не видят, что часто вызывает раздражение у окружающих, которые снова и снова предлагают советы, которые травмированный человек просто не слышит. Это и есть суть "травматической воронки".
Гайды-гайды...
Бессилие - это свобода
Сложное чувство, которое, с одной стороны, может показывать, что вы переживаете позицию жертвы, с другой стороны, оно может сталкивать вас с пределом того, что вы можете.
Например, вы переживаете бессилие в том, чтобы переделать другого человека, или в том, чтобы изменить себя до какого-то образца.
Если вы переживаете бессилие и страх, чувствуете себя жертвой, тогда бессилие сталкивает вас с отсутствием опыта, на который вы сейчас не можете опереться.
Если переживаете бессилие и злость, что не можете кого-то изменить, вы сталкиваетесь с границами вашего влияния и с тем, что вам неподвластно.
Например, если за ребенка родители делают домашнее задание, он не получает важный опыт - сделать это задание самому и столкнуться с последствиями (и пережить их).
А в некоторых случаях родители настолько не доверяют ребенку, что все решения вместо него принимают, вплоть до подбора спутника жизни.
Такой человек остается зависимым от решений, власти и влияния других людей. При этом он может избегать переживания бессилия, находя удобные оправдания, почему решения должны принимать другие люди.
Второй вариант бессилия тоже невыносим для проживания. Если мы отчаянно хотим, чтобы близкие изменились, значит, эти изменения нам жизненно необходимы.
Вы хотите, чтобы ваш муж стал более теплым и мягким? И раз за разом говорите о том, что вам это нужно и он должен измениться? Скорее всего, вы в дефиците теплоты и принятия еще с детства. Дефицит «давит», усиливает вашу энергию влиять и переделывать.
Но, на беду, убедить не только не удается, а, напротив, муж еще больше сопротивляется. Вы удваиваете силу влияния, а он удваивает силу сопротивления. Вы можете даже дойти до отчаяния, и даже хотеть порвать отношения, если…
Если не признаете свое бессилие.
Вы хотите, чтобы ваш ребенок был … математиком, пианистом, спортсменом, был послушным, благодарным, утешал вас, защищал? А он сопротивляется, злится, врет?
Исследуйте свой дефицит и обнаружьте, наконец, свое бессилие.
К слову, если вам удалось сломить волю ребенка, или другого человека, это еще не конец истории. Проблема может всплыть в любой момент, когда у жертвы появится ресурс начать свое отделение.
Итак, в чем сложность переживания такого бессилия? В том, что в психике травматика это означает – конец. Можно "поставить точку" на нужде. На том, что не дали любви, тепла, взрослости родителя, его способности быть реализованным, чтобы вы смогли получить того, на кого вы могли бы опереться.
Поэтому так трудно смириться с бессилием – это значит, смириться с недостачей. Порой это невыносимо.
Однако… всё не совсем так, как видит травматик.
Когда находятся ресурсы признать свое бессилие - влиять и менять, переделывать и убеждать, когда находятся силы пережить горе не полученной от родителей нужды, выясняется, что бессилие – это свобода.
Не нужно тратить столько энергии на то, чтобы менять, убеждать, обучать, отвергать, наказывать, и снова менять. Можно легче и проще обеспечить себе наполнение ресурса, позаботившись о себе.
Переживая бессилие, вы отпускаете других людей на волю, и им не нужно отстаивать себя, вступая с вами в войну.
Вы можете заниматься своей жизнью, пока они заняты своей.
А что делать с бессилием первого типа? Видимо… Найти в себе силы и мотивацию взбунтоваться. Вам должно сильно хотеться жить своей жизнью, чтобы вы рискнули обеспечить переживание бессилия тому, кто вас не хотел отпускать в вашу собственную жизнь.
Слепой ужас
Кто я такой, чтобы спорить с психологом
Чем ценно чувство бессилия
Бессилие на первый взгляд кажется отрицательным чувством, которого чем меньше, тем лучше. Всегда же предпочтительнее чувствовать свои возможности, силы, энергию...? Или нет? Давайте разберемся.
Когда мы бессильны, мы понимаем, что подошли к краю своих возможностей, наша зона ответственности тут заканчивается. Это может быть очень фрустрирующим переживанием. Но такова действительность - наши возможности не безграничны.
"Только слабаки опускают руки", "никогда нельзя сдаваться", "сдался - сам виноват, нужно было пробовать еще и еще и еще, пока не получится", "только взялся, уже бросаешь". Если человек следует подобным убеждениям, то чувство бессилия становится для него запретным, и идет в комплекте со стыдом и виной.
Тогда человек может начать проскакивать бессилие. Попадая в него, сразу выпрыгивать как пробка из воды, не давая себе ни секунды побыть бессильным. Так человек избегает запретного чувства, и не проживает его.
Чем это плохо?
Если чувство бессилия недопустимо, то ответственность - везде. Она никогда не заканчивается. Сделал ошибку - сам виноват. Ничего нельзя было сделать? Значит нужно было предвидеть, и сделать раньше. Во дворе яма на асфальте? Сам виноват, нужно было жаловаться. Не устраивает власть в стране? Ты же гражданин, это твоя ответственность что-то сделать. Панды вымирают? А скольких панд спас ты?
Нет такой точки, где можно было бы остановиться и принять ситуацию. Да, панды вымирают, рубль падает, глобальное потепление продолжается. Это вызывает чувство вины, протест, и желание как можно быстрее убежать от этой точки в какую-нибудь другую, в протест, злость, самобичевание, активность. Вопрос: "а что я реально могу сделать и какой ценой?" - не встает.
Принять ситуацию не значит смириться с ней, и перестать делать что-либо. Принять это значит увидеть её такой, какая она есть. Не убегать сразу в энергичное действие, а задержаться в точке бессилия, и увидеть, насколько скромны могут быть возможности. И если действительно важно продолжать что-то делать, то принять такое решение, глядя на ситуацию трезво, соизмеряя свои действия с результатом.
Типичный пример: созависимый муж алкоголички (почему всегда приводят в пример жену алкоголика? бывает и наоборот же).
Для мужа может быть очень тяжело признать собственное бессилие, и ограничение своих возможностей. Однако, это первый и очень трудный шаг к тому, чтобы перейти от спасательства и созависимости к реальной помощи и поддержке. Чтобы увидеть другого человека таким, какой он есть, то есть зависимым, и ответственным за свою жизнь, нужно прожить собственное бессилие.
Куда девать бессилие, если все-таки удалось в нем задержаться, и его слишком много? Его можно разделить с другими людьми, получить их поддержку. Можно перейти от него к разочарованию, горю, печали, и в конечном итоге оставить ситуацию в прошлом и жить дальше.
История одного бессилия
Хочу поделиться одной интересной историей с консультации.
Началось всё как обычно. В сообщения группы мне написала девушка (будем звать её Мария). Причём изначально Мария написала даже не по поводу консультации, а попросила поделиться книгами из моих рекомендаций и написала сразу 7 книг по психологии и философии (что мне показалось странным).
Через два месяца Мария написала снова. На этот раз она попросила прислать условия консультаций. Я спросил её о том, какая проблема её беспокоит, на что она ответила:
– Меня беспокоит усталость без видимых причин, проблема с налаживанием отношений в новом коллективе, отсутствие желания учиться. Ещё я хотела бы узнать, с какого возраста вы принимаете людей на консультации.
Я отправил условия консультаций и сказал, что самому молодому человеку, которого я консультировал было 17 лет (потом перепроверил и оказалось, что 19). Девушка прочитала условия и спросила:
– Меня всё устраивает, но проблема ещё заключается в том, что я очень молода. Мне 15 лет. Вы смогли бы провести консультацию для ребёнка моего возраста?
Это первый интересный момент, потому что для меня вопрос оказался моральной дилеммой. Насколько я знал, психолог или психотерапевт должны сообщать родителям про обращение к ним человека в возрасте до 18 лет, в противном случае родители имели право обратиться в суд. С другой стороны, я не психолог и не психотерапевт (о чём всех предупреждаю), поэтому описал ситуацию с точки зрения закона и объяснил, что меня не сковывают никакие юридические обязательства. Технические моя консультация – это просто разговор. Девушка взяла время подумать, и через три недели мы назначили консультацию.
Второй интересный момент наступил, когда девушка прислала описание проблемы. Это было самое точное и лаконичное описание, которое я встречал: четыре абзаца, три проблемы, одно уточнение. Каждая мысль на своём месте. Проблема, пример, тревожные мысли, ничего лишнего. Как-будто текст писал журналист. Тогда же я подумал, что может это розыгрыш, и на самом деле Мария не старшеклассница. Но зачем притворяться?
Наконец, третья интересность касалась самой консультации.
Не буду пересказывать всю историю девушки (она оказалась старшеклассницей), обозначу только несколько штрихов. С самого детства Марии приходилось несколько раз переезжать, что каждый раз создавало проблемы с адаптацией в новой школе: девушка была необщительной и дети настороженно к ней относились. К этому прибавлялось то, что Мария росла с младшим братом (10 лет) и воспитывала их только мама (папы не стало, когда Марии было 3 года). Причём мама сама настаивала на том, чтобы Мария не ходила в школу, потому что дети её обижают.
Всё это выливалось проблемы, которые обозначила Мария:
– Мне тяжело общаться, потому что я боюсь, что люди меня отвергнут или я окажусь навязчивой.
– Я не знаю, нужно ли мне ходить в школу (Мария училась дистанционно).
– Я боюсь превратиться в свою тревожную маму.
Я не буду описывать процесс консультации и конечное решение, потому что до сих пор самым интересным элементом истории для меня остаётся личность Марии, 15-летней девушки, которая читает по 100 страниц в день, пишет, как журналист, но страдает от одиночества, и как следствие, проблем с социализацией.
За этот год я консультировал разных людей, мужчин и женщин, из разных городов и стран, и каждый раз мне грела душу мысль, что везде есть люди, которые хотят психологических перемен. При этом я всегда спокойно относился к самым трагическим историям из детства – историям одиночества и насилия. Каждая история трогала меня, но я понимал, что решать проблему нужно в «здесь и сейчас».
В Марии я впервые увидел человека с потенциалом, который не может его защитить, потому что не обладает полной самостоятельностью. Я надеюсь, что помог ей, но после разговора я впервые испытал бессилие. Бессилие от мысли, что есть миллионы людей, которые не просто живут с тревогами, а копят их в неспособности преодолеть.
И мне очень хочется верить, что одной такой тревогой стало меньше.