Жду новый пост

Серия «Каба. Часть 2. Бог из машины.»

Первое, это – мама, Вероника Мещерякова, после гибели сына ставшая временно нашей пациенткой. В первой половине жизни Вероники Мещеряковой произошло событие – с ней или же с близкими людьми, - которое могло нанести ей непоправимую психологическую травму. Информация о том, случилось ли это в детстве или подростковом возрасте, отсутствует, равно как отсутствуют сведения о характере предполагаемой травмы, поскольку память пациентки заблокировала любые воспоминания о событии. Попутно под тот же блок попала масса деталей, которые так или иначе могли бы поспособствовать восстановлению памяти. Как выяснилось в беседах, Вероника Мещерякова не помнит фамилии одноклассников, она очень смутно может воскресить в памяти лица детских друзей и подруг, она часто путает даты и очередность ключевых событий. Прошлое имеет для нее расплывчатую, аморфную форму. Вероника лишь помнит, как выглядели ее родители, да и то благодаря сохранившейся у нее фотографии. Самое поразительное, что она не помнит названия города, в котором родилась, она называет родной город Арыком, хотя такого города не существует. Все это время ей удавалось прекрасно интегрироваться в социуме, когда же какие-то события либо разговоры касались ее прошлого, Вероника закрывала тему под предлогом того, что не любит вспоминать. Еще лет тридцать назад такое бы представлялось немыслимым. Однако в современных реалиях, когда у людей катастрофически мало времени на общение, это выглядит логичным. Попытка разузнать о прошлом Вероники через спецслужбы не нашла отклика, поскольку эти детали не относятся к делу. Остается надеяться, что правоохранительные органы не скрывают нечто такое, чего остальным знать не положено.

Второе – папа семейства, Сергей Мещеряков, прошедший ад военной кампании в Чечне и приобретший там физическую и психологическую травмы. По рассказам близких людей, Сергей вспоминал о службе в армии неохотно и почти ничего не рассказывал, и в абстрактном случае это тоже выглядело бы логичным и оправданным. Однако множество иных факторов позволяют заподозрить наличие у Сергея аналогичного расстройства, как и у его жены. Сергей Мещеряков не рассказывал о травмирующих событиях потому, что он их не помнил. Развитие же болезни у него было иным, нежели у Вероники, и связано это в первую очередь с принятием алкоголя. Алкоголь частично снимал блокировку. Вероника Мещерякова не могла себе такого позволить, в силу того что мать, что женщина, да и просто как человек, не склонный к выпивке. И потому у нее воспоминания оставались запертыми на все замки, а у Сергея Мещерякова – периодически прорывались. Вот только, накопившись за период их подавления, плюс трансформируемые алкоголем, иногда эти воспоминания перекрывали Сергею связь с реальностью. Иными словами, в те минуты или часы, когда, находясь в подпитии, Сергей Мещеряков вспоминал прошлое, он мог не отличать память от реальности. Мог принимать воспоминания за реальность.

Главный персонаж этой истории, Игорь Мещеряков. Первоначальные подозрения, что Игорь Мещеряков обладал способностью к самогипнозу, мог вводить себя в состояние транса и с легкостью это практиковал, нашли полное подтверждение в результате расследования. Не нашли подтверждений предполагаемые причины периодически возникающих травм у мальчика. Первоначальная гипотеза, что методика давала сбой, в результате чего Игорь резко выпадал из самогипноза и терял сознание, развалилась после признаний Вероники Мещеряковой. Абсолютно все травмы были получены Игорем от отца, Сергея Мещерякова. Именно Сергей Мещеряков, вернее, его душевная болезнь, была причиной того, что Игорь стал вводить себя в гипноз. А дальше уже сам Игорь, самостоятельно, блокировал собственную память. Блокировал выборочно - так, как считал нужным, и в этом состоит одна из уникальностей Игоря Мещерякова. Те же недуги, которые терзали его родителей, Игорь Мещеряков интуитивно развил у себя, и, таким образом, все члены семьи оказались запертыми в одной клетке, с одним диагнозом.

По свидетельству Вероники Мещеряковой, впервые это случилось, когда Игорь был совсем маленьким. Сергей Мещеряков, употребив вечером алкоголь в объеме, равном примерно одной бутылке водки, поиграл с сыном, посидел перед сном за компьютером, после чего отправился спать. Никаких потенциально провоцирующих факторов пациентка вспомнить не смогла. Вероника исключила ссоры, любые трения между членами семьи, так же как и какие-то сторонние конфликты, не было неожиданных встреч или странных звонков, каких-то необычных разговоров. Здесь, скорей всего, пациентка заблуждается, возможно, в силу субъективности. Провоцирующий фактор наверняка имел место, однако он мог случиться за некоторое время до описываемых событий, вплоть до месячной давности. Мы предполагаем, что этот фактор – откровения Игоря Мещерякова с мамой после того, как он застал отца за адюльтером, что повлекло за собой напряжение между родителями. Фактор, случившись, остался в подсознании, ожидая своего часа, а точнее, ожидая подходящего состояния главы семьи – как физического, так и нравственного.

В ту ночь Вероника Мещерякова проснулась от шума и обнаружила, что мужа нет рядом в постели. Она определила, что шум исходит из комнаты сына, и пошла туда, чтобы узнать, в чем дело. Но зайти в комнату она не успела, так как дверь распахнулась, и Игорь выбежал ей навстречу. Он был весь в слезах, на лице читались паника и ужас, а за ним по пятам из комнаты следовал его отец. Вероника попыталась закрыть сына собой и выяснить у мужа, что происходит, почему Игорь плачет, а он сам так себя ведет? Однако она сразу поняла, что что-то не так с Сергеем, поскольку он попросту ее не замечал, как будто ее не было. Выходя из комнаты сына, он кричал на него, обзывая салагой, веля ему взять оружие и вернуться в строй. Кричал, разумеется, не ему, не Игорю. Кричал кому-то. Вероятно, принимая Игоря за этого кого-то.

Действуя спонтанно, Вероника Мещерякова обошла мужа и попыталась спрятаться с сыном в комнате, откуда тот только что выбежал. Они закрыли дверь на щеколду, погасили свет и забились в угол. Вероника впервые видела мужа в момент приступа и понятия не имела, на что тот будет реагировать. Она логично предположила, что, затаившись в комнате, они оборвут некие ассоциации, Сергей может забыть о них и оставить в покое. Однако эта попытка не сработала. Поначалу Сергей Мещеряков стучал в дверь и требовал, чтобы Игорь (вернее – кто-то) открыл ее и не пытался прятаться, потому что хуже будет. Потом попытался сломать дверь, но не получилось. Тогда Сергей отправился на балкон и принес топор. Ему удалось сломать дверь. Он вырвал Игоря из рук жены и, продолжая ругаться, сделал тому что-то вроде «подсечки», - это когда ударом ноги подсекают ноги противника. Игорь упал, и упал неудачно - ударился о пол и разбил голову до крови. Вероника набросилась на мужа, но Сергей Мещеряков (по ее словам) попросту выключился. Он словно выполнил программу и мгновенно забыл, зачем приходил. Он развернулся и ушел спать.

Именно в ту ночь внутри Игоря Мещерякова родилась новая личность. В ту ночь испуг был столь велик, что Игорь даже обмочился. Плюс состояние усугубила травма головы. Но самое главное: психика Игоря Мещерякова не смогла принять контрастов. Всего лишь пару часов назад отец играл с ним и катал на спине, и вот он врывается к нему в комнату посреди ночи, с перекошенным лицом, с пустым чужим взглядом, орет на него, бьет его, требует от него что-то, чего Игорь даже понять не в состоянии. Психика мальчика треснула, Игорь переступил в иллюзорный мир, о природе которого будет сказано чуть ниже. Эта новая личность изобрела способ, как справиться со стрессом. Стихами. Она (они?) справлялись со стрессом стихами. Позже, спустя какое-то время, Вероника Мещерякова застигла Игоря посреди ночи в состоянии транса. Он стоял перед стеной и декламировал стихи. Или пытался декламировать. Это были его первые попытки связать разрозненные фразы в рифмы.

Дальше приступы помешательства у Сергея Мещерякова стали периодическими. Нужно отметить, что далеко не каждое возлияние Сергея вызывало подобную реакцию, не существовало какой-либо четкой схемы для этого, как не существовало признаков, по которым можно было бы распознать угрозу. Единственным признаком мог служить алкоголь, однако, не будучи стопроцентным определяющим фактором, алкоголь всего лишь служил поводом быть наготове. Уже неоднократно звучал вопрос, и, вероятно, этот же вопрос будет звучать на суде: почему Вероника Мещерякова не забила тревогу сразу? Ответ банален: по той же причине, которая служит оправданию любому домашнему насилию. Надежда. Надежда, что все наладится само собой. К тому же поведение Сергея в повседневной жизни могло лишь вызвать уважение: он организовал собственную фирму, зарабатывал деньги, он любил жену и сына и старался все для них делать. Его интрижка на стороне с Ниной Полянской никак не влияла на его отношение к близким, это подтвердила и Вероника, это же косвенно подтверждал и Игорь Мещеряков. Надежда, что светлая сторона в конце концов пересилит темную,- вот первая причина, по которой Вероника Мещерякова молчала.

Вторая причина не столь банальна. Сразу же Вероника поняла, что Сергей ничего не помнит о ночных событиях, равно как не помнил он о любых событиях, если принимал спиртное. Еще одно нарушение мозговой деятельности, тоже, вероятнее всего, развившееся после войны. Вскоре же пациентка обнаружила, что и Игорь не помнит ничего из случившегося тоже! Поутру мальчик приходил в замешательство от последствий таких ночных кошмаров. Он искренне спрашивал у мамы, что с ним приключилось ночью и откуда все это берется - его синяки, ссадины, боль в разных частях тела. Он ведь прекрасно помнил, что накануне перед сном ничего этого не было, и он не ударялся ни обо что, не падал и не дрался. Почему же с утра вдруг все это возникло? Вероника с ужасом осознала, что Игорь страдает теми же провалами памяти, которые наблюдались у нее и у Сергея. Мальчик вычеркивал ужасные ночные события из памяти, как вычеркивали их из памяти его родители.

И тогда на свет родилась легенда. Находясь под впечатлением от рассказанной бабушкой сказки, Игорь вообразил, что ночью к нему приходит некое существо, которую он называл Каба. О Кабе он признался Виктору Петрову, считая ее вполне реальным персонажем. Идея Кабы пришла из деревенского фольклора, который в свою очередь восходит к мифологической концепции «за все нужно платить». Данная концепция, усугубленная библейской догмой о первородном грехе и греховности человека по умолчанию при рождении, не оставляла никаких шансов, кроме как быть жертвой и расплачиваться болью за само свое существование. Палачом в данном случае выступала Каба, именно ей Игорь приписывал все свои беды, проблемы с психическим здоровьем, свои синяки. Можно сказать, Игорь сам выдумал историю про лунатизм и навел маму на эту идею.

Легенда о лунатизме казалась в тот момент идеальной. Она закрывала все бреши, она давала ответы на вопросы, и, главное, она позволяла сохранить веру маленького мальчика в своего отца. Сохранить веру и любовь сына к отцу, и, что тоже немаловажно, сохранить веру отца, Сергея Мещерякова - в себя самого. Потому как существовала опасность, что, узнав правду, тот может сломаться. Не простить себе содеянного. Это имеет место быть именно сейчас, когда Сергею все-таки открылось истинное лицо Кабы. Он увидел себя, он узнал, что он – и был Каба для своего сына. Вероника Мещерякова начала врать из благородных побуждений, но тем самым она отсекла путь назад, путь к правде. С этого момента она была вынуждена только врать, и ложь множилась.

На этом перечень фактов можно считать исчерпанным, дальше начинается область предположений. Можно лишь догадываться, что чувствовала Вероника Мещерякова все эти годы - единственная в семье, кто знал правду. Что чувствовала, рассказывая по утрам мужу и сыну небылицы о том, что Игорь Мещеряков вставал ночью во сне? Что чувствовала, балансируя между правдой и ложью, ведь все могло вскрыться в любой момент, от любой мелочи? Она знала, что близкие люди никогда ей не простят эту ложь. Что она чувствовала, отводя сына на прием к психотерапевту, где вероятность, что правда выплывет на поверхность, возрастала многократно? Но и не предпринимать этих логических шагов она не могла, будучи заложницей своего же обмана. Можно предположить, что какая-то часть Вероники Мещеряковой устала. Часть ее хотела, чтобы кто-то - в данном конкретном случае, Виктор Петров,- докопался до правды, тем самым сняв с нее этот бесконечный выбор: врать дальше или признаться. Это был острый выбор, потому что то, что происходило в такие ночи,- во время приступов Сергея Мещерякова,- не могло не пугать. Однажды Сергей принес из кухни разделочную доску и заставлял сына ее сломать ударом кулака, а когда у того не вышло, огрел этой доской со всего размаха по уху. Да так, что Игорь два дня плохо слышал этим ухом. Каждый очередной тычок, каждый очередной удар или «подсечка» могли стать фатальными. Каждый раз Вероника Мещерякова стояла перед выбором: мнимое благополучие или страшная правда. Каждый раз она принимала решение швырнуть своего сына на заклание этому мнимому благополучию. С этой точки зрения Вероника Мещерякова не заслуживает снисхождения или пощады. Существует концепция злого рока, которую сформировал ее, травмированный в детстве, рассудок. Она была уверена, что злой рок будет преследовать ее семью постоянно, и даже если она расскажет правду, даже если они преодолеют этот недуг, злой рок вернется к ним в более страшном обличии. Та же самая концепция первородного греха и расплаты за само свое существование. Тем не менее, вера в злой рок – не повод пускать все на самотек, или прятать голову в песок, или ничего не предпринимать. Вероника Мещерякова виновна в смерти сына, это неоспоримо, и об этом будет дано однозначное заключение для суда.

Что касается Сергея Мещерякова – в данный момент тяжело доподлинно установить степень его вины. Сергей находится в весьма подавленном состоянии, его состояние даже хуже, чем у его жены, при этом контакты с ним ограничены следствием, и о полноценной работе с пациентом не может идти и речи. Но по косвенным признакам все же можно сделать вывод о том, что какой-то своей частью Сергей Мещеряков осознавал, что делает. В пользу этого предположения свидетельствует степень его физического воздействия на сына. Если верить показаниям Зольникова, то в один из первых приступов Сергей Мещеряков его едва не убил, и только чудо спасло данного гражданина. В случае же с Игорем – приступы повторялись раз за разом, однако никогда Сергей не перегибал палку настолько, чтобы скрывать правду дальше стало невозможно. Все травмы носили поверхностный характер, это была та же балансировка между относительным добром и окончательным злом. Имелись некие сдерживающие факторы, которые не позволяли Сергею бить ребенка в полную силу, и одним из таких факторов могло быть частичное осознание, что перед ним – не противник, не враг, не предатель родины или дезертир. Перед ним – родной сын.

Теперь что касается самого Игоря. Его мать считала, что в его случае срабатывает тот же механизм стирания памяти, вычеркивания определенных эпизодов. Это было не совсем так. Да, в жизни Игоря Мещерякова присутствовали белые пятна, но это были не периоды, вычеркнутые из жизни, это были периоды, прожитые иначе. В ту первую ночь, когда родной и близкий человек набросился на него посреди ночи, бесцеремонно выдернув из сна, не дав опомниться, обрушив град тумаков; когда родной и близкий человек стал Кабой – существом из страшной сказки,- шок Игоря бы столь сильным, столь всеобъемлющим, что мальчик переступил в другой мир. Его глаза оставались открытыми, он мог что-то говорить – слова или даже фразы,- он мог действовать, чувствовать, осознавать себя самого, но только это был уже не Игорь Мещеряков. Он не вычеркивал из памяти события, он вводил себя в состояние гипноза, в состояние транса, и в этом новом состоянии он воспринимал события иначе.

Как? Можно лишь предполагать. Узнать не дано. Игорь забрал ответы с собой, когда покончил с жизнью. Очевидно, что, родившись спонтанно, интуитивно, это умение вводить себя в транс позже достигло совершенства. Для Игоря стало в порядке вещей переходить из мира в мир, при этом иногда он мог это делать на виду у всех. И никто не догадывался, что перед ними уже не Игорь Мещеряков. Мальчик мог удивляться, что некоторые события выпадают из его памяти, и, конечно же, он не мог не подозревать, что с ним что-то не то - куда как более «не то», чем заявленный мамой лунатизм,- но так же интуитивно не хотел в этом копаться, чувствуя, что копание может привести его к гибели. Какая реальность возникала вокруг Игоря в моменты самогипноза? Что он видел вместо бесноватого, сумасшедшего, перекошенного от ярости, невменяемого отца? Цветы? Деревья? Птиц? Книги? Что он чувствовал, когда на него обрушивался удар за ударом? Поглаживание ветра? Или он представлял себя рыцарем, сражающимся с великаном? Или он был гонщиком, скалолазом, первопроходцем, индейцем на тропе войны? Игорь был патологическим книгочеем; по словам родителей, по свидетельству Виктора Петрова, по рассказам самого мальчика он прочитал не одну сотню книг. Убегая из реальности, он мог воплощать вокруг себя сюжеты этих книг. И книги продолжались, истории продолжались вокруг него, и он был главным героем. Эти литературные сцены не давали ему сойти с ума. Оттуда, из своих полуснов, из иллюзорных миров Игорь приносил стихи. Которые потом писал в соцсети. А потом, выходя из гипноза, он напрочь забывал об этом. Забытье – оно было непреложным условием, чтобы сохранить рассудок. Виктор Петров раскрыл бы правду, будь у него больше времени.

Тот последний день накануне гибели можно считать для Игоря доказательством его веры в преследующий рок. В тот день он узнает о самоубийстве своего бывшего психотерапевта Виктора Петрова. За время их встреч Петров смог расставить в жизни мальчика множество опорных точек, которыми Игорь успешно воспользовался в дальнейшем для решения своих проблем, - это касается как минимум улучшения школьной успеваемости. И вдруг вся эта опора рушится! Как можно верить и уповать на человека, который сам не смог решить своих проблем и вот так трусливо, скоропостижно ушел из жизни? Игорь Мещеряков осознает, что он один в поле воин. В тот же день его пытается соблазнить подруга семьи и его репетитор по физике, предварительно угостив алкоголем. Тот факт, что Игорь в панике сбежал от нее, является показателем, что ее поступок он воспринял как предательство. Возможно (всего лишь – возможно!), в тот день Нина Полянская призналась Игорю, что у нее многолетний роман с его отцом, и он сбежал не от возможной интимной близости с ней, а в шоке от этой новости. И тут же по пути домой Игорь натыкается на дворовых хулиганов, которые уже неоднократно к нему цеплялись. Игорь пытается спастись бегством, он наталкивается на друга отца, идущего ему навстречу, и просит его защитить, однако друг отца не реагирует на просьбу и бросает мальчика в беде. Хулиганы же решили перейти от угроз к непосредственному физическому воздействию, которое сопровождалось унижением личности и достоинства Игоря. Игорь Мещеряков прячется дома, в своей комнате, в своем безопасном мирке… Вот только не безопасен этот мирок, а уж в тот день – небезопасен десятикратно. Так совпало, что Сергей Мещеряков употребил днем алкоголь, а ночью у него случился очередной припадок.

Что могло отличать эту ночь от других? По словам Вероники Мещеряковой, такие ночи всегда заканчивались одинаково. Сергей Мещеряков на пустом месте «переключался» назад и отправлялся спать, оставив Игоря в покое. Игорь в состоянии отрешенности тоже молча шел спать, не чувствуя боли от ран и ссадин, не реагируя на вопросы матери. Что пошло не так той ночью, почему Игорь оказался поутру не в постели, а под окнами своего дома, мертвый? После многократного анализа нескольких вариантов мы можем остановиться на единственном, который более остальных объясняет произошедшее. А именно, что в ту ночь Игорь Мещеряков не был в состоянии транса. События дня – все эти треволнения, предательства и уход близких людей, унижения и побои, весь этот хаос эмоций,- пробудили внутри Игоря злость, даже – ярость. Ярость на обстоятельства, на жизнь, на окружение, на социум, ярость на себя и на родителей и, конечно, - ярость на Кабу. Было решено встретить Кабу лицом к лицу с открытыми глазами и в полном сознании, и сразиться с ней. Когда же Игорь понял, что Каба – это его отец, его психика сломалась окончательно. Он вдруг осознал масштабы чудовищного предательства, чудовищной лжи, в которой он жил годы. Он думал, что с ним что-то не так, боялся Кабы, терзался чувством вины, что не такой, как все. И вдруг оказалось, что все – обман, он – самый нормальный из всех. Его заставили поверить в ущербность, его заставили поверить в болезнь, в психологический недуг. И эта ложь исходила от самых близких людей.

Игорь мог просидеть всю ночь без сна, зализывая ушибы. Содрогаясь от равнодушия и попустительства мамы. Содрогаясь от немотивированной ярости отца. Анализируя все, что происходило с ним в последние годы, находя объяснения странностям, находя объяснения Кабе. А потом в определенный момент Игорь понял, что не знает, как ему жить с этим дальше. В течение дня он потерял всех. Психолога, репетитора, родителей, себя. Главное – он потерял себя. Он не знал себя больше - кто он, на что способен? Мы уверены, что в ту последнюю ночь Игорь вспомнил все свои уходы в иллюзорный мир, все те ночи, когда он, пребывая в измененном сознании, писал стихи. Свое последнее стихотворение Игорь написал непосредственно перед гибелью. Написал уже как Игорь Мещеряков. А потом прыгнул. Слушая в этот момент музыку в наушниках, подаренных ему отцом на день рождения.

Вот и все размышления, касаемые этого. Осталось множество белых пятен, и их уже не покрыть. Белые пятна останутся белыми пятнами, вопросы останутся вопросами. С уходом из жизни Игоря Мещерякова и Виктора Петрова эта область закрыта окончательно, лишь они могли дать ключевые ответы. Точки же над «и», которые могли быть расставлены,- расставлены. Сим можно считать странное дело по имени «Игорь Мещеряков» закрытым.

Последняя запись Игоря Мещерякова, сделанная на его фейковой странице во Вконтакте перед самоубийством:

Ворота в прошлое затворены –

Нужен автомобиль!

Навстречу постскриптуму, прочь от вины –

Умчаться сквозь тысячи миль!

Но дорога в тумане, и светофор разбит, -

Прощай, прожигатель мечты!

Одинокое сердце кровоточит –

Рыдай в леденящей ночи!

КОНЕЦ.

Пациентка: Упорство – навязчивое состояние?

Врач: Зависит от контекста. Если человек пытается пробить головой стену, хотя дверь – в двух шагах от него, то – да. Но если это конструктивное упорство, поэтапное упорство, где каждый последующий шаг выбирается по итогам предыдущего, то, конечно, нет.

Пациентка: Игорь не бился головой о стены.

Врач: Но он бился головой об пол. Простите, что вынужден это озвучивать столь грубо.

Пациентка: Это все как-то связано?

Врач: Боюсь, все связано. Ваш сын был убежден, что в мире существует определенный круг людей, кто следил за ним. За ним и за такими, как он. Он называл этих людей – докапывальщики.

Пациентка: Что значит «такими, как он»? Лунатиками?

Врач: Он не уточнял. Могу судить лишь по косвенным признакам.

Пациентка: Что за признаки?

Врач: Вы в курсе, что Игорь имел тайный аккаунт во Вконтакте?

Пациентка: Нет. Но сейчас многие имеют фейковые страницы. Чем эта особенная?

Врач: Тем, что была всецело посвящена творчеству. Его, Игоря, творчеству. На этой странице Игорь анонимно выставлял стихи собственного сочинения. Я думаю, можно не спрашивать вас, знали вы об этом?

Пауза 8 секунд.

Пациентка: Действительно, не знала… Хорошие стихи?

Врач: Разные. Я прочитаю вам. Для примера. Я себе выписал. Вот:

Закат и тени над рекой,

Поникли ивы над волной.

Замерзла, милая? Не плачь!

Ты видишь берег? Мы с тобой

Пока что живы! Ну и пусть

Теченье воспевает грусть.

Ты плачешь, милая? Я рядом.

Я тоже плачу? Ну и пусть!

Взойдет луна, настанет ночь,

Пойдем с тобой от грусти прочь.

Ты мне не веришь? Что ж, я тоже.

Здесь нам печаль не превозмочь.

Так окунемся же в волну,

И поплывем,

А может быть ко дну

Пойдем.

И  средь морей

Ты станешь вновь моей.

Пауза 13 сек.

Врач: А вот уже посложнее:

Лишь свет забрезжит поутру неверный,

Придав мечтам свершения окрас,

Как человек, польстившись миром тленным,

Вновь рвется в бесконечный путь, давя на газ.

Он движется, наращивая скорость,

Вперед, всегда безудержно вперед,

Ведь там, в конце пути, быть может, вскоре,

Решительный ответ на все вопросы ждет.

А за стеклом перемещаются пейзажи,

События, надежды, люди, города.

Жизнь располосовав в километражи,

Не удовлетворится гонщик никогда.

Он не заметит, как ласкает ветер,

Ему неведом дух травы ночной,

И поиск внутренней улыбки тщетен,

И позабыты радость и покой.

Он не запомнит ничего, что было.

Что будет — обогнет дороги полоса.

Его удел — акселератор жать уныло,

В надежде когда-либо дать по тормозам.

И в этой каждодневной карусели
Бездумно забывает человек,
Сколь нескончаемо отдельное мгновенье,
Как безнадежно прожигается наш век.

Пауза 10 сек.

Пациентка: Надо же… Он никогда мне не показывал.

Врач: У меня есть предположение, почему это случилось. Почему вы, близкий человек, ничего не знали о его поэтических притязаниях. Вам, вероятно, будет тяжело это услышать… Изучив все материалы, я прихожу к выводу, что ваш сын мог страдать раздвоением личности.

Пауза 12 сек.

Пациентка: Вы серьезно? Вы что, думаете, мы бы с мужем не заметили этого? Как можно жить с человеком, с ребенком… с собственным ребенком, и не замечать таких вещей? Вы по-любому ошибаетесь.

Врач: Боюсь, не все так однозначно.

Пациентка: Я не хочу об этом говорить больше, это бред какой-то.

Врач: Вы знаете, кто такая Каба?

Пауза 12 секунд.

Пациентка: Нет. Кто это?

Врач: Но вы вздрогнули. Вам это что-то напомнило?

Пациентка: Я не знаю. Возможно. Но я не помню.

Врач: Игорь упоминал об этой Кабе в разговорах с Виктором Петровичем. Он говорил, что это существо, которое приходит к нему в снах. Именно от нее, от этой Кабы, он пытался убежать в те ночи, когда он вставал и начинал ходить во сне. Но я ничего не могу вам поведать об этом существе, потому что Каба – это образ. Собирательный образ. Ничего конкретного о ней Игорь не знал. А имя – он говорил, что впервые о Кабе ему рассказала бабушка.

Пациентка: Это возможно. Свекровь рассказывала много сказок.

Врач: Но вы не помните, чтобы она упоминала конкретно Кабу?

Пациентка: Я уже говорила. Нет.

Врач: Виктор Петрович попытался вытащить эту Кабу на поверхность. И все, что с ней связано.

Пациентка: Да, несанкционированным гипнозом. Он говорил. Уже потом.

Врач: И по тому, как быстро Игорь погрузился в транс, Виктор сделал предположение, что его мог раньше кто-то гипнотизировать. Виктор подошел близко к правде, почти впритык. Он был хорошим психотерапевтом. Просто ему не хватило времени. Очень жаль.

Пациентка: Подошел близко к чему? О чем вы? Он мне звонил незадолго до смерти, спрашивал то же самое. Я ему ответила и вам повторю: ранее мы никогда не водили Игоря на гипноз. Я бы и Петрову не дала согласия, если бы знала.

Врач: Не нужно было никуда его водить. И не нужно больше искать этого неведомого гипнотизера. Я нашел его. Игорь был этим гипнотизером. Игорь сам, собственными усилиями воли, гипнотизировал себя. И он не страдал от лунатизма. Это не лунатизм. Это был транс, вернее, его обратная сторона. Вы не знали ничего о том, что Игорь писал стихи, – просто потому, что он сам об этом не знал! Он писал эти стихи, будучи в состоянии гипноза, в который сам себя и вводил. Он сам не знал о своей второй странице во Вконтакте, ведь он создал ее тоже в состоянии самогипноза. И заходил он на эту страницу только в подобном состоянии. Существуют специальные техники, как можно ввести себя в транс. Игорь мог изучить их. Но, скорей всего, его техника была уникальной. Он сам ее создал, спонтанно, и когда у него получилось, родилась вторая личность, которая и писала все эти стихи. Только это в кино так бывает, что человек с раздвоенным сознанием ничего не подозревает. В жизни такого не происходит. И Игорь подозревал. Именно отсюда и его теория слежки, теория докапывальщиков. Именно отсюда взялось существо по имени Каба.

Пауза 20 секунд.

Пациентка: И как по-вашему, для чего он это делал?

Врач: А вот это я бы и сам хотел узнать! Я бы очень и очень хотел это узнать! И именно от вас. Потому что такой самогипноз, такое рождение второй личности могло случиться только на фоне какого-то шока. Шока настолько сильного, шока всеобъемлющего, что рассудок Игоря не смог принять этого. И Игорь ушел в другой мир. Создал себе двойника, который избавлялся от последствий шока стихами, творчеством. Иногда система давала сбой, и Игорь падал в этом состоянии, и больно бился об пол, терял себя. Но, как правило, глубокой ночью, когда вы, его родители, крепко спали, он сидел в своей комнате, за своим компьютером, или под одеялом с фонариком и блокнотом, и сочинял стихи. Его тайный аккаунт – он переполнен ими.

Пауза. 16 секунд.

Пациентка: Это все из-за меня. Я виновата. Я пыталась защитить его, их обоих защитить. Не смогла.

Врач: Что вы имеете в виду?

Пациентка: Это все город, откуда я родом. Я бежала, бежала… Придумала другую себя. Оборвала связи. Я все сделала, чтобы закрыть семью от этого города, чтобы он не смог достать их в этом мире, но, видимо, он достал их изнутри. Проклятый городишко… Он с самого начала тянулся к Игорю, тянулся к Сергею. Видимо, нельзя так просто взять и уехать из Арыка.

Врач: Игорь упоминал об этом. В беседах с Виктором он говорил, что вы приехали из Башкирии.

Пациентка: Башкирия – прекрасный край. За исключением этого гиблого места. Оно даже на вас действует сейчас, через меня. Не удивлюсь, что это город вас наводит на мысли, что Игорь был параноиком. Чтобы закрыть тему. Чтобы логично закрыть всю эту историю.

Врач: И вновь мы наталкиваемся на теорию заговора. В последнее время ее что-то слишком много. И не только в связи с Игорем, но и в связи с Петровым.

Пациентка: Об этом я и говорю! На них это перешло через Игоря. К нему – от меня. Во мне это от города, где я родилась.

Врач: Что ж, эта ваша теория тоже имеет право на жизнь. Вернее, имела бы. Есть только одна проблема. В Башкирии нет города с таким названием. На карте вообще нет города с таким названием.

Пауза 14 сек.

Пациентка: Это же просто так говорится. Вы понимаете? К примеру, так говорят: Златоглавая. Но такого города тоже нет. Все понимают, что речь – о Москве. Или говорят: город-герой. Но он никакой не герой. Люди – герои, а он – просто город.

Врач: То есть, Арык – это не имя собственное, а имя нарицательное? Нечто такое, что имеет репутацию сродни сточной канаве? Арык – это ведь канава? Какое тогда географическое название вашего родного города?

Пауза 20 сек.

Пациентка: Я не помню…

Врач: Погодите, как так? Что значит – не помню? Так не бывает. Это же не покупка в магазине, которую можно забыть. Даже друзей можно забыть, но родные города не забываются.

Пауза 5 секунд.

Пациентка: Я честно не могу вспомнить.

Врач: Да нет, это просто смешно! Если вы не хотите говорить, или это какая-то тайна, то можете так и сказать. Но это странно, утверждать подобное. Вы в любой момент можете посмотреть в документах.

Пациентка: Но их нет. Нет документов, где бы фигурировал Арык. Их нет. Свидетельство о рождении, школьный аттестат – все это не сохранилось, все осталось там. В моем дипломе стоит уфимский вуз.

Врач: Всегда есть паспорт. И старая прописка.

Пациентка: Но его тоже нет. Я потеряла паспорт сразу после свадьбы. Мне его все равно нужно было менять на новую фамилию. В новом паспорте у меня только местная прописка.

Врач: Очень интересно. А что насчет фотографий? У вас остались фотографии из прошлого? Часто они весьма стимулируют память.

Пациентка: Я их сожгла. Все фотки. А если честно: я и паспорт сожгла. Все, дотла. Я же говорю, я хотела защитить семью. Я думала, что таким образом я потеряюсь. Что город не найдет меня, прошлое не найдет меня, весь этот кошмар забудется.

Врач: Что же? Простите, что настаиваю, но – что же? Что такого случилось там, в вашем родном городе, что вы так панически боитесь прошлого? Что там стряслось?

Пауза 12 сек.

Пациентка: Я не помню…

Из новостных пабликов майл.ру:

В истории с покончившим с собой школьником Игорем Мещеряковым неожиданно раскрылись совершенно шокирующие подробности. Мама мальчика, находящаяся в данный момент под наблюдением в городском психоневрологическом диспансере, призналась своему лечащему врачу, что Игорь Мещеряков подвергался жестокому обращению со стороны родного отца. Имели место регулярные избиения, и даже пытки. Сергей Мещеряков, отец мальчика, арестован, сейчас он дает показания в полиции. По предварительным данным все обвинения он отрицает.

Расследование дела продолжается.

Продолжение следует...

- Совсем ничего? До этого помнили, а потом вдруг амнезия?

- Типа того. Я в тот день пиво пил. Выходной же.

- Вы каждый выходной пьете пиво?

- Нет. Не каждый. Я чаще работаю по выходным, у нас заказы на выходные падают.

- Вы упоминали, что после армии сильно злоупотребляли спиртным. Как сейчас у вас с этим?

- Сейчас нормально.

- Вы употребляете алкоголь?

- Говорю же, редко. И главное – без запоев.

- Но когда употребляете, то по многу?

- Да по-разному. Вы зря давите, я не алкаш. Я не смог бы по определению совмещать пьянки и бизнес. У Сани спросите, Кочетова. Мы бы давно разбежались, если бы один из нас бухал и другого подставлял.

- Тем не менее, вы совершенно не помните, что было тем вечером? Означает ли это, что в качестве исключения вы выпили очень много?

- Совсем нет. Ничего это не означает. А означает это только то, что у меня в голове затык. Я после третьей рюмки ничего не помню. Всегда, без исключения. Вы можете хоть кого спросить, все подтвердят.

- Все и подтвердили.

- Ну вот!

- Скажите, у вас бывают провалы в памяти, не связанные со спиртным?

- Нет. Не помню такого.

- У ваших родственников встречалось что-то похожее?

- Тоже нет. Ну по крайней мере я ничего про это не знаю.

- То есть это ваша врожденная особенность?

- Фиг знает… До армии я практически не употреблял. Бутылку пива, максимум две. Я спортом занимался. Может, это уже тогда во мне было, но как проверить? Это нужно было напиться, а такого не было. Так что за тот период не скажу. А вообще, я думаю – после армии у меня это пошло. Как по башке осколком звездануло, так и пошло.

- Имеются ли еще какие-либо странности, возникшие у вас после службы в армии? Какие-то изменения в психике, в поведении?

- Да нет… Поначалу ломало сильно, говорю же, пил тогда. Но сейчас я думаю: навыдумывал я больше, чем реально ломало. Хотелось быть таким героем, ветераном боевых действий. А алкоголь придавал куражу. Так что все лирика. Наоборот, я после армии как-то ровнее стал. Приземленнее. Делом занялся, витать перестал, уже о чемпионстве не мечтал.

- Скажите, вам рассказывали ваши близкие о том, как вы себя ведете в состоянии опьянения? Или о том, что происходит в эти периоды?

- Угу… Поначалу я думал, что от рассказов этих начну что-то сам вспоминать. Но – не сработало.

- Вас что-то удивляло в этих рассказах? Шокировало? Заставляло подумать, что это не про вас?

- Нет. Ничего не шокировало. На самом деле вы заколебали, если честно. Я хочу закончить. У меня сын погиб, а вы тут пытаетесь из меня алкаша нарисовать. Думаете на алкашку все спихнуть? Но не получится. Вам и эта ваша Мишкина подтвердит. Или Мышкина, кто она там, эта бабка сверху. Если она меня и видела бухим, то от силы раз в месяц, а то и меньше. Мы можем закончить сейчас?

- Последний вопрос. Вам знаком человек по имени Дмитрий Зольников?

- Не… Это кто? Учитель биологии?

Из показаний потерпевшего в деле об избиении 2005-го года, Дмитрия Зольникова, вызванного в качестве свидетеля по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова:

- Мы тогда одной компашкой лазали. Серега, Радик, я, Вован из соседнего дома и еще один Дима. Мы его Димна́ звали, а я – Димастый. Ну, чтоб различить. А то как-то Димна триппер подхватил, а подумали, что я… Прошу прощения. Короче, мы тогда вместе тусовались, а чего тусовались – бухали. Вот и весь интерес общий. Страшно бухали тогда. Серега недавно из армии пришел. Он сначала со всеми бухал. С одноклассниками бывшими, со спортивными своими корешами. Потом все от него отвалились. Видели, что он скатывается, кому нафиг нужен такой друган? Он к нам и примкнул. Мы сами такие же. Были. Вован и Димна все-таки отвалились потом, но уже на тот свет. А я вот выбрался. Серега меня и вытащил. Не вытащил – выбил. Спас, типа. От его спасения, правда, до сих пор правая рука толком не двигается и в глазах иногда темнеет. Синька – зло!

Короче, в тот день Радика не было с нами. Радикулит всегда был прошаренным. Татарин, фигли. Бухать – бухал, но до свинячки не набухивался. И перерывы делал. Я его вообще один раз только в хлам видел, но это был офигенный цирк. Дурик, короче. А Серега классным оказался чуваком. Рубаха парень такой. Все истории свои рассказывал. Как там говорят в интернете: идеальный рассказчик в вакууме. Я мало что помню с тех лет, но вот рассказы Серегины помню. Уж больно они интересные у него были. Хотя книжки вроде не писал, да и не читал толком.

Мы за садиком в основном квасили. Там тополя росли, мы их кипарисами называли. Типа: в кипарисы идем? Значит – го бухать, у меня есть. Сидели мы вчетвером тогда. Я, Серега, Вован и Димна. Серега базарил, а потом прикемарил чуток. Мы бутылку без него допили,- раз сомлел, пусть поспит. Лето же, он к стволу привалился и спит. Мы думали его потом разбудить, когда за второй пойдем, чтобы его менты не нашли спящего. В смысле – полиция. Короче, сидим мы, нормально гутарим, и тут начинается конец котенку, больше, как говорится, не нагадит.

Я почему все хорошо помню… Протрезвел разом. Думал, так не бывает, чтобы хо-ба-на – и трезвый! А бывает! Следак мне один хрен не поверил потом. Короче, спит Серега на своем кипарисе, а через секунду вдруг подрывается – и ко мне. Я такой: че за нафиг, к Серому белочка что ли прискакала? Только не Серега это ни фига был, вот что я вам скажу. Мне потому следак и не поверил тогда, когда я ему начал этот бред задвигать, и вот сейчас вам задвигаю. Клянусь: не Серега это был! Я как в глаза его глянул, так и протрезвел. У Сереги голубые глаза. А у того были – черные. Как в ужастике.

Больше никто мяукнуть не успел, Серега мне дал. Врезал так, что я год потом в обмороки падал. Ушиб мозга. Помню, закрутилось все вокруг, но полностью я тогда еще не выключился. К кипарису привалился и так рукой шарю в воздухе. Вот Серега эту мою руку схватил и вывернул. В двух местах сломал. Помню, орет еще, как потерпевший. Бред какой-то армейский, типа «стоять-бояться», «упал-отжался», «смерть предателям», «дави гниду». В общем, с армейки он это притащил, еще у него контузия, плюс ко всему «беленькая». Крыша и поехала. Что-то ему там во сне привиделось, и он за кого-то меня принял.

Потом я вырубился и остальное знаю только по рассказам мужиков. Они думали, что смертью моей кончится. Но Серега развернулся и ушел в закат. Молча. Вован с Димной меня от земли отодрали, вызвали скорую и потащили к дороге. Я в коме провалялся два дня. И все, что помню: убегал от кого-то, а вокруг – кипарисы и змеи. Потом очухался, смотрю – следак сидит. Что да как? Я ему и выдал на духу, как все было. Помню, злой тогда я на Серегу был до жути. Думаю, фигли, пусть сидит теперь, если он больной на голову, ему самое место на зоне, там подлечат. И про глаза его черные рассказал, вот тут следак и начал раскручивать свою пружину. Какие, говорит, глаза? Ты откуда можешь помнить, у тебя в крови три бутылки водки было? Я ему: хоть Вована и Димну спросите. Он мне: да из-за твоих проклятых дружков я и пришел снова. Из-за их показаний.

Короче, Радикулит поставил точку во всей этой ботве. Радик в смысле. Он с нами тогда не сидел, потому что к нему какие-то родичи нагрянули. Ну Радик и сказал следаку, что Серега с ними был. А родичи все подтвердили. Татары, фигли. В общем, дело закрыли, Серега – невиновен, Вован с Димной – бухарики, а я – напился и упал.

Я встречал после этого Серегу много раз. Он как раз с этой связался, Виктория-Победа, или как ее там. Смотрю – трезвый такой ходит, с ней под ручку, типус такой четкий. Козел, блин. Одно ништяк: я сам после этого завязал, и с Вованом с Димной поругался. Короче, встречаю Серегу: привет – привет. И вижу – он не помнит ни хрена. Хотя следак его допрашивал. Я вам так скажу: он, Серега, один верил, что я сам упал и наклепал на него по пьяни. Он реально в это верил. Не помнил он, как из меня чуть дух не выбил, а когда рассказали – он посмеялся и послал. Я ему в глаза смотрел, у него обида на меня, он точно думал, что я его чуть не посадил по пьяной лавочке за просто так. Походу там в голове совсем плохие процессы у него шли.

Из допроса свидетельницы по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова, Анжелы Личагиной:

- Как давно вы знаете Игоря Мещерякова?

- Недавно. Толком не успели познакомиться.

- Где вы познакомились?

- Я его у Виктора Петровича сначала заметила.

- Насколько нам известно, к этому времени ваши сеансы с Петровым уже закончились.

- Ну да.

- Как же вы могли там познакомиться с Мещеряковым?

- Я приходила пару раз к Виктору Петровичу. У меня было к нему дело.

- Связаны ли ваши визиты с вашим заявлением по поводу сексуальных домогательств?

- Да не было ничего! Это мамка меня надоумила наговорить на Виктора Петровича. Она с него денег хотела стрясти, а он не повелся.

- Ваша мать отрицает данный факт. Нет никаких доказательств, что между вашей мамой и Петровым были какие-либо контакты, кроме официальных в клинике.

- Ну незнай. Говорю, как было.

- Хорошо. Тогда по какому вопросу вы приходили к Петрову уже после того, как ваши сеансы закончились?

- По личным вопросам. Хотела с ним проконсультироваться.

- Проконсультировались?

- Не-а. Я так и не решилась зайти. Постеснялась.

- Вопрос остается открытым: как вы познакомились с Игорем Мещеряковым?

- Ну, я видела, что он выходил из клиники. Запомнила, симпатичный такой. Я так-то не знала, конечно, что от Виктора Петровича, это я потом только узнала. А в другой день я как-то гуляла, смотрю – он сидит во дворе. Ну я и подошла к нему.

- О чем вы говорили?

- Да ни о чем мы не говорили. Так, о том, о сем.

Из допроса свидетеля по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова, Валерия Лобова:

- Были какие-то доказательства, что Игорь должен деньги Анжеле Личагиной?

- Ну в смысле? Она сама сказала.

- Вы поэтому преследовали Игоря Мещерякова в день гибели?

- Ну так это… Денег-то он не отдал. Анжелка сказала – не отдает.

- С какой целью вы его преследовали? С целью физического воздействия?

- Че? Че, физического? Да никто его трогать не хотел. Смотрим – чешет в сторону дома, смелый такой. Ну мы ему издалека: але, чувак, идем пообщаемся. А он бежать от нас. Ну мы за ним побежали, чтобы просто пообщаться. Хотели ему объяснить, что нужно долги платить. А не бегать, как сопля, по улицам.

- Сколько вас было человек?

- Трое нас было.

- То есть вы, Евгений Вихлев и Вячеслав Чалый?

- Ну да.

- Что случилось, когда вы догнали Игоря?

- Ну, поговорили…

- Можно подробнее?

- Че, подробнее? Ну, короче, мы за ним побежали, а он – к какому-то мужику подбежал. Не знаю, знакомый чел, или он просто к нему подбежал.

- За помощью?

- Ну, походу…

- То есть Игорь реально осознавал, что ему грозит опасность?

- Че? Че, опасность, какая опасность? Он денег просто не хотел отдавать.

- Что случилось дальше?

- Ну, мы подумали, мужик тот сейчас предъявлять начнет. Типа, че хотели, все дела. Но он как-то мимо нас прошел и не глянул. А Игорь стоял и ждал, а чего ждал – непонятно. Ну, мы к нему. Я говорю: пошли в подъезд.

- Зачем?

- Ну в смысле? Чтобы поговорить спокойно. Чтобы всяких мужиков рядом не было мутных…

- Вы зашли в подъезд, что было дальше?

- Ниче. Че? Мы объяснили этому Игорю, чтобы он отдал денег. Анжелке, в смысле, не нам.

- Вы били Мещерякова?

- Не! Никто его не бил. Ну, толкнул я его маленько, просто чтобы знал. Ну так, в разговоре вышло. Никто не бил, у пацанов спросите.

- Вы фотографировали Игоря?

- Ну… Че, пацаны уже стукнули? Ну сфоткали. Так, чисто на память.

- Вы всех фотографируете на память?

- Да не… Мы его типа припугнуть решили. Чтобы денег Анжелке отдал. Сфоткали и сказали, что во всех соцсетях его выставим и напишем, типа должник.

Из допроса свидетеля по делу о доведении до самоубийства Игоря Мещерякова, Вячеслава Чалого:

- Вы можете рассказать, что произошло между вами и Игорем Мещеряковым накануне его самоубийства.

- Вообще без проблем. Мы только начали базар с этим Игорем, а я чую – шуршит наверху. Я пошел наверх посмотреть, кто там лазает, но никого там не было. Наверное, курил кто-то, потом утек. Когда я спустился, Валерыч как раз пацану этому штаны стаскивал.

- Как реагировал на это Мещеряков?

- Вообще никак. Он как деревянный стал, после того как я его приложил.

- То есть вы его ударили?

- Да, ударил. Ну, чтоб не бегал больше. Но я ему не сильно дал, он не упал даже. Походу бухой он был, этот Игорь, чет пахло от него. А может, облился где-нибудь, или показалось.

- Куда вы ударили его?

- В живот. Но не сильно, говорю же. Просто чтобы не бегал больше.

- Лобову удалось снять с Мещерякова штаны?

- Он не снял, а просто стащил вниз. И трусы потом.

- С какой целью он это делал? Чтобы унизить?

- Он денег с него хотел поиметь. И он, и Анжелка. Я фиг знает, чего они к нему прицепились. Жека тоже не понимал. Пацан не особо так чтобы при бабках, связей нет, предки обычные. И не борзый, не крыса, нормальный чел. Но эти двое, Анжелка с Валерой, чет запали на него по-крупному. Ну, Анжелка походу знала что-то, чего мы все не знали. Потому что сейчас они с матушкой хату покупают, им вообще денег привалило немерено.

- Вы в курсе о том, откуда деньги в семье Личагиных?

- Вообще без понятия. Никто не знает. Мутно там все. Я так думаю, кто-то им за ту историю с врачом-педофилом кинул откупные.

- Хорошо. Что было после того, как Лобов раздел Игоря?

- Он мне говорит: фоткай. Я зафоткал.

- Сфотографировали Игоря наполовину раздетым?

- Точняк. Без трусов.

- На что вы сфотографировали Игоря?

- На телефон. Вот на этот.

- Для чего это было сделано?

- Я так понял, Валера его шантажировать планировал этим снимком.

- Что было дальше?

- Да ничего. Все, конец. Валерыч дал Игорю леща, и мы пошли.

- Вы перекинули снимок Лобову?

- Не. Не успел. Игорь этот помер, нас тут же по камерам вычислили. Тут не до снимков уже.

- Где сейчас этот снимок? По-прежнему у вас на телефоне?

- Не. Я его удалил.

Продолжение следует...

- У вас доверительные отношения с Ниной Полянской?

- Нормальные. Мы с детства дружим. Говорил уже.

- Вы встречались? Когда-нибудь, как мужчина и женщина?

- Да, встречались. Давно, в юности. Это не секрет.

- У вас были когда-нибудь интимные отношения с Ниной Полянской?

- Были. Давно.

- А после того, как вы вступили в брак? У вас были отношения с Полянской? Отношения, выходящие за рамки дружбы?

- Я не знаю, что сказать.

- Скажите правду. Это просто. Нужно сказать правду. У нас есть показания Алексея Колбасенко, с которым встречалась Нина Полянская. Именно он первый озвучил то, о чем мы сейчас говорим. Он проверил телефон Полянской, ее переписку в Ватсапе, и нашел там вашу переписку.

- Похоже на Леху…

- У нас есть показания Александра Кочетова, вашего партнера по бизнесу. Он тоже подозревал, что между вами и гражданкой Полянской есть связь. И вы упоминали вашу соседку с верхнего этажа. Если вы не в курсе, ее зовут Нелли Дмитриевна Мышкина. Она показала, что видела вас и женщину, которая не являлась вашей законной женой. Несколько раз она видела вас и эту женщину в вашей машине. Гражданка Мышкина уверенно опознала эту женщину, как гражданку Полянскую.

- Хорошо. Если это так важно. Мы встречались.

- Расскажите о вашей связи. Как давно она началась, как долго длилась?

- Началась после армии, когда я вернулся. Я в запой тогда ушел. Пил сильно. Мы оба пили, я и Нина, вот в чем проблема. На этой почве мы и сблизились. Мы пили и спали. Но у нас не могло быть будущего, мы или спились бы, или бы убили друг друга в конце концов. Нужно было рвать, я и порвал. Бросил пить, стал встречаться с Викой, потом мы с ней поженились.

- С Полянской вы продолжали встречаться параллельно?

- Изредка. Потом, когда мы с Викой официально сошлись, я с Ниной завязал. Мы остались просто друзьями.

- Ваша жена знала тогда о ваших отношениях с Полянской?

- Знала. Перед свадьбой мы поговорили, и она прямо спросила: с ней - все? Я сказал: все. Больше мы не говорили на эту тему.

- Но это оказалось не все?

- Поначалу все было нормально. Но Вика… Блин, да мы друг в друга вцепились тогда, мы были нужны друг другу. Она бежала от чего-то, я это понимал, но никогда не спрашивал. Она смылась из своего города – сначала в Уфу, на учебу, жила в общаге, потом – сразу сюда. Ей нужен был муж, а мне – жена. Мне нужно было остепениться, а ей – зацепиться. С Ниной не так.

- С Полянской у вас была страсть?

- Ну да… Типа того. Поначалу мы играли свои роли, потом сорвались.

- Как это произошло?

- После вечеринки, я повез Нину домой, у нас случилось.

- Сколько вы к тому времени были в браке?

- Года два…

- С тех пор вы встречаетесь?

- Периодически… Ну в смысле, мы то сходимся, то расстаемся. Я же понимаю, что это – ненормальная ситуация, у меня семья, у нее – никого нет, но ей вроде тоже нужна семья.

- Ваша жена знала, что ваша любовная связь возобновилась?

- Поначалу нет… Потом случайно узнала.

- Расскажите подробнее – как?

- Мы встретились с Ниной днем у меня дома. Игорюня случайно пришел из школы раньше и нас застукал…

- Он видел вас с Полянской?

- Нет, Нину он не видел. Но понял, что я с женщиной. Он рассказал Вике.

- Рассказал матери, вашей жене?

- Да…

- Как к этому отнеслась ваша жена?

- Она отнеслась к этому странно. Она сказала: только не у нас дома. И больше – ничего. Я хотел как-то обсудить… Если бы мы обсудили, то, возможно, нашли бы решение. Мне самому не нравилось на два фронта жить. Но Вика не захотела обсуждать. И больше никогда не возвращалась к этой теме.

- Изменилось ли отношение вашей жены к Полянской после этого?

- Нет. Для меня это тоже сильно странно.

- Изменилось ли отношение вашей жены к Игорю?

- Нет… с чего бы?

- Изменилось ли отношение Игоря к вам после того случая?

- Ну, я заметил, что ему неприятно все это. Но потом забылось, это же давно было.

- Изменилось ли ваше отношение к Игорю после этого?

- Мое? К Игорюне? С чего?

- С того, что он, можно сказать, настучал на вас вашей жене.

- Так он ребенок был! Что он должен был делать? Я, можно сказать, на его глазах предал маму.

- Но лично Полянскую он не видел?

- Нет. Он пошел в свою комнату, и Нина как раз улизнула.

- То есть Игорь не мог знать о том, что у вас длительная любовная связь с Ниной Полянской?

- По идее, нет. Если только он тоже где-то нас не видел, как та бабка… Но он ничего не говорил, не намекал даже.

- Это был ваш ребенок? Нина Полянская забеременела от вас, когда сделала аборт?

- Мой… Я не знал ничего. Она мне потом уже сказала. После аборта…

Из материалов уголовного дела:

Установлено, что незадолго до самоубийства у Игоря Мещерякова состоялась встреча с гражданкой Ниной Полянской, подругой семьи. Встреча происходила дома у Полянской, официальной причиной встречи считалось репетиторство. Вместо репетиторства Полянская и Мещеряков занимались совместным распитием спиртных напитков. Инициатором распития выступила Полянская, к тому времени уже находившаяся в состоянии опьянения. Во время застолья Игорем Мещеряковым было выпито 3 бокала вина (данные экспертизы прилагаются), количество выпитого Полянской неизвестно.

В какой-то момент времени Нина Полянская оставила Игоря Мещерякова на кухне, а сама проследовала в комнату. Далее, имея целью преступный умысел, а именно – совращение Игоря Мещерякова, Полянская сняла с себя всю одежду и легла на диван. После этого она позвала Игоря Мещерякова проследовать за ней в комнату.

Мальчик, увидев на диване Полянскую без одежды, на какое-то время впал в ступор от увиденного. Однако, будучи в состоянии легкого алкогольного опьянения, Игорь Мещеряков преодолел ступор и приблизился к Нине Полянской. Далее произошел физический контакт, заключающийся в прикосновении к эрогенным зонам, называемый «петтинг», при этом мальчик пришел в возбуждение.

Однако полового акта не случилось по причине резкого отрезвления Игоря Мещерякова и осознания им происходящего. После этого Мещеряков быстро покинул квартиру гражданки Полянской и направился домой, как следует из дальнейших материалов дела. Позже, также осознав произошедшее, Нина Полянская испытала страх и отправила Мещерякову смс-сообщение с просьбой ничего не говорить родителям о том, что между ними произошло.

Умысел на совращение Нина Полянская категорически отрицает, утверждая, что это было спонтанное обоюдное желание.

Из показаний Радика Зуфарова, соседа и друга семьи Мещеряковых:

- Как вы можете охарактеризовать отношения между Сергеем и Вероникой Мещеряковыми?

- Че, как жили, что ли? Ну жили как-то. Она его не любила, я ему всегда говорил. Он ее любил. А ей только деньги его были нужны.

- Сергей Мещеряков очень богат?

- Не, ну все равно.

- Все равно – что?

- Нормально он зарабатывал, и квартира - его, а у нее нет ничего. Вот и жила с ним. И бабу другую терпела.

- То есть вы знали об отношениях между Мещеряковым и Полянской?

- Ну да. Теперь все знают, так что пофиг. Прикрывал я его. Мы типа вместе шли бухать, только я один шел бухать, а он к Нинке шел.

- При этом вы утверждаете, что Мещеряков любил законную жену?

- Верку? Веронику, в смысле? Любил, всяко. Верка видная баба, а Серега – он же душевный. И честный. Он ушел бы от нее, если бы не любил. Нинку он не любил, та его приворожила. Я ему сто раз говорил к бабке сходить, чтобы порчу снять. Блин, если уж из двух выбирать, то Верку. Нинка – она конченная. И бухает. По молодости так бухала, что всему городу дала. А потом Сереге подсыпала или нашептала чего-то. Он не верил. Не верил – а че бегал к ней?

- Скажите, Сергей и Вероника ссорились?

- Всякое бывало. Жизнь сейчас не сахар.

- Ну а серьезно? Были серьезные ссоры?

- До развода вроде не доходило, Серега бы сказал.

- А скандалы? Были скандалы?

- Че, дрались, что ли? Не, какой дрались, вы че! Серега же боксер бывший. Просто так с ним не подерешься. Тут сразу или больница, или гроб. Да он бы и не стал, даже если бы его Верка стулом била. Он бы ушел просто. Он и на улице не дерется.

- Никогда не дрался? На улице.

- Ну, по молодости. Это не считается. Мы тогда все стенка на стенку ходили.

- Вы видели Игоря Мещерякова накануне гибели?

- Ну видел, и че. На улице видел.

- Где конкретно – на улице?

- Во дворе у нас.

- Вы куда-то шли? Или, наоборот, возвращались?

- Я в магаз шел. За углом Пятерка, знаете? Туда и шел за пивасиком. Суббота же была.

- Вы уже выпивали в этот день раньше?

- До этого выпил сиську. Ну, в смысле, полторушку.

- Вы шли в магазин в состоянии опьянения и встретили во дворе Игоря, все так?

- Да, говорю же.

- Как он вам показался?

- Нормально. Мы не общались с ним. Он мне не друг. Не нравился он мне никогда. Маменькин какой-то. И все шмындит, все чекирит за кем-нибудь.

- Именно потому, что Игорь вам не нравился, вы и бросили его в беде?

- В какой беде, вы че? Какая там беда?

- Ранее наружная камера наблюдения зафиксировала, как Игорь Мещеряков бежал мимо упомянутого вами магазина в сторону своего дома. На лице его читались явные признаки паники. Словно он от кого-то спасался бегством. Еще через какое-то время та же камера зафиксировала группу подростков, которые бежали следом, в ту же сторону. Вы что-то знаете об этом?

- Ну, это их дела, кто куда бежит. Мы тоже в свое время бегали туда-сюда. Че, на каждого бегающего кидаться теперь?

- Имеются показания некоего Василия Привалова, живущего в том же дворе, где живете вы, и где жил Игорь Мещеряков. Этот Василий Привалов выгуливал в тот момент свою собаку породы такса. Он тоже видел бегущего мальчика, которого опознал, как Игоря Мещерякова. Он также видел мужчину, которого опознал, как Радика Зуфарова, то есть вас. А еще он видел, как мальчик, похожий на Игоря Мещерякова, прервал бег, увидев мужчину, похожего на Радика Зуфарова. Прервал бег, и между ним и мужчиной произошел короткий диалог. У вас был короткий диалог с Игорем Мещеряковым?

- Да фиг знает, не помню уже. Чет он спрашивал.

- Время? Он спрашивал время? Или дорогу к дому? Или, может, он просил вас о чем-то?

- Ну он мяукнул чет, что за ним пацаны бегут. Я говорю: и че? Он говорит, типа, разберись с ними. А че я буду разбираться, я их знать не знаю!

- То есть вы ему отказали?

- Нет. Че я ему отказал, ниче я ему не отказал. Наоборот, говорю, ладно, разрулим. Только погоди, говорю, пять сек, я до магаза сбегаю и вернусь.

- То есть вы предложили ему подождать, пока вы сходите за пивом, в ситуации, когда его преследовали?

- Ну да, а че? Ниче же не было. Нельзя сразу лезть, всегда нужно брать паузу. Да и трубы уже горели, все равно толком не соображал. Сходил за пивом, вернулся – никого нет. Ну и нормально. Значит, все само рассосалось. Если бы у них были рамсы, они бы там стояли во дворе и выясняли бы.

- Тогда бы вы вмешались и помогли?

- Базара нет, спросил бы, че за дела. Серегин пацан так-то. Лучше я спрошу, чем Серега выйдет и даст кому-нибудь в бубен. Но пацанов уже не было, так что я домой пошел.

- Понятно. Скажите, вам известен человек по имени Дмитрий Зольников?

- Чо?

Статья пользователя, зарегистрированного под ником Ingrid1800, опубликованная на одном из городских новостных сайтов:

Что ж, вот и свершилось! Случилось то, чего так боялись муниципальные комитеты, от чего так упорно открещивалась доблестная полиция, что так тщательно замазывали боты, уводящие любые разговоры, касающиеся этой темы, в иное русло.

И нет никаких инопланетян, нет никакой «черной осени», как ее уже окрестили в городе, никаких проклятий и чудовищных совпадений (как мы помним, мэр прокомментировал нынешнюю ситуацию именно так – чудовищное совпадение). Нет никакой повальной пандемии или Клуба Самоубийц. Родители могут спать спокойно. Но не совсем спокойно, а одним глазом. Потому что если родители, общественность, полиция, - мы все, - так и дальше будем закрывать глаза и отрицать очевидное, то грядут новые смерти. Новые гибели молодых мальчишек и девчонок, которые могли бы жить и жить, но которых убило элементарное равнодушие. Равнодушие нас всех.

Свершилось. Сегодня полиция официально признала факт буллинга в отношении покончившего с собой Игоря Мещерякова. Подонки, виновные в смерти мальчика,- действительно не из школы, в которой учился Игорь. Хоть в этом правоохранительные органы не врали. В школе мальчика никто не травил, равно как и дома. А вот вне школы и дома… Преследования со стороны сверстников в спортивной городской секции – раз. Преследования со стороны дворовой шпаны, уверовавшей в свою безнаказанность – два… А третьего не дано. Возможно, было бы и «три», и «четыре», и «пять». Вот только Игорь Мещеряков оборвал эту цепь порочных чисел. Оборвал единственным способом, который посчитал самым верным.

Давайте уже признаем прямо: не могло случиться столько самоубийств на пустом месте. Я уверена, что и в случае с Богданом Киреевым, и в случае с Ксенией Садовод, и в остальных подобных случаях мы имеем место не с «чудовищным совпадением», а с чудовищной травлей, помноженной на чудовищное равнодушие. Пора признать, господа правоохранители, что до случая с Игорем Мещеряковым просто не хотелось рыть в этом направлении. Слишком уж непопулярна эта тема. Слишком уж муторна, слишком уж много возни с этим буллингом. Проще списать на психические проблемы.

С Игорем Мещеряковым у вас не получилось списать на психические проблемы, хотя очень хотелось. А теперь выясняется, что как раз накануне смерти Игоря видели на улице, спасающимся бегством от компании хулиганов. И давайте зададим вопрос: кто же пришел ему на помощь, ведь это происходило среди бела дня?

Впрочем, это вопрос риторический. Ответ и так очевиден. Что ж, будем ждать конца расследования. Будем надеяться, что в этот раз виновные не уйдут от возмездия, как это случилось с Анзуром Атоевым, избитым несколько лет назад хулиганами до полусмерти. Кстати, Анзур Атоев учился с Игорем Мещеряковым в одном классе. И вот это можно смело назвать «чудовищным совпадением».

Продолжение следует...

- Вы знаете, почему ваша жена не вернулась после учебы в свой родной город?

- Толком нет, она не любила вообще рассказывать про это.

- Насколько сейчас ваши отношения с Полянской можно считать дружескими?

- Вполне. Дружим, как обычно. Как и раньше.

- Полянская часто бывала в вашем доме?

- Периодически. Мы иногда в баре встречаемся, иногда у нас дома.

- А у Полянской дома?

- У нее места мало. У нас больше. Можно более-менее застолье организовать.

- То есть вы не были дома у Нины Полянской?

- Почему, был. Пару раз, не больше.

- Вы встречаетесь обычно все вместе? Вы, ваша жена и Нина Полянская?

- Либо так, либо еще друзья приходят.

- Нина Полянская приводила с собой кавалеров?

- Бывало. С чего такой интерес к Нинке вдруг?

- Возможно, с того, что она была одной из последних, кто видел вашего сына живым. У вас самого не возникает интерес?

- Мне Нина уже все рассказала. Про то, что они с Игорем занимаются… Занимались… Блин… Я до сих пор поверить не могу…

- Вы хотите, чтобы мы прервались?

- Не, нормально. Спрашивайте. Просто это совпадение все, зачем в этом ковыряться?..

- Полянская вам одному рассказала про свои встречи с Игорем?

- Жена сейчас в больнице, вы же знаете.

- Были ли у Нины Полянской серьезные отношения с кем-либо за последние два года?

- С Лехой вроде они долго встречались. Сейчас разбежались.

- Алексей Колбасенко?

- Он.

- А раньше, до Алексея Колбасенко, были у Нины серьезные отношения с мужчинами?

- Реально не врубаюсь, к чему столько говорить о Нине? Спросите Нину, зачем меня этим дергать? У меня сын погиб так-то, я из последних сил терплю…

- Вы знали, что два года назад Нина Полянская делала аборт?

- Аборт? Нет. Не знал.

- Вас это не удивляет?

- Чему удивляться? Человек сделал аборт, сейчас все делают аборты.

- Тому, что вы, как ее друг, ничего не знали об этом?

- Ну не знал, и что? Это не тот случай, чтобы им делиться.

Из допроса Нины Полянской, знакомой семьи Мещеряковых:

- Расскажите, как в тот день проходили ваши занятия с Игорем?

- Не получилось занятий в тот день. Игорь пришел как в воду опущенный. Я думаю, он пришел, чтобы отвлечься. Я сразу поняла по его состоянию, что физику лучше отложить. Он переживал по поводу своего психолога.

- Он вам сам об этом сказал?

- Нет. Я уже потом сложила два и два.

- Вы что-нибудь знали о психических проблемах Игоря? О его лунатизме?

- Абсолютно ничего. Они не рассказывали. Вообще никому. Только сейчас все вскрылось. Он ведь раньше у меня ночевал, когда маленький был. Но в то время таких случаев не было, а потом меня перестали просить за ним приглядеть. Теперь понимаю, почему.

- Вы считаете, что из-за лунатизма?

- Ну да, из-за чего же еще?

- Каких-нибудь других причин.

- Каких причин? Не было никаких других причин.

- Таким образом, в тот день ни вы, ни Игорь не были расположены к занятиям физикой?

- Игорь не был точно.

- А вы были?

- Ну, разумеется.

- Но решили отложить, увидев его состояние, так? И что же вы делали?

- Мы просто поболтали.

- Вы пили что-нибудь, чай или кофе?

- Возможно… Не помню.

- А пили что-либо кроме чая или кофе? Что-то покрепче?

- Снова намеки. Что, например?

- Видите ли, в крови Игоря был обнаружен алкоголь. Средняя доза. Соответствует двум-трем бокалам вина, выпитым накануне. Вы что-то знаете об этом?

- Почему я что-то должна знать об этом?

- Возможно потому, что день был и для вас не совсем обычным. Ведь ровно в этот день, два года назад, вы сделали аборт. Имеется соответствующая справка из гинекологического отделения.

- И что? Какое это вообще отношение имеет сейчас? Тем более отношение к смерти Игоря? Вы что, думаете, что я его опоила, чтобы отомстить всем мужчинам в мире? А он потом прыгнул с балкона на почве белой горячки? Что за бред?

- Речь совсем не об этом. Но логично предположить, что и вы в тот день не были настроены на занятия по физике. Вопреки вашему уверению.

- Да все уже давно забыто! Два года прошло!

- Возможно, так и есть. А возможно, нет, учитывая, что после аборта вы больше не можете иметь детей. Соответствующее заключение тоже имеется, аборт прошел с осложнениями. Наверное, вы все-таки не сильно хотели заниматься физикой в тот день, и состояние Игоря было всего лишь поводом отменить занятия?

- Даже если и так? Что с того? Что вы уперлись?

- Из-за одного нюанса: почему бы вам в таком случае не отменить встречу вообще? Но вы этого не сделали, более того, вы пишете Игорю сообщение в социальной сети, где уточняете, придет он или нет?

- Мы занимались по субботам. Каждую неделю. Это была – суббота! То, что случилось два года назад, не повод, чтобы устраивать панихиду. Нужно думать о живых. Если вы читали сообщение, вы видели, что я не тянула Игоря на аркане, а всего лишь спросила, идет он или нет.

- Ну а что вы так занервничали?

- Я просто не понимаю, к чему все эти вопросы?

- По свидетельству вашего работодателя, примерно два года назад у вас на работе возникли проблемы в связи со злоупотреблением вами алкоголя. Ваш работодатель даже вынес вам предупреждение, грозил уволить, если вы не возьмете себя в руки. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Ничего. Сейчас это вообще не имеет значения. Тогда я взяла себя в руки, все окей.

- Мы консультировались с врачом, и он подтвердил, что такие осложнения, какие возникли у вас во время аборта, вполне могли возникнуть на почве злоупотребления спиртным.

- Я вам еще раз повторяю. Все это в прошлом и сейчас не имеет ни малейшего значения.

- Год назад, в это же время, у вас вновь появляются недоразумения на работе. На сей раз работодатель не уверен насчет спиртного. Доказательств не было. Но проблемы, тем не менее, были. Рассеянность, забывчивость, опоздания, вялость. Потом все вновь прекратилось. Вы, наверное, уже догадываетесь, к чему все идет?

- И к чему же все идет?

- В этом году вы, наученная горьким опытом, просто берете две недели в счет отработанных ранее выходных. Можно узнать, по какой причине?

- Я просто устала. Вы меня в чем-то подозреваете?

- Вопрос наличия алкоголя в крови Игоря Мещерякова требует ответа. Дело резонансное, и эти ответы будут получены. У нас в городе семь самоубийств за месяц, шестеро – дети! Мы не подозреваем вас в причастности к этим самоубийствам. Мы даже не подозреваем вас в причастности к самоубийству Игоря. Но, кроме как у вас, ему больше негде было принять алкоголь. Мы предлагаем вам добровольно все рассказать. Мы опросили ваших соседей, мы опросили продавцов и кассиров ближайших к вам магазинов. Мы ведь ходим всегда в одни и те же магазины, не правда ли? Кассиры помнят своих клиентов, особенно, если клиенты резко меняют привычный набор покупок. А еще есть камеры. Они и на улице есть. Вы в курсе, что на торце дома напротив имеется камера, которая захватывает и ваш подъезд?

- Ну, хорошо! Хорошо, да, признаюсь! Я выпила в тот день!

- Что выпили и сколько?

- Вино. Две бутылки.

- Вы выпили две бутылки вина и в таком состоянии пригласили Игоря к себе?

- Да. То есть нет. Когда пришел Игорь, я выпила всего одну.

- Следует ли это понимать так, что вторую бутылку вы распили совместно?

- Да о чем вы говорите?! Что значит – распили?! Игорь – ребенок еще, он мне как сын. Я видела его состояние, видела, что-то его грызет. Я предложила ему пригубить. Просто пригубить. Он был бледный, и хотел поговорить, но не знал, как. Я решила, что немного вина его расслабит. Ни о каких трех бокалах речи нет! Он и один-то еле пригубил.

- К сожалению, экспертиза показывает несколько другую картину. Хорошо, оставим пока это. Скажите, кто был отцом вашего ребенка?

- Вы серьезно? Щас, я вам так кинулась рассказывать.

- Сожалею, но вам придется ответить. Вопрос важный.

- И чем он так важен, как это вообще связано с Игорем?

- Ответьте на вопрос. Кто был отцом ребенка?

- Я не помню. Понятия не имею. По пьяни залетела.

- Что означает ваше сообщение, которое вы отправили Игорю по смс уже после вашей с ним встречи: Прости, все вышло из-под контроля, я была не права. Не говори предкам.

- Это из-за вина. Я пожалела, что предложила ему вина. Попросила не говорить родителям.

- Насколько сильно все вышло из-под контроля? Игорь ушел от вас пьяным? Или был другой выход из-под контроля?

- Я не знаю, что еще вам сказать.

Продолжение следует...

- Вот как?..

- Мне не нужны подробности. Мне известны подробности. Напротив, я намерен добавить кое-что от себя. Есть высокая доля вероятности, что Виктор не делал того, в чем его обвиняют.

- Послушайте… Денис, так? Денис, я не совсем понимаю. Если у вас есть какая-то информация, и вы хотите ею поделиться, вам лучше прийти к следователю…

- Я не могу этого сделать. Я работаю в МИДе России, и завтра я уезжаю в Индию на два года. Боюсь, даже официальная повестка из органов в данном случае ничего не изменит.

- Но почему вы звоните мне?

- В полиции не могут принять показания по телефону, нужно очное присутствие…

- То есть я – это компромисс, так?

- Ну, вроде того. Можно сказать и так.

- Честно говоря, не ожидал, что о трагедии с Виктором известно в Москве.

- Что вы, совсем нет! Я узнал из паблика Вконтакте, я подписан на новостную группу города. Все-таки я там родился и долго жил. В детстве мы с Виктором дружили, потом мои родители переехали, и мы потеряли связь. А потом вдруг неожиданно жизнь столкнула. Мы сблизились уже по-взрослому и даже вместе ездили в Индию.

- Так это вы! Как же, знаю! Виктор мне рассказывал. Имя, простите, запамятовал. Но слышал о вас, слышал. Думаю, Виктору было бы приятно узнать, что вы… так реализовались.

- Это все родители. Все благодаря им.

- Денис, я вас должен сразу предупредить, коли так. На моем телефоне автоматическая запись всех разговоров. Учитывая занимаемый вами пост, должен ли я отключить запись?

- Совсем нет. Секретов полишинеля не будет. Только по делу, только по Виктору. Записываете – и славно.

- Тогда внимательно слушаю вас.

- Когда мы были в Индии, мы значительно сблизились. И путем долгих откровенных разговоров я наткнулся на тот факт, что у Виктора была… не знаю, какой медицинский термин будет правильным… было гипертрофированное чувство вины. И это чувство, как водится, притягивало события, чтобы еще больше усилиться. У него умер сын, вы знаете. Виктор убедил себя, что именно он виновен в его смерти. В день трагедии он принял алкоголь, и он думал, что после этого мог что-то сделать с ребенком. Мог полезть с ним нянчиться, или же ребенок заплакал, он начал его утешать и что-то сделал. Неосторожно тряхнул, придавил или выронил. Я спросил его, есть ли хоть какие-то малейшие факты, которые могли это подтвердить? Ничего, никаких фактов. Виктору просто удобно было так думать. Удобно для вины. Он погрузился в эту вину с упоением, начал отталкивать жену, друзей, вообще саму жизнь. И сейчас мы можем иметь то же самое. Прошли годы, все забылось, Виктор возмужал и чего-то добился, но это чувство, эта преувеличенная вина, она никуда не делась, она так и сидела в нем. И когда его обвинили в том, в чем обвинили, все это выстрелило. Взорвалось. Он мог вновь убедить себя, что действительно что-то сделал с этой девочкой. Или он мог убедить себя, что не помог ей на должном уровне, как следовало специалисту, и должен понести наказание. Я слышал, девочка эта опровергла свое заявление?

- Да. Но дело пока не закрыто. Следствие ведется. Потому что самоубийство Виктора почти всеми воспринимается, как признание.

- Потому я и звоню. Надеюсь, моя информация сможет поколебать эту уверенность, по крайней мере, у вас.

Из допроса Сергея Мещерякова, отца покончившего с собой Игоря Мещерякова:

- Вы спрашивали у Игоря в тот день, какие у него были взаимоотношения с Петровым?

- Да, Вика спросила. Мы как раз спорили, правда то, что говорят про Петрова, или нет. Вика спросила, были какие-то намеки или что-то подозрительное?

- Что Игорь ответил?

- Он походу не особо понял, о чем вообще речь. Мы поговорили об этом немного, но Игорюня молчал. Потом я вспомнил про звонок Ирека и решил тоже заодно рассказать.

- Ирек – это Рахимкулов Ирек Римович, тренер секции дзюдо, которую посещал Игорь?

- Да, он самый.

- Что это был за звонок, о котором вы вспомнили?

- Он по поводу опеки звонил. Вернее, по поводу проверки.

- Можете пояснить подробнее?

- К нам опека приходила пару месяцев назад.

- Комитет опеки и попечительства?

- Да, они.

- Что послужило поводом?

- Точно не знаю, они не сказали. Намекали, что кто-то дал сигнал. Мы подозревали, что бабка сверху. В смысле, соседка.

- Сигнал – о чем?

- О том, что у Игорюни периодически бывают синяки.

- Откуда у Игоря были синяки?

- Ну вы же и так теперь все знаете. Из-за лунатизма, он и к Петрову из-за этого ходил. Мы всем говорили, что синяки из-за спорта. Но кто-то настучал, и из опеки пришли.

- Как это связано с Рахимкуловым?

- Из опеки спросили, откуда синяк. Как раз накануне у Игорюни приступ был, он ударился и получил синяк этот.

- Вы сами видели, как он ударился?

- Да нет… Ночью было.

- Ваша жена видела, как Игорь падал?

- Думаю, нет…

- С чего вы взяли, что это от падения?

- Ну раньше так и было… А больше откуда?

- То есть раньше вы были свидетелем того, как Игорь ходил во сне?

- Не… Я ни разу не видел.

- А ваша жена?

- Ну так да, она и рассказала.

- Вы не находите это странным?

- Что? Что странно?

- То, что вы никогда не видели приступов лунатизма, хотя они случались неоднократно.

- Они редко случались. И я сплю крепко. Очень выматываюсь.

- Вернемся к Рахимкулову. О чем вы говорили?

- Он ругался из-за опеки. Мы опеке сказали, что синяк у Игоря из-за дзюдо, а они учинили проверку Иреку из-за нас.

- Что он хотел от вас?

- Да ничего не хотел, просто звонил поругаться. Я сначала пытался сгладить, но потом он начал грубить, потом про Игорюню начал говорить гадости. В общем, я не выдержал и тоже психанул. Ну, мы поругались. Неприятный разговор тогда вышел.

- Вы все это рассказали Игорю в тот день? Сразу же после известия о том, что погиб его психотерапевт?

- В общих чертах рассказал.

- Что было дальше?

- Потом Вероника сама рассказала про Ирека…

- Что именно?

- Ну, что он цеплялся к ней. Звонил на работу постоянно. Звал на свидания. В сауну звал. Он ведь тогда даже не позвонил узнать, почему Игорь вдруг перестал ходить резко. Я даже удивился, Игорь все-таки долго к нему ходил. Потом понятно стало, когда жена рассказала. Он, Ирек в смысле, наверное подумал, что я узнал и запретил Игорю тренироваться. В общем, санта-барбара. Грустно все это сейчас, а тогда весело было, мы даже поржали, и вроде Игорюня встрепенулся, ожил. Я еще спросил Вику, чего она раньше молчала, а она сказала, что из-за Игоря. На него это как-то могло перейти.

- Вы знали, что Игорь периодически посещает вашу знакомую, Нину Полянскую?

- Нет. Понятия не имел.

Из допроса Нины Полянской, знакомой семьи Мещеряковых, предположительно, одной из последних, кто видел Игоря перед смертью:

- Расскажите о ваших встречах с Игорем Мещеряковым. С какой целью вы встречались?

- У Игоря в школы были проблемы по успеваемости по некоторым предметам. Я помогала ему с физикой.

- Какое у вас образование?

- Я экономист.

- На чем основано ваше желание стать репетитором?

- Это не было репетиторством. Я – не репетитор. Я просто друг семьи. Это была дружеская помощь, бесплатно. В школе я неплохо ладила с физикой. Когда узнала, что у Игоря проблемы с этим предметом, то предложила позаниматься.

- Почему так случилось, что родителям Игоря не было ничего известно об этом?

- Мы так условились. Это был наш секрет.

- Это было ваше условие или Игоря? Кто первый предложил держать все в секрете?

- Игорь и предложил. Он не хотел, чтобы родители давили на него результатами. Но мы не были уверены в результатах. Как я уже говорила, я не репетитор. Мы решили попробовать и, в случае успеха, потом уже это обнародовать.

- По свидетельствам одноклассников и учительницы физики, уже с начала учебного года отношение Игоря к предмету заметно улучшилось. Он делал успехи, и учительница ставила ему четверки. Вы знали об этом?

- Да, Игорь очень гордился собой.

- Почему же вы и тогда не открылись родителям мальчика, а продолжили свои встречи тайно?

- Успехи были небольшие…

- Вы ждали, когда Игорь выиграет областную олимпиаду?

- При чем тут олимпиада?

- Чего же вы ждали? Возможно, были другие причины держать вашу связь в тайне?

- О чем вы говорите, какая связь! Мы просто занимались по выходным физикой!

-Не было ли в ваших отношениях с родителями Игоря чего-то такого, что могло повлиять на ваши встречи, если бы им стало известно?

- Нет. О чем вы?

- Не было ли в ваших отношениях с Игорем чего-то такого, что могло вызвать неудовольствие его родителей, если бы им стало известно?

- Что это значит? С чего такие намеки?

- Ответьте на вопрос.

- Нет! Мы просто занимались физикой! Я не понимаю, к чему вы все время клоните!

Продолжение следует...