Ответ на пост «Детские обиды, которые трудно забыть»
У меня от бабушки по отцу не обида, а некое непонимание.
Отец со своей матерью почти перестал общаться во взрослом возрасте. Когда он ходил в первый класс, его мать отправила старшую дочь несмотря на жалобы в школу, там та упала и потом в больнице умерла, менингит.
Он в мелком возрасте еще более-менее ей верил, якобы девочку здоровую увезли и заразили в больнице. Подрос, стал прикидывать, что на вторые сутки его сестра умерла, а мать медработник, и должна была быть внимательнее к жалобам, и отодвинулся так от нее.
Но после свадьбы мать отца заобщалась с родителями его жены, моей матери, они стали дружить, ездили первое время друг к другу в гости, моя мать тоже хорошо к ней отнеслась. И в общем мой отец тоже со своей матерью заобщались обратно более-менее.
Когда я родилась, у бабушки по отцу жила во время учебы ее племянница, которая тоже родила в это время, и так и осталась жить вместе с ребенком. Тут моя мама вообще стала часто бывать у своей свекрови - та медработник, подскажет чего, плюс в одном доме живет еще одна молодая мать с ребенком - моим ровесником. Вообще сдружились, еще у мамы работа тогда была в нескольких кварталах от бабушки, удобно заходить.
Когда мне было лет 5-6, уже и моей матери стало понятно - эта бабушка странная. Сыну племянницы все разрешала, он по ее мнению идеальным ребенком был, и смеялся вовремя, и ел хорошо, и конфеты разворачивал красиво. У меня, родной внучки, и смех был противный, и жадная, и брови разные, и ушами в отца.
Мне, сколько себя помню, в том доме запрещалось вообще все. Игрушки свои принесу - дай парню поиграть, ты еще наиграешься, ему интересно, его игрушки не трогай, не твои. Тряпочку какую возьму, ему сразу тоже захочется, отдай. Сижу на диване, смотрю телевизор, он передо мной сядет на стул, я подвинусь в сторону - он тоже стул двигает. И на меня бабушка прикрикнет - чего ерзаешь, сиди нормально, я сяду, он снова стул передо мной и сидит всю передачу.
Мне только поливать огород, полоть и прибраться в доме разрешалось. Но почему-то я все туда просилась, в тот дом.
Хотя уже все видели, и даже бабушка по маме, которая жила в другом городе, и родители, что вторая бабушка меня не любит. На лето и каникулы возили к второй бабушке, на больничные кто-то из родителей со мной оставался, но я все равно просилась к той бабушке, и иногда все же и к ней завозили.
Когда я была во втором или третьем классе, по городу уже немного ездила сама, проездной был. Но бабушка по отцу жила почти в пригороде, к ней надо было ехать или утром прямым рейсом, который странно ходил, или днем-вечером с пересадкой. И к ней я одна ни разу не ездила.
Ну, мне было лет 8-9, это 1993-1994 год, пошла утром в школу, на полдороге идущие навстречу одноклассники завернули обратно - мороз, начальная школа не учится. Пришла домой, мама еще не ушла на работу, я ей - мы не учимся, я с тобой, к бабушке поеду. Мама - да чего дома не посидеть, да зачем к бабушке, давай лучше тогда со мной в контору. Все же завезла меня к ней, отвела в дом, сказала, что после пяти вечера заберет и почти сразу ушла.
У бабушки был кирпичный дом, благоустроенный, с отоплением, без печки. Мама ушла, я начала разуваться, бабушка с кухни - не раздевайся, сейчас вместе гулять пойдете. Этот, сын ее племянницы еще ел, сидел в трусах и майке, мне было видно кухню. Я помаялась в прихожей, пока он доест и оденется, бабушка напутствовала, что сейчас будет печь блины с начинкой и отправила во двор, чтобы не мешались.
Мы там поиграли в беседке, с горки в пруд покатались, потом ближе к дому подошли играть, забегать на веранду погреться. Мороз, снег не лепится, делать особо нечего, почистили немного снег во дворе. Тут бабушка во двор вышла, она сначала пекла много блинов, оставляла остывать, потом заворачивала начинку, окунала в тесто конвертик и снова обжаривала. В промежуток между выпеканием блинов и заворачиванием начинки обычно выходила на свежий воздух что-то делать.
В этот раз она вышла, стала развешивать половики на забор, который к соседям. Я подошла ей помочь, у меня были пуховые варежки, я ими постоянно трогала нос, а потом пыталась убрать пушинки с губ и носа и по новой цепляла. Она мне на это сказала - не ешь снег, прошла за новой порцией половиков. Я опять попробовала убрать пушинки, мальчик этот обрадовался, крикнул бабушке - она опять ест снег! Она снова мне - не ешь снег.
Я отошла в сторону, стала стараться не обращать внимания на пушинки. Они сразу почувствовались на всем лице, я снова попробовала их убрать. Бабушка на это - не слушаешься, так иди куда хочешь! И вытолкала меня в дверку за центральные ворота, захлопнула засов на дверке.
У нее дом стоял на углу улицы, все обычно заходили с тротуара, через боковую калитку. А центральной стороной дом выходил на проезжую улицу, там был накат для машины через канаву и почти сразу за канавой дорога, и забор из листового железа метра два, с большими воротами по центру и дверкой ближе к соседям.
Мне стало страшно стоять перед канавой и дорогой, вдоль этого забора по краю канавы прошла скорее к той стороне двора, где она вешала половики, зашла в промежуток между ее забором и забором соседей. Бабушка продолжала вешать половики, мальчик во дворе бегал, дразнился, что он-то не ел снег, я бродила между заборов, говоря, что я тоже не ела снег. Вообще, была в растерянности, уже и есть хотела, и вспотела под шубой еще когда в прихожей стояла.
Так прошло какое-то время, я бродила между заборами, наконец бабушка вышла и позвала есть блинчики. Мальчика, по имени. Он кинул в мою сторону какой-то фигней и убежал, она посмотрела на меня и закрыла дверь.
Я стояла вообще в растерянности и не знала, что делать. Мой отец всегда подозрительно относился к своей матери и говорил мне, что если вдруг какое непонятное - идти к семье его крестного и сидеть там. Это были древние старик со старухой, они жили через заброшенный участок от бабушки, и когда мальчик донимал, я к ним иногда уходила посидеть. Для этого надо было выйти через заднюю калитку двора бабушки, там был штакетник, пройти заброшенный участок и наискосок пройти к ним.
Другой дороги, не через двор бабушки, я не знала - по тому тротуару, по которому обычно меня приводили, заборы шли сплошняком, и как там в частном секторе ориентироваться с другой стороны улицы, не могла сообразить. Попробовала пробраться между заборами, там какой-то сарай стоял в тупике, вернулась.
Так и продолжала бродить между заборами, надеясь, что когда мальчик поест, выйдет бабушка и позовет меня.
Прошло какое-то время, бабушка вышла, прошла и стала снимать половики, я не отрываясь смотрела на нее. Она прошла еще раз, сняла оставшиеся половики и ушла, хлопнув дверью.
Тут я поняла, что она выгнала меня насовсем. Побродила, подумала, что она сейчас позвонит маме забрать меня и решила идти к остановке.
Несколько раз подходила к дороге, собиралась перейти, казалось, что за воротами хлопает дверь - выбегала обратно к забору, смотрела на дом.
Все же пошла к остановке, той самой, на которой сошли с мамой. Постояла там в вагончике, отогрелась, поняла, что времени уже прошло много, значит, бабушка маме не звонила, и надо ехать обратно. Перешла дорогу, постояла там на остановке, проехало несколько автобусов, моего номера не было.
Зашла в пивнушку на остановке, спросила у продавщицы, когда мой номер автобуса. Она так - оо, так он только утром бывает, а тебе куда? Я сказала, на какую мне остановку, она удивилась - ты одна сюда приехала? Я - нет, с мамой. Она - ну тогда сиди, жди маму. Налила в пивную кружку напиток шиповника, посадила за стол ближе к окну, которое на остановку на другой стороне, сидеть маму высматривать подальше от посетителей.
Посидела немного, пошла беляш купить - мне родители во внутренние карманы клали бумажные деньги на случай вымогательств в школе. У прилавка местный увидел, как я из-за пазухи достаю деньги, заржал, говорит - может, мне пива купишь? Я говорю, нет, могу купить беляш. Купила ему и себе беляш, он начал веселиться на всю пивную - видали? мне подарили беляш!
Привлек всеобщее внимание, подошел какой-то мужик, всмотрелся в меня - ты же, говорит, дочка вот этого, и фамилию назвал. Я говорю - да, передайте ему пожалуйста, что я здесь, в пивной. Этот мужик убежал, я осталась с беляшом и кружкой шиповника. Не успела доесть и допить, прибежала мама, посидели немного. Вышли, она к переходу подошла, постояла, посмотрела на частный сектор, поехали домой.
Дома папа тоже раньше с работы пришел, они о бабушке расспросили несколько раз, вечером оба уехали.
Через несколько лет рассказали - они тогда к ней как ни в чем не бывало пришли после пяти вечера, встали в прихожей, стали расспрашивать как день прошел, одновременно зовя меня, глядя в дом и спрашивая ее, чем я занимаюсь, что не отвечаю. Она сначала говорила - вот только оделась и во двор ушла вас ждать, потом - да к крестным твоим убежала. Потом мальчик подбежал, сказал, что меня еще утром волки на морозе съели. Сходили вместе с ней до дома крестных, они оказалось в начале зимы уехали, обошли квартал с ней, сказали, что пойдут в милицию.
Так от нее и уехали, она позвонила уже после "Спокойной ночи малыши", папа ей орал в трубку "а тебе теперь-то какое дело?".
И потом и родители меня к ней не возили (я еще какое-то время просилась), и она от чужих людей узнала, что меня не искали с собаками и обиделась.
Так и не общались больше.
Когда мне было почти 18, умерла бабушка по маме, отец после этого стал иногда ходить к своей матери. В 19 лет приехала на лето, тоже пошла с ним, подарила ей конфеты и сувенир из города, где жила.
Она стала рассказывать, какой охуенный молодец сын ее племянницы - пока мы там были около получаса, он все сидел с важным видом, то дискетой в компе щелкал, то кабель вставлял-вынимал, типа программист. Она закончила с мальчиком, перешла на то, как мне не повезло, пересказывала сплетни про меня - что мне полбашки снесло, год собирали, и теперь родители платят за то, чтобы диплом какой-никакой дали. Ну и я так - все правда, учусь платно, голова болит. Чего, думаю, спорить - сын племянницы с помощью наследства ей может род и продлит, а у меня уже ясно, что детей не будет, пускай.
Она говорит - ты ко мне заходи почаще, я тебе завещаю тоже часть дома, будешь на лето приезжать в гости к мальчику, вон вы в детстве как дружили. Я говорю - у меня и квартира, и дом есть уже, достанется мальчику так мальчику. Она - от той бабушки что ли? А я тебе не бабушка, что ли? Тебе от меня тоже чего-нибудь достанется, не думай. Я говорю - так я же вообще не думаю, это родители платят, отец поржал, мы ушли.
Спустя год она умерла, пока с ритуалкой местной бегали, я все думала, что что-то надо постараться забрать на память - вот бы из того дома забрать фарфоровую сахарницу, вот бы этажерку. После похорон но до 9 дня выяснилось, мне по завещанию достались и дом, и квартира. Я ни туда, ни туда не хотела заходить, хотела просто отдать ключи местным риэлторам, но отец загорелся, что она возможно оставила какое-нибудь письмо с извинениями или объяснениями всей своей херни, и мы пошли его искать. И там, и там племянница со своим мальчиком за несколько дней вывезли вообще все, что не смогли вывезти разбили и разломали. Только фотоальбомы в тумбочке не тронули, и несколько чугунных статуэток остались целыми