Черная Водка⁠⁠

Черная Ночь, Черная Водка

Я шёл по этому аду, шурша кожаным плащом, который давно должен был бы расползтись на атомы от времени. Ночь. Чёрная. Как пыль в старой комнате, где все давно забыли, что такое свет. Воды нет. Огонь не горит. Но чёрная водка — чёрная водка согреет меня.

Я не знал, как я сюда попал. Это был не город. Это была могила, куда я зашёл по приглашению странного голоса, который раздавался из самых глубин моей души. Всё вокруг было поглощено тенью. Нет, не тенью, это была сама тьма. Она стояла там, в углу, как старик, который не может отойти от своей бутылки, только тупо улыбается и шепчет тебе: «Скоро ты забудешь, что такое день».

Я вспомнил, как раньше любил свет — как он горел ярко, как он грел. Как пламя в бутылке старого виски. Но это было давно. Теперь я не знал ничего, кроме этой жуткой тьмы и зловещего ощущения в животе. Тело не чувствовало холода, потому что оно уже стало частью этого мира, как проклятая вещь. Я выпил ещё. Черная водка. Она не горчила. Она не согревала. Она врезалась в меня, как удар молнии, только без света. Молния без света — вот что я ощущал.

Черная водка — звёздная кровь. Лунная нефть, еб твою мать. Я так и знал, что мы все в какой-то момент превратимся в жидкость. Поглощённые неведомыми силами, которые лижут тебя снаружи и изнутри. Эта вода, что ли? В какой-то момент я понял, что это не водка. Это кровь. Это твоя кровь, которая, кажется, уже ушла из тебя, а теперь просто ждёт, чтобы стать частью этой вселенной, где нет ни времени, ни пространства. Просто ты и это место, чертово место.

Миллионы лет. Миллионы лет и никто не заметил, как я здесь оказался. Взгляд вперед. И ничего. Чёрный свет. Слёзы, если бы я ещё умел плакать. Всё, что я знал — это что я один, и я пил, и я пил эту хрень, пока весь мир не исчезал в тумане. Как будто я сжигал каждый момент, пытаясь убежать, но всегда возвращался туда, откуда не был.

Я был в аду. Но это не был тот ад, что ты представляешь. Здесь не было пламени, не было костров, не было мучений. Было только это молчание. Это чёрное, воронье молчание. Оно затягивало меня, как старые ржавые цепи, но я продолжал пить, продолжал идти, потому что… чёрт возьми, мне нужно было согреться.

Согреться от этой пустоты, от этого холода, от этой ночи, которая тянулась вечно. Я был забыт. Я был заблудший. Я был мертв. Но вот что меня по-настоящему пугает: я даже не был этим обеспокоен. Просто пил.