Индексация пенсии⁠⁠

Вы про товарища Сталина?)

Именно грузинские поэты (Паоло Яшвили, Николоз Мицишвили) первыми из советских писателей первого ряда опубликовали свои стихи, прославляющие Сталина. Эти стихи хорошо звучали по-русски благодаря переводу Бориса Пастернака:

Как коммунизма имя, так и твой
Звук имени стал словом обихода,
Как слово «хлеб», «река» и громовой
Клич «Лилео»: гимн солнцу над природой.

Хотя, принадлежащий всем краям,
Ты всюду станешь страждущих скрижалью,
Будь гордостью еще особой нам
И нашей славой, человек из стали.

Все последующие годы, вплоть до 60-летия вождя в 1939 году, шло нарастание потока сталинианы, который равномерно захватывал все жанры и виды искусства.
сформировался набор устойчивых характеристик самого Сталина и связанных с ними смысловых рядов. Сталин уподоблялся явлениям природы. Например, солнцу, чьи лучи достигают самых дальних концов страны и всюду несут тепло и радость. Так же действовала сталинская улыбка, забота, слова. Сталин изображался отцом нации — одновременно строгим и добрым, неустанно думающим о благе каждого советского гражданина. Сталина называли «человеком из народа». Он одновременно понятен всем и каждому и при этом вобрал все лучшие свойства всех советских людей. На многих картинах и во многих текстах Сталин одет в шинель обычного солдата. Он лишь рядовой в армии строителей коммунизма.

Канонический Сталин был учеником Ленина, но и сам был учителем. Он познал все премудрости марксизма и поднялся на недосягаемую теоретическую высоту. Сталин представал садовником, заботливо выращивающим вокруг себя людей. Он в конечном счете демиург, способный трансформировать реальность. Наконец, Сталина объявили вождем и пророком. Он единственный мог вести Советский Союз в светлое будущее.

Отдельной темой, сквозившей во многих литературных произведениях, посвященных Сталину, была невозможность его непосредственного изображения: Сталин был слишком велик и возвышен, чтобы автор мог надеяться словами выразить сущность вождя. В этих текстах Сталин представал величайшей загадкой, которая требовала все новых и новых интерпретаций, но ни в коем случае не могла быть разгадана. Особое значение приобретали малейшие бытовые детали, связанные со Сталиным: часы, которые Сталин показал аудитории на съезде 1936 года, так увлекли Чуковского потому, что тоже могли быть очередной подсказкой, помогающей разгадать великую тайну.
Сегодня многие проявления сталинского культа могут показаться примитивными и навязчивыми. Такими они казались и некоторым людям в 1930-е годы. Однако это критическое отношение к продуктам культа у многих советских интеллектуалов не распространялось на фигуру самого Сталина. Отвергая бездарную продукцию культа, они самостоятельно пытались осмыслить феномен сталинского величия. Многие из этих произведений, обращавшихся к Сталину, или были опубликованы в 1930-е и почти сразу же забыты, или дошли до широкого читателя только во время горбачевской перестройки. Посвященные Сталину стихи Осипа Мандельштама, Бориса Пастернака, Николая Бухарина, пьеса Михаила Булгакова «Батум» и значительный пласт в полном объеме еще не выявленных произведений и художественных замыслов, связанных со Сталиным, формируют второй, скрытый корпус сталинианы, без которого наше понимание культа останется неполным.

Чуть ли не каждого значительного советского интеллектуала связывала со Сталиным своя история отношений. У каждого из них была с ним или личная встреча, или телефонный разговор. О многих произведениях Сталин оставил свой устный или письменный отзыв. Каждое из этих событий сыграло судьбоносную роль в жизни конкретного писателя, режиссера или художника: кого-то вмешательство Сталина избавило от общественной травли; кому-то помогало спасти родственника или друга; для кого-то, наоборот, могло означать негласный запрет на творчество. Каждой своей реакцией Сталин демонстративно дистанцировался от официального газетного языка и показывал, что он сам мудрее и проницательнее, чем выстроенная им система.
стихотворение Бориса Пастернака 1935 года «Мне по душе строптивый норов», опубликованное в газете «Известия». Его лирический герой, поэт, не мыслит себя без соотнесения с кремлевским вождем:

И этим гением поступка
Так поглощен другой, поэт,
Что тяжелеет, словно губка,
Любою из его примет.
Как в этой двухголосной фуге
Он сам ни бесконечно мал,
Он верит в знанье друг о друге
Предельно крайних двух начал.
"Поэма о Сталине",написанная Николаем Бухариным в ожидании ареста-

. Поэма состоит из семи песен, последняя из них называется «Трубные сигналы» и рисует апокалиптическую картину решающей битвы сил света и тьмы.

Трубит труба времен. И на пороге
Годов решающих, среди друзей без счета,
Средь миллионов толп, средь армий, средь героев,
Стоит наш Сталин, наш любимый полководец,
Готовый взмыть на крыльях к солнцу битв,
Трубит труба времен. И громкий клич несется:
«Веди нас в новый бой, коль недруг нападет!»
И мудро смотрит вдаль, пытливым взором глядя
На полчища врагов, великий Сталин.

Более поздние рукописи свидетельствуют, что Бухарин не изменил своих взглядов даже и перед лицом неминуемой смерти: поверить, что его жертва будет оправдана грядущим судом истории, оказалось проще, чем допустить мысль, что идеалы революции преданы, а руководство страной перешло в руки диктатора, уничтожавшего людей ради сохранения личной власти. Сила созданного культа оказалась настолько мощной, что и более чем через 60 лет после смерти Сталина значительная часть российского общества отказывается осудить преступления советского режима.

Вот именно поэтому Путин скорее Воронеж бомбить будет, чем власть отдаст...
Блин, Россия, 21 век- а уровень Африки

станет, потому что есть с чем сравнивать и уже известен метод смены верхушки.

Благодарю!

Всех под одну гребёнку не надо, пожалуйста. У меня просто не так много опыта в этой сфере. Хочу помочь чем могу, не более. Образование у меня высшее юридическое и два диплома колледжа, так же юридических