Ракурс решает сколько у Тулы штыков

Наверное, почти никогда это место не попадает в стандартные подборки туристических мест из братской Белоруссии, которые советуют различные путеводители в книжном или интернет-формате, но хотелось бы поделиться с вами впечатлениями от визита в агрогородок Красный Берег.

Добраться сюда своим ходом легко, ибо Красный Берег стоит прямо у железной дороги из Гомеля в Бобруйск и там регулярно останавливаются электрички, как обычные, так и скоростные. Рекомендую экспресс-электрички «Минск – Гомель». Идут через Бобруйск, поэтому можно совместить с визитом в Бобруйск или в Гомель. От станции легко добраться пешком до двух ключевых объектов агрогородка.

Первый – это созданный в 2007 году мемориальный комплекс «Детям – жертвам войны». Он открыт в память о детях, которых оккупанты собирали в Красном Береге со всей округи в 1944 году для последующей отправки в Германию остарбайтерами. Школьные парты на фото означают композицию «Мёртвый класс», за 21 белой партой никто никогда не будет сидеть и учиться.

Акт Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Жлобинском районе свидетельствовал:

На этом пункте дети проходили медицинский осмотр в комиссии, после чего их грузили на станции Красный Берег в поезд и отправляли в Германию для взятия крови на лечение раненых немецких солдат и офицеров. Всего для этой цели немцы увезли 1990 детей...

Свидетельства выживших детей не подтверждают, что всех их увозили в Третий рейх, чтобы массово превращать в доноров. Какую-то часть увезённых использовали с этими целями, у кого-то могли забирать кровь и тут, ибо тут был госпиталь для немецких солдат. Кровь, вроде как, брали у всех детей для анализа и определения группы крови, но дальнейшая их судьба была различной.

По крайней мере, в интервью 2018 года научный сотрудник филиала Жлобинского историко-краеведческого музея в Красном Береге Людмила Мелащенко уверяла, что страшилки о том, как из всех подряд детей выкачивали здесь кровь, а кого-то и вовсе подвешивали под мышки и подрезали ступни, чтобы кровь полностью вытекала из тела, – это миф.

Кому верить? Не знаю. Я специально поискал опубликованные архивные документы, а не газетные записи историй постаревших свидетелей, и нашёл лишь одно упоминание о принудительном донорстве девочки из Красного Берега, но по контексту документа речь идёт об эпизоде, когда она уже оказалась в Германии. Были ли такие эпизоды здесь? Возможно, но судя по скудности упоминаний, не очень много. Вот, скажем, Саласпилсский концлагерь на территории Латвии действительно массово использовал малолетних заключённых для отбора крови. В Красном Береге, вероятно, переплелись отдельные реальные эпизоды со слухами и страхами.

На обратной стороне символической классной доски изображена карта Белоруссии, где отмечены все те концлагеря или места содержания, среди заключённых которых значительное место занимали дети. Иногда по ошибке утверждают, что всё это донорские детские концлагеря.

Не подумайте, что я пытаюсь смягчить преступления нацистов: если животные эксперименты уровня доктора Менгеле не проводились тут, то это не значит, что их не было вообще. Красный Берег, который прозвали «детской Хатынью», важен для нас скорее как символ трагедии детей войны.

Другое место расположено совсем недалеко. Это усадьба Козелл-Поклевских, вот вход в неё. Ворота или, как принято говорить в Белоруссии, брама 1890-х годов в неоготическом стиле с трудом сочетается с вывеской «Краснобережский аграрный колледж», но так вышло, что созданное в первые годы советской власти сельскохозяйственное училище (будущий техникум и теперь колледж) прописалось в местной усадьбе. Техникум занимает примерно половину территории усадьбы – как исторические, но имеющие малую ценность здания, так и постройки XX века.

Аисты на башне ворот справа хорошо устроились.

Кому надо, идёт учиться на агронома или тракториста, ну или в гости к девчонкам в общагу, а мы же пройдём чуть дальше к территории главного здания усадьбы, которую с 1990-х годов реставрировали, а в 2015-м открыли там музей, входящий в состав Жлобинского историко-краеведческого музея, как и увиденный ранее мемориал.

Так и хочется этот симпатичный дом назвать дворцом, хотя формальное наименование здания – «усадебный дом Козелл-Поклевских». В конце XIX века деревня Красный Берег перешла во владение военного инженера Михаила Гатовского. По его заказу в 1890–1893 годах довольно известный архитектор Виктор Шрётер, построивший в Петербурге под полсотни зданий, спроектировал для этой территории особнячок. К нему же прилагался английский парк под авторством варшавского садовода Франтишека Шаниора.

Экспозиция музея представляет собой интерьеры разных комнат с мебелью и прочими предметами быта. Казалось бы, может ли удивить дворянская усадьба конца XIX века? Эта удивляет, поскольку каждая её комната сделана в своём оригинальном стиле.

И в некоторых текстах во дворце, и в материалах в интернете неверно утверждается, что дом изначально строили для Козелл-Поклевских, но это не так. Их фамилия приклеилась к усадьбе, когда в 1904 году Михаил Гатовский умер и имение перешло его дочери Марии, жене предпринимателя, купца, действительного статского советника, в будущем члена Государственного совета Российской империи Викентия Козелл-Поклевского.

Их фамилию пишут как Поклевские-Козел, Козел-Поклевские или даже Козелло-Поклевские, но не суть. В музее принято делать кальку с польского написания: «Koziełł-Poklewski», с двумя «л» и «Козелл» в начале. Их родоначальником в XVI веке был некий Пётр Козлов, которому великий князь литовский и по совместительству король польский Сигизмунд II Август пожаловал имение Поклево, так эта трудная фамилия на свет и появилась.

Герои нашей истории. Слева направо: архитектор Виктор Шрётер, Мария Козелл-Поклевская и её супруг Викентий.

Портреты необычные. Художник Виталий Одинцов сделал их с помощью листов сусального золота, наложенного на оргстекло, это его авторский стиль. Одинцов родом из Жлобина, но ещё в детстве переехал в Италию, где получил художественное образование. Родину, как видим, он не забывает и регулярно отправляет сюда свои картины. Несколько лет назад здесь во дворце проходила выставка его работ, где в таком же стиле, например, были выполнены портреты Труса, Балбеса и Бывалого.

Ещё один экспонат музея.

И напоследок шутка:

– Маам, хочу дома в Белоруссии «Пятёрочку», как в России!

– У нас есть «Пятёрочка» дома.

«Пятёрочка» дома:

Фото сделаны автором в конце июля 2023 года.

Сегодня Обручевский район — обычный спальник Москвы. А в 1941 здесь прошел Главный рубеж обороны Москвы.

Тогда, в начале Великой Отечественной Войны, Москва находилась в границах Московской окружной железной дороги (сегодня — МЦК). Свиноводческий совхоз Воронцово считался ближним Подмосковьем, где и стали возводить основные укрепления — рыли противотанковые рвы, рубили деревья для лесных завалов, обустраивали огневые точки и строили баррикады.

Работа на строительстве укреплений была очень тяжелой физически. Выходить или нет, для себя решал каждый. Тем не менее, и хрупкие девушки, и пенсионеры, и школьники добровольно отправились в совхозы, чтобы укрепить рубежи столицы.

На Воронцовском рубеже, где сегодня сохранился ДОТ, работали с 7 до 18 часов. Утром строителей кормили горячим завтраком из двух блюд, вечером выдавали ужин, а в получасовой обеденный перерыв они ходили в специально переброшенные сюда ларьки, чтобы купить сухой паек. Обычно это были булка, 200 граммов колбасы и 5 грамм сахара.

В ноябре 1941 ДОТ, ныне находящийся на Обручева, занял 7-й полк 5-й Московской стрелковой дивизии, сформированной из лиц, не подлежавших призыву в армию и добровольцев. Она держала этот рубеж обороны до февраля 1942-го года. В январе 5-я Московская стрелковая дивизия была переименована в 158-ю стрелковую дивизию. Когда враг отступил от Москвы, она продолжила бои на других направлениях — освобождала Ржев, Лиозно (Витебская область), участвовала в боях на территории Литвы, Латвийской ССР и т.д.

В 60-х годах Воронцово стало частью Москвы, а в 1980-м году сохранившийся ДОТ стал мемориалом. Сейчас к нему ведет асфальтовая дорожка, на газоне сбоку установлены противотанковые ежи, а рядом с тропинкой установлены памятные плиты с информацией о том, что здесь в 1941 году проходила первая полоса городского рубежа обороны Москвы.

Участвовал ли в боях именно этот ДОТ, доподлинно неизвестно. С одной стороны, упоминаний о боях именно в этом месте нет. С другой, один из пользователей Яндекс. Карт вспоминает, что в 90-х возле этого ДОТа стояла табличка о том, что здесь был разбит и уничтожен передовой отряд немецких мотоциклистов.

Сейчас за памятником следят работники станции ГАИ, находящейся совсем рядом. У памятника всегда возложены свежие цветы.

Чтобы добраться до ДОТа, нужно доехать на метро до Калужской или Воронцовской, а оттуда пешком дойти до остановки Институт космических исследований.

Невероятно красивым он был в проекте. Просто посмотрите.

Не нужно даже знать песню на стихи Расула Гамзатова, чтобы понять смысл. Завораживает не только сама идея, но и совершенно нетипичное для отечественного монументализма пространственно-архитектурное решение.

Хотели как лучше. Что получилось в итоге?

Вместо того, чтобы приблизить памятник к людям, наоборот, построили для него искусственный холм (нет, это не курган).

Солдата значительно омолодили и убрали шинель за плечи.

Журавли, на которых изначально должна была "рассыпа́ться" фигура, стали ее частью.

Выводов не будет.