MarauderCrew

Организовано покидание елки было так - после спектакля дети проходят через узкие коридоры и барьеры в круг на улицу, рядом с дворцом советов, и ходят по кругу, под бодрую музыку. А родители, которых на елку не пускают, же их забирают из круга, когда увидят. Обычно один-два круга, как я понимаю, и все. А у нас музыка играет, и человек 40 в одинаковых драповых польтах, с мартышковыми воротниками, ходят молча по кругу, сжимая в синих рукавичках знаменитые пластиковые звезды с конфетами. Стоит морозец, не -40, конечно, но нос подмерзает. Где-то ближе к 20 кругу и вечеру, какой-то работник кремлевской комендатуры остановил эту соловецкую карусель, и начал нас спрашивать, кто мы и чьи будем. Мы хором- надцатая школа-интернат ля-ля-ля-левского! Он- ойбля! Караул!

Сразу подбежали солдаты. Нет. Солдатищи! Огромные, с жестоким блеском голубых глаз, с лакированными карабинами со штыками! И повели нас куда-то правее, в темноту, где стояли старинные пушки. Мы думали- все, пиздец, ща расстреляют нахуй, что-то мы сделали не то. Но нас не расстреляли, а посадили в теплый автобус, друг-другу на колени, и дали чаю из огромного зеленого термоса.

Пока мы сидели в автобусе, искали наши два разбомбленных ЛиАЗа, которые принадлежали соседской воинской части, и нашли их аж за Метрополем, где сопровождающие офицеры и воспитатели ужрались до полного морального разложения. Короче, их высадили, нас загрузили и дали нам в сопровождение черную волгу с мигалкой. Так как воспитатели были какие-то левые, не нашей группы, я не интересовался, что с ними потом сделали. Но больше нас на кремлёвские елки не возили.

- Хорошо, мы у американцев ядерные секреты разведали, что мы, у шведов тетрапак не купим, что ли? Как раз на прошлой неделе изобрели. Завтра отправим к ним Микояна с валютой. Да, кстати, а что с Ивановым делать, расстрелять?

Сталин улыбнулся в усы и говорит:

- Лаврентий, а давай его отпустим и наградим Орденом Трудового Красного Знамени?

И отпустили они Иванова из ворот Лубянки и даже Волгу ему вызвали, до дома в Хамовниках доехать.

Приехал Иванов (фамилия изменена) домой, а там его уже другие диссиденты ждут, сходку диссидентскую устроили, правокачку совести. И главный диссидент приехал, суд вершить. Оправдывался-оправдывался Иванов (фамилия изменена), но не поверили остальные диссиденты ему, никто из них с Лубянки орден не выносил, в основном доставались ушибы почек и зубы в пакетике на память. Так и присудили Иванову (фамилия изменена) смерть лютую, путем самоубийства под электричкой Курский вокзал - Перерва, но обманутый диссидент на вокзал не пошел, а пошел в милицию и все написал в заявлении. Всех справедливо осудили, в газете написали. А Иванову (фамилия изменена) потом еще и медаль за храбрость дали, пенсию государственную и участок под Истрой. А молоко в пакетах мы до сих пор пьем.