Было дело зимой, в конце еë. Ещё когда МГУ накануне отходил было уже не в кайф, а уж утром, когда завтракал, чую - в пузе не дОбро. Ой как не добро. Начальнику позвонил. Так и так, шеф, плохо мне, дай дома сдохнуть? Тот - нет, ты что? ради тебя заказчик едет, давай вперде! Хер с тобой. Кое-как доехал за полста километров (на чужой машине). На объекте жду, когда заказчик принимать работу начнёт. А тому, заразе, сегодня как-то в лом, не хоцца ему. Так и день прошёл с болью в животе и матами в голове. Привезли обратно, из машины вывалили - катись колбаской - до дома метров, как у тракториста, всего. Иду и каждый шаг болью отзывается. До дома доковылял. Жена говорит надо младшую из школы забрать. (Чего сама не забрала, за рулём же? Вот бабы!)Поехал - забрал. Чую - не лучше мне, наоборот даже и очень. Молвила жена человеческим голосом - в больничку езжай милый друг, а я пока баньку истоплю. Бах за руль и в туда. А к медсестре в приёмном покое даже стыдно как-то подходить со словами, что у меня живот болит. Хрен с ним. Краснея, попердывая и оттого заикаясь заявил: некоторый критичный дискомфорт возимел я в районе между лбом и лобком, но чуть пониже центра оного. Естественно посмотрели как на дебила. (Тебе такое скажи, как будешь смотреть?) и отправили на стульчик ожидать. Вскоре пришлось отвечать на крик: Мужчина с животом?!
К осмотру пришёл молодой хирург, поспрошал о симптомах, очучениях, жалобах на жись невеселую. А потом, зараза такая, как пересчитал мне мышцы пресса потайные, мне даже не ведомые, пальцем. Меня как загнуло поперёк, как в школе на физкультуре и на пьянках подростковых не загибало! И молвил он человеческим голосом: этого на операцию. Я смалодушничал поначалу. Когда говорю мне прийти потом, когда-нибудь? Тот мне ооворит: прям счас иди. И зовёт санитара брить меня. Я так просил не трогать бакенбарды! Так просил! Оказалось, что так высоко давно не бреют.
Дальше даже скучно. Привезли в холодную операционную. Вкатали что-то забойное. И через три непредусмотренных природой отверстия изъяли из меня часть моей истории.
Потом я приглашал мёдсестричек прилечь со мной в койку, т. к. по ним было видно, что они очень уставшие, а я был готов делиться с ними бодростью и впечатлениями, рассказывал какие страшные усы у люстры в операционной и счастливо спал как не спал лет пять до этого.
Потом была жена, с боем берущая плацдарм хирургии, мой коротенький халатик с висящим из под знаком мира, мошенники и куриный бульон. И многое другое. Но об этом в другой раз, если будет интересно кому. А пока: не болейте добры девицы, да красны молодцы и следите за здоровьем.
