В мире людей⁠⁠

На заре своей судебной карьеры, когда солнце было ярче, трава была зеленее, а я был молод и волосат, я работал секретарем судебного заседания по гражданским делам. В основной своей массе сам процесс по гражданским делам происходит рутинно, и менее живо, чем дела уголовные. Цивилисты со мной могут, конечно, поспорить, но тут прошу простить скромного криминалиста, на вкус и цвет фломастеры разные)

В один погожий летний денек прилетело к нам по подсудности из соседнего района дело об оспаривании отказа территориального органа ЗАГС в изменении фамилии девушки на добрачную. Сама фактура дела была насколько простой, настолько и странной: девушка, недавно вышедшая замуж, указывала на то, что фамилию мужа взяла по ошибке и незнанию русского языка, и очень бы хотела вернуть свою девичью.

Супругов, решивших таким нетривиальным способом внести изюминку в супружескую жизнь, звали Фарида Вели кызы и Боран Гусейн оглы. Почему сразу после свадьбы факт одинаковой с мужем фамилии Фариду не смутил, история умалчивает, но по какой-то причине участникам дела был принципиален этот момент. Также, к своему стыду, за давностью лет не помню уже, почему именно такой способ защиты права был избран, точно помню, что такой вопрос у судьи возникал и даже какой-то ответ на него был получен.

Дело было принято судьей к своему производству и передано мне, как секретарю, в работу для извещения участников процесса.

Способов извещения процессуальный закон предусматривает несколько, я всегда использовал в первую очередь телефонные звонки для экономии времени и канцелярских принадлежностей.

В самом заявлении был указан телефон Фариды, на который я и позвонил. Ответил мне очень взрослый мужской голос с сильным акцентом, который представился отцом, после чего у нас состоялся диалог следующего содержания:

- Добрый день! Вас беспокоят из городского суда, к нам поступило Ваше заявление, судебное заседание назначено на 14 часов 17 июля. При себе обязательно нужно иметь оригиналы документов, приложенных к заявлению и документ, удостоверяющий личность.
- Хорошо, обязательно будем. От нас еще что-то нужно?
- Заявление подано от имени Фариды, Вы в качестве представителя не указаны, поэтому Фарида обязательно должна прийти сама.
- Скажите, а как долго все будет рассматриваться, а то нам хотелось бы побыстрее?
- Не могу сказать, срок рассмотрения дела по закону 2 месяца, все зависит от того, насколько быстро будут собраны все доказательства. Но совершенно точно, если все придут вовремя и подготовленными, то будет хорошо.
- А кто все?
- Фарида, представитель ЗАГСа, Вы и Боран.
- Боран?
- Конечно. Если Борана не будет, дело рассмотреть не сможем.
- Я Вас понял, спасибо.

Довольный собой я положил трубку и начал набирать номер ЗАГСа…

Наступает час икс, 17 июля. Сижу в кабинете, лихорадочно пытаюсь успеть что-нибудь сделать до того, как уйду до конца дня в судебные. Звонит телефон, беру трубку. На связи пристав ОУПДС (по обеспечению установленного порядка деятельности судов) – это те, кто следит за порядком на входе.

- Алло.
- Привет, Лех, ты?
- Ну а кто еще, ты же мне звонишь.
- Слушай, тут к вам на заседание джигиты пришли, я их не могу пропустить.
- А что не так?
Сквозь трубку начинают прорываться смешки.
- Ну как тебе сказать… Давай спускайся, сам разбирайся.

Кладу трубку и спускаюсь вниз, пытаясь понять, что на этот раз: нетрезвые люди, пляжные наряды или попытка пронести нож.

Как Вы помните, дело было назначено на 14-00, то есть, сразу после обеденного перерыва, соответственно, в это время на входе всегда толпа людей, торопящихся пройти в здание. В этот же раз внизу было еще более людно и шумно, чем обычно. Основной источник шума исходил от статного мужчины восточной внешности, в котором я сразу же определил отца Фариды.

Отец уже прошел через рамку досмотра и пытался, преодолев сопротивление приставов, протащить через эту рамку что-то коричневое и рогатое.

Инстинктивно спрашиваю, что тут такое, хотя, что тут такое понятно и трехлетке.

- Баран, как Вы и просили, – жизнерадостно подтверждает мою догадку мужчина.
- Я? (В этой ситуации у меня почему-то осталась только способность задавать максимально очевидные вопросы).

Мужчина тем временем, завидев меня, почувствовал, что его сила в правде, и перешел в атаку на приставов:
- Вот, товарищ секретарь, он мне звонил и сказал, что нужно взять барана, тогда дело пройдет быстро.
Я начинаю потихоньку размораживаться и, стараясь быть максимально корректным, спрашиваю:

- Нам нужен был Боран, который человек! Супруг Вашей дочери где?
- А, так бы и сказали, что Амош нужен. Так он это, в машине сидит.
- Какой Амош?
- Ну мы его так в России зовем, потому что для вас его имя странное.
- Убирайте животное, зовите Амоша и заходите.
- Так может возьмете все-таки? От чистого сердца? Я же все понимаю…

Что уж там он понимал, я выяснять не стал, да и приставы с облегчением вытолкали животное наружу.

В самом процессе, к слову, было жарко, пыль стояла столбом и закончилось все далеко не за одно судебное. Я же с тех пор взял себе на вооружение привычку конкретизировать все, что мне нужно от собеседника, до последней запятой.

_______________________________________

Больше историй адвоката и бывшего судьи в телеграмме-канале Судоход: https://t.me/advokating