Когда я еще на третью ходку, сука, загремел, попался у нас в камере один чувак, сука, начитанный – вдрызг! Он нам такую, сука, историю рассказал, что прямо закачаешься.
А история эта, сука, очень древняя - еще до революции, сука, дело было, вобщем еще в те годы, когда, сука, половцы напали на наш Советский Союз. Ну вот напали они, сука, коварно так...войну совсем не объявляли, а перемигивались меж собою втихаря и всех, сука, пограничников вырезали.Н и одного, сука, выстрела даже не сделали. Доехали до самой, сука, Москвы, вылезли на Красной Площади, сука, и стоят! Наши конечно тоже, сука, вылезли, сука, и тоже стоят! Половцы те, сука, стоят где Собор имени Васьки...ненормального, а Блаженого! А наши с другой стороны, где музей Революции.
Ну вот стоят они, сука, стоят.Это потом стало называться Великое Противостояние.
И вдруг, со стороны половцев выезжает чувак - здоровенный, как Шварценнегер и конь, сука, под ним здоровенный как танк.
И этот чувак, он начинает ездить взад-вперед на жеребячем этом танке и хвастаться: что он типа самый крутой и вызывает любого нашего на дуэль. Я, говорит, из любого вашего десантника лепешку, сука, сделаю. Представляете, как сука оборзел?
Наши конечно нахмурились, брови строго насупили. Потому что никто такого хамства не ожидал, даже от половцев.
А этот чувак, Кочубей его звали или Челубей, он, сука, подумал, что наши-то его напугались. А наши действительно, сука, напугались. Кому же охота помереть в расцвете лет от поганой, сука, руки? И так получилось, что один наш командир полка, он сука впереди оказался, потому что все с легонца назад подали, а он, сука, забыл. А его уже в спину толкают: давай, сука, покажи этому котельнику, что в России тоже могучая удаль есть.
А этот наш-то, он конечно здорово накачанный был: бицепс как арбуз, мог убить быка кулаком прямо в лоб. Звали чувака-то этого – Гариком....и кликуха у него была Князь!
Ну он смотрит, делать нечего, на ладошки-то поплевал, перекрестился и погнал свою лошадку на этого Кочубея-Челубея. Ща, думает, этот котельник замешкается, а я ему башку-то и снесу.... А Гарик, надо сказать, он большой авторитет в нашем Союзе был и начитанный, сука – вдрызг!
Вот так гонит он свою лошадку, вдруг думает: сука, че такое? Этот чертов котельник развернулся и дал деру. Ну наш конечно: «Ага, думает, зассал, сука, российскую крутизну увидав!»
А этот Кочубей....или Шамиль...Басаев?...ща не вспомню уже...он оказывается был изрядный хитрец! Он оказывается специально со своими договорился и они расступились. Он, сука, в этот проем как зек в тюремные ворота, а наш-то в пылу погони ни о чем не догадался, и за ним! Половцы ряды сомкнули, накинули на нашего сетку, подцепили на лошадку – и дали деру! Наши, сука, смотрят: «Че такое? Куда Князь делся?» А только там, на горизонте пыль клубится...Ну наши, конечно, погоню сразу, а только половцев уже след простыл.....
А у Гарика, у Князя подруга была...клевая чувиха....начитанная – вдрызг! И очень нежная Ее Ярославна звали. Папа у нее тоже...большой сука человек при царе был. Так она, когда Гарика-то ейного стырили – аппетит потеряла. Не пьет, не ест и даже, сука, спать перестала. Залезла на Кремлевскую Стену, ходит по ней как лунатик и кукушкой кукует: «Ку-ку, ку-ку, Игорек, сука, где ты?»
А Игорек-то ее тем временем в темнице томился в одиночке – тридцать лет и три года сидел, вот это срока раньше были! А потом поворачивается в двери ключик и входит этот самый Челубей...или Шамиль...весь в турецком халате, рожа круглая как у вертухая и ласково так улыбается.
«Слушай, говорит, Игорек, ты мне, сука, нравишься. Давай, входи ко мне в долю, будем с тобой на дела вместе ездить, половина навара твоя. Только работаем по-крупному!»
«Ну ладно, не дуйся...сука! Говори чего хочешь, я сегодня Персию взял. Хочешь я тебе бабу дам? И даже не одну! У меня их целый гарем. Знаешь все какие красавицы? Черный взгляд из-под черных бровей, не то что твоя белобрысая царевна».
А наш, сука, опять молчит.
«Ну че, ты сука, дуешься?» - это хан говорит. «Хочешь я тебе сокола своего подарю? Это же не сокол, а реактивный сверхзвуковой истребитель. Он тебе в когтях слона, сука, принесет. У тебя даже никогда такого не было. Хочешь я его тебе?»
А наш, сука, опять молчит!
«Ну какого хрена тебе еще надо?» - хан озверел просто совсем. «Хочешь я тебе самое дорогое отдам: настоящего арабского скакуна, Рассенат у него кликуха. Это же не конь, это тигр! И локомотив метро в одной шкуре! Хочешь я тебе его, из уважения? Только соглашайся со мной работать, по-крупному!»
И вот тут наш разомкнул уста: «Слушай, говорит, Кочубей-Челубей, что я тебе, сука, сейчас скажу. Не надо мне твоих баб: я Ярославне никогда с чучмечкой не изменял, и сокола твоего реактивного мне не надо – я слонов этих не ем, и коня твоего педального, сука, тоже не надо – катайся, сука, сам. А только об одном я тебя, сука, прошу, как делового и уважаемого человека, бл@ буду! Дай свободу!»
И вот в этом месте, в этом месте, у нас бл@ть вся камера плакала.....
