Каба - 48⁠⁠

Аннотация: На прием к подростковому психотерапевту Виктору Петрову попадает 13-летний Игорь Мещеряков, страдающий лунатизмом. Неожиданно Петров обнаруживает, что его молодой пациент обладает жизненной философией, глубина которой удивляет. В процессе дальнейшего общения Петров начинает подозревать, что вся эта философия, равно как и лунатизм - ширма, за которой скрываются более глобальные и страшные вещи.

Часть 1. Докапывальщики: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25

Часть 2. Бог из машины: 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47

Из допроса Сергея Мещерякова, отца покончившего с собой Игоря Мещерякова:

- Расскажите, что происходило после того, как Игорь вернулся от Нины Полянской.

- Я уже не особо помню…

- Что вы помните?

- Честно говоря, ничего.

- Совсем ничего? До этого помнили, а потом вдруг амнезия?

- Типа того. Я в тот день пиво пил. Выходной же.

- Вы каждый выходной пьете пиво?

- Нет. Не каждый. Я чаще работаю по выходным, у нас заказы на выходные падают.

- Вы упоминали, что после армии сильно злоупотребляли спиртным. Как сейчас у вас с этим?

- Сейчас нормально.

- Вы употребляете алкоголь?

- Говорю же, редко. И главное – без запоев.

- Но когда употребляете, то по многу?

- Да по-разному. Вы зря давите, я не алкаш. Я не смог бы по определению совмещать пьянки и бизнес. У Сани спросите, Кочетова. Мы бы давно разбежались, если бы один из нас бухал и другого подставлял.

- Тем не менее, вы совершенно не помните, что было тем вечером? Означает ли это, что в качестве исключения вы выпили очень много?

- Совсем нет. Ничего это не означает. А означает это только то, что у меня в голове затык. Я после третьей рюмки ничего не помню. Всегда, без исключения. Вы можете хоть кого спросить, все подтвердят.

- Все и подтвердили.

- Ну вот!

- Скажите, у вас бывают провалы в памяти, не связанные со спиртным?

- Нет. Не помню такого.

- У ваших родственников встречалось что-то похожее?

- Тоже нет. Ну по крайней мере я ничего про это не знаю.

- То есть это ваша врожденная особенность?

- Фиг знает… До армии я практически не употреблял. Бутылку пива, максимум две. Я спортом занимался. Может, это уже тогда во мне было, но как проверить? Это нужно было напиться, а такого не было. Так что за тот период не скажу. А вообще, я думаю – после армии у меня это пошло. Как по башке осколком звездануло, так и пошло.

- Имеются ли еще какие-либо странности, возникшие у вас после службы в армии? Какие-то изменения в психике, в поведении?

- Да нет… Поначалу ломало сильно, говорю же, пил тогда. Но сейчас я думаю: навыдумывал я больше, чем реально ломало. Хотелось быть таким героем, ветераном боевых действий. А алкоголь придавал куражу. Так что все лирика. Наоборот, я после армии как-то ровнее стал. Приземленнее. Делом занялся, витать перестал, уже о чемпионстве не мечтал.

- Скажите, вам рассказывали ваши близкие о том, как вы себя ведете в состоянии опьянения? Или о том, что происходит в эти периоды?

- Угу… Поначалу я думал, что от рассказов этих начну что-то сам вспоминать. Но – не сработало.

- Вас что-то удивляло в этих рассказах? Шокировало? Заставляло подумать, что это не про вас?

- Нет. Ничего не шокировало. На самом деле вы заколебали, если честно. Я хочу закончить. У меня сын погиб, а вы тут пытаетесь из меня алкаша нарисовать. Думаете на алкашку все спихнуть? Но не получится. Вам и эта ваша Мишкина подтвердит. Или Мышкина, кто она там, эта бабка сверху. Если она меня и видела бухим, то от силы раз в месяц, а то и меньше. Мы можем закончить сейчас?

- Последний вопрос. Вам знаком человек по имени Дмитрий Зольников?

- Не… Это кто? Учитель биологии?

Из показаний потерпевшего в деле об избиении 2005-го года, Дмитрия Зольникова, вызванного в качестве свидетеля по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова:

- Мы тогда одной компашкой лазали. Серега, Радик, я, Вован из соседнего дома и еще один Дима. Мы его Димна́ звали, а я – Димастый. Ну, чтоб различить. А то как-то Димна триппер подхватил, а подумали, что я… Прошу прощения. Короче, мы тогда вместе тусовались, а чего тусовались – бухали. Вот и весь интерес общий. Страшно бухали тогда. Серега недавно из армии пришел. Он сначала со всеми бухал. С одноклассниками бывшими, со спортивными своими корешами. Потом все от него отвалились. Видели, что он скатывается, кому нафиг нужен такой друган? Он к нам и примкнул. Мы сами такие же. Были. Вован и Димна все-таки отвалились потом, но уже на тот свет. А я вот выбрался. Серега меня и вытащил. Не вытащил – выбил. Спас, типа. От его спасения, правда, до сих пор правая рука толком не двигается и в глазах иногда темнеет. Синька – зло!

Короче, в тот день Радика не было с нами. Радикулит всегда был прошаренным. Татарин, фигли. Бухать – бухал, но до свинячки не набухивался. И перерывы делал. Я его вообще один раз только в хлам видел, но это был офигенный цирк. Дурик, короче. А Серега классным оказался чуваком. Рубаха парень такой. Все истории свои рассказывал. Как там говорят в интернете: идеальный рассказчик в вакууме. Я мало что помню с тех лет, но вот рассказы Серегины помню. Уж больно они интересные у него были. Хотя книжки вроде не писал, да и не читал толком.

Мы за садиком в основном квасили. Там тополя росли, мы их кипарисами называли. Типа: в кипарисы идем? Значит – го бухать, у меня есть. Сидели мы вчетвером тогда. Я, Серега, Вован и Димна. Серега базарил, а потом прикемарил чуток. Мы бутылку без него допили,- раз сомлел, пусть поспит. Лето же, он к стволу привалился и спит. Мы думали его потом разбудить, когда за второй пойдем, чтобы его менты не нашли спящего. В смысле – полиция. Короче, сидим мы, нормально гутарим, и тут начинается конец котенку, больше, как говорится, не нагадит.

Я почему все хорошо помню… Протрезвел разом. Думал, так не бывает, чтобы хо-ба-на – и трезвый! А бывает! Следак мне один хрен не поверил потом. Короче, спит Серега на своем кипарисе, а через секунду вдруг подрывается – и ко мне. Я такой: че за нафиг, к Серому белочка что ли прискакала? Только не Серега это ни фига был, вот что я вам скажу. Мне потому следак и не поверил тогда, когда я ему начал этот бред задвигать, и вот сейчас вам задвигаю. Клянусь: не Серега это был! Я как в глаза его глянул, так и протрезвел. У Сереги голубые глаза. А у того были – черные. Как в ужастике.

Больше никто мяукнуть не успел, Серега мне дал. Врезал так, что я год потом в обмороки падал. Ушиб мозга. Помню, закрутилось все вокруг, но полностью я тогда еще не выключился. К кипарису привалился и так рукой шарю в воздухе. Вот Серега эту мою руку схватил и вывернул. В двух местах сломал. Помню, орет еще, как потерпевший. Бред какой-то армейский, типа «стоять-бояться», «упал-отжался», «смерть предателям», «дави гниду». В общем, с армейки он это притащил, еще у него контузия, плюс ко всему «беленькая». Крыша и поехала. Что-то ему там во сне привиделось, и он за кого-то меня принял.

Потом я вырубился и остальное знаю только по рассказам мужиков. Они думали, что смертью моей кончится. Но Серега развернулся и ушел в закат. Молча. Вован с Димной меня от земли отодрали, вызвали скорую и потащили к дороге. Я в коме провалялся два дня. И все, что помню: убегал от кого-то, а вокруг – кипарисы и змеи. Потом очухался, смотрю – следак сидит. Что да как? Я ему и выдал на духу, как все было. Помню, злой тогда я на Серегу был до жути. Думаю, фигли, пусть сидит теперь, если он больной на голову, ему самое место на зоне, там подлечат. И про глаза его черные рассказал, вот тут следак и начал раскручивать свою пружину. Какие, говорит, глаза? Ты откуда можешь помнить, у тебя в крови три бутылки водки было? Я ему: хоть Вована и Димну спросите. Он мне: да из-за твоих проклятых дружков я и пришел снова. Из-за их показаний.

Короче, Радикулит поставил точку во всей этой ботве. Радик в смысле. Он с нами тогда не сидел, потому что к нему какие-то родичи нагрянули. Ну Радик и сказал следаку, что Серега с ними был. А родичи все подтвердили. Татары, фигли. В общем, дело закрыли, Серега – невиновен, Вован с Димной – бухарики, а я – напился и упал.

Я встречал после этого Серегу много раз. Он как раз с этой связался, Виктория-Победа, или как ее там. Смотрю – трезвый такой ходит, с ней под ручку, типус такой четкий. Козел, блин. Одно ништяк: я сам после этого завязал, и с Вованом с Димной поругался. Короче, встречаю Серегу: привет – привет. И вижу – он не помнит ни хрена. Хотя следак его допрашивал. Я вам так скажу: он, Серега, один верил, что я сам упал и наклепал на него по пьяни. Он реально в это верил. Не помнил он, как из меня чуть дух не выбил, а когда рассказали – он посмеялся и послал. Я ему в глаза смотрел, у него обида на меня, он точно думал, что я его чуть не посадил по пьяной лавочке за просто так. Походу там в голове совсем плохие процессы у него шли.

Из допроса свидетельницы по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова, Анжелы Личагиной:

- Как давно вы знаете Игоря Мещерякова?

- Недавно. Толком не успели познакомиться.

- Где вы познакомились?

- Я его у Виктора Петровича сначала заметила.

- Насколько нам известно, к этому времени ваши сеансы с Петровым уже закончились.

- Ну да.

- Как же вы могли там познакомиться с Мещеряковым?

- Я приходила пару раз к Виктору Петровичу. У меня было к нему дело.

- Связаны ли ваши визиты с вашим заявлением по поводу сексуальных домогательств?

- Да не было ничего! Это мамка меня надоумила наговорить на Виктора Петровича. Она с него денег хотела стрясти, а он не повелся.

- Ваша мать отрицает данный факт. Нет никаких доказательств, что между вашей мамой и Петровым были какие-либо контакты, кроме официальных в клинике.

- Ну незнай. Говорю, как было.

- Хорошо. Тогда по какому вопросу вы приходили к Петрову уже после того, как ваши сеансы закончились?

- По личным вопросам. Хотела с ним проконсультироваться.

- Проконсультировались?

- Не-а. Я так и не решилась зайти. Постеснялась.

- Вопрос остается открытым: как вы познакомились с Игорем Мещеряковым?

- Ну, я видела, что он выходил из клиники. Запомнила, симпатичный такой. Я так-то не знала, конечно, что от Виктора Петровича, это я потом только узнала. А в другой день я как-то гуляла, смотрю – он сидит во дворе. Ну я и подошла к нему.

- О чем вы говорили?

- Да ни о чем мы не говорили. Так, о том, о сем.

Из допроса свидетеля по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова, Валерия Лобова:

- Были какие-то доказательства, что Игорь должен деньги Анжеле Личагиной?

- Ну в смысле? Она сама сказала.

- Вы поэтому преследовали Игоря Мещерякова в день гибели?

- Ну так это… Денег-то он не отдал. Анжелка сказала – не отдает.

- С какой целью вы его преследовали? С целью физического воздействия?

- Че? Че, физического? Да никто его трогать не хотел. Смотрим – чешет в сторону дома, смелый такой. Ну мы ему издалека: але, чувак, идем пообщаемся. А он бежать от нас. Ну мы за ним побежали, чтобы просто пообщаться. Хотели ему объяснить, что нужно долги платить. А не бегать, как сопля, по улицам.

- Сколько вас было человек?

- Трое нас было.

- То есть вы, Евгений Вихлев и Вячеслав Чалый?

- Ну да.

- Что случилось, когда вы догнали Игоря?

- Ну, поговорили…

- Можно подробнее?

- Че, подробнее? Ну, короче, мы за ним побежали, а он – к какому-то мужику подбежал. Не знаю, знакомый чел, или он просто к нему подбежал.

- За помощью?

- Ну, походу…

- То есть Игорь реально осознавал, что ему грозит опасность?

- Че? Че, опасность, какая опасность? Он денег просто не хотел отдавать.

- Что случилось дальше?

- Ну, мы подумали, мужик тот сейчас предъявлять начнет. Типа, че хотели, все дела. Но он как-то мимо нас прошел и не глянул. А Игорь стоял и ждал, а чего ждал – непонятно. Ну, мы к нему. Я говорю: пошли в подъезд.

- Зачем?

- Ну в смысле? Чтобы поговорить спокойно. Чтобы всяких мужиков рядом не было мутных…

- Вы зашли в подъезд, что было дальше?

- Ниче. Че? Мы объяснили этому Игорю, чтобы он отдал денег. Анжелке, в смысле, не нам.

- Вы били Мещерякова?

- Не! Никто его не бил. Ну, толкнул я его маленько, просто чтобы знал. Ну так, в разговоре вышло. Никто не бил, у пацанов спросите.

- Вы фотографировали Игоря?

- Ну… Че, пацаны уже стукнули? Ну сфоткали. Так, чисто на память.

- Вы всех фотографируете на память?

- Да не… Мы его типа припугнуть решили. Чтобы денег Анжелке отдал. Сфоткали и сказали, что во всех соцсетях его выставим и напишем, типа должник.

Из допроса свидетеля по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова, Вячеслава Чалого:

- Вы можете рассказать, что произошло между вами и Игорем Мещеряковым накануне его самоубийства.

- Вообще без проблем. Мы только начали базар с этим Игорем, а я чую – шуршит наверху. Я пошел наверх посмотреть, кто там лазает, но никого там не было. Наверное, курил кто-то, потом утек. Когда я спустился, Валерыч как раз пацану этому штаны стаскивал.

- Как реагировал на это Мещеряков?

- Вообще никак. Он как деревянный стал, после того как я его приложил.

- То есть вы его ударили?

- Да, ударил. Ну, чтоб не бегал больше. Но я ему не сильно дал, он не упал даже. Походу бухой он был, этот Игорь, чет пахло от него. А может, облился где-нибудь, или показалось.

- Куда вы ударили его?

- В живот. Но не сильно, говорю же. Просто чтобы не бегал больше.

- Лобову удалось снять с Мещерякова штаны?

- Он не снял, а просто стащил вниз. И трусы потом.

- С какой целью он это делал? Чтобы унизить?

- Он денег с него хотел поиметь. И он, и Анжелка. Я фиг знает, чего они к нему прицепились. Жека тоже не понимал. Пацан не особо так чтобы при бабках, связей нет, предки обычные. И не борзый, не крыса, нормальный чел. Но эти двое, Анжелка с Валерой, чет запали на него по-крупному. Ну, Анжелка походу знала что-то, чего мы все не знали. Потому что сейчас они с матушкой хату покупают, им вообще денег привалило немерено.

- Вы в курсе о том, откуда деньги в семье Личагиных?

- Вообще без понятия. Никто не знает. Мутно там все. Я так думаю, кто-то им за ту историю с врачом-педофилом кинул откупные.

- Хорошо. Что было после того, как Лобов раздел Игоря?

- Он мне говорит: фоткай. Я зафоткал.

- Сфотографировали Игоря наполовину раздетым?

- Точняк. Без трусов.

- На что вы сфотографировали Игоря?

- На телефон. Вот на этот.

- Для чего это было сделано?

- Я так понял, Валера его шантажировать планировал этим снимком.

- Что было дальше?

- Да ничего. Все, конец. Валерыч дал Игорю леща, и мы пошли.

- Вы перекинули снимок Лобову?

- Не. Не успел. Игорь этот помер, нас тут же по камерам вычислили. Тут не до снимков уже.

- Где сейчас этот снимок? По-прежнему у вас на телефоне?

- Не. Я его удалил.

Продолжение следует...