Отмщение⁠⁠

На табуретке возле кровати икона Божьей Матери, Библия, Ветхий Завет и ещё несколько книг, в которых она ищет утешение и осознание. Лида видит и понимает, как отдаляется от неё собственный сын, которому не нужна мать — калека. Все дети ходят с родителями в цирк, в зоопарк, на карусели и в кино, а он ковыряет палкой песок во дворе.

Лида в отчаянии смотрит на икону. Если искать спасения, если умолять о пощаде, то у неё, у Богородицы. Она мать, а, значит, поймёт и поможет. Но ведь и грех на Лиде тяжкий, понять и простить который не так-то просто. Долго думала Лида и поняла — раскаяния мало, нужна жертва, и жертва эта должна быть равноценна содеянному. А раз через физическую близость грех совершён, значит, и жертвовать надо ею. И вот держа перед собой икону, глядя Богородице в глаза, даёт Лида обет — никогда, ни при каких обстоятельствах не вступать в физическую близость с мужчиной.

...Медленно, но сила в ноги возвращалась, сначала Лида отбросила один костыль, а потом и другой. Через полтора года две деревянные опоры заменила палочка, а потом и она отправилась на помойку. Жизнь постепенно налаживалась, с Лиды сняли инвалидность, и она устроилась на работу. Жизнь потекла спокойная и обыкновенная.

Всё вроде в жизни Лиды хорошо, но чего-то не хватает. Ведь она живой человек, женщина в самом расцвете, и очень даже симпатичная женщина, и мужчины на неё нет-нет да заглядываются, но зарок данный Богородице Лида помнит и в соответствии с этим ведёт себя сдержанно и неприступно.

В учреждении, где работала Лида, прошли оргштатные мероприятии, благодаря чему Дмитрий Александрович Романов и попал в их управление. Статного красавца приметила и оценила вся женская половина коллектива, не смогла остаться равнодушной и Лида. Да что там говорить, накрыла Лиду любовь прям с самого первого взгляда, ну может и не любовь, а влюблённость, но какая разница, как называется чувство, если ни спать, ни есть Лида не может. И с накрывшим чувством справиться тоже.

Теперь Лида на работу ходит, как на праздник. По каждому поводу, а то и без него, выскакивает в коридор, ведь только там они с Дмитрием Александровичем только и могут неожиданно пересечься. И каждый раз при пересечении Лида заглядывает в жгучие синие глаза, и каждый раз ей кажется, что и Дмитрий ищет её взгляда. А то, что поймав его, отводит глаза, так это из-за застенчивости, вызванной, возможно, ответными чувствами. Полнится душа Лиды надеждами, а тело желаниями. Всё дольше задерживаются друг на друге взгляды, всё глубже и выразительнее они становятся. Лида догадывается, понимает, верит, что взаимны её чувства. Вот только высказать их нет возможности, а может просто не хватает смелости. Но рано или поздно это же должно случиться? Тем более что Новый год.

И вот в полночь под бой курантов загадывает Лида желание: «Пусть он полюбит меня всей душой. Сильно, сильно». Для надёжности записала желание на листочек, сожгла, в шампанское пепел стряхнула и выпила.

А тут и праздники закончились, и Лида счастливая мчит на работу. В дверях наталкивается на Дмитрия Александровича, от неожиданности цепляется носком сапожка за порог и летит прямо в его объятия. А тот галантно успевает подставить руку и удержать её на лету. Ах, лучше бы не подставлял, и упала бы Лида тогда прямиком в его объятия, но ладно… Оперлась Лида о подставленную руку, и, задыхаясь от счастья, чуть слышно прошептала: «спасибо». Дмитрий Александрович смущённо головой кивнул, но руку не отнимает, ждёт, когда Лида сама его отпустит, а она не может или не хочет, а скорее и то, и другое. Вот так и стоят в дверях, друг на друга смотрят, а руки не разнимают. А тут, как назло сотрудники в двери лезут, «чего застряли» орут, Лиду в спину толкают. Ничего не поделаешь, пришлось руку отнять и пойти на рабочее место...

... Лида садится за рабочий стол, берёт чистый лист и пишет записку: «Позвони…» и свой номер телефона. Выйдя за территорию, огляделась — никого нет, и сунула записку под «дворники» автомобиля Дмитрия.

Сентябрьский вечер нежно обдувает лицо робким ветерком, пожелтевшие берёзы бросают высохшие от засухи листья и они приятно хрустят под ногами. Лида мечтательно смотрит в никуда. Всё, что попадается ей на пути, не имеет конкретики, потому что мысленно она не здесь, мысленно она прижимается горячим телом в красивом ажурном белье к мощному торсу Дмитрия Александровича. И страшно ей и боязно, и от мысли, что позвонит, а ещё больше, что не позвонит.

Лида сворачивает во двор, но не сразу замечает группу столпившихся возле гаража людей. Она так глубоко погрузилась в свои сладостные мечтания, что всё вокруг кажется не интересным и ничего не значащим. Но тут поворачивается одна из женщин, это соседка Надя, она тревожно смотрит на Лиду и толкает рядом стоящую старуху. Та оборачивается, испугано суёт кулак в рот и качает головой. Когда всё сборище поворачивается в её сторону, Лида наконец приходит в себя и недоумевающее глядит на людей.

Что им нужно? Опять какие-то поборы на лампочку в подъезде?

Но нет. Все молчат, и взгляды у всех такие… пугающие. Как будто они что-то знают, чего не знает она. Ноги сами несут её к толпе, Лида идёт медленно, а сердце бьётся всё быстрее. Толпа расступается и…

Сердце, оторвалось и ухнуло вниз, а в глазах замельтешили мелкие чёрные точки. В промежутке между гаражами на земле лежит сын Кирюшка. Глаза его открыты, он смотрит в небо. Можно подумать, что он просто прилёг полюбоваться облаками. Но вот мальчик дёрнулся и застонал, и всё стало понятно.

В голове зашелестело опавшей листвой. Лида посмотрела под ноги, она стояла на пыльной дорожке, под ногами ни одного листочка. Где-то в глубине непонятно откуда взявшегося шума пробивались голоса.

— Лида, «Скорая» уже едет. Мы вызвали.

— Он прыгал по крышам гаражей. Вот и не долетел.