lee7

Он появился в моей жизни, когда ничего не предвещало, не способствовало и шло строго по накатанным рельсам. О том, что на этих рельсах уже лежу я с кляпом во рту, а на меня со всей дури несётся паровоз и даже не сигналит, я не догадывалась. Паровоз судьбы по расписанию не ходит — он переезжает тебя внезапно, сразу и безжалостно.

«Работаем мы в разных местах, но жить, я надеюсь, будем вместе», — сразу продемонстрировал он отличное знание классики. Представился Аркадьичем. Как много случаев из своей жизни вы можете вспомнить, когда отказали Аркадьичу? Поэтому не торопитесь осуждать меня.

Итак, мы немедленно приступили к налаживанию совместного быта. Строго говоря, приступил он, а мне оставалось только, будучи парализованной ужасом, наблюдать за тем, как он плетёт паутину в самом заметном углу ванной.

— Аркадьич, может не надо, а? — предприняла я робкую попытку отстоять личные границы. — Тут же люди ходят, что они подумают?

Аркадьич выразительно приподнял бровь третьего левого глаза и поинтересовался:

— Люди? А ты смешная. Из людей тут только ты и помочь тебе некому, но ты привыкнешь, обещаю, — и продолжил налаживать совместный быт.

Решив, что достиг целей промежуточного этапа строительства, Аркадьич повесился. Висел он, безусловно, красиво: растопырив все восемь ног и презрев гравитацию, то есть головой вниз. Если у пауков четыре пары ног, значит ли это, что у них четыре жопы?

Не знаю, как на это смотрит наука биология, но у Аркадьича жопы точно четыре, ибо так он выражает своё презрение ко мне наиболее полно и всеобъемлюще.

После недели совместного проживания я осторожно спросила:

— Аркадьич, спишь? Можно я под тобой пол вымою?

Лениво открыв второй правый глаз, Аркадьич цыкнул.

— Понятно, — вздохнула я.

В конце второй недели диалог повторился слово в слово.

Боясь идти на открытый конфликт с применением насилия, я возлагала большие надежды на то, что он просто умрёт от голода, ибо мух у меня не было. К концу третьей недели я стала подозревать, что о рационе Аркадьича я чего-то не знаю, так как мух по-прежнему не было, а Аркадьич висел.

Висит он уже месяц. Оставь надежду, всяк сюда входящий, как будто говорит он мне. Сменят друг друга эпохи и правители, империи будут расцветать и гибнуть, а Аркадьич будет висеть, повернув к миру свои четыре жопы.

Конец.

— 1 —

«АПЧХИ!» — маленькая добрая фея аж подпрыгнула от своего внезапного чиха. «Ну вот ещё не хватало, — раздосадованно пробормотала она, — через два дня лететь на международный фейпозиум, а я простудилась!» Фея почесала макушку волшебной палочкой. Посмотрела на волшебную палочку. Внимательно посмотрела на волшебную палочку. «Ха! — сказала фея. — Да я сейчас себе Пиносол нафеячу по-быстрому! Фея я в конце концов или где?» — и она взмахнула волшебной палочкой. Ничего не произошло. Фея удивлённо хмыкнула и взмахнула палочкой ещё раз. Внутри палочки что-то зашипело, и из неё пошёл синеватый дымок. «Ну нифея себе!» — удивилась фея. Такого с ней ещё не случалось. Ей доводилось ломать кнопки в лифтах, офисную оргтехнику и некий механизм, в результате выхода из строя которого инцидент на полигоне «Роскосмоса» пришлось засекретить, но с её волшебной палочкой это случилось впервые. Фея осторожно поковыряла пальчиком место, откуда шёл дымок. Вдруг с тихим щелчком откинулась крышка, под которой виднелась маленькая батарейка. «Офееть можно! — удивилась добрая фея. — До чего техника дошла! Оказывается, всё это время я пользовалась не магией, а научным прогрессом! Как тебе такое, Илон Маск?» Фея вытряхнула дымящуюся батарейку на стол, чтобы получше разглядеть её. «Ха!— обрадовалась фея. — Да ведь это стандартная батарейка! По ГОСТу! Их есть у меня!» Фея вприпрыжку убежала за новой батарейкой. «Вот вам! Хотели прогресс — получайте прогресс!» — бормотала маленькая добрая фея, заталкивая новую батарейку и защёлкивая крышку. «Ну уж теперь-то я нафеячу себе Пиносол!» — прогундела она с заложенным носом и взмахнула волшебной палочкой. На столе материализовалась канистра с тосолом. «Э? — не поняла добрая фея. — Я не колдовала тосол! Я колдовала Пиносол! Пи-но-сол!», — и она взмахнула волшебной палочкой ещё раз. Рядом с тосолом возникла трёхлитровая банка с рассолом, в ней по кругу медленно плавал большой пупырчатый огурец. «Очевидно, это неправильная батарейка, и она делает неправильный Пиносол», — вздохнула фея и, грустно шмыгнув носом, побрела в аптеку.

— 2 —

Звонок раздался поздно вечером, когда добрая фея уже почистила зубы и включила феевизор, чтобы посмотреть последние новости.

— Отдел доставки радости слушает, — устало ответила фея.

— Милая, умоляю, выручайте, — прозвучал в феефоне полный отчаяния голос. — Я из отдела ремонта, и у меня чрезвычайная ситуация, без вас никак не разобраться!

***

— Нефеёво! — присвистнула от удивления добрая фея, прибыв на место происшествия.

Пол старенького гаража был покрыт ровным слоем железяк причудливой формы, резинок, болтиков и гаек, в центре этого техногенного хаоса возвышались малинового цвета Жигули с открытым капотом и развороченными внутренностями, а на покрытом копотью двигателе сидела, положив ногу на ногу, чумазая фея ремонта и исподлобья смотрела на мужчину средних лет, который как раз пыхтел внутри Жигулей, пытаясь выдрать оттуда шланг.

— Вот, познакомьтесь, это Ипполит, — фея ткнула испачканным пальцем в сторону мужчины, вцепившегося в шланг. Шланг с глухим хлопком порвался и ударил Ипполита по носу. — Ну давай, расфеярь тут всё, — мрачно прокомментировала его действия фея ремонта и вытерла пот со лба, оставив на нём масляный развод. — Я сдаюсь! — сказала она, обращаясь к доброй фее. — Я честно пыталась подсказать этому безумцу, что причина поломки в засорившемся масляном фильтре, но он не желает меня слушать. Он уже распотрошил два цилиндра двигателя, и если его не остановить, он превратит этот изумительный образчик советского автопрома в ведро с болтами! — с этими словами фея, прицелившись, бросила маленькую гайку в сторону масляного фильтра. Гайка звонко ударилась о корпус фильтра и отскочила в сторону, завертевшись волчком на полу. Ипполит даже не обернулся.

— Видите? Абсолютно безнадёжный случай! Ничего не хочет видеть! С обеда с ним вожусь! — чумазая фея ремонта уже прицеливалась для следующего броска гайки. — А всё почему? Потому что он поссорился с женой! Тут-то мне и нужна ваша помощь! Милая, умоляю, нафеячьте супруге доброе расположение духа, пока этот безумец не угробил уникальную технику! — взмолилась фея ремонта.

— Как нефей делать! — сказала добрая фея, уворачиваясь от отскочившей в её сторону гайки, и полетела исполнять свой долг.

Прошло четверть часа, Ипполит успел-таки сорвать гайку на карбюраторе и уже подбирался к третьему цилиндру двигателя, когда его телефон зазвонил. Из трубки послышался приглушённый женский голос, фея ремонта, затаив дыхание, следила за Ипполитом, и когда его перепачканное смазкой лицо расплылось в улыбке, она с облегчением выдохнула. Было ясно, что Жигули спасены. Ипполит наскоро вытер руки и засобирался домой, а усталая фея ремонта свернулась калачиком на лежавшей рядом с машиной куче грязных тряпок. «Завтра карбюратор почистим, двигатель переберём, фильтр заменим, и будет всё как новое», — блаженно улыбаясь, подумала она и тотчас уснула.

— 1 —

Маленькая фея добра с утра пребывала не в духе.

«Вфеячиваешь как проклятый, без отпуска, без выходных, — бормотала она себе под нос, семеня по улице, — ешь не досыта, спишь без просыпа, а в ответ что? А в ответ ничего! Ни-че-го!» — тут она даже подпрыгнула от негодования.

«Просил велосипед! — не унималась фея. — Буду, говорил, к бабуле ездить, молоко ей возить! Нафеячила ему велосипед ко дню рождения — и что? И где? Где молоко для бабули, я вас спрашиваю? Только и знает, что голубей гонять да прохожих пугать! Вчера ёжика сбил! Ёжика! И ведь даже не остановился, поросёнок! Ух! Найду — отфеячу!» — и она потрясла в воздухе маленьким кулачком с зажатой в нём волшебной палочкой.

«А эта? С котёнком? - фея даже закашлялась от негодования. - Буду, говорила, любить его, буду с ним играть, буду то, буду сё, и что? и где? Где котёнок, я вас спрашиваю? Ну ладно назвать Бегемотом — ещё полбеды, с кем не бывает. Но выкинуть его в придорожные кусты у болотца? Ух! Да я..! Да ты…! — фея покраснела от злости. — Нелёгкая это работа — из болота тащить Бегемота, скажу я вам, по этому поводу даже исследования были! А у меня, между прочим, дефицит массы тела! Ух я вас!» — дрожащий от негодования кулачок снова взметнулся в воздух.

Тут раздался звонок. Звонили из Управления.

— Отдел доставки радости слушает! — рявкнула запыхавшаяся фея в трубку.

— Срочный вызов! У малыша в парке улетел воздушный шарик! Нужно перенаправить локальные воздушные массы и вернуть его! — голос в трубке был крайне взволнован.

— Да делов-то! — вдруг обрадовалась добрая фея. — Феяк-феяк и готово! Диктуйте адрес!

— Вы получите координаты на ваш феефон! — ответил диспетчер.

«Обожаю свою работу!» — улыбнулась фея и помчалась феячить.

— 2 —

В Управлении Ф царил хаос. Никто не понимал, в какой именно момент что-то пошло не так, что факт оставался фактом - в кулере вместо воды волшебным образом оказался мартини. Поначалу слышалось лишь тихое хихиканье из офисной кухни и перешёптывание в коридорах, но последствия случившегося нарастали как снежный ком, и вот уже не было на этаже ни одного помещения, откуда бы не доносились тосты и не звучала музыка. Рабочий день был сорван окончательно и бесповоротно.

«Так-так-так, что это тут у нас?» — удивилась фея добра, поднявшись на седьмой этаж, где располагался Отдел снабжения радостью. Фея добра, случалось, опаздывала на работу, вот и в этот день она не застала начало всеобщего веселья.

В кабинете практикантов упражнялись в хоровом пении. «EINS! Hier kommt die Fee! ZWEI! Hier kommt die Fee!» — звучала с одного конца кабинета вольная интерпретация творчества известной и любимой в феёвой среде музыкальной группы. «Sie ist die schönste Fee von allen und tut gerne ´nen Gefallen!» — дружно отвечали им с другого конца кабинета.

«Фееменально!» — удивлённо пробормотала фея, проходя мимо Отдела по борьбе с унынием, где добропорядочные феи уже лихо отплясывали на столах, размахивая волшебными палочками и феяча радужные мыльные пузыри направо и налево. «По какому же поводу этот банкет?» — недоумевала фея, задумчиво почёсывая макушку волшебной палочкой. Ответ нашёлся сам собой.

По коридору шла — нет, плыла — миловидная светловолосая зубная фея и блаженно улыбалась.

— Милая, объясните же наконец, что происходит, — обратилась к блондиночке фея добра.

— Свершилось! — почти шёпотом ответила зубная фея, продолжая улыбаться, и даже зажмурилась от удовольствия.

— Да что же свершилось-то? — изнывала от любопытства фея добра.

— Иннокентию удалили зуб мудрости! Четыре года за ним летала, не могла направить к стоматологу! Очень проблемный клиент оказался.

— Четыре года! — ахнула фея добра.

— Представляете? Чего я только не делала! И рекламу стоматологической поликлиники в почтовый ящик феячила, и ломала его машину прямо рядом с этой поликлиникой, пришлось даже — вы только представьте — организовать соседке любовника-стоматолога и столкнуть с ним Иннокентия на лестничной площадке, когда тот выбрасывал мусор! Только на согласование крайних мер у руководства ушло три месяца! Такая волокита! А он ни в какую не хотел удалять этот зуб! Зуб болел, Иннокентий мучился сам и мучил меня четыре долгих года! И вот свершилось! Дело закрыто! Танцуют все! — радостно воскликнула зубная фея и взмахом волшебной палочки долила мартини в кулер.

— Заходи, милая, заходи, неча топтаться на пороге, мух напустишь. Ух, окаянные! — Старуха поправила сползшую с одного плеча шаль с крупными выцветшими маками и замахнулась на жужжащую рядом муху. — Кота сгони и садись на его место.

Серый упитанный кот спал на низком стульчике, как будто детском. Других котов в комнате, насколько позволял разглядеть свет от единственного тусклого торшера, не было, поэтому Нина робко потыкала в кота пальцем, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы он уступил ей свой стульчик. Кот приоткрыл глаз и закрыл его снова.

— Эдак ты Мотю не сдвинешь, — проскрипела бабка откуда-то из угла комнаты. — Его, бывало, и примусом не смутить, даже если прямо в него запустишь.

Прихрамывая, она подошла к коту, взяла его за шкирку и осторожно опустила на пол рядом со стульчиком, который, судя по расцветке, был и впрямь детским. Нина оробела ещё больше, ей захотелось уйти, но бабка ногой подвинула ей стул.

— Садись, милая, садись, не бойся, я тебя и спрашивать ни о чём не стану, всё про тебя вижу и так. Хотя карты кину, авось они мне больше скажут, чем глаз мой намётанный.

Прохромав, она обогнула стол, покрытый скатертью в весёлый цветочек, охнув, упала в протяжно скрипнувшее кресло, и взяла колоду.

— Ну-ка, сними карту, — протянула она руку к Нине и, кажется, цыкнула.

Та, избегая смотреть старухе в глаза, одним пальцем медленно сдвинула треть колоды. Бабка цыкнула теперь отчётливо и принялась быстро кидать карты на стол, мурлыкая под нос какую-то знакомую Нине мелодию. Вдруг замерла и уставилась на разложенные карты. В тишине стало слышно, как вылизывается под столом кот и жужжит где-то вдали муха. Пауза явно затягивалась, и Нина, избегавшая до этого смотреть этой странной женщине в глаза, всё же оторвала взгляд от карт. Бабка, не мигая, смотрела на свой пасьянс.

— Ох, грехи мои тяжкие, что ж деется в этом мире, — пробормотала старуха, по-прежнему не мигая. — Что, голубушка, страх тебя гложет? Вижу страх я великий.

У Нины замерло сердце, она съёжилась под цепким бабкиным взглядом и едва заметно кивнула.

— От не врёт же колода! Никогда меня ещё, родимая, не подводила, всегда правду-матку режет.

В её голосе Нине послышались зловещие нотки, и ей снова захотелось уйти, чтобы не слышать того, что могло бы подтвердить её худшие опасения.

— Беда, милая, ждёт тебя, да ещё какая! — со зловещим присвистом тихо и как-то очень серьёзно сказала старуха. — Вижу мор страшный, и мучения жуткие, и — она вдруг громко ойкнула — мор энтот сыночку твоего не пощадит!

У Нины округлились глаза. Что? Сын? Так не от Машки этой беды ждать, которая — ха-ха — «просто знакомая из соседнего отдела»? Да что же это с Лёвушкой? Она впилась глазами в старуху и теперь ловила каждое её движение.

— Слушай, чего тебе скажу, да делай, как велено, тогда авось и пронесёт, — шёпотом зачастила бабка, — к дохтуру пойди да снадобья попроси, не вижу, какого, не говорят карты, вижу только зелье дохтурское, больше нигде такого не достать. Дашь его сыночке — мор беды не принесёт, не дашь — на себя пеняй.

Нина задумчиво потёрла нос.

— Педиатр наш на прививке настаивала, да я отказалась, может, это снадобье? А, бабуль?

— Знать не знаю, что за снадобье, в картах моих не написано, а раз дохтур предлагает, иди и бери.

— Да ведь, говорят, аутизм от прививок этих. Как бы одну беду на другую не променять.

— Знать не знаю никакого утизьму, нет такого в картах. Вижу зелье и дохтура, больше не могу сказать. Триста рублей с тебя, дорогая, — отрезала бабка.

Нина рассеянно отдала бабке деньги, запнулась о кота и вышла на свет лестничной площадки.

Закрыв за Ниной дверь, бабка, пританцовывая, вернулась в комнату, скинула с плеч шаль и достала из ящика стола телефон.

— Людмила Васильевна, Ахметову я обработала, думаю, скоро придёт к вам на прививку. Из идейных осталась только Иванченко с её близнецами без АКДС. Я в очереди к терапевту к ней подсела, закинула сети, она клюнула, завтра придёт. Не забыть бы хрустальный шар от пыли оттереть, — хихикнула она.