Что такое рыбалка? Это удочки, палатка, грязный бушлат и ящик водки. В нашем случае к этой амуниции добавляется еще видео-камера. Все просто — мы делаем передачу «Диалоги о рыбалке», которую Ваня Затевахин ведет на «7ТВ СПОРТ». Моя задача — писать для него закадровый текст, так как концепция программы со временем радикально изменилась, и Ваня только сопровождает голосом видеоряд. В общем, бюджетный, документальный ситком в 20 минут хронометража. О технологии позже. Начнем с рыбалки. А именно самого крутого репортажа.
В городе Батайск, что в Ростовской области, некий рыболовный клуб организовал спортивную рыбалку. Я, как человек легкий на подъем от идеи такого путешествия в тысячу километров воспрянул и непременно стал уговаривать Сашу (оператор, редактор и продюсер диалогов в одном лице) ехать всенепременно. Дополнительной мотивацией было то, что Ростов не Москва, за одно можно покупаться да и самим на рыбалку сходить. Без камеры. Просто с водкой. В общем, собрались.
Жил я тогда в Подольске, условились, что заберет меня Саша с братом на площади Ленина в 6 утра. Естественно, перед таким отъездом я не спал всю ночь закрывая все дела, а к утру, собрав вещи, побрел пешком на площадь. Естественно через магазин. Понятно, что к энергетикам добавилось еще банок 10 «Невского».
В общем-то, дорога казалась мягкой и приятной, беседа была веселой и непринужденной. До самой Воронежской области где мы соблаговолили себе остановиться с целью пообедать. Пива уже не было, а борщ оказался столь вкусным, что без водки — никак. В те минуты мне было жаль Сашу, который жадно смотрел на нас, а в его глазах читалась мысль «вот приеду сейчас, и кааак...».
До Ростова мы долетели с ветерком, если не считать того момента, что 25% пути я тупо не помню.
Далее события развивались стремительно. Отсняв соревнования Саша стал исполнять мечту под названием «тысяча и один километр». В пересчете на литры. Что он там наснимал после соревнования — показывать наотрез отказался, хотя мне не трудно догадаться почему.
Дорога обратно для него оказалась куда веселее, посему далее с его слов, так как в Москву я летел на самолете спустя несколько дней.
Где-то в на краю ростовской области местные ДАI завидев московские номера едва ли не под колеса помчались останавливать корову, которую можно подоить. Кстати, на пути в Ростов нас тоже останавливали, но все вопросы, даже когда мы были неправы, разруливались на месте по двум причинам: первая - я и Саша люди с амбициями, вторая — у меня и у него были ксивы журналистов. В общем, связываться никто не желал. Но здесь случилась оказия. Провонявшийся рыбалкой Саша, в одних шортах, только сейчас для себя выясняет, что туфли он забыл на пляже, шлепанцы уплыли еще где-то на 200-м километре от Москвы, сзади спит без задних ног еще переваривающий 1001 километр брат. Собственно, с таким антуражем не поможет никакая ксива. Пришлось отоварить ростовских гайцов, а по пути еще и приодеться на придорожном рынке.
Это, как говорится, история одной командировки с целью снять 20-минутный ситком.
Теперь о технологии. Как оно происходит. Сразу признаюсь, что музыка, которая сопровождает каждый выпуск (точнее три трека) — вызывает у меня рвотные позывы и тихую ярость. Сейчас вы сможете понять, почему.
Саша предоставляет мне смонтированный материал, хронометраж 20 минут. Наложены только те самые три трека, ничего лишнего. Моя задача написать, согласно видео-ряда, всякой херни, которую будет читать Ваня. Казалось бы, плевое дело. Но есть один нюанс. Логическая линия должна быть выстроена на весь ситком, речь должна быть эмоциональной, местами экспрессивной, местами спокойной, академической. Едва ли, блядь, не научной. Это я отсюда узнал, что такое фидер, резинка, мармышка, мотыль. И что такой рыбы как вобла не существует, а есть плотва. И что на спортивной рыбалке рыбу отпускают, а перед тем как снять с крючка одевают перчатки, так как разница температур человека и рыбы сделает последней ожог и та будет гнить заживо.
После того, как четыре страницы чертового текста написаны, начинается мрак. Миша (то есть — я) включает актера и начинает читать текст под музыку. Именно под музыку, потому что эта самая музыка, йошкорола, является фактОрным сопровождением интонации и ритмики речи Вани, к которой он уже привык. То есть, для удачного стечения обстоятельств и сдачи нормального материала, мне приходилось запираться в комнате и с умным видом исполнять Затевахина. Казус вышел тогда, когда в комнату незаметно зашла соседка по квартире и минут 10 наблюдала, как я старательно исполнял речь Вани. После чего с фразой «Не верю» благополучно удалилась. Станиславский в юбке, блин.
В общем и целом, на ситком уходит относительно немного времени — дня два. Но это самые юродивые два дня в моей жизни. Если не считать записи написанной мною речевки на студии. Т.е., я ее и без того вычитывая вслух два дня слово в слово помню, так здесь еще дублей, эдак, 30 всю эту хрень слушать, а иной раз еще и поправлять — сокращать или дописывать.
Проблема речевок заключается не только в том, что после всего этого ада я неделю ничего толком не мог начать писать не преминув к фразе «Здравствуйте дорогие наши любители рыбной ловли!» (причем в мозгу она звучала именно так, картавым голосом вечно довольного Затевахина), но и в том, что чем дальше в лес, тем ближе вылез. Может быть товарищ Маяковский и мог писать стихи про партию сотнями и все по-разному. Но писать про рыбалку, каждый раз выдавливая из себя и видео-ряда хоть какие-то новые нотки — это было выше моих сил. Поэтому все дальше и дальше начало работы происходило под все больше количество пива или виски; все больше и больше я, вглядываясь в видео-ряд пытался найти какую-нибудь захудалую церквушку и найти историю про нее, или рассматривал мошкару, вьющуюся над рыбаком, тщательно вплетая его неистовые страдания в закадровый текст. Конец моей карьеры в этой программе стал эпичен — мне принесли видео-ряд, где за 20 минут была поймана всего одна рыбешка. На этом MacBook был резво захлопнут и забыт на два последующих абсолютно непринужденных дня, потраченных на лес, шашлыки, водку и мошкару. Про которую уже не надо было писать.
