ArchiDykhanov

Дело в том, что режиссер вкладывает в канву фильма «моменты ужаса», когда на экране появляется что-то зловещее и страшное. Желательно неожиданно. Как маньяк у Хичкока в фильме «Психо». Но для того, чтобы показать такой момент, режиссер должен вызвать у зрителя чувство ожидания такого момента, именно это состояние называется саспенсом.

И чем более тревожное ожидание возникает у зрителя, тем мощнее они отреагируют на ключевой момент ужаса. В этом была классическая суть триллеров, до появления Кошмара Крейвена.

До этого момента, в этом томительном ожидании ужаса был некоторый нюанс. Классические фильмы ужасов всегда давали зрителю, так называемую, передышку — моменты, когда ты точно знаешь, что сейчас можно расслабиться и набраться сил перед следующим скримером.

Получается, ты как бы заключаешь с режиссёром негласный договор: он подводит тебя к страшным моментам постепенно. В определенные моменты ты с уверенностью можешь сказать – ну уж сейчас то, точно ничего не произойдет. Но зато потом сполна отдаешь плату режиссеру за то, что тот отсрочил «ужасный момент».

Но Уэс Крэйвен в «Кошмаре» нарушил все правила.

Он создал мир, в котором нет чёткой границы между ожиданием и ужасом. И как же он этого добился? Суть в смешении сна и реальности. И это действительно выбивает почву из-под ног!

Фредди Крюгер — это не просто маньяк с перчаткой-бритвой. Он существует в мире снов. И это меняет всё. В классических ужастиках злодей действует в реальном мире, и зритель всегда может отличить, где опасность, а где безопасность. Но в «Кошмаре» Фредди атакует своих жертв во сне. А сон — это пространство, где логика и правила реального мира не работают.

Крэйвен использовал это, чтобы нарушить привычный ритм саспенса. Зритель больше не может быть уверен, что происходит на экране: реальность это или сон. В любой момент герои могут заснуть, и тогда Фредди появится. Но самое страшное — это то, что даже если герои просыпаются, зритель не может быть уверен, что они действительно проснулись. Возможно, это просто еще один сон. Это создает постоянное чувство тревоги и неопределенности.

Вспомните эти моменты, из разных частей, которые просто взрывают мозг. Представьте сцену: главный герой в ночном халате идёт из дома в ночной бар, как ни в чем не бывало садиться за стойку, никто не обращает на него внимания, а бармен наливает бокал пива.
Сон это или реальность?

Дай угадаю, ты думаешь: «Ну, это же явно сон, да?» Чувак ни с того ни с сего идет в халате по улице, никого на улицах нет, люди в баре не обращают на него внимания, а бармен, даже не спрашивая наливает.

А вот нет, это, бл…ть, реальность!

Или еще сцена:

ученик днём сидит на занятиях в колледже, преподаватель читает лекцию, рядом за соседней партой дурачатся одногруппники, и один даже разговаривает с тобой — казалось бы, вот она, безопасная зона... И тут БАЦ! Сон и Фредди в лице учителя вгоняет тебе кинжалы в живот!

И так на протяжении всего фильма — постоянная игра с восприятием зрителя. Никогда не знаешь, когда расслабиться, потому что в любой момент реальность может оказаться кошмаром. Именно эта неопределённость и держит в напряжении от начала до конца.

Философия страха: отменяем рациональность.

Но само смешение реальности и сна было бы полбеды. Крейвен в дополнение к игре в реальность полностью отменяет такое понятие как «рациональность».

Помните, как Фредди сражался против Джейсона. Маньяк в хоккейной маске с тесаком. Да не важно. Это мог быть и не герой Пятницы 13ое, а например, Майерс из Хеллоуина, или просто серийный маньяк. Почему? В чем истинное противостояние этих героев.

Дело в том, что убийцы в виде серийных маньяков: Джейсона, Лепрекона, Ганнибала Лектора или еще кого, будь то реальный или выдуманный, рациональны, как бы это удивительно не звучало.

Мы знаем, что чувак с ножом – зло, а мама с папой – нет. Мы знаем, что незнакомец, пробравшийся в дом – зло, а когда за тобой приезжает автобус с маленькими детьми, чтоб отвести тебя в колледж – это добро. Что ночь – это пробуждение зла и маньяков, ведь утром, когда люди идут на работу и завтракают омлетом с сендвичами – они прячутся в подвалах.

Но Крейвен просто послал это все нах…

Философы издавна замечали, что самый глубинный страх человека — это страх перед неизвестным. Ещё Сёрен Кьеркегор, отец экзистенциализма, разграничивал понятия «страх» и «тревога». Если страх имеет конкретный объект (например, маньяк с ножом), то тревога — это страх перед ничем, перед самой возможностью. Именно на этом и основан «Кошмар на улице Вязов», погружающий нас в состояние экзистенциальной тревоги, где границы между реальным и во

Мартин Хайдеггер— немецкий философ-экзистенциалист и феноменолог, автор учения о Бытии и один из самых влиятельных философов XX века называл это состояние «unheimlich» — жуткое, зловещее, но одновременно знакомое и близкое.

Мы как рациональные существа стремимся все разложить по полочкам: для нас заброшенное здание ночью – это ужас, а домашняя спальня с розовыми подушками – уют и тепло.

Но Крейвен перевернул все. Домашний уют спальни, такой привычный и родной, становиться местом смертельной опасности. Согласитесь, что может быть более «зловещим», чем это?

А психоаналитик Жак Лакан говорил о «Реальном» — травматическом измерении опыта, которое не поддаётся символизации. Фредди Крюгер как раз и является воплощением такого «Реального» — он вторгается в упорядоченный мир символов и ломает саму структуру реальности.

Эпистемологическая неуверенность

Философская концепция «эпистемологической неуверенности» — то есть невозможности полностью доверять своему восприятию и знаниям — лежит в основе ужаса «Кошмара». Декарт когда-то задавался вопросом: «Как я могу быть уверен, что не сплю в данный момент?» Этот картезианский скептицизм превращается в «Кошмаре» из философской головоломки в настоящий кошмар.

Рационализм даёт нам временное облегчение — мы думаем, что поняли правила игры (например, «если не спать, то будешь в безопасности»), но затем эти правила тут же нарушаются, что только усиливает ужас.

Дереализация как источник первобытного

Фильмы о Фредди Крюгере гениальны именно потому, что атакуют самую беззащитную часть нашей жизни — сон. Треть жизни мы проводим в состоянии, когда абсолютно беззащитны. И Крэйвен использовал этот базовый человеческий страх по полной.

Вдумайтесь: в обычном слэшере вроде «Пятницы, 13-е» ты хотя бы теоретически можешь убежать от Джейсона. В «Хэллоуине» можно попытаться спрятаться от Майкла Майерса. Но как, чёрт возьми, спрятаться от собственных снов?! Это невозможно.