AmashoffH

Руслан все еще не мог поверить в то, что сумел-таки заграбастать тот самый фотоаппарат, который отзывался в памяти его нежными нотами. Цифровая фотография – тьфу! – появление такого явления ознаменовало продажность искусства захвата момента. Теперь с каждого журнала, с каждой газеты на нас смотрят безликие, заведомо мертвые и не передающие ни одного эмоционального порыва картинки – картинки! – лучшего названия для такого мусора и не найти.

Достать этот фотоаппарат стоило больших усилий и колоссального планирования. Дело в том, что фотоаппарат находился в хозяйстве у его учителя, профессора Агчурина. В своих воспоминаниях о вечерах, проведенных в доме у профессора, Руслан помнил только то, что его просто коробило от зависти и восхищения. И пускай даже профессор жаловался на частые сбои в аппарате, в глазах Руслана инструмент был безупречен. Мгновенная печать, широкая линза, кожаный ремешок, благодаря которому даже такая тяжелая бандура кажется легкой пушинкой. Сколько же раз Руслан пытался толкнуть профессора к продаже фотоаппарата – и сколько же раз он получал строгий отказ.

– Фотоаппарат нужно покупать один раз и на всю жизнь, – говорил Агчурин, – это мой партнер, мой закадычный друг. Будь добр, перестань меня донимать.

Но теперь все в прошлом. Профессор в гробу, скончался от сердечного приступа.

После окончания поминок, которые проходили в доме профессора, Руслан замечает аппарат на книжной полке. Воспользовавшись замешательством скорбящих родственников, он поднимает его с полки и молниеносно суёт под куртку – точно так же, как и учил Агчурин, - чтобы не запотел объектив, - идет на остановку и садится в автобус.

Во время поездки Руслан чувствует каждую выпуклость фотоаппарата как этакая маленькая гантель, которая жмет на грудную клетку. Он не понимает, что пылает горячее – инструмент или его сердце. Ближе к концу поездки вся левая его сторона немеет.

Вот он уже дома. Кухня, обшарпанный стол. Они сидят друг напротив друга, со стороны вызывая ассоциации безумного тет-а-тета. Руслан не может налюбоваться на «свою» добычу. Мимолетно пролетает мысль опробовать аппарат. Он надевает на себя аппарат, ставит свет и снимает фотографию комнаты. Спустя миллисекунды комнату наполняют звуки маленького моторчика встроенного принтера.

Готовое фото вызывает эффект пролитой за шкирку холодной воды. На фото, посреди комнаты, был изображен труп Руслана с фотоаппаратом.

Почти как в гипнозе Руслан вновь берется за аппарат. Не успев нажать затвор, он чувствует, как шершавый от времени кожаный ремешок начинает затягиваться у него на шее, а через руки проходит ток. Он в ужасе отводит руки, а сам фотоаппарат остаётся витать в воздухе.

Ремешок сжимается уже

Руслан судорожно хватает ртом воздух

Уже

Глаза начинают краснеть от лопнувших капилляров

Уже

Голова начинает преобретать синеватый оттенок

Комнату заливает зарево белого цвета. Труп Руслана лежит посреди комнаты. Из фотоаппарата вылезает фотография. На белой рамке черным жирным цветом красуется подпись «Фотоаппарат нужно покупать один раз и на всю жизнь».

Дело было так: в 5 лет у меня между передними зубами (под ними) рос лишний зуб. Сначала мы убрали один из передних в надежде что зуб магически переместится на место. Тот мой первый раз у стоматолога запомнился на долго.

Прошло полгода и зуб так и не сдвинулся и наоборот, приобрел форму клыка. Было принято решение вновь пойти к стоматологу и выдрать злополучный клык. Мои добрые друзья со двора "обнадежили" меня сказав что убирать коренной зуб куда хуже, чем убирать молочный.
"Завтра надо будет просто потерпеть", - именно этой мыслью я пытался утихомирить свою панику.

На следующий день, конечно же, эти мысли были благополучно забыты и вот предо мной кабинет взрослого отделения (детская часть была закрыта) новой клиники. Я трясся от жуткого холодка и чувствовал что мой мочевой вот-вот опорожниться с каждым заглушенным стоном, доносящимся из этого кабинета.
Вот и всё. Моя очередь.


Я захожу в кабинет и вижу двух в меру упитанных бабенок которые манят к себе пальцем.

- Открой ротик, миленький, - сказала одна из них и я повиновался. Все вокруг выглядело безумной фантазией и тут, ни с того ни с сего она что то брызгает мне в рот из болончика.

Тут следует заметить, что в моей стране в те годы анестезия вводилась уколами (да, и детям тоже)

Рот наполнился невероятной мерзкой жидкостью и у меня в голове пробежала мысль о том, что меня хотят отравить/лишить сознания и выдрать все зубы. (Ох уж это влияние телевизора)

И вот уже у меня наворачиваются слезы, которые, в свою очередь, попадают в рот и делают эту субстанцию ещё гаже. Кабинет наполняется раскатами рёва пятилетнего меня, жидкость изо рта выливается на пол. Мама берет меня в руки и выбирается из кабинета попутно прося прощения у врачей за доставленные неудобства.

Через несколько минут уже на улице на меня обрушивается тирада о том, как я себя плохо вел и как это плохо иметь такие зубы ("как у вампира"). И я бы может быть бы и рассказал ей о моих страхах, только вот анестезия начала действовать и все что я мог сделать со своим ртом - пустить очередную слюну.

Вот мы приехали в первую мою первую клинику (в ту самую, где мне удалили первый зуб). Естественно, как назло, из всего штаба стоматологов мне попался именно тот, который снился мне в кошмарах. Грубый, неприятный мужчина пахнущий сигаретами и мылом. Дабы успокоить своё дитятко, моя мама садится со мной в кресло. У меня до сих пор шли слёзы, но я уже более менее успокаивался под её добрые слова. Я даже чуть не заснул пока сам дядя доктор готовился к грядущему шоу.

Настает этот час. Он подходит к креслу и вытаскивает, как я тогда называл, "плоскогубцы". Истерика приобретает вторую волну и я начинаю неистово орать. До хрипоты. Он, в свою очередь, тянет и тянет, но зуб не поддается. Минуты казались часами и уже как 10 минут он не мог вытащить этот зуб. Ну а что я? Я все ещё орал.

Наконец стоматолог не выдержал моего ора и так громко рявкнул на меня что эхо отрикошетило от стен и шум простоял ещё секунд 10, а мама, свою очередь испугалась не хуже меня. Когда я раскрыл свой рот в удивлении стоматолог не замедлил и ловко вновь пустил инструмент в дело.

Теперь кричали все присутсвующие в комнате.

Он наконец-то выдрал его. Фуууууууух. В кабинете воцарилась тишина.
- Вот и все мой миленький! - сказал стоматолог, победно представляя мне мой собственный зуб. - А теперь ступай. - И пожал руку

Полностью обессиленные, мы отправились домой где проспали кучу часов.

Это я все веду к тому, что профессия детского стоматолога приравнивается к детскому психологу, только с расширенными функциями. Как ни крути, дети знают чего им ожидать и никакие доводы их не смогут успокоить.

Ну а тебе, дорогой читатель, большое спасибо что уделил моему рассказу своё драгоценное время.

Конец.