И бонусная в комментах, рыцари!

Вы думали я и сегодня нарушу график, а вот и нет, как я могу вас в эту прекрасную среду не порадовать зелеными красивыми, нет, не лягушками, а всратыми драконами! А выразить свою любовь к всратости и/или драконам вы можете мощно пустив денежную струю (в смысле, как драконы, а вы о чем подумали) в кнопку Поддержать внизу поста или по прямой ссылке, если в приложении. Огнедыщащее вам спасибо!

Приключения пиндосов в Могадишо повлекли за собой бурные обсуждение, что, в целом, было ожидаемо. Сегодня возьму что-то более удаленное по времени и, вроде как менее политически окрашенное. Может быть меньше стульев будет сожжено...

с 20 сентября по 2 октября 1187 года длилась недолгая (на одну киносерию) осада Иерусалима. Наверняка вы смотрели фильм "Царство Небесное", повествующий как раз об этих событиях... Вот только даже подобия исторической достоверности в нём, увы, нет. Поэтому давайте-ка вспомним не только кино-версию событий. Ниже вас не ждёт рассказ об эпических битвах: их не случилось. Зато будет истинный героизм, борьба между клятвой и долгом, и настоящее чудо в результате... Рыцарство, как оно есть.

Иерусалимское королевство, откровенно говоря, дышало на ладан с момента своего основания. Почти за сто лет до обсуждаемой даты, в 1099 году, Первый Крестовый поход увенчался взятием святого для трёх религий города. Казалось бы, успех! Но дела в Regnum Hierosolymitanum всегда были так себе.

Причин тому имелось множество. Во-первых, сам по себе состав крестоносцев всегда был весьма пёстрым, людей с громкими титулами и огромными амбициями хватало - между собой грызлись едва ли не больше, чем боролись против мусульман.

Во-вторых, очень быстро наступила классическая колониальная проблема: люди, родившиеся и выросшие уже на захваченной христианами Святой Земле, начинали ощущать себя самостоятельным народом. На вновь прибывающих смотрели косо. Сами же христиане, приезжающие в Иерусалим, с неудовольствием замечали людей, уже даже внешне не особо похожих на французов и немцев: было много смешанных браков.

Ко всему прочему, в 1169 году у мусульман появился могучий военный и политический лидер: египетский султан, известный в Европе под прозвищем Саладин. В общем и целом, было уже понятно: долго Иерусалимскому королевству не продержаться.

В 1187 году положение стало и вовсе катастрофическим. Вопреки показанному в фильме, Балдуин IV (тот самый прокажённый), королевством уже не правил. Как, впрочем, и Балдуин V. Формально наследовала ему Сибилла, реально власть находилась в руках Ги де Луизиньяна.

Ещё в середине лета Ги де Луизиньян, вместе с почти всей элитой королевства, попал в плен по итогам битвы при Хаттине. Выжившие укрылись в Тире, Иерусалим остался абсолютно беззащитен. И всё закончилось бы легко и просто, без всякого эпика, если бы не Балиан II Ибелин.

Опять же, реальный Балиан II сильно отличался от героя Орландо Блума из фильма. Естественно, не был он никаким бастардом-кузнецом, едва прибывшим из Европы. Ибелины, пусть и скромные по происхождению, давно уже возвысились на Святой Земле, и представляли собой одну из важнейших сил местной аристократии.

Не сиделось Балиану Ибелину в Тире, и тому была веская причина: его жена осталась в Иерусалиме. Крестоносец обратился лично к Саладину с просьбой позволить ему беспрепятственно приехать в столицу, и забрать оттуда супругу. Саладин уже тогда был знаменит нехарактерным для мусульман рыцарским характером, и согласился. Но поставил условие: Балиан не должен был начать каких-либо военных действий, и в Иерусалиме мог находиться лишь день. Балиан поклялся так и поступить.

Клятвы легко давать, да соблюдать их бывает трудно. Прибыв в столицу, Балиан обнаружил не просто плачевное положение. Иерусалим был под завязку забит многочисленными христианскими беженцами, ожидающими неминуемого конца. Царила атмосфера полного отчаяния. Войск в городе не было вообще, защищало его... 14 рыцарей со сквайрами. И всё.

В приезде славного рыцаря Иерусалим увидел хотя бы слабый лучик надежды. Балиан честно желал исполнить клятву, забрав жену и вернувшись в осаждённый Тир - там, в общем-то, надежд тоже было мало, но они были.

Жители Иерусалима отпускать единственного человека, способного руководить обороной, не хотели. Оставшаяся без супруга королева Сибилла, патриарх Ираклий и весь город молили Балиана нарушить его рыцарское слово, и защитить город. Крестоносец долго колебался, но, в конце концов, всё-таки не смог отказать. Тяжёлое было решение, но так уж сложились обстоятельства.

На наших шлемах нет живого места,
Щиты от крови потеряли цвет;
И женщины - не жены, не невесты,
"Вернись и защити" - кричали вслед...

Было ясно, что неравного боя не избежать. К тому же, взять Тир мусульманам так и не удалось, поэтому Саладин забил на осаду, и выдвинулся с войском к Иерусалиму. В столице готовились стоять до конца: отступать некуда, позади Гроб Господень.

Итак, 20 сентября 1187 года. К стенам Иерусалима прибывает 20 тысяч воинов Саладина - опытная, неплохо снаряжённая армия под предводительством блистательного полководца. По ту сторону стен - ориентировочно 5000 ополченцев, не имеющих никакого военного опыта (просто поверьте, воин и НЕ воин - это две очень большие разницы, особенно когда дело касается холодного оружия), и рыцари. Теперь уже их было 15. Даже не 300, как спартанцев...

Эпизод фильма, где Балиан Ибелин посвящает граждан Иерусалима в рыцари, более-менее достоверен. Для поднятия боевого духа он действительно посвятил в рыцари сквайров, и некоторых горожан - так рыцарей стало 60. Что же, поверим, что диалог из фильма правда мог иметь место в реальности:

- Вы полагаете, что эти люди будут лучше сражаться, став рыцарями?
- Я полагаю, что да.

Положение всё равно сложилось безнадёжное, это понимали все, но сдаваться без боя никто не хотел. Христиане не питали иллюзий: Саладин, конечно, был склонен к рыцарству, но беспрекословно ему подчинялись лишь мамлюки. Резня в исполнении курдской пехоты, в случае успешного штурма, была абсолютно неминуема.

Начались бои. До конца месяца мусульмане упорно лезли на укрепления, христиане отчаянно сопротивлялись. Два десятка тысяч воинов, мощные осадные орудия, лучшие сапёры Саладина - всё это было брошено против крестоносцев. Спустя девять дней наконец-то пробили стену, но штурмы бреши окончились ничем.

В итоге Балиан II Ибелин инициировал переговоры. Саладин пошёл на них охотно, поскольку понимал, что сопротивление может продлиться ещё месяц-другой - а у него в тылах оставались войска неприятеля. Изначально-то султан рассчитывал взять город вообще без боя, максимум - первым штурмом за один день, а вышло всё совершенно иначе: предвидеть героизма Балиана и его людей Саладин не мог.

Хотя крестоносец и нарушил свою клятву (о чём, кстати, уведомил гонцом заранее), предводитель Айюбидов отнёсся к этому с пониманием: причины поступка были ясны. Ко всему прочему, он был не на шутку впечатлён мужеством крестоносцев. Как уж тут было не проникнуться?..

Естественно, о сохранении Иерусалима за христианами речь не шла. Балиан предлагал сдать город, в обмен на возможность вывести из него всех христиан. Саладин желал получить выкуп за каждого, но суммы заломил нереальные. Торговались очень долго, в лучших традициях немного другого народа. Но всё же, соглашение было достигнуто. Христиане покинули Иерусалим: большая часть ушла в контролируемый крестоносцами Триполи, некоторые сели на корабли.

Балиан, конечно, не смог удержать город. Зато он сумел спасти его жителей, что было практически чудом: едва ли кто-то в начале осады всерьёз рассчитывал остаться в живых и на свободе. Вместо трагедии с гибелью и порабощением тысяч человек, всё обошлось не слишком эпичными (вопреки фильму) боями без существенных потерь. Это тактически.

Стратегически... казалось, что на этом христиане потеряли Святую Землю безвозвратно. Но это только казалось. Известие о падении Иерусалима вскоре подстегнёт Третий Крестовый поход. Короли Англии и Франции - Ричард I Львиное Сердце и Филипп II Август, объединятся с целью реванша. И они его получат: хотя Иерусалим останется в итоге в руках Саладина, Третий Крестовый поход увенчается большими военными успехами, и борьба за Гроб Господень будет продолжаться ещё очень долго.

Вот такое чудо, совершённое героем, что сделал тяжёлый выбор между рыцарским долгом и рыцарским словом. Пожалуй, стоит пересмотреть "Царство Небесное". Да, исторические факты фильм перевирает напрочь... а вот дух событий передаёт. А уж актёры чего стоят! Орландо Блум, Лайам Нисон, Ева Грин, Джереми Айронс, Эдвард Нортон - это сам по себе повод. Ну и сражение, все эти "мечи, секиры, топоры", которые я никак литературно не описывал, можно будет узреть воочию - Ридли Скотт умеет в экшОн!

Копилка на утренний кофей автору тут: https://pay.cloudtips.ru/p/c75ee526

Больше материалов тут: https://t.me/pomin_history

Ну что, народ, в прошлой серии мы остановились на том, как Иван Калита, первый эффективный менеджер общерусского масштаба, набил московскую мошну золотом, приманил к себе митрополита и устроил для Руси «Великую тишину». Москва из захудалого городища стала финансовым и духовным центром, коим по сей день и является. Однако затишье всегда перед бурей. И буря эта была предсказуема: наследники Калиты получили в руки такой финансовый и административный инструмент влияния, что просто не могли не попытаться использовать его в борьбе с соседями, и с самой Ордой.

Главным героем этой серии становится внук Калиты – Дмитрий Иванович, он же в будущем Донской. Пацан к успеху шёл взошёл на престол в 9 лет, но видимо, гены деда-финансиста и прадеда-воина (Александра Невского) дали о себе знать. Он вырос с одной простой, но дерзкой мыслью из 90-х: «А почему мы, собственно, должны кому-то платить?!»

Пока Дмитрий взрослел, в ордынской маршрутке творился сущий кошмар («Великая замятня»). Ханы и их близкие резали друг друга почём зря, лица на троне менялись как в калейдоскопе, Орда дробилась на части. Фактическим (но не юридическим!) правителем западной её части стал темник Мамай. Темником он был не потому что мутил темки, а от термина «тумен» (рус. тьма), т.е. руководитель подразделения в 10к монгольских голов. Он был хитрый и жёсткий, но не чингизид (не потомок Чингисхана), а значит, его власть была нелегитимной. И это было его слабым местом. Мамаю позарез нужна была большая сеча и большая победа, чтобы укрепить свой статус (о легитимности в средневековье было у меня на канале).

А Дмитрий (тогда ещё вовсе не Донской) в это время вёл себя нагло и уверенно. Он уже не спрашивал, а показывал как надо управлять страной. Взял штурмом Тверь и заставил тверского князя признать себя младшим братом (по факту опустил его в иерархии). Вопрос главного соперника был закрыт. Затем он построил первый каменный Кремль в Москве (тот самый, белокаменный, 1367 г.). Теперь его столицу было не взять лобовой атакой. Разобравшись с соперником и укрепив тыл он перестал слушаться Орду. Когда Мамай дал ярлык на великое княжение своему ставленнику, Дмитрий сказал «Не, не слышал» и просто выпнул конкурента на мороз.

Мамай, конечно, такого стерпеть не мог. Он решил проучить зарвавшегося вассала так, чтобы другим неповадно было. Началась большая игра. Мамай собрал огромное войско: не только ордынцев, но и нанял генуэзскую пехоту с Крыма, привлёк рязанского князя Олега (тот лавировал, пытаясь сохранить свою землю) и литовского князя Ягайло. Это был настоящий крестовый поход против Москвы. Дмитрий понял, что дело пахнет тотальным уничтожением. И он совершил невероятное: он первым в истории собрал общерусское войско. Под его знамёна встали дружины и ополчения из большинства земель Северо-Восточной Руси. Это был первый общерусский, а не общекняжеский проект.

И вот, 8 сентября 1380 года, на поле у слияния рек Дон и Непрядва, сошлись две силы. С одной стороны – объединённая рать Мамая, с другой – объединённое войско Дмитрия. Мамай был уверен в победе, как в восходе солнца. Накануне он даже заключил тайный сговор с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом, которые уже выдвинулись к полю боя, чтобы либо добить ослабленного победителя, либо поживиться легкой добычей. Русское войско оказалось в стратегическом мешке.

Вначале была разминка – поединок богатырей. На разогреве толпы выступали монах Пересвет и батыр Челубея. Исход судя по летописям 0:0 (оба мертвы). Ничья. Однако ордынцы получили первый психологический удар (русские не испугались).

Основная мясорубка началась с чудовищного удара ордынской конницы по центру русского строя. Генуэзские наёмники в своих латных доспехах теснили передовой полк, который был почти полностью истреблён в первые же часы. Главный удар пришёлся на Большой полк, где, как полагал Мамай, находился сам князь Дмитрий под великокняжеским стягом. Битва превратилась в кромешный ад: звон мечей, хруст костей, предсмертные хрипы, пыль, смешанная с кровью, застилала солнце. Это была та самая «стойка на костях». Русские воины, пешие и конные, гибли целыми рядами, но не отступали ни на шаг, зная, что за спиной Москва сожжённые мосты. Центр буквально истекал кровью, но он держался, как скала, ценой невероятных потерь. Ходили слухи, что сам князь Дмитрий, сражавшийся в доспехах простого ратника, был найден после битвы в груде тел, контуженный, но живой.

Именно в этот момент, когда силы русского центра были на исходе, а ордынцы, введя все резервы, уже почуяли победу и начали смещаться для охвата, случился главный тактический финт, подготовленный Дмитрием и его воеводой Дмитрием Боброком-Волынским. Из дубравы, где часами в гробовой тишине стоял Засадный полк, как лавина, на измотанного и потерявшего строй врага обрушилась свежая, отборная русская конница во главе с двоюродным братом Дмитрия, князем Владимиром Серпуховским, прозванным после этого Храбрым. Удар был ювелирным и сокрушительным — во фланг и в спину основным силам Мамая. Прям как в битве у Хельмовой Пади.

Эффект превзошёл все ожидания. В ордынском войске, уже считавшем себя победителями, началась не просто паника, а тотальный ужас. Им показалось, что из леса вышла новая, несметная армия. Строй рассыпался мгновенно. Воины Мамая, бросая оружие, знамёна и обозы, в ужасе побежали, давя друг друга. Преследование длилось многие вёрсты, до самой реки Красивая Меча, где была добита последняя организованная группа противника.

Наши победили, но какой ценой? Потери исчислялись десятками тысяч, множество князей и бояр сложили головы. Князь Дмитрий вошёл в историю с почётным прозвищем Донской. Эта была не просто первая большая победа над силами Орды в полномасштабном полевом сражении. Это был психологический перелом. Миф о непобедимости монголов был развеян. И хотя до окончательного свержения ига оставалась ровно 100 лет, именно здесь, на Куликовом поле, родилась та сила, которая впоследствии станет Россией. А союзники Мамая, Ягайло и Олег Рязанский, узнав о разгроме, просто развернули свои войска и поспешно ретировались, поняв, что правила игры изменились навсегда.

Но! Здесь важно не впадать в эйфорию. Через два года новый хан, законный чингизид Тохтамыш, пришёл к Москве, обманом взял город и сжёг его. Дмитрию пришлось снова признать власть Орды и платить дань. Так в чём же тогда её историческое значение? Суть в том, что Русь поняла – ордынцев можно (и нужно!) бить. Миф об их непобедимости монголов рухнул, а Москва окончательно вышла в лидеры. Именно она (а не более логичная Тверь, например) оказалась тем центром, вокруг которого сплотились все русские земли для общей цели.

Дмитрий Донской впервые передал великое княжение своему сыну Василию как свою отчину, не спрашивая разрешения Орды. Это был переворот сознания.

В следующей серии: как сын Донского Василий I продолжил тихое собирание земель, а внук, Василий II, устроил самую кровавую гражданскую войну на Руси, из которой Москва вышла ещё сильнее. Встречаем эпоху Василия Тёмного и чисто византийских братских ослеплений. Не переключайтесь!

Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить меня рублём здесь, или подписаться на телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.

Рождение морской державы

Переезд на Родос заставил госпитальеров совершить качественный скачок: из крупных феодалов они превратились в правящую элиту суверенного государства. Их внутренняя монашеско-рыцарская иерархия стала государственной, а местное население из соседей и союзников превратилось в подданных.

При Великом Магистре Элионе де Вильнёве (1319-1346) для управления и военной организации рыцари были разделены на 7 «Языков» (Лангов) по национально-лингвистическому признаку. Каждый Язык отвечал за оборону определенного участка крепости Родос и имел собственное представительство (Оберж) в столице.

1. Прованс
2. Овернь
3. Франция
4. Италия
5. Арагон
6. Англия
7. Германия

Эта система укрепляла корпоративный дух и справедливо распределяла обязанности. Правда, рыцари из разных Языков часто соперничали между собой за влияние и славу. Иногда это приводило к дуэлям и стычкам.

Например, в 1450-х годах случилась так называемая «Война Арагона». Возник спор из-за руководящих постов и влияния внутри Языка Арагона между собственно арагонцами и кастильцами. Кастильцы, чье королевство было могущественным и независимым, чувствовали себя ущемленными. Конфликт не ограничился дуэлями и перерос в уличные столкновения между группировками в самом городе Родос. Это было настолько вопиюще, что для решения проблемы потребовалось вмешательство высшего руководства Ордена. Итогом стало выделение кастильцев в отдельную, де-факто восьмую, группу. Им был передан для проживания и обороны Бастион Англии.

Но самым частым поводом для дуэлей были споры о «чести мундира» — о том, чей Язык проявил больше доблести в бою. Например, известна дуэль между рыцарем из Языка Овернь и рыцарем из Языка Италия. Этот конфликт закончился тяжелым ранением одного из участников, а обоих затем судили внутри Ордена.

Также можно вспомнить стычку в гавани между моряками Прованса и Италии. Возвращаясь из успешного рейда, они поспорили за право первыми войти в гавань. Это было делом престижа и демонстрации своего успеха перед всем городом. Сначала все ограничилось словесной перепалкой, но вскоре в ход пошли абордажные крюки, с помощью которых галеры пытались зацепить и задержать друг друга. Все могло закончиться очень печально, но, к счастью, вмешался комендант порта.

Чтобы предотвратить подобное, Орден устанавливал строжайший запрет на дуэли. Для решения споров между рыцарями существовали специальные трибуналы. Но самым действенным «укротителем» была постоянная внешняя угроза. Во времена общей опасности все недопонимания и обиды забывались, и все становились плечом к плечу.

Великий Магистр Элион де Вильнёв начал масштабное укрепление острова. Столица Родос была превращена в один из самых современных и неприступных форпостов своего времени.

Основным источником доходов стало каперство — узаконенное пиратство. Орден совершал постоянные походы, или «карус». Снаряжались эскадры из галер, и флотилия уходила в крейсерство к берегам Малой Азии, Сирии и Египта. Они захватывали торговые суда, перевозившие шелк, пряности, зерно и рабов. Рабы, кстати, были особенно ценной добычей, ведь их можно было использовать на своих же галерах.

Также отличным источником прибыли служили знатные мусульманские пленники. Их содержали в относительном комфорте в ожидании огромного выкупа. Если было нужно, то их и лечили. На Родосе продолжал работать большой госпиталь, который славился своим высоким уровнем медицины. Там оказывали помощь рыцарям, пилигримам и тем самым пленникам.

Несмотря на обет бедности, рыцари жили в относительной роскоши. Они носили дорогие доспехи, ели из серебряной посуды и пили вино. Теперь обет бедности трактовался как отказ от личного имущества в пользу Ордена в целом, который был очень богат.

Первая осада Родоса

После завоевания Константинополя в 1453 году султан Мехмед II Завоеватель обратил свой взор на Родос. «Гнездом шершней» называли это место, располагавшееся на самом переднем крае христианского мира. Этот остров был костью в горле, камешком в сапоге: госпитальеры постоянно перехватывали турецкие торговые суда и корабли с паломниками, идущие в Мекку. Мехмед II решил стереть его с лица земли.

23 мая 1480 года огромный османский флот появился у берегов Родоса. Армада из около 170 кораблей высадила армию численностью до 70 000 человек, которая начала осадные работы. Специально для этого похода были запасены и отлиты серьезные бомбарды , стрелявшие каменными ядрами весом до 250 кг.

Противостоял этой угрозе Великий Магистр Пьер д’Обюссон. В его распоряжении было около 500-600 рыцарей и не более 2000 солдат.

28 июля начался решающий штурм Башни Италии. Этот участок стены считался одним из самых уязвимых. Несколько недель артиллерия долбила по нему, проделав несколько брешей. Утром тысячи янычар пошли на приступ. Защитники сражались отчаянно, но численный перевес был слишком велик. Янычарам удалось ворваться на башню и водрузить на ней исламское знамя.

В городе началась паника. Турецкие войска устремились в пролом, и казалось, что судьба Родоса решена. По словам хронистов ,в этот момент Великий Магистр Пьер д’Обюссон, уже раненый, собрал вокруг себя всех, кого мог найти. С огромным знаменем Святого Иоанна в руках он вскричал: «Сегодня мы узнаем, угодны ли Богу наши дела!» — и бросился в эпицентр боя, прямо к Башне Италии. Этот подвиг поднял мораль защитников до небес. Они воспряли духом и с яростью отбросили турок со стены.

На других участках фронта дела у османов тоже не заладились. Их попытка прорваться через Еврейский квартал была отбита. Одновременно османский флот попытался зайти в гавань Мандраки и атаковать город с моря, но защитники, используя артиллерию на молах, отбили и эту атаку.

После этих неудач боевой дух османской армии был сломлен. Они предприняли еще несколько мелких атак, но вновь потерпели неудачу. 17 августа 1480 года остатки османской армии погрузились на корабли и отплыли, бросив осадные орудия и лагерь.

Эта победа принесла Ордену невиданную славу. Пьер д’Обюссон стал легендой при жизни. Папа Римский Сикст IV предложил ему кардинальскую шапку, но Великий Магистр отказался, оставаясь верным своему воинскому долгу. На полученные из Европы пожертвования он начал грандиозную программу модернизации укреплений, так как понял, что старые стены уязвимы для артиллерии. Он превратил Родос в одну из самых современных крепостей мира.

Вторая осада Родоса: несостоявшаяся

Летом 1501 года Баязид II, сын и преемник Мехмеда Завоевателя, желая смыть позор, нанесенный его отцу, отправил к Родосу крупный флот с десантом на борту. Десятки кораблей появились у берегов. Целью была разведка и, при благоприятном раскладе, попытка нового штурма.

Фора в 20 лет позволила госпитальерам провести масштабную модернизацию. Подойдя к городу, османские адмиралы обнаружили совершенно иную крепость, нежели ту, что штурмовали в 1480 году. Они увидели низкие, массивные бастионы, простреливавшие все подступы перекрестным огнем. Оценив масштабы изменений и поняв, что цена штурма будет чудовищной, османское командование не решилось на высадку. Флот простоял на рейде несколько дней и уплыл, не предприняв никаких действий. Это была победа госпитальеров, одержанная без единого выстрела, благодаря мощи их новых стен.

Последняя осада Родоса: гибель Орденского государства

В 1520 году на османский престол взошел Сулейман I Великолепный. Через год его войска осадили и захватили мощную крепость Белград, открыв путь в Центральную Европу. Стремясь утвердить свою власть новой громкой победой, он решил раз и навсегда закрыть родосский вопрос.

Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан, избранный в 1521 году, понимал, что война неизбежна, и отчаянно пытался заручиться поддержкой в Европе. Но там было чем заняться и без госпитальеров — в том же году полыхали Итальянские войны между Карлом V и Франциском I. Христианский мир вновь оставил рыцарей один на один с судьбой.

К решению Родосского вопроса Сулейман подошел лично. Возглавляя войско с флотом около 400 кораблей, он высадился на побережье 28 июня и разбил лагерь.

Началась бомбардировка и саперные работы. Надо сказать, что турки были в этом деле настоящими мастерами.

В распоряжении Филиппа де Вилье де Лиль-Адана было около 700 рыцарей и до 6000-7000 солдат. Практически сразу начались контрподкопы. Это превратилось в настоящие подземные игры мастеров, наполненные ужасом темноты, тесноты, ближнего боя и смертей от ядовитого воздуха, насыщенного дымом и пороховыми газами.

Но, к сожалению, войско османов было гораздо больше — около 100 тысяч человек, — так что они могли вести больше подкопов одновременно. В конечном итоге, совершив несколько мощных подрывов, они пошли на штурм.

Бастион Англии был атакован одним из первых. Турки смогли захватить внешний равелин — это такое вспомогательное фортификационное сооружение, обычно треугольной формы.

Бастионы Арагона, Прованса и Италии также стали эпицентром кровавых боев. Рыцари доблестно отбивали атаки. Потери были колоссальными с обеих сторон.

Силы защитников таяли на глазах. Нехватка пороха, еды и людей становилась критической. От голода и болезней умирало больше людей, чем от вражеских пуль. К декабрю из 700 рыцарей в строю оставалось меньше 180. Стены держались на из последних сил, мужестве и воле.

22 декабря Сулейман, понимая, что защитники находятся на пределе, бросил в бой все свои резервы. Это был самый яростный штурм за всю осаду. Истекающие кровью, изможденные рыцари и солдаты нашли в себе силы отбить и его. Это был их последний, прощальный подвиг.

Филипп де Вилье де Лиль-Адан, обходя руины города, видел горстку оставшихся в живых, истощенных женщин и детей, прятавшихся в подвалах. Он понимал: следующего, решающего штурма они уже не переживут. Дальнейшее сопротивление вело не к славе, а к тотальному истреблению каждого жителя Родоса.

Великий Магистр принял тяжелейшее, но единственно верное решение. Он послал парламентеров в лагерь Сулеймана.

Султан, восхищенный невероятным мужеством защитников и не желавший терять больше своих лучших воинов, предложил почетные условия капитуляции, беспрецедентные по своей милости:

1. Рыцари и все желающие могут покинуть остров в течение 12 дней со своим оружием, знаменами, реликвиями и всем ценным имуществом.
2. Сулейман предоставляет им корабли для отплытия.
3. Жителям Родоса, которые пожелают остаться, гарантируется безопасность, свобода вероисповедания и 5 лет свободы от налогов.

1 января 1523 года Великий Магистр Филипп де Вилье де Лиль-Адан во главе оставшихся в живых рыцарей покинул Родос. Они увозили с собой сердце Ордена: архив, казну и главную святыню — чудотворную Икону Божией Матери Филермской.

Но и это еще не конец ордена иоаннитов. Еще есть что рассказать, но уже в следующий раз!

Deus vult!