Серия «Госпитальеры»

Русский след

Мы гроб святый освободили,
Гостеприимств отверзли дверь;
Но нас наследия лишили,
И мы изгнанники теперь!
Прими ты нас в твое храненье!»
Рекли, — печать и жезл правленья
Царю, преклоншись, поднесли.
Как луч сквозь мрака пробегает,
Так речь их царску грудь пронзает:
Сердечны слезы потекли.

Отрывок из стихотворения Г.Р. Державина «На мальтийский крест» (1799)

Первый документально подтвержденный контакт Ордена госпитальеров с Россией произошел в 1697 году, когда Петр I во время Великого посольства встретился с Великим Магистром Раймундом де Перейрос-и-Рокафулем. Испытывая нужду в специалистах, Петр просил разрешения нанять мальтийских капитанов и корабелов для русского флота, а также хотел послать молодых дворян для обучения на Мальту. Из-за обострения ситуации в Европе план не был полностью реализован, но несколько мальтийских моряков все же прибыли на русскую службу.

Более регулярные контакты России и мальтийцев стали происходить в эпоху Екатерины II. В основном это были дипломатические и частные случаи. Немало способствовали этому русско-турецкие войны: общий противник объединяет, так что Орден с симпатией относился к успехам русского оружия. Некоторые дворяне-католики стали вступать в Орден; как уже говорилось в предыдущей части, к середине XVIII века это уже был вопрос статуса. Самым известным примером стал граф Юлий Помпеевич Литта (не стоит удивляться такому интересному имени — он был итальянцем на русской службе).

Кульминацией истории Ордена в России стало правление Павла I. Павел с детства проявлял симпатию к мальтийским рыцарям: древняя история Ордена, его иерархия и кодекс чести олицетворяли для еще молодого цесаревича идеал рыцарства. В 1797 году по инициативе Павла I и при активной поддержке графа Литты была подписана Конвенция, которая учредила Великое Приорство Российское. Оно создавалось для русских подданных-католиков и состояло из 10 командорств — имений, доходы с которых шли на содержание рыцарей. Таким образом, Орден получил на территории России собственность и официальный статус, а Павел I стал его покровителем.

Захват Мальты Наполеоном в 1798 году Павел I воспринял как глубоко личное оскорбление и удар по своим идеалам. Это событие стало спусковым крючком для следующих действий:

· Немедленно прекратились все сближения с Францией;
· Заключение союзов с Англией, Австрией и даже с Османской империей привело к созданию Второй антифранцузской коалиции;
· Были посланы лучшие войска под командованием Суворова в Италию и флот под командованием Ушакова в Средиземное море, чтобы изгнать французов.

Все это было напрямую вдохновлено мальтийским инцидентом.

Изгнанные рыцари разделились, и значительная часть нашла приют в России. В благодарность в ноябре 1798 года в Санкт-Петербурге император Павел I был провозглашен Великим Магистром Мальтийского Ордена. Конечно, это было канонически сомнительно, ведь Павел был православным, а Магистром Ордена мог стать только католик. Проблему решили довольно просто: император принял титул не как религиозный лидер, а как светский правитель и де-факто возглавил Орден.

Мальтийский орден стал частью государственной системы. Санкт-Петербург объявили штаб-квартирой, мальтийский крест был включен в государственный герб Российской империи — он помещался на грудь двуглавого орла. Архитектор Н. А. Львов построил Приоратский дворец в Гатчине, на сегодняшний день ставший музеем. Также Ордену был передан Воронцовский дворец; архитектор Дж. Кваренги пристроил к нему Мальтийскую капеллу, которая стала главным культовым сооружением. В Зимнем дворце для императорской семьи в здании бывшего манежа (сегодня это часть Корпуса Бенуа Эрмитажа) была устроена православная Мальтийская церковь.

В систему российских наград был введен учрежденный Орден Св. Иоанна Иерусалимского, который имел три степени. Эта награда стала одной из самых почетных; ею были удостоены сотни сановников и военных, включая Суворова.

И вот, вроде бы, живи да радуйся… Но 11 марта 1801 года в результате заговора Павел I был убит, а на трон взошел Александр I. Все, что было связано с правлением отца, стало ассоциироваться с деспотизмом; новый император стремился дистанцироваться от подобной политики. 16 марта 1801 года был издан манифест, в котором объявлялось, что Александр I принимает на себя только звание Покровителя Ордена, а титул Великого Магистра отвергает. В 1810 году вышел указ о прекращении награждения орденом Св. Иоанна Иерусалимского. А в 1817 году был издан окончательный указ, который гласил: «Ордену Св. Иоанна Иерусалимского впредь не быть». Его деятельность на территории России полностью запрещалась, командорства были упразднены, а их имущество передано в казну.

Борьба за выживание и новый статус

После неудачного русского эксперимента Орден пребывал в состоянии кризиса. Руководство находилось в изгнании, а рыцари были разобщены по национальным приорствам в разных странах. С 1826 года резиденцией Великого Магистра стал город Феррара, а затем в 1834 году Орден окончательно обосновался в Риме. Произошло ключевое преобразование: госпитальеры больше не старались вернуть себе островную территорию, они решили сосредоточиться на своем изначальном гуманитарном призвании.

Папство и европейские государства признали Орден суверенным субъектом международного права — без собственной территории, но имеющим дипломатические отношения с другими странами. Дворец на виа Кондотти в Риме, а позднее Магистральная вилла на Авентине получили статус экстерриториальности.

Рыцари активно участвовали в организации медицинской помощи во время многочисленных войн и эпидемий XIX века. Во время Первой и Второй мировых войн Орден развернул масштабную медицинскую и гуманитарную деятельность. В Италии Орден находился под сильным давлением фашистского режима; итальянское правительство вмешивалось во внутренние дела, пытаясь осуществлять контроль. В Германии было гораздо хуже: нацисты запретили Орден в 1938 году, конфисковали имущество, а многие немецкие рыцари подверглись преследованиям.

На сегодняшний день Суверенный Военный Мальтийский Орден — это уникальное образование. Орден поддерживает дипломатические отношения со 107 странами, выпускает собственные паспорта, почтовые марки, имеет судебную систему и собственную валюту (хотя она и является сувенирной). Глава Ордена, Великий Магистр, является суверенным принцем.

Основная деятельность — масштабная гуманитарная помощь по всему миру, действующая в зонах стихийных бедствий и вооруженных конфликтов. Также Орден управляет клиниками, центрами для больных проказой и диабетом во многих странах, помогает бедным, инвалидам, престарелым и беженцам.

Орден насчитывает около 13 500 членов, а также десятки тысяч волонтеров и сотрудников. Финансирование происходит за счет пожертвований и управления своей собственностью.

Старейший в мире рыцарский орден, которому в 2025 году исполнится более 970 лет, начав с благотворительности в Святой земле и пройдя сквозь взлеты и падения, вновь вернулся к гуманитарным миссиям, но уже по всему миру.

Битва при Лепанто

После победы в Великой осаде деньги в орден потекли рекой. Многочисленные пожертвования из Европы, доходы с командорств и каперство — все это составляло колоссальные средства, но стройка отнимала больше. В прошлый раз мы с вами закончили на том, что Жан де Ла Валетт решил, что Мальте нужна новая, гораздо более совершенная и построенная с нуля столица. Туда-то и утекала гигантская часть доходов, ведь это должен был быть не просто город, а крепость-мечта по последнему слову науки и техники. Строительство бастионов, дворцов, собора, арсенала, складов, системы водоснабжения и канализации — для всего этого приглашались лучшие инженеры, огромное количество рабочих и выписывались дорогие материалы.

Пьетро дель Монте вступил в должность в 1568 году, после смерти предыдущего Великого Магистра. К этому моменту стройка уже в значительной части опустошила казну ордена, но работы было еще очень, очень и очень много. Дель Монте продолжил возводить городские стены и бастионы, а также внутри крепостных стен закладывались фундаменты будущих зданий и прокладывались улицы.

В 1570 году турецкий флот захватил Кипр у Венеции. Папа Римский Пий V, мягко говоря, выразил недовольство. В 1571 году с криками «Доколе?» была сформирована Священная лига. В нее вошли Испания, Венецианская республика, Папское государство, Генуя, Савойя, Тоскана и Мальтийский орден.

Флот Священной лиги составил около 210 галер; османы, в свою очередь, смогли противопоставить около 230 галер. 7 октября 1571 г. в Патрасском заливе у мыса Лепанто состоялась битва. Христиане выстроились в дугу, чтобы охватить фланги противника. Венецианец Агостино Барбариго командовал левым флангом, правым — наш давний генуэзский знакомый Андреа Дориа, центр возглавил дон Хуан Австрийский — незаконнорожденный сын Карла V. Мальтийский орден в составе от 3 до 6 галер занял ключевое место в составе центрального авангарда, где одну из галер возглавлял легендарный рыцарь ордена Фра Матюрен Ромегас.

Не стану томить: Османская империя потерпела сокрушительное поражение. Ход битвы был довольно стандартным для того времени: подойти на сближение — и на абордаж! Гораздо важнее оказались итоги этой последней крупной битвы гребных флотов. Миф о непобедимости турок на море был развеян, и так как у османов не осталось больше сил для серьезной атаки в ближайшие годы, Мальта могла чувствовать себя в безопасности. Репутационные и финансовые бонусы вновь посыпались на госпитальеров; они в очередной раз доказали свою эффективность, и, несмотря на малое количество кораблей, их вклад в победу сложно было переоценить.

Интересный факт: Мигель де Сервантес, будущий автор «Дон Кихота», в этом сражении получил ранение и навсегда потерял подвижность левой руки.

Золотой Век на Мальте

Период наивысшего могущества наступил для Мальтийского ордена после Лепанто.
Столица все так же отнимала много денег,но при Великом Магистре Жане де Ла Кассьере город Валетта обрела не только стены, но и душу. Город начал функционировать. Укрепления, стены и бастионы уже могли выполнять свои оборонительные функции. Начали функционировать магазины, рынки, мастерские, административные здания, дворцы и обержи. Дворец Великих Магистров стал резиденцией правительства, а собор Св. Иоанна — духовным центром Ордена.

Мальтийские каперы стали хозяевами центрального Средиземноморья. Их нападения на мусульманские корабли приносили немалую добычу и делали торговые маршруты между Испанией, Италией и Левантом более безопасными. Мальта стала привлекательным перевалочным пунктом для христианских купцов, которые готовы были платить деньги за такую безопасность.

Орден как суверен Мальты взимал портовые сборы со всех торговых судов, заходивших в гавани Мальты. С товаров, которые продавались на мальтийских рынках, взимались пошлины. Также не стоит забывать о том, что рынок рабов Валетты был одним из крупнейших в регионе; здесь находились тысячи захваченных мусульман. Это были огромные и стабильные источники дохода, которые напрямую зависели от способности флота обеспечить безопасность морских путей.

На волне процветания Мальта превратилась в жемчужину. Город был построен по единому плану в стиле Ренессанс; к этому приложил руку Джироламо Кассар. Для выполнения некоторых художественных заказов на Мальту пригласили великого художника Караваджо. Он был посвящен в рыцари Послушания — это низшая, почетная степень членства в Ордене, не требующая столь строгих доказательств знатности. Он выполнил работы, среди которых «Усекновение главы Иоанна Крестителя» и «Святой Иероним». Его пребывание оказало огромное влияние на местных художников, которые основали мальтийскую школу живописи.

При соборе и дворце существовали капеллы, приглашались композиторы. Музыка была частью религиозных церемоний и светской жизни рыцарей. Строились театры, например, «Маноэль» — один из старейших в Европе. Образование тоже не оставалось в стороне: был основан иезуитский коллегиум — будущий Университет Мальты.

Ну и, конечно, основа основ Ордена Госпитальеров — медицина. Сакра Инфермерия, или же Великая Госпиталь в Валетте, была легендой. Она могла принять до 500 пациентов, а уровень медицины был передовым для своего времени: отдельные палаты для инфекционных больных, чистые постели и смена белья, разные диеты на усмотрение врача и хирурги, которые, благодаря постоянной практике, имели огромный опыт в лечении боевых ран. Лечили всех — рыцарей, мальтийцев, пленных, — демонстрируя гуманитарную миссию и соблюдение обетов Ордена.

Эпоха упадка

К XVIII веку медленно, но верно Мальтийский орден стал терять свою актуальность, словно непотопляемый корабль дал течь. Стала пропадать идея, ведь турки больше не представляли такой же угрозы, как раньше. Европейские державы вели войны друг с другом, и, более того, они начали заключать торговые договоры с Османской империей. Теперь госпитальерам нельзя было спокойно заниматься каперством; это рассматривалось как настоящее пиратство и угроза международной торговле. Огромный источник доходов ордена иссяк.

Внутри ордена также назрели глобальные проблемы. Суровые монахи-воины постепенно превратились в светских аристократов; они пренебрегали обетами бедности, целомудрия и послушания. Жили в своих дворцах, устраивали балы и пиры, содержали любовниц. Вездесущая коррупция также процветала; должности распределялись не по заслугам, а по знатности и связям. Национальные группировки внутри ордена плели интриги как никогда.

Конечно, наиболее дальновидные магистры понимали необходимость перемен; они пытались что-то сделать. Модернизировалась армия, развивалось образование, кодифицировались законы, но, похоже, что историческая миссия ордена подходила к концу.

Сокрушительный удар

Великая Французская революция… Ах, как много интересного в этих словах и как много событий случилось из-за этого феноменального процесса! Например, Ордену госпитальеров это принесло лишь горе и страдания. На территории Франции были конфискованы все владения и доходы, а это составляло около 60 процентов бюджета Мальтийского Ордена. Содержание флота, укреплений и армии стало почти невозможным.
Дисциплина среди рыцарей ослабла.Многие, особенно французы, видели в членстве лишь почетную привилегию. Жители Мальты были отстранены от управления и страдали от экономических трудностей, что также создавало напряженность.

9 июня 1798 года огромная французская эскадра, состоявшая из 13 линейных кораблей, сотни судов и 35 000 солдат, появилась у берегов Мальты. Наполеон направлялся в Египет, чтобы ослабить британское влияние на Востоке. Понимая, что Мальта — это ключ к Средиземноморью, было решено захватить ее.

Наполеон под предлогом того, что заканчивалась пресная вода и припасы, попросил разрешения зайти в гавань Валетты. По уставу Ордена, в нейтральный порт не могло войти более 4 кораблей одновременно. «Ну что ж, четыре так четыре». Требуемое количество кораблей вошло в гавань, а основная часть флота начала высадку десанта в слабозащищенных бухтах на западном побережье острова.

Великий Магистр Фердинанд фон Гомпеш проявил нерешительность, и пока велись переговоры, Наполеон тайно связался с французскими рыцарями в ордене. Французские рыцари в Ордене — это была готовая пятая колонна; многие были настроены прореволюционно, они саботировали других и отказывались сражаться против своей родины.

Фердинанд фон Гомпеш отдал приказ об обороне, но было уже поздно. Французские войска уже подошли к стенам Валлетты; мальтийские ополченцы попытались оказать сопротивление, но без шансов. В итоге 12 июня 1798 года Орден капитулировал. Он утратил суверенитет над Мальтой; рыцарям разрешалось собрать личные вещи и покинуть остров. Франция гарантировала госпитальерам пенсии, но так и не выполнила это обещание.

Таким образом, спустя 268 лет правления на Мальте, госпитальеры вновь утратили дом, обрекая себя на скитания. На сегодня все. Deus vult!

Идеальный Госпитальер

Жан Паризо де Ла Валетт — близкий к идеалу пример рыцаря-госпитальера. Он родился в 1494 или 1495 году. Его дворянский род был знатен, но не богат и происходил из Южной Франции. Будучи младшим сыном в семье, как это часто бывало в те времена, он не мог рассчитывать на большое наследство и ступил на путь духовного меча. Карьера рыцаря-монаха в Ордене Святого Иоанна Иерусалимского была очень почетным выбором.

В возрасте около 20 лет он отправился на Родос, тогдашнюю штаб-квартиру ордена, где в 1515 году официально принес обеты, став полноправным рыцарем Ордена. Боевое крещение Ла Валетт принял во время Великой осады Родоса (1522), где проявил себя как умелый и храбрый воин. К сожалению, мы знаем, чем все закончилось. Поражение и потеря дома не сломили, а, наоборот, закалили его характер. После долгих семи лет скитаний, наконец обретя Мальту как новый дом, Ла Валетт стал непримиримым сторонником «мальтийской партии».

1541 год стал особенно тяжелым в его жизни. Галера, на которой он служил, была атакована и захвачена берберскими пиратами. Жан де Ла Валетт был ранен и взят в плен. Около года он пробыл гребцом на турецких галерах. В результате обмена его вернули назад в Орден, где он стал живой легендой.

Его храбрость, фанатизм и опыт были замечены, так что впоследствии ему стали доверять важные посты в управлении. С 1546 по 1549 годы он занимал высокую должность Великого адмирала Ордена, где проявил себя как агрессивный, умелый и бесстрашный полководец. В 1557 году после смерти Клода де ла Сенгля Жан Паризо де Ла Валетт в возрасте 63 лет, пройдя путь с самых низов, был избран новым Великим магистром.

Великая Осада Мальты

Флот госпитальеров на протяжении всего времени своего присутствия на Мальте успешно проводил рейдовые операции против османских торговых судов. Перехватывая стратегические товары, такие как шелк, специи, золото, а также суда с паломниками, которые направлялись в Мекку, Орден госпитальеров наносил Османской империи существенный религиозный и экономический урон. Один из рейдов в 1558 году был настолько удачен, что едва не сорвал османскую кампанию в Венгрии, захватив корабли с золотом для финансирования армии. Также расположение такого серьезного врага, как госпитальеры, на Мальте не позволяло безопасно расширять влияние мусульман в западном Средиземноморье.

Сулейман Великолепный, наш давний знакомый, который изгнал орден с Родоса, очень крепко пожалел, что позволил рыцарям уйти. Вновь восстав из пепла, госпитальеры приносили очень много проблем, и этот вопрос надо было решать. Великий магистр Жан Паризо де Ла Валетт, опираясь на свой жизненный опыт, понимал, что рано или поздно им придется столкнуться с суровым натиском. Вступив в должность, он продолжил дело своих предшественников: в течение восьми лет усиливал и модернизировал существующие форты, особенно в ключевых точках — Биргу, Форт Св. Ангела и Форт Св. Михаила. Также он накапливал продовольствие, пресную воду и боеприпасы. Постоянно отправляя гонцов к папе римскому и королю Испании Филиппу II, Ла Валетт предупреждал о надвигающейся угрозе и просил поддержки, но, как и во времена осады Родоса, вскоре стало ясно, что Орден остается один.

В 1565 году Османская империя почувствовала, что благоприятный момент наступил. В Европе царила раздробленность, Испания была занята своими делами, а располагавшаяся рядом с Мальтой Венеция предпочитала сохранять нейтралитет. Был выработан ясный и последовательный план:

1. Быстрый захват Форта Св. Эльма, чтобы флот мог безопасно использовать Великую гавань.
2. Штурм основных укреплений Биргу и Форта Св. Михаила, используя артиллерию с захваченных позиций.
3. Полный контроль над островом с последующим уничтожением рыцарей и угоном в рабство основного населения, до того как из Европы придет какая-либо помощь.

Во главе командования стояли: адмирал Пиале-паша, командующий сухопутными войсками Мустафа-паша, а также Тургут-реис, разоритель Гоцо и Триполи, в качестве советника.

Численность флота составляла около 200 кораблей, на борту которых находилась армия около 35 000 человек. Противостоял этой силе Орден госпитальеров, который насчитывал около 6000 человек, из которых рыцарей было около 600. Несмотря на малую численность, мальтийцы были очень хорошо подготовлены и мотивированы, а сам остров на протяжении 25 лет постоянно усиливал свою фортификацию.

24 мая османская армада высадилась на южном побережье Мальты и, вопреки ожиданиям Великого магистра Жана де Ла Валетта, начала осаду Форта Св. Эльма, чтобы обезопасить свои корабли в бухтах. Гарнизон насчитывал около 150 рыцарей. С самого начала у османов все пошло не по плану. Изначально форт рассчитывали взять за 5–6 дней, но госпитальеры не ударили в грязь лицом и оказали необычайно яростное сопротивление.

Тридцать один день защитники отбивали бесчисленные атаки и наносили существенные потери османам. 23 июня последние рыцари форта погибли, забрав с собой жизни около 8000 мусульман, включая Тургут-реиса, в которого попало пушечное ядро. Вырезав всех раненых, османы прибили их тела к крестам и пустили по воде к Биргу. Ла Валетт не остался в долгу: обезглавив пленных турок, он приказал выстрелить их головами из пушек в османский лагерь.

Далее главные силы османов обрушились на основные цитадели — Биргу и Форт Св. Михаила. Тактика была классической для того времени: артобстрел, саперные работы и массированные штурмы. Жан Паризо де Ла Валетт, несмотря на солидный возраст, активно участвовал в обороне, держал в резерве отряды, чтобы оперативно перебрасывать их на самые угрожаемые участки. На протяжении двух месяцев шли кровопролитные бои, и ситуация не раз становилась критической.

7 августа вследствие чудовищного артобстрела большая часть бастиона Кастилия в Биргу рухнула. Янычары ворвались в город — катастрофа была неминуема. По легенде, Великий магистр понял, что это конец, и не стал отдавать приказ из штаба, а лично с алебардой в руках встал в строй с резервом. Увидев это, защитники воспряли духом. Ла Валетт повел за собой солдат в контратаку и вместе с этим отдал приказ артиллерии Форта Св. Ангела вести огонь по пролому, уничтожая османов, несмотря на риск попасть по своим. Опасность была очень велика, и такая беспрецедентная мера возымела успех — янычары были отброшены.

13 августа под бастионом Арагона была взорвана мощная мина, погибло около 200 защитников, но османы не сумели воспользоваться этим преимуществом. Защитники успели построить внутреннюю баррикаду и отбили атаку. Тяжелые бои продолжались до конца августа. Османская армия была морально и физически измотана, чудовищные потери, болезни и падающий боевой дух сделали ее небоеспособной. Правда, мальтийцы были тоже на грани, но их воля не была сломлена.

7 сентября около 9000 испанских и итальянских солдат высадились на северо-западе Мальты — это было долгожданное подкрепление из Европы. Увидев свежие войска, османское командование впало в панику. Попытка быстро их атаковать провалилась, и уже 8 сентября началась поспешная погрузка на корабли. 11 сентября 1565 года остатки османской армады отплыли от Мальты. Осада была снята.

Мальта устояла, но цена была очень дорога. Погибло две трети гарнизона и около 250 рыцарей. С другой стороны, новость о победе облетела весь христианский мир. Ла Валетт стал живой легендой, к нему прибывали посольства от папы римского и многих европейских держав с поздравлениями и благодарностью. Европа, осознав стратегическую роль Мальты, стала щедро финансировать Орден.

Понимая, что старые укрепления Биргу и Сенглеа сильно повреждены и уязвимы, Ла Валетт решил построить с нуля новый, идеальный с военной точки зрения город-крепость на полуострове Шиберрас. Средства на строительство поступали со всей Европы. Город назвали Валлетта в честь Великого магистра, который умер 21 августа 1568 года.

До встречи в следующей части. Deus vult!

Дом, разделённый внутри, не устоит.

В 1530 году, прибыв на Мальту, госпитальеры пришли в уныние, поняв, что они получили.
Родос был богат,зелен, с великолепной гаванью и развитой инфраструктурой. Мальта же встретила их голой, выжженной скалой с минимумом пресной воды и примитивными поселениями. Конечно, это шокировало; всех обуяло чувство отчаяния. Рыцарям и их свите негде было жить. Они селились в скромных домах местных жителей в Биргу и соседней Сенглеа. Это вызывало некоторое напряжение с населением.

В связи с нарастающим недовольством орден разделился на два лагеря.

1. Континентальная партия, в основном французская фракция, выступала за то, чтобы покинуть остров, обменяв его на владения в Италии или даже в Новом Свете.
Помимо неудовлетворённости самим островом, французские рыцари преследовали прямые политические выгоды. Мальта находилась в сфере влияния Испании, что усиливало позиции их главных соперников — испанских рыцарей.
Континентальная партия активно вела закулисные переговоры, отправляя письма своим покровителям при французском дворе, чтобы те оказали влияние на Папу и императора Карла. Возвращение базы в Италию или Францию вернуло бы им политическое влияние.
2. Мальтийская партия, фракция испанцев, продвигала убеждение в том, что Мальта — это их новый дом и крепость. Они понимали, что, скорее всего, другого шанса получить суверенную территорию не будет и нужно усиливать то, что имеется. К тому же именно здесь, на переднем рубеже, они смогут наиболее эффективно бороться с исламом.
Конечно же, у них были и скрытые мотивы, а именно то, что, оставаясь на Мальте, они, как вассалы испанской короны, являлись главной военной силой в регионе, а это давало огромный вес как внутри ордена, так и в глазах Мадрида.

Великий Магистр Филипп Вилье де Лиль-Адан к тому времени был уже стар и болен. К концу жизни он не обладал характером и волей, чтобы железной рукой обуздать соперничающие партии. Лавируя между интересами двух партий, он, скорее всего, просто хотел спокойно дожить свой век. В 1534 году в возрасте 70 лет Господь прибрал его к себе.

Чтобы преодолеть кризис, как это часто бывает, нужен сильный лидер. Именно таким и стал новый Магистр Пьеро де Понте, представитель языка Италия. Он положил конец неопределённости и, вопреки ожиданиям, не стал поддерживать Континентальную партию.Жак де Бурбон в своей работе «Великая и главнейшая крепость христианского мира против турка» (1559 год) прямо связывает начало масштабных работ с де Понте.
Сразу же после избрания он издал официальный указ, предписывающий начало масштабных инженерных работ по укреплению столицы Биргу и Форта Святого Ангела. С этого момента все ресурсы — денежные, людские и материальные — стали направляться на укрепление Мальты.
Де Понте не просто отдал приказ,а активно перешёл к действиям. Доходы от европейских командорств уходили не на содержание двора или иные нужды — всё шло на строительство. Работали на стройке все: наёмные рабочие, местные жители, мусульманские рабы, сами рыцари. При такой политике было понятно: Рубикон перейден, все остаются на Мальте. У испанцев и французов появилась общая, осязаемая цель. За 8 месяцев успели заложить основы новых бастионов, и, возможно, Пьеро де Понте свершил бы ещё много великих дел, но его жизнь оборвала вспышка чумы в ноябре 1535 года.

В 1536 году Диего де Осас-и-Коваррубиас,так же известен
французским именем — Дидье де Сен-Жай, испанец из языка Кастилии, стал новым Магистром ордена. Он не изменил курса своего предшественника и продолжил работы по укреплению, понимая жизненную необходимость создания крепости. Параллельно с этим госпитальеры не прекращали укреплять свой флот и вести активные действия против берберских корсаров, которые постоянно угрожали мальтийским рыбакам и прибрежным поселениям. К сожалению, Диего де Осас тоже пробыл у руля недолго, скончавшись от болезни в сентябре 1537 года. В правлении этих двух магистров не было ярких побед и грандиозных событий, но именно они заложили фундамент и определили путь.

Опыт, сын ошибок трудных.

Окончательную победу Мальтийской партии закрепило избрание Великим Магистром Хуана де Омедеса-и-Коскона в 1537 году. В течение последующих 16 лет шла масштабная строительная программа, которая превратила Мальту в неприступную крепость.
На протяжении 1540-х годов были построены Бастионы Омедеса,дабы усилить главную резиденцию в городе Биргу. Также с конца 1540-х, по мере роста флота, было построено здание Арсенала для хранения, ремонта и производства оружия и снаряжения для галер.

К сожалению, без мрачных событий правление Магистра де Омедеса не обошлось. Способствовал этому Тургут-реис, также известный в Европе как Драгут — один из самых грозных османских корсаров и адмиралов. Поговаривают, что его учителем был сам Хайруддин Барбаросса. В 1547 году, решив прощупать почву, Драгут с небольшим флотом из 23 галер появился в районе Марсашлокка и осадил рыбацкую деревню. Госпитальеры, организовав оборону, отбили атаку, и Драгут отступил.
Это был первый звоночек,предвестник катастрофы, которая случилась в 1551 году.
Объединённый флот под командованием Драгута,Синан-паши и Мурада-аги решил провести военную кампанию и атаковать главную гавань Мальты. Однако, как уже говорилось выше, Мальта стала достаточно крепким орешком, поэтому османы понесли потери. Госпитальеры доказали эффективность своей строительной программы, и казалось, что вот-вот солнце выйдет из-за туч…
Но османы,не желая уходить с пустыми руками, отправились на остров Гоцо, который не был защищён так же хорошо, как Мальта. Без особого сопротивления, сломив оборону острова, Драгут угнал в рабство всё его население, а это около 5000 человек.
Но и это ещё не всё.После разорения Гоцо османам показалось мало, и флот двинулся к Северной Африке, где осадил Триполи — последний крупный оплот госпитальеров на африканском побережье. Располагавшийся там гарнизон не смог долго сражаться.
Таким образом,Орден лишился важной базы и понёс суровый демографический урон, а Османская империя укрепила свой контроль.

Усиление позиций.

Эти набеги заставили госпитальеров пересмотреть концепцию обороны: если раньше они в основном укрепляли Биргу, то теперь стали укреплять и гавани. Уже в 1552 году был построен Форт Святого Эльма. Он располагался на самом кончике мыса, который, как кинжал, разделял две большие гавани. Теперь любой вражеский корабль, желавший войти в Большую гавань или в гавань Марсамшетт, должен был пройти под смертоносным огнём его пушек.
Также проводилось усиление Сенглеа— это полуостров, который находится к западу от Биргу; на самом его кончике был построен Форт Святого Михаила.
Таким образом,получился оборонительный треугольник, три вершины которого — Форт Святого Эльма, Биргу и Сенглеа — обеспечивали плотный перекрёстный огонь.

Правление де Омедеса подошло к концу 6 сентября 1553 года — он умер естественной смертью. Будучи скорее администратором и строителем, нежели харизматичным лидером, его авторитарный стиль управления не всем приходился по вкусу. Он централизовал власть в своих руках, снижая влияние отдельных языков, и жёстко пресекал любые попытки возобновить дискуссии о переезде. Также он стремился приблизить орден к первоначальным идеалам, ужесточая правила для рыцарей, борясь с роскошью и нарушениями монашеского устава.

Следующим Великим Магистром стал Клод де ла Сенгль. Его правление было сосредоточено на главных задачах: артиллерия и инфраструктура.
Де ла Сенгль понял,что одних крепких стен недостаточно — нужна была мощная артиллерия.
Он не только активно закупал орудия в Италии,но и наладил собственное производство на Мальте, используя медные рудники, разработка которых началась ещё при Омедесе.
Все новые бастионы были оснащены современными артиллерийскими платформами,что обеспечивало высокую плотность и эффективность огня. Также немало внимания уделялось и подготовке личного состава — проводилось обучение канониров, как рыцарей, так и наёмников.

Понимая зависимость от пресной воды, он приказал строить больше цистерн для сбора дождевой воды.
Таким образом,Мальта стала не просто крепостью, а крепостью, насыщенной артиллерией. Де ла Сенгль не дожил до Великой Осады, умерев от болезни 18 августа 1557 года, но именно его пушки гремели на стенах в 1565 году.

Продолжение следует. Deus vult!

«Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик, кто падал и вставал». Кому как не рыцарям Ордена братьев иерусалимского госпиталя святого Иоанна Крестителя знать, понимать и следовать этой мудрости.

В прошлый раз мы остановились на том, что Сулейман I Великолепный осадил Родос и вынудил рыцарей капитулировать. Восхищаясь их стойкостью, а также не желая тратить больше ресурсы и жизни своих людей, выжившим госпитальерам было позволено в течение двенадцати дней покинуть остров.

Оставив Родос, флот Ордена из примерно 50 кораблей с 5000 человек, включая рыцарей, солдат и мирных жителей, отправился в неизвестность. Представьте, что вчера вы жили в своей квартире, а потом она сгорела в один момент, и вам просто некуда деваться, вариантов нет.

В декабре 1522 года, добравшись до острова Крит, флот подошёл к Кандии — главному городу и крепости. Эта земля принадлежала Венеции. Состояние госпитальеров оставляло желать лучшего: измождённые, морально сломленные, многие были ранены, а корабли были переполнены. Они стали просить убежища у администрации.

Казалось бы, добрые христиане, главные защитники, которые жизнь свою положили ради борьбы с неверными, просят помощи у таких же добрых католиков. Ну, помоги ты, протяни руку попавшему в беду. Венеция помогла, проявив унизительную милость — не как к героям, а как к очень проблемным беженцам, и вот почему. Госпитальеры были давними конкурентами по морской торговле, и Венеция опасалась гнева Сулеймана. Они не хотели давать повода для агрессии со стороны Османской империи.

Не стоит также забывать о том, как венецианцы предали госпитальеров в 1480 году. Когда османы осаждали Родос, они заключили сепаратное соглашение с султаном и приказали своим подданным на Родосе не помогать Ордену, фактически бросив их на произвол судьбы. Так что были введены жёсткие ограничения. Рыцарям и их людям не разрешили войти в крепость Кандию. Им пришлось разместиться в порту, на кораблях и во временных лагерях на берегу. Это было первым тяжелым унижением для гордого Ордена.

Декабрь на Крите — это не курортный сезон. Стояла холодная, дождливая и ветреная погода. Обеспечение такого количества людей едой и пресной водой стало огромной проблемой. Венецианцы не были готовы к такому наплыву и, вероятно, не очень стремились помочь. Начался голод и нехватка самого необходимого. Ну, и как это часто бывало в те времена, вспыхнула эпидемия чумы. Она не щадила никого. Умирали все: простые солдаты, моряки, члены семей и, что самое страшное, высокопоставленные рыцари и официальные лица Ордена. Габриэль де Помероль, великий командор — второе лицо в иерархии Ордена, — скончался. А вот Жан де ла Валетт, который в будущем сыграет большую роль, тяжело заболел, но, к счастью, выжил.

Великий магистр Филипп Вилье де Лиль-Адан не опускал руки и пытался запросить помощи у Европы. С Крита он отправил послов к Папе Римскому, императору Карлу V, королю Франции Франциску I с отчаянными просьбами о помощи и предоставлении нового пристанища. Увы, но никто не откликнулся — между монархами шла война.

Поняв, что Крит для них — гибельная ловушка, а помощи ждать неоткуда, магистр принял решение двигаться дальше. В марте 1523 года, после почти трёх месяцев мытарств, флот госпитальеров покинул негостеприимный остров.

Мессина — город-порт Сицилии, которая в то время была владением Карла V Габсбурга, стала следующей остановкой. Почему именно она? Это крупнейший порт на пути из Греции в Италию — то есть перспективно. А император был яростным католиком, прямым врагом Османской империи, и, хоть он и был сейчас занят итальянскими войнами и смутой внутри Германии, связанной с протестантами, видел в госпитальерах потенциальных союзников. Просто ему было некогда.

В отличие от Кандии, рыцарям разрешили сойти на берег и разместиться в городе. Им предоставили жилье и возможность организовать свои временные штаб-квартиры. Это было уже огромным облегчением. Здесь Орден смог наконец перевести дух. Они получили доступ к продовольствию, медицинской помощи и смогли дать отдых своим людям. Вице-король Сицилии, представлявший Карла V, отнёсся к ним с пониманием.

Магистр писал императору с просьбами предоставить Ордену постоянный дом, а при дворе императора многие задавались вопросом: а нужны ли вообще госпитальеры? Не лучше ли распустить Орден, а рыцарей направить в войска? Сумятица и сомнения не прошли мимо и самих членов Ордена. Пока шли переговоры с Карлом, среди рядовых рыцарей находились те, кто предлагал принять предложение от короля Франциска I и обосноваться на юге Франции. Другие считали, что нужно искать остров в Эгейском море.

Как бы то ни было, а чтобы без дела не сидеть, летом и осенью 1523 года, не дожидаясь милости императора, госпитальеры начали снаряжать свои галеры и выходить в море на разведку и, что важнее, на охоту. Каждый захваченный корабль и каждая успешная стычка с пиратами наглядно демонстрировали Карлу V и всему христианскому миру: Орден ещё жив, он боеспособен и может быть крайне полезен как ударный флот против общего врага.

В декабре того же 1523 года Андреа Дориа, один из лучших флотоводцев того времени, влиятельный и талантливый стратег, вероятно, содействовал размещению магистра в порту Чивитавеккья, что к северу от Рима, на территории Папской области. Зачем это было нужно? Во-первых, Генуя как морская торговая республика зависела от безопасных торговых путей, а госпитальеры могли закрыть этот вопрос. Во-вторых, так как Орден оставался духовным орудием папства, оказав ему поддержку, Генуя укрепляла свои позиции в Ватикане, а это важно, потому что Папа мог в те времена как облегчить, так и осложнить жизнь тем или иным государствам. В-третьих, Дориа, выступая покровителем и спасителем Ордена, значительно повышал свой статус. Это была инвестиция в собственную репутацию. Таким образом, велась игра на политическом фронте, и благодаря союзу с Дориа Орден заручился поддержкой Генуи.

Филипп Вилье де Лиль-Адан принял предложение, взял с собой казну и часть свиты. Таким образом, Орден разделился на две основные группы. Дипломатическое ядро в Чивитавеккье, находясь в непосредственной близости от Рима, могло более эффективно отстаивать свои интересы, вести переговоры и участвовать в политических интригах. Тогда как основная часть братии и флот, находясь в Мессине, продолжали управлять имуществом, совершать морские операции и в целом выполнять свой уставной долг.

Орден активно поправлял свои дела, восстанавливал репутацию и укреплял позиции. Император предлагал госпитальерам в качестве базы Кандию (то есть остров Крит), но Орден отказался, так как остров принадлежал Венеции. Помня предательство христианских держав после потери Родоса и в целом имея натянутые отношения с Венецией, для госпитальеров такое подчинённое положение было неприемлемым. Предложения островов Эльба и Искья также были отклонены ввиду того, что они находились слишком близко к материку и были уязвимы. Эти острова можно было легко блокировать и захватить сильной армией.

Неизвестно, как долго бы продлились эти поиски, но поворотным событием в этой истории стало разграбление Рима. А дело было так.

В 1525 году случилась битва при Павии. Карл V одержал решительную победу над Франциском I и взял французского короля в плен. Это сделало его доминирующей силой в Италии. Для Папы Римского Климента VII возросшее могущество императора стало серьёзной угрозой, поскольку Карл V мог теперь диктовать свою волю в том числе и Папской области, подвергая сомнению независимость Святого Престола.

Чтобы изгнать имперские войска из Италии, Климент VII заключил тайный союз с Францией, Венецией, Флоренцией и Миланом — так называемую Коньякскую лигу. Однако всё тайное становится явным. Священная Римская империя имела прекрасную дипломатическую и агентурную сеть. По всей Европе были расставлены шпионы, послы и резиденты, которые собирали информацию в лучших традициях того времени. Также имперские агенты активно перехватывали и вскрывали почту.

Узнав о переговорах с Францией и другими участниками Коньякской лиги, их военные планы и условия договора, Карл пришёл в ярость. Он воспринял это как личное предательство и удар в спину. Он видел себя добрым католиком, который вёл тяжёлую борьбу с османами и пытался усмирить протестантов в Германии, а Папа вступил в союз с его главным врагом — французским королём. Император обнародовал перехваченное письмо, чтобы опозорить Климента VII.

К 1527 году имперская армия в Северной Италии находилась в отчаянном положении. Войска, состоявшие из ландскнехтов, испанцев и итальянских наёмников, несколько месяцев не получали жалования. Командиры уже не могли сдерживать 35-тысячное войско, которое было охвачено бунтами. Солдаты решили сами добыть себе оплату и двинулись на Рим, считая его лёгкой и богатой добычей.

6 мая 1527 года в ходе кровопролитного штурма Вечный город был взят. Чисто юридически император не отдавал такого приказа, но политически и морально виновником всех этих событий признали именно его. Разгром Рима навсегда останется тёмным пятном на его репутации. Публично император и официальные представители выражали ужас и сожаление, но полученные выгоды покрывали все убытки. Папа Климент VII был унижен, взят в плен и лишён всякой политической воли. Карл V стал безраздельным хозяином Италии, так как Лига Коньяк распалась.

Госпитальеры оказались меж двух огней. С одной стороны, они публично и официально осуждали Карла за чудовищное святотатство, ведь Папа был их духовным покровителем, а устав обязывал защищать Церковь. С другой стороны, они не предприняли вообще никаких действий, ведь от того же Карла зависела их судьба. Госпитальеры просто оставались в стороне и ждали, что же будет дальше.

У императора наконец-то появилось время, чтобы помочь бездомному Ордену и более серьёзно подойти к решению османской угрозы. Как уже говорилось выше, с 1524 года были разные варианты для основания базы, но они не подходили. В 1528 году от имени короны, советников и не без участия Андреа Дориа, госпитальерам было сделано официальное предложение принять в управление острова Мальта, Гозо и Триполи.

Предложение было не слишком впечатляющим. Родос, укреплённый в ногу с прогрессом, был богат и плодороден, а Мальта была очень камениста, малонаселенна, с малым количеством источников пресной воды, да и к тому же практически не имела фортификаций. Так что поначалу Орден не хотел принимать этот дар. Но, как говорится, за неимением горничной, будем иметь дворника, и в 1530 году они договорились.

Ценой была символическая плата — один мальтийский сокол в год. Казалось бы, странно, но здесь крылись юридические нюансы. Это была в некотором смысле дань, а следовательно, госпитальеры признавали верховенство Карла V. Император же получил, как и когда-то Церковь в Святой земле, надёжных, мотивированных, с колоссальным опытом воинов, которым не нужно было платить.Госпитальеры сохраняли значительную автономию, но утратили часть своего суверенитета и стали вассалом императора — таковы были условия. Зато они обрели новый дом.

А что было дальше, мы узнаем в следующий раз. Deus vult!

Рождение морской державы

Переезд на Родос заставил госпитальеров совершить качественный скачок: из крупных феодалов они превратились в правящую элиту суверенного государства. Их внутренняя монашеско-рыцарская иерархия стала государственной, а местное население из соседей и союзников превратилось в подданных.

При Великом Магистре Элионе де Вильнёве (1319-1346) для управления и военной организации рыцари были разделены на 7 «Языков» (Лангов) по национально-лингвистическому признаку. Каждый Язык отвечал за оборону определенного участка крепости Родос и имел собственное представительство (Оберж) в столице.

1. Прованс
2. Овернь
3. Франция
4. Италия
5. Арагон
6. Англия
7. Германия

Эта система укрепляла корпоративный дух и справедливо распределяла обязанности. Правда, рыцари из разных Языков часто соперничали между собой за влияние и славу. Иногда это приводило к дуэлям и стычкам.

Например, в 1450-х годах случилась так называемая «Война Арагона». Возник спор из-за руководящих постов и влияния внутри Языка Арагона между собственно арагонцами и кастильцами. Кастильцы, чье королевство было могущественным и независимым, чувствовали себя ущемленными. Конфликт не ограничился дуэлями и перерос в уличные столкновения между группировками в самом городе Родос. Это было настолько вопиюще, что для решения проблемы потребовалось вмешательство высшего руководства Ордена. Итогом стало выделение кастильцев в отдельную, де-факто восьмую, группу. Им был передан для проживания и обороны Бастион Англии.

Но самым частым поводом для дуэлей были споры о «чести мундира» — о том, чей Язык проявил больше доблести в бою. Например, известна дуэль между рыцарем из Языка Овернь и рыцарем из Языка Италия. Этот конфликт закончился тяжелым ранением одного из участников, а обоих затем судили внутри Ордена.

Также можно вспомнить стычку в гавани между моряками Прованса и Италии. Возвращаясь из успешного рейда, они поспорили за право первыми войти в гавань. Это было делом престижа и демонстрации своего успеха перед всем городом. Сначала все ограничилось словесной перепалкой, но вскоре в ход пошли абордажные крюки, с помощью которых галеры пытались зацепить и задержать друг друга. Все могло закончиться очень печально, но, к счастью, вмешался комендант порта.

Чтобы предотвратить подобное, Орден устанавливал строжайший запрет на дуэли. Для решения споров между рыцарями существовали специальные трибуналы. Но самым действенным «укротителем» была постоянная внешняя угроза. Во времена общей опасности все недопонимания и обиды забывались, и все становились плечом к плечу.

Великий Магистр Элион де Вильнёв начал масштабное укрепление острова. Столица Родос была превращена в один из самых современных и неприступных форпостов своего времени.

Основным источником доходов стало каперство — узаконенное пиратство. Орден совершал постоянные походы, или «карус». Снаряжались эскадры из галер, и флотилия уходила в крейсерство к берегам Малой Азии, Сирии и Египта. Они захватывали торговые суда, перевозившие шелк, пряности, зерно и рабов. Рабы, кстати, были особенно ценной добычей, ведь их можно было использовать на своих же галерах.

Также отличным источником прибыли служили знатные мусульманские пленники. Их содержали в относительном комфорте в ожидании огромного выкупа. Если было нужно, то их и лечили. На Родосе продолжал работать большой госпиталь, который славился своим высоким уровнем медицины. Там оказывали помощь рыцарям, пилигримам и тем самым пленникам.

Несмотря на обет бедности, рыцари жили в относительной роскоши. Они носили дорогие доспехи, ели из серебряной посуды и пили вино. Теперь обет бедности трактовался как отказ от личного имущества в пользу Ордена в целом, который был очень богат.

Первая осада Родоса

После завоевания Константинополя в 1453 году султан Мехмед II Завоеватель обратил свой взор на Родос. «Гнездом шершней» называли это место, располагавшееся на самом переднем крае христианского мира. Этот остров был костью в горле, камешком в сапоге: госпитальеры постоянно перехватывали турецкие торговые суда и корабли с паломниками, идущие в Мекку. Мехмед II решил стереть его с лица земли.

23 мая 1480 года огромный османский флот появился у берегов Родоса. Армада из около 170 кораблей высадила армию численностью до 70 000 человек, которая начала осадные работы. Специально для этого похода были запасены и отлиты серьезные бомбарды , стрелявшие каменными ядрами весом до 250 кг.

Противостоял этой угрозе Великий Магистр Пьер д’Обюссон. В его распоряжении было около 500-600 рыцарей и не более 2000 солдат.

28 июля начался решающий штурм Башни Италии. Этот участок стены считался одним из самых уязвимых. Несколько недель артиллерия долбила по нему, проделав несколько брешей. Утром тысячи янычар пошли на приступ. Защитники сражались отчаянно, но численный перевес был слишком велик. Янычарам удалось ворваться на башню и водрузить на ней исламское знамя.

В городе началась паника. Турецкие войска устремились в пролом, и казалось, что судьба Родоса решена. По словам хронистов ,в этот момент Великий Магистр Пьер д’Обюссон, уже раненый, собрал вокруг себя всех, кого мог найти. С огромным знаменем Святого Иоанна в руках он вскричал: «Сегодня мы узнаем, угодны ли Богу наши дела!» — и бросился в эпицентр боя, прямо к Башне Италии. Этот подвиг поднял мораль защитников до небес. Они воспряли духом и с яростью отбросили турок со стены.

На других участках фронта дела у османов тоже не заладились. Их попытка прорваться через Еврейский квартал была отбита. Одновременно османский флот попытался зайти в гавань Мандраки и атаковать город с моря, но защитники, используя артиллерию на молах, отбили и эту атаку.

После этих неудач боевой дух османской армии был сломлен. Они предприняли еще несколько мелких атак, но вновь потерпели неудачу. 17 августа 1480 года остатки османской армии погрузились на корабли и отплыли, бросив осадные орудия и лагерь.

Эта победа принесла Ордену невиданную славу. Пьер д’Обюссон стал легендой при жизни. Папа Римский Сикст IV предложил ему кардинальскую шапку, но Великий Магистр отказался, оставаясь верным своему воинскому долгу. На полученные из Европы пожертвования он начал грандиозную программу модернизации укреплений, так как понял, что старые стены уязвимы для артиллерии. Он превратил Родос в одну из самых современных крепостей мира.

Вторая осада Родоса: несостоявшаяся

Летом 1501 года Баязид II, сын и преемник Мехмеда Завоевателя, желая смыть позор, нанесенный его отцу, отправил к Родосу крупный флот с десантом на борту. Десятки кораблей появились у берегов. Целью была разведка и, при благоприятном раскладе, попытка нового штурма.

Фора в 20 лет позволила госпитальерам провести масштабную модернизацию. Подойдя к городу, османские адмиралы обнаружили совершенно иную крепость, нежели ту, что штурмовали в 1480 году. Они увидели низкие, массивные бастионы, простреливавшие все подступы перекрестным огнем. Оценив масштабы изменений и поняв, что цена штурма будет чудовищной, османское командование не решилось на высадку. Флот простоял на рейде несколько дней и уплыл, не предприняв никаких действий. Это была победа госпитальеров, одержанная без единого выстрела, благодаря мощи их новых стен.

Последняя осада Родоса: гибель Орденского государства

В 1520 году на османский престол взошел Сулейман I Великолепный. Через год его войска осадили и захватили мощную крепость Белград, открыв путь в Центральную Европу. Стремясь утвердить свою власть новой громкой победой, он решил раз и навсегда закрыть родосский вопрос.

Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан, избранный в 1521 году, понимал, что война неизбежна, и отчаянно пытался заручиться поддержкой в Европе. Но там было чем заняться и без госпитальеров — в том же году полыхали Итальянские войны между Карлом V и Франциском I. Христианский мир вновь оставил рыцарей один на один с судьбой.

К решению Родосского вопроса Сулейман подошел лично. Возглавляя войско с флотом около 400 кораблей, он высадился на побережье 28 июня и разбил лагерь.

Началась бомбардировка и саперные работы. Надо сказать, что турки были в этом деле настоящими мастерами.

В распоряжении Филиппа де Вилье де Лиль-Адана было около 700 рыцарей и до 6000-7000 солдат. Практически сразу начались контрподкопы. Это превратилось в настоящие подземные игры мастеров, наполненные ужасом темноты, тесноты, ближнего боя и смертей от ядовитого воздуха, насыщенного дымом и пороховыми газами.

Но, к сожалению, войско османов было гораздо больше — около 100 тысяч человек, — так что они могли вести больше подкопов одновременно. В конечном итоге, совершив несколько мощных подрывов, они пошли на штурм.

Бастион Англии был атакован одним из первых. Турки смогли захватить внешний равелин — это такое вспомогательное фортификационное сооружение, обычно треугольной формы.

Бастионы Арагона, Прованса и Италии также стали эпицентром кровавых боев. Рыцари доблестно отбивали атаки. Потери были колоссальными с обеих сторон.

Силы защитников таяли на глазах. Нехватка пороха, еды и людей становилась критической. От голода и болезней умирало больше людей, чем от вражеских пуль. К декабрю из 700 рыцарей в строю оставалось меньше 180. Стены держались на из последних сил, мужестве и воле.

22 декабря Сулейман, понимая, что защитники находятся на пределе, бросил в бой все свои резервы. Это был самый яростный штурм за всю осаду. Истекающие кровью, изможденные рыцари и солдаты нашли в себе силы отбить и его. Это был их последний, прощальный подвиг.

Филипп де Вилье де Лиль-Адан, обходя руины города, видел горстку оставшихся в живых, истощенных женщин и детей, прятавшихся в подвалах. Он понимал: следующего, решающего штурма они уже не переживут. Дальнейшее сопротивление вело не к славе, а к тотальному истреблению каждого жителя Родоса.

Великий Магистр принял тяжелейшее, но единственно верное решение. Он послал парламентеров в лагерь Сулеймана.

Султан, восхищенный невероятным мужеством защитников и не желавший терять больше своих лучших воинов, предложил почетные условия капитуляции, беспрецедентные по своей милости:

1. Рыцари и все желающие могут покинуть остров в течение 12 дней со своим оружием, знаменами, реликвиями и всем ценным имуществом.
2. Сулейман предоставляет им корабли для отплытия.
3. Жителям Родоса, которые пожелают остаться, гарантируется безопасность, свобода вероисповедания и 5 лет свободы от налогов.

1 января 1523 года Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан во главе оставшихся в живых рыцарей покинул Родос. Они увозили с собой сердце Ордена: архив, казну и главную святыню — чудотворную Икону Божией Матери Филермской.

Но и это еще не конец ордена иоаннитов. Еще есть что рассказать, но уже в следующий раз!

Deus vult!

Кипрский период.

Постоянный плацдарм на Ближнем Востоке более чем на полтора века обеспечил Европе прямой доступ к богатствам и культуре Востока. Это радикально изменило экономику, общество и мировоззрение. Правда, блага распределялись неравномерно. В основном бенефициарами выступали итальянские купцы, особенно генуэзцы и венецианцы, верховная знать, короли Иерусалима и князья Антиохии, а также духовно-рыцарские ордена, которые за счет крестовых походов нарастили свое могущество. Не остались внакладе и простые рыцари, нашедшие на Востоке статус и земли.

С падением Акры в 1291 году все это закончилось. Добрые христиане вынуждены были искать убежище. Уходить вглубь суши было равносильно самоубийству, и выбор базы пал на остров Кипр, который располагался в 175 км от Палестины. Это был надежный тыл, служивший крестоносцам на протяжении всего XIII века.

С 1192 года островом правила династия Лузиньянов, которая впоследствии, через династические браки, также получила корону Иерусалимского королевства. На остров успешно эвакуировались король, правительство, церковь, значительная часть населения и армия вместе с военными орденами.

Магистром госпитальеров в тот роковой момент был Жан де Вилье. Он лично командовал обороной Акры и организовывал отступление. Он пережил падение города и умер своей смертью, вероятно, на Кипре, в 1293 году, оставаясь Великим Магистром.

Потеря Святой земли стала мощнейшим кризисом, поставившим под вопрос существование самого ордена. Ведь изначальной целью была защита паломников и война с неверными. Этого больше не стало. Зачем теперь вообще нужны ордена?

Госпитальеры, как и тамплиеры, столкнулись с волной критики. Их обвиняли в жадности, трусости и в том, что они не смогли удержать Утремер. Это повлекло за собой существенное сокращение пожертвований. Кроме того, госпитальеры лишились всех своих могущественных крепостей, доходы от этих владений иссякли, что заставляло орден быть более зависимым от своих командорств в Европе.

Обосновавшись на Кипре, король Генрих II Лузиньян предоставил госпитальерам временный приют в Лимассоле. Первоначально отношения между ними были довольно доброжелательными, ведь орден был самой боеспособной силой в регионе, значительно укреплявшей оборону острова. Однако очень скоро начались разногласия.

Так как Орден был могущественной и независимой организацией, подчиняющейся напрямую Папе Римскому, его растущее влияние и автономия на территории королевства начали восприниматься королем как прямая угроза. Добавлял остроты и тот факт, что госпитальеры вели бурную финансовую и торговую деятельность, что создавало конкуренцию кипрской казне и местным купцам.

Разногласия наблюдались и в стратегических целях. Орден, следуя своим обетам, стремился к активным действиям против мусульман, пытался завоевать новые морские базы для будущих походов. Генрих же, наоборот, придерживался оборонительной стратегии и пытался организовать защиту самого острова. Он опасался, что агрессивная политика госпитальеров может спровоцировать мощное ответное нападение мамлюков.

Несостоявшийся реванш.

Никогда не угадаешь, откуда может прийти помощь. Мамлюки доставляли проблемы не только крестоносцам. Их давним заклятым врагом были монголы, во главе с ханом Махмудом Газаном. Несмотря на его личное обращение в ислам, он действовал как классический степной правитель, для которого имперские интересы и реальная политика часто стояли выше религиозной солидарности. Ведь враг моего врага — мой друг.

Газан разослал обращения королям Франции, Англии и Кипра, в которых излагал свой план совместного нападения на мамлюков и предлагал координировать действия: он атакует с суши, а крестоносцы должны поддержать его высадкой с моря.

Такой союз обеспечивал армии монголов прекрасный баланс, ведь они были превосходными конными лучниками, но флот был очень слаб, а опыта в удержании территории у них было меньше, чем у христиан. Генрих II отнесся к этой затее с большими сомнениями, опасаясь оставить Кипр без защиты.

Флот был собран из кораблей госпитальеров и кипрской знати, действовавшей по своей инициативе. Также киликийские армяне согласились на союз, потому что монголы были единственной силой, способной и желавшей защитить их от неминуемого уничтожения со стороны мамлюков.

Итак, осенью 1299 года монгольская армия под личным командованием Газана выступила из Персии в Сирию. К ней присоединились ее верные вассалы: войска Киликийской Армении под командованием царя Хетума II и грузинские контингенты.

На помощь монголам прибыли силы из Кипра, включая отряд, возглавляемый Амори де Тиром, братом короля Генриха II. Однако участие крестоносцев носило скорее частный характер, чем официальную поддержку короны. К этому отряду присоединились рыцари-госпитальеры.

23 декабря произошла битва при Вади-аль-Хазандар. Мамлюкская армия султана ан-Насира Мухаммада встретила коалицию к северу от Хомса. Киприоты и госпитальеры, составлявшие правое крыло, нанесли сокрушительный удар тяжелой кавалерией, который решил исход битвы. Мамлюки обратились в бегство.

Победа открыла союзникам путь на юг. Они заняли Дамаск. В город триумфально вошли царь Хетум II, Амори де Тир и магистр госпитальеров. Но в начале 1300 года Газан получил известия о беспорядках в восточных провинциях своей империи. Как чингизид, он был вынужден забрать основную часть своей армии и уйти на восток, чтобы обеспечить свою власть. В Сирии остался лишь небольшой корпус для гарнизонной службы.

Не имея достаточно сил для удержания территории, кипрско-госпитальерский контингент эвакуировался с материка обратно на Кипр. Мамлюки, быстро оправившись от поражения и видя уход основных сил противника, собрали новую армию и без труда вернули под свой контроль все потерянные города, включая Дамаск. Потеряв надежду вернуться в Палестину, госпитальеры перенесли свои усилия на море.

Эта неудача стала прямым подтверждением худших опасений короля Генриха II Лузиньяна. Госпитальеры, действовавшие как независимая сила, были способны втянуть Кипр в войну без его прямого согласия. Также орден оказывал сильное влияние на баронов, что бросало тень на авторитет короны. С точки зрения Генриха, поход являлся бесполезной тратой ресурсов, которые можно было использовать для укрепления обороны самого Кипра.

Новый дом на 213 лет.

Великий магистр Фульк де Вилларет (1305-1319), вступив в должность, тут же обратил свой взор на Родос, который принадлежал ослабленной Византийской империи. Остров располагался у побережья Малой Азии и идеально подходил для новой базы. Шанс упускать было нельзя.

В 1306 году, параллельно с началом операции по захвату Родоса, интриги при кипрском дворе достигли пика. Амори де Тир узурпировал власть при поддержке баронов и части госпитальеров, которые увидели в нем сильного лидера.

Примерно в то же время Фульк де Вилларет заключил договор с Виньоло де Виньоли — генуэзским адмиралом, который командовал местным гарнизоном. Виньоли признавал сюзеренитет госпитальеров, а те, в свою очередь, обещали ему часть завоеванных территорий и военную поддержку. Основные силы ордена покинули Кипр и, воспользовавшись фактором внезапности, высадились в районе гавани Линдос и захватили замок Фараклос, обеспечив себе первый плацдарм.

Война за остров продолжалась в течение нескольких лет и завершилась победой госпитальеров. К 1309 году столица капитулировала. Греческому населению гарантировали свободу вероисповедания, сохранение имущества и право служить в армии Ордена.

А в чем же был смысл договора с Виньоли, если все равно потом еще несколько лет пришлось воевать, спросите вы? А вот в чем. Без договора нападение ордена было бы чистым пиратством. Виньоли, будучи официальным наместником Византии, предоставил этому вторжению видимость законности. Это уже был не акт агрессии, а «поддержка законного представителя» и «восстановление порядка», что было критически важно для репутации Ордена перед Папой и другими христианскими монархами.

Виньоли годами управлял Родосом, плавал в этих водах и знал о нем все: расположение и состояние укреплений, места для высадки десанта, сильные и слабые места византийского гарнизона, настроения местного населения, источники воды и продовольствия. Также у Виньоли были собственные морские базы, которые госпитальеры использовали в своих целях. Помимо этого, он привел в помощь своих людей — опытных солдат и моряков. Он внес неоценимый вклад в обретение Орденом госпитальеров нового плацдарма, за что и получил по договору все, что ему причиталось.

Параллельно с этими событиями на Кипре происходило следующее. В апреле 1306 года Генрих II был сослан в изгнание в Киликийскую Армению. Закрепив свою власть, Амори де Тир начал подозревать в нелояльности госпитальеров. Против них выдвинули обвинения в политической измене. Начались аресты и конфискации их владений. Также репрессиям подвергались все, кого подозревали в поддержке Генриха II.

Папа Римский Климент V направил Амори де Тиру официальные требования:

1. Немедленно прекратить преследования госпитальеров.
2. Вернуть конфискованное имущество Орденам.
3. Восстановить на троне законного короля Генриха II.

Амори не выполнил требования, и неизвестно, чем бы это все закончилось, но тиранов не любит никто. В 1310 году созрел новый заговор, уже против Амори — его убили. Генриха вернули на законный трон, госпитальерам вернули конфискованное, а самих отпустили. Орден покинул Кипр и перенес свою штаб-квартиру на Родос, где основал новое независимое рыцарское государство.