Небольшой фото-обзор кремля и окрестностей Ростова, что по дороге на Ярославль.
Кстати, поездка на трамвайчике по озеру Неро стоит 800р со взрослого (40 мин), на катере 1500р с человека.
Яблони и груши
В саду вкусные яблоки, но рвать их нежелательно)
Озеро Неро
Интересно, что 10 лет назад парадный въезд в Ростов был таким (сейчас проехать можно):
2013
Само слово «опричнина», «опришнина» происходит от древнерусского «опричь», что означает — особый, кроме.
3 декабря 1564 г., помолившись в Успенском соборе и картинно простившись с митрополитом Афанасием, членами Боярской думы, служилыми людьми, царь с семьёй и ближними людьми «погрузился» в санный поезд и под охраной нескольких сот вооружённых людей отправился на богомолье, увозя к удивлению провожающих, государственную казну и наиболее почитаемые иконы. Миновав Коломенское и Троицкий монастырь, он обосновался в Александровой слободе, которая по сути была естественной крепостью.
Из Александровой слободы царь отправил письмо митрополиту, в котором предъявлял обвинения в адрес боярства и духовенства, говорил о том, что налагает на обидчиков опалу и отказывается от трона, поскольку не может править (казнить и миловать) по своему уразумению. Отречение от царства и одновременно опала — в этом есть определённое противоречие: налагать опалу на высшие чины может только царь, а он-то как раз и отказывается от этой «функции».
В то же время царские гонцы распространили в столице письма (по сути- прокламации), в которых от имени царя говорилось, что опалы налагаются только на бояр, и что на посадский люд гнева нет. Таким образом, царь натравливал посадский люд на бояр, используя, выражаясь марксистским языком, классовые противоречия и, находясь, используя уже другой язык, в режиме активного выжидания. Выжидание это далось царю нелегко: он знал, что играет ва-банк и что может проиграть — всего за один месяц, за декабрь 34-летний царь постарел на несколько лет, ссутулился, облысел. Но паузу выдержал, не сморгнул. Сморгнула противоположная сторона, хорошо помнившая июньский бунт 1547 г. (когда толпа рвала боярина Глинского) и справедливо опасавшаяся народного бунта.
5 января 1565 г. депутация, состоявшая из «высокопоставленных лиц», била Ивану челом сменить гнев на милость, возвратиться на царство и править страной, как ему хочется. Условием возвращения Иван выдвинул признание государевой воли единственным источником власти и закона. Царь становился над верхушкой господствующего класса и её институтами, и бояре согласились. По сути это была революция внутри господствующего класса, ломавшая двухсотлетние княжебоярские устои. Однако царь не был наивным человеком, он прекрасно понимал то, что в начале ХХ в. сформулирует Ленин: «грош цена революции, не способной себя защитить». Ну а лучшая защита — нападение. Средство социального защито-нападения Иван Грозный изобрёл сам — то была опричнина.
Объявив о возвращении, царь в то же время поставил депутацию в известность, что частью страны будет управлять сам, с помощью своих людей; в этой части не будет Боярской думы, приказов и т.п. Царь решил «учинить на своём государстве себе опришнину», т.е. выделить особый удел, в котором заводились новые порядки, новая администрация, новая господствующая группа, а точнее, господствующая группа нового типа — опричники.
В начале ХХ в. Ленин сказал: дайте мне организацию профессиональных революционеров, и я переверну Россию — и перевернул, создав новую властную, а затем и социальную систему. Перевернул, правда, с помощью исторических обстоятельств, этой организацией не только не созданных, но и непредвиденных. Перефразируя Ленина, Иван IV мог бы сказать: дайте мне организацию особого типа, и я переверну Русь — и перевернул, создав новую властную, а затем социальную систему (самодержавие) на базе достижений отца и матери, создавших их. Но сделал это без иностранной помощи. Более того Грозный защитил страну от экономической экспансии Запада, удавшейся лишь в начале XVIII века, после Смутного времени.
Иван Грозный разделил страну на две части: опричнину и земщину. В земщине продолжали править Боярская дума и приказы — но это на бумаге, по сути и её контролировали опричники, лишь формально ограниченные опричной зоной. В последней же опричники хозяйничали и по сути, и по форме. Опричный корпус в разное время достигал численности от 1 тыс. до 5 тыс. человек; отбирал в него сам царь. В корпусе служили представители всех слоёв господствующего класса — князья, бояре, дети боярские (дворяне). Вступление в опричники снимало «ранговые» различия. Это усиливалось тем фактом, что вступая в опричнину, человек должен был отречься от родных и друзей, обязывался служить царю и искоренять крамолу, кусая врагов царя, подобно псам, и выметая измену из страны (отсюда знак опричника — собачья голова и метла).
По сути опричнина была первой в русской истории чрезвычайной комиссией (ЧК), организацией, поставившей чрезвычайный принцип над институциональным. Они потом не раз ещё явятся в русской истории. Гвардия Петра I, ЧК большевиков: «быль царей и явь большевиков», «бред разведок, ужас чрезвычаек» — так об этом напишет Максимилиан Волошин в стихотворении «Северовосток». Но первой стала опричнина, а изобретателем и генеральным конструктором был Иван Грозный, крупнейший из авторов русских властных инновационных проектов.
По форме организации опричнина отчасти копировала церковную, точнее — монастырскую. Опричную «братию» возглавлял игумен (сам царь), были в ней пономарь, келарь, рядовые монахи. Была общая трапеза. Верхние одежды были грубыми — нищенскими или монашескими, в руках опричника — посох. Но трапеза была не аскетической, а обильной, изысканной, под грубой верхней одеждой скрывалась одежда из тонкого сукна на собольем или как минимум куньем меху и шитая золотом; на поясе под одеждой висел длинный нож. Перед нами эдакий светский орден мече(ноже)носцев, имитирующий церковный; полтора века спустя в виде «всепьянейшего и всешутейшего собора» Пётр I доведёт до конца эту имитационную, «опускающую» церковь как институт, логику.
Иван Грозный дал чёткое название придуманному им чрезвычайному органу — «опричнина». Обычно упоминают только одно значение этого слова: «опричь», значит — кроме. Однако есть ещё три значения, и все они работают на новую форму, т.е. адекватно характеризует её содержание. Второе значение «опричнины» — так называли крестьян одной социальной категории, вместе записавшиеся в монастырь (опричнина как — по форме — монастырская братия). Третье значение — вдовья доля: когда погибал или умирал боярин (дворянин) и некому было служить (нет ни детей, ни племянников или есть только дочери), большая часть владений отписывалась в казну, а часть — «опричнина» — оставлялась вдове (у Пушкина вдова во втором смыслом ряду символ государственности?). Большой любитель поюродствовать царь со смаком применил «вдовью» интерпретацию к своему новому уделу. Наконец, четвёртое значение — «опричниной» называли изысканное, самое вкусное блюдо, которое подавалось для лакомства после того, как основная часть гостей отбывала и за столом оставались хозяин и самые дорогие гости — «лутчие люди». Это значение опричнины как нельзя лучше характеризует несоответствие скромной формы и разгульного содержания опричнины.
ЧК под названием «опричнина», по мысли царя, должна была сломить сопротивление знати. Но сопротивление чему? Какое сопротивление стремился упредить царь? Сопротивление тому, что составляет главное по сути в опричнине — так называемый «земельный террор». Именно он был «основной операцией», которую должен был обеспечить и прикрыть физический террор, творимый опричниками. Последний был важен, особенно в самом начале, чтобы запугать, как говаривал Вилли Старк, «чтобы их внуки в этот день описались, сами не зная почему». Но физический террор, масштабы которого сильно преувеличены, не был ни единственным, ни тем более главным в опричнине. Главным было «перебрать людишек» и их земли; иными словами, осуществить обещанный пересмотр княжеских сделок по земле, совершённых после 1533 г., т.е. после того, как со смертью Василия III ослабла государева узда на шее боярства. Конкретно речь шла о том, чтобы снять князя или боярина с насиженных мест, даже если это его вотчина, и переселить в другое место, выделив ему там землю — практика вполне ордынская. Но дело было не столько в собственности, в подрыве экономических позиций, хотя и в этом тоже, а во власти: «земельный террор» рвал связь князей с их детьми боярскими, у них «переменялся двор», и их позиции слабели. Недаром одной из любимых фраз Ивана Грозного была «перебрать людишек». О том, к каким результатам привёл «перебор» — чуть позже, а сейчас — кратко — об основных событиях опричнины.
Уже в 1565 г. состоялись первые казни. В 1566 г. возник конфликт 300 земцев — участников Собора 1566 г. с царём (челобитная об отмене опричнины). В 1567 г. — новые репрессии. В 1568 г. вспыхнул конфликт царя с митрополитом Филиппом. В следующем году был уничтожен последний удельный князь Владимир Старицкий с семьёй. В 1570 г. был разгромлен Новгород и проведено дело «о новгородской измене» в Москве. За этим последовал второй тур «московского дела» — арест, казни и уничтожение полутора десятка опричников, включая Вяземского, Черкасского, Басмановых.
За время опричнины было пролито немало крови — особенно по сравнению с правлением Василия III. Однако по сравнению с тем, что творили современники Грозного царя в Западной Европе — Карл IX во Франции во время религиозных войн (Варфоломеевская ночь и другие погромы), Генрих VIII и Елизавета I в Англии, герцог Альба по приказам испанского Филиппа II в Нидерландах — действия Ивана IV выглядят весьма и весьма умеренно.
О злодействах западных королей и королев критики Ивана IV, как западные, так и отечественные, почему-то не вспоминают, а ведь всё познаётся в сравнении. Позиция западных пропагандистов разных веков понятна: им нужно очернить Россию, русских и их царя и обелить себя — одним из качеств западной цивилизации является фантастическая самоопология, изощрённое самооправдание, умение табуизировать неприятные темы. Менее понятна позиция местных автофобов, раздувающих до вселенских масштабов то, что не идёт ни в какое сравнение с социальными преступлениями западных верхов и не выходит за рамки статистической нормы. Уже не говорим о том, что становление центральной власти повсюду в Европе во время кризиса «длинного XVI века» (1453—1648 гг.) протекало с кровью, и русские «потоки» были, пожалуй, одними из самых малых. Тем более, что длилась опричнина всего семь лет, а затем, в 1572 г. была отменена.
РАЗВЕ? 1572 год — куда подевалась «опричнина Грозного»?
Впервые предположение об отмене опричнины высказал — без каких-либо доказательств — большой выдумщик по части русской истории Карамзин в 1825 г. Тезис был принят. В 1925 г. были опубликованы мемуары Штадена — немца, жившего в России во времена опричнины. Штаден, представивший себя в мемуарах опричником, заявлял, что опричнина была отменена в 1572 г.
Однако опричником Штаден не был, жил в земщине и сбывал награбленное опричниками. Барыга, враль, не имевший доступа к серьёзной информации. Действительно, за упоминание слова «опричнина» с 1572 г. били кнутом — и что?
Какие ещё аргументы приводятся в пользу того, что царь разочаровался в опричнине и потому отменил её? Таких аргументов два:
Первый аргумент — «битва на Молодех» 1572 г., когда русские, правда, дорогой ценой, нанесли сокрушительное поражение крымцам в 45 км от Москвы. Эта битва, значение которой историки, прежде всего либеральные, преуменьшают (а то и вовсе не упоминают эту битву), как минимум, не менее важна, чем Куликовская — потерпи русские поражение, и пришлось бы платить дань крымскому ханству.
Некоторые историки, не приводя конкретных аргументов, утверждают по поводу битвы «на Молодех»: опричники-де показали, что могут мордовать только мирное население, что они «молодца против овца, а супротив молодца — сами овца»; поэтому якобы не надеясь на своих «кромешников», царь перед битвой «разбавил» войско земскими полками, они-то, под командованием Воротынского, и выиграли сражение. Всё это, однако, досужие домыслы.
Во-первых, представление о низкой боеспособности опричного войска ни на чём не основано.
Во-вторых, в битве опричные полки под командованием Хворостинина показали себя, как минимум, не хуже земцев. В-третьих, что касается объединённого земско-опричного войска, то оно было создано не потому, что царь сомневался в боеспособности опричников, а по совсем другой причине — именно потому, что полагался, прежде всего, на опричников. Дело в том, что в 1568 г. был раскрыт заговор под руководством боярина Фёдорова. Заговорщики планировали силами земских полков перебить опричные, захватить Ивана Грозного и выдать его полякам. Вот после раскрытия заговора и было решено создать общее опрично-земское войско, в котором опричный сегмент выполнял функцию коллективного «политкомиссара», подобно этому некоторые войска НКВД, стойко принявшие на себя удар немцев в 1941 году и не дрогнувшие перед врагом, были растворены в обычных частях для повышения боеспособности последних.
Второй аргумент: в 1571 г. царь начал казни опричников, это якобы означает, что он разочаровался в опричнине и на следующий год отменил её. Начнём с того, что опричников казнили не за то, что они опричники, а в каждом случае была своя конкретная причина. Это первое. Второе заключается в том, что казни решали проблемы отношений внутри опричного корпуса, были, если пользоваться терминологией Мао Цзэдуна, «исправлением стиля»: репрессии проводили не земцы, а сами же опричники — Малюта Скуратов и Василий Грязной, т.е. одна часть ЧК с одобрения царя устранила другую часть. Также было и в 1938 году, когда под репрессии попали особо рьяные«деятели» 1937 и более ранних лет.
И, наконец, самое главное: после так называемой «отмены опричнины» опричники заполнили Государев двор, опричное правительство стало называться «дворовым», функционировало оно до самой смерти царя, а точнее, не просто функционировало, а проводило прежнюю политику; правда, физического террора поубавилось (в нём уже не было нужды — воля противников была сломлена, к тому же Борис Годунов усовершенствовал унаследованный от своего тестя Малюты Скуратова «политический сыск», и во многих случаях достаточно было профилактических акций в режиме активного противодействия), а вот механизм земельных перераспределений опричного типа продолжал действовать. Государев двор, «накачанный» опричниной, стал главным органом власти, изменив своё положение по отношению к Боярской думе. Без опричнины такого изменения в положении и роли «президентской администрации» XVI в. и помыслить себе нельзя.
Так что же изменилось? Лишь «знаки и возглавья» (М. Волошин), т.е. изменилось — исчезло — слово. Но не дело по своей сути. Дело изменилось по форме: опричнина из ЧК превратилась в регулярную организацию, в — худо-бедно — институт. Рискнёт ли кто-нибудь сказать, что когда в начале 1920-х годов ЧК переименовали в ГПУ, её отменили? Конечно же нет, она стала постоянно действующим институтом.
К 1572 г. опричнина выполнила свою чрезвычайную функцию «страха и ужаса», подмяла существовавшие до неё органы власти, во многом обесценила их, «укатала-уездила» опричную территорию, подготовив её к новой жизни. Посмотрите на карту опричных земель — это в основном северные земли.
В этом смысле — «следствие окончено: забудьте» — опричнина была отменена, но не она растворилась в окружающем мире, а в значительной степени растворила его в себе. Как показали события правления Фёдора Иоанновича и Смуты, растворили недостаточно, чтобы превратить шествие новой власти в триумфальное, поскольку боярство смогло взять реванш, которым не преминули воспользоваться недруги России. Опричнина исчерпала себя не в том смысле, что разочаровала царя, а в том, что за семилетку решила поставленные чрезвычайные задачи и была институциализирована в виде старого по форме, но совершенно нового Государева двора — «чрезвычайки» по определению не вечны.
Можно сказать, что и царь, и боярство (правда, последнее не по своей воле) нырнули в котёл с кипящей водой, только царь, в отличие от героя ершовского «Конька-горбунка», в котле не сварился, а вынырнул «добрым молодцем» (не в прямом смысле слова, в прямом он вынырнул облезшим стариком, разве что не Хоттабычем; впрочем, некоторые властно-магические качества благодаря новой технологии власти приобрёл), а вот коллективный боярин — «бух в котёл и там сварился».
©Дутов Андрей
25 августа в 1530 году в селе Коломенском родился Иван Грозный.
Вокруг его имени и сегодня идут споры и совершаются глупости. Прекрасноликий губернатор Потомский ставил ему памятник (при этом Грозный с больным сыном ехал у него из Москвы в Петербург), «православная общественность» требует вынести из Третьяковки картину «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», так как они свечу держали и точно знают, что царь никого не убивал. Требуют канонизации. И т.д.
Почему происходит это упрощение и даже опошление? Формально Грозный очень далек от нас, но, тем не менее, очевидно, близок кому-то своими опричными идеями (которых никто на самом деле не понимает). Хотя, если разобраться, он гораздо ближе нам своим внутренним трагизмом и раздвоенностью, которую ощущают многие, живущие в России, и сегодня.
Историк С.Платонов писал, что при изучении личности Грозного создается ощущение, что Иванов было много и все они были разные. Это действительно так. В.О.Ключевский нарисовал очень точный образ царя. «Он от природы получил бойкий и гибкий ум, вдумчивый и немного насмешливый, настоящий великорусский, московский ум. Иван рано осиротел … и поэтому с детства он видел себя среди чужих людей. Именно поэтому в его душу рано и глубоко врезалось и сохранилось на всю жизнь чувство сиротства, заброшенности, одиночества… Живя среди чужих, без отцовского надзора и материнского утешения, Иван рано усвоил себе привычку ходить оглядываясь и прислушиваясь, что впоследствии развило в нем подозрительность, которая с летами превратилась в глубокое недоверие к людям вообще. В детстве ему часто приходилось испытывать равнодушие или пренебрежение со стороны окружающих, и это запомнилось на всю жизнь».
Эти детские обиды, память о том, как его обидно и несправедливо унижали в детстве, сохранялись в нем очень долго. Среди огромного количества людей, окружавших его, он был очень одинок и это внутреннее душевное одиночество воспитало в нем болезненную, глубокую и теплую привязанность сердца к некоторым людям, которых он горячо любил и которые отрывались «с мясом». Среди них была его первая жена Анастасия, которую он любил до душевного изнеможения, митрополит Макарий, Федор Колычев, ставший затем митрополитом Филиппом, Андрей Курбский, Малюта Скуратов.
Он рано повзрослел, поскольку надеялся только на себя. Будучи одиноким, он подолгу в уединении размышлял о многих вещах, его окружавших, и это воспитало в нем привычку принимать самостоятельные и обдуманные решения без советов с кем бы то ни было. Он воспитал в себе недоверие и осторожное отношение к людям. Не случайно в своей духовной грамоте он учит детей «как людей любить и жаловать и как их беречься». Все его правление делится на две неравные части – до начала 1560-х годов и после, когда началась опричнина – явление, не понятое до конца и сегодня.
Имея острый и независимый ум, он, очевидно, рано и быстро научился грамоте и много читал. Из его переписки можно видеть, что он был очень начитан в Священном Писании, знал наизусть и легко цитировал Псалтырь, Евангелия, Апостол, некоторые пророческие книги. Он имел острый, яркий и очень характерный литературный язык, много писал – Курбскому, английской королеве, опричникам. Сочинял музыку, (https://youtu.be/od9l7wGf-HU?si=lc1kWVX-SernH5wz) которая донесла до нас строй его души.
Трагическая смерть царевича Ивана показывает царя человеком чрезвычайно привязанным к своему сыну, израненным собственной совестью и осознанием непоправимого, глубоко верующим и кающимся. Именно гибель царевича, (https://youtu.be/copxaZWXcxU?si=oio0WYBKMSRbVmj0) очевидно, ускорила смерть царя, которая произошла в 54 года – по нынешним меркам, в возрасте цветущей зрелости человека. Он оставил множество загадок - где его автографы, библиотека, кто сделал приписки к Лицевому своду, что он хотел сказать иконой «Благословенно воинство небесного царя», откуда шатровый стиль и идея Покровского собора… И, даже, почему его руки в гробу лежат не в традиционном скрещённом положении - одна под подбородком, словно он продолжает над чем - то думать.
Грозный так же необычен, парадоксален и труднообъясним, как многое в России. Он наш и оттого понимается сердцем, а не разумом.
В 1572 г. умер король Речи Посполитой Сигизмунд II Август. В объединенном польско-литовском государстве началось противостояние разных дворянских группировок, каждая из которых выдвигала своего претендента на престол. Появился шанс бескровно закончить Ливонскую войну, от которой устали и многие польские и литовские магнаты и шляхтичи: в Речи Посполитой сложилась значительная политическая группировка, которая в обмен на гарантии сохранения широких дворянских свобод желала посадить на посполитый трон Ивана IV.
Русский царь не только давал своим польско-литовским сторонникам вышеуказанные гарантии, но даже соглашался подумать над тем, чтобы перейти в католическую веру.
Однако, возможно, по настоянию московского дворянства, желавшего получить в свое пользование свободные земли, он категорично требовал уступить ему в полное подчинение Ливонию, а также передать Московскому государству Киев — бывшую столицу Древней Руси. Эти условия польско-литовская сторона, в свою очередь, категорически отвергала.
В конце концов в 1576 г. королем Польским и Великим князем Литовским был избран венгерский князь Стефан Баторий, который пользовался также поддержкой османского султана.
Давненько не было веселых подборок картин аля «знаменитости и старые портреты».
«Чего ты такой серьезный?», – спросил я сам себя. Сегодня у нас реальные картины из фильмов про Гарри Поттера!
Что? Да!
Фото экспозиции музея Гарри Поттера
Создатели поттерианы явно уважали русскую живопись. Смотрите сами.
Известная картина Васнецова «Царь Иван Васильевич Грозный» сама просится на стены Хогвартса. Типаж прямо под имя Злодеуса Злея (хаха, простите), необычный наряд и посох в руке. Не хватает только последнего штриха – колпака на голову. Теперь всё на своих местах.
«Царь Иван Васильевич Грозный» меняет профессию в кабинете директора
Забавный факт: портрет висит в кабинете Дамблдора, так что в итоге мог встретиться со всё тем же Злеем. Как же странно звучит, а? Нет, признаю только Росмэн.
Если внимательно рассматривали портреты в Третьяковке, то найдете среди бывших директоров ещё одно знакомое лицо. Куда же без Брюллова, подумали декораторы фильмов. Действительно, разве помешает интерьеру директора «Портрет Нестора Васильевича Кукольника»? Прозаик, драматург, директор школы для волшебников. Портрет висит ровно над волшебным Иваном Грозным.
И снова кабинет Дамблдора!
А как голливудские киношники любят Репина! Целых две картины мастера попали на великое кинополотно.
Первый картина – «Отдых. Портрет В.А. Репиной, жены художника». Вера Репина долгие 15 лет поддерживала своего талантливого супруга, а он часто писал её портреты. Один из них спустя время попал в кабинет к директору)
«Отдых. Портрет В.А. Репиной, жены художника» тоже есть в фильме и в музее Гарри Поттера
И сразу справа от Веры Репиной красуется «Протодьякон» всё того же Репина, портрет грубой силы и с немалой долей злодейства в образе. Обе работы получили в подарок колпаки – вуаля, волшебники готовы.
«Протодьякон» в музее
И как же без кадров из фильмов. Вторая часть, Гарри впервые попадает в кабинет Дамблдора. Успел ли он посмотреть картины великих русских художников?
Уверен, что я попустил малоизвестные картины наших мастеров. Но зато мы еще не обсуждали картины европейских авторов!
Не пропустите вторую часть через неделю)
Другие истории и заметки про искусство можно почитать тут
Волшебной недели!
Комедия Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» уже полвека снабжает нас крылатыми фразами. Но не все моменты из фильма понятны современному зрителю. Одним из таких фрагментов можно считать общение царя-самозванца и шведского посла. Заморский дипломат настойчиво требует отдать его стране «Кемску волость» и едва не добивается желаемого. Что это за волость и почему она была так нужна шведам?
Такого не могло быть Начать нужно с того, что показанная в фильме встреча Ивана Грозного со шведским послом в реальности состояться не могла. В комедии показан 1571 год, о чем говорит присутствие царицы Марфы Васильевны. Третья жена Ивана IV, Марфа Собакина, была супругой монарха всего 15 дней, после чего скоропостижно скончалась.
В этом году война Московии и Швеции была в самом разгаре. Тогда не подписывали конвенций и каждая сторона поступала с послами и пленными, как ей заблагорассудится. В 1571 году шведы схватили царских послов и бросили в темницу. Поэтому, вероятнее всего, посла вражеской державы ожидала бы схожая участь.
Еще одна несостыковка заключается в поведении посла. В 16 веке он не посмел бы говорить с царем в таком тоне. Наглеца немедленно бы схватили и казнили без разговоров. Поэтому аудиенция у монарха полностью придумана М. А. Булгаковым, по пьесе которого «Иван Васильевич» и снял фильм Гайдай. Кстати, в оригинале отдать Кемску волость предлагает не переодетый в царя управдом Бунша, а Жорж Милославский.
Что такое «Кемска волость»
Упомянутая в фильме территория существовала не только во времена Ивана Грозного. Есть она и сейчас, только называется Кемский район. Располагается это место в Карелии, у Белого моря, через пролив от Соловецких островов. Административный центр района — город Кемь.
Когда-то Карелия находилась у самых границ королевства Швеции и была спорной территорией. Беспокойные соседи делали неоднократные попытки присоединить эти земли, мирным путем или с использованием армии. Как раз в 1571 году шведские корабли подходили к Кеми очень близко. Но на вооруженный захват земли враг тогда не решился.
Зато в 1579 году шведы захватили часть Кемской волости, перебив местную дружину, с которой погиб и воевода Озеров. Носпустя год воевода Киприан Аничков успешно отбил эти земли у оккупантов и вернул их под власть московского царя. С 1580 года шведы много раз пытались вернуть утраченное, но безуспешно.
В 1591 году в устье реки Кемь перед городом была построена крепость, надежно защищающая от атак с моря. Дополнительно укрепили и близлежащий Соловецкий монастырь. Именно монашеской обители под начало и передали эту землю. Но чем так привлекала Кемь шведов?
Соловецкие острова и Кемь в 16 веке были одними из основных поставщиков соли в Московское царство. В то время это был ценный ресурс, от которого не отказалось бы ни одно государство. Кроме этого, побережье волости и Соловецкие острова славились своим промыслом морского зверя. Жир, который в Средние века использовали для осветительных ламп, отсюда везли не только в Московию, но и на экспорт в другие страны.
Большую роль играла Кемь и как торговый порт. Словом, завладев этой территорией и закрепившись на ней, шведы парализовали бы и торговлю и морской промысел.
