Окно с грохотом вылетело вместе с рамой, выбитое звуковой волной. Осколки стекла и ставень разлетелись по таверне, сметая тарелки, кувшины и людей. Посечённый осколками жандарм, сидящий у окна, упал, зажимая рваную рану на горле. Второму повезло чуть больше. Откинутый волной, он пролетел через всю залу, сбивая столы и стулья, врезался в колонну. Следом за стеклом в образовавшийся проём влетело нечто круглое, мясное, с длинными остриями костяных шипов. Всё вокруг заревело, закрутилось.
Авдей, подтянув рясу, привычным движением повалился на пол, спрятался за столешницей. Сотворил защитный барьер, такой же хлипкий, как и сам старик схизматик. Способностей попа, несмотря на почтенный возраст, хватало лишь на примитивную магию. Иллюзии там, или в мозгу у кого ни то, не шибко башковитого покопаться. На дело старика не брали. Церковь пустовала. А кто виной всему? Правильно. Где это видано, чтобы полукровка старостой командовал, да отцом настоятелем помыкал. Нелюди захватили Вольну, устанавливают свои порядка. Мириться с этим старику-схизматику надоело.
По-простому засунув два пальца в рот, Авдей выблевал что смог. В голове чуток прояснилось.
Нда, ну и кашу он заварил.
По ту сторону столешницы творился сущий ад. Раздувшийся мясной колобок летал по всей зале, душераздирающе ухая и терзая изуродованные тела жандармов. Прибежавший со двора на рёв усатый, получив отростком, рухнул на карачки. Из распахнутого гамбезона вывалились внутренности. Его напарник успел увернуться, замешкался, возясь с запутавшимся за поясом пистолетом. Чудовище исторгло из себя костяной веер шипов, утыкавших пистолетчика как ежа. Взлетело под потолок в поисках новой жертвы.
- Чумное семя! - сержант, с двумя мушкетами наперевес, выскочил из-за колонны, разряжая оба своих оружия. Чудовище заорало, ухнуло вниз, разбрызгивая ошмётки мяса и костей. Выкинув ставшие бесполезными ружья, орк выхватил меч. Прыгнул.
От неминуемой смерти сержанта спас доспех. Кираса с напузником, практически полностью закрывающим нагрудник, приняла на себя основной удар костистого щупальца, разорвавшего табард в клочья. Орк покачнулся, выстоял. Широко махнул мечом, отсекая отросток. Ухватив рукоять двумя руками, принялся неистово рубить. Колобок выплюнул шипами. Большая часть из них срикошетила от кирасы или застряла в сочленениях доспеха, от чего взмахи меча замедлились.
Не дожидаясь исхода боя, Авдей пополз сквозь дым, стараясь не вляпаться в кровищу, кишки и дерьмо. Монстр перестал верещать, забулькал. Чавкающие звуки лезвия, кромсающего чудовище, становились всё реже. Прекратились. Схизматик, не сдержав любопытства, обернулся.
Орк, тяжело дыша, глубоко вонзил меч в чудовище, отпустил рукоять. Попятился, споткнулся о чей-то разорванный труп. Присел, опираясь спиной о колонну.
- Хозяин, пива мне и моему другу полурослику!
Поп встал. Сам не понимая почему, толи от водки, толи от пережитого ужаса, шатающейся походкой доковылял до сержанта и пузырящейся у его ног бордовой жижи, бывшей чудовищем. В луже разлагающегося мяса, вперемешку с костями, плавало до боли знакомое лицо.
- Марик, - схизматик поник, - Марик, - заплакал. Сквозь пелену слёз увидел приближающегося гиганта.
Снаружи послышался топот копыт, рявкающие крики приказов. Темнота ночи озарилась десятками огней факелов. Бёдвар подошёл к сержанту. Резким движением выдернул застрявший в полу меч орка.
- Зря вы приехали в Вольну. За комиссара гайдамаки затребуют выкуп, уж больно важная он шишка. За твою же зелёную шкуру Лемар и гроша ломаного не даст.
- Пошёл в жопу, ублюдок, - сержант выплюнуть кровь и мокроту, заляпав и без того загаженный нагрудник.
Дверь распахнулась. В таверне сразу стало многолюдно. Разодетых в пёстрые, цветастые одежды гайдамаков вела грозного вида бабища в золотом гиппотораксе прелата-храмовника и красном фантазийном платке. Авдей такие кирасы - рельефные, со всеми анатомическими подробностями тела, видел только на древних церковных гравюрах. Мужские кирасы, не женские. Женщины доспехов не носили и уж, тем более, в Орден не принимались. Куда мир катится.
- Бросай железо! – голос у гайдамачки-храмовницы был неожиданно тонкий и скрипучий. Подтверждая её приказ, на человека, полуэльфа и орка уставились острия сабель и дула пистолетов.
Авдею стремительно поплохело. Гайдамаки полукровок и нелюдей ненавидели. Храмовники, а точнее те немногие фанатики, что отвергали Матушку Чумную Заступницу и мечтали о возрождении Ордена и Имперского Престола, ненавидели всех и вся. Особенно доставалось священникам-схизматикам, еретикам, предавшим, как считали храмовники, саму единую Церковь Престола. Кто ж знал, что за партизанами стоит Орден. Запахло жареным, во всех смыслах этого слова.
Храмовница осмотрелась. Побледнела. Закрыла рот шарфом, отвернулась, вздрагивая в сухих порывах. Некоторые из гайдамаков опустили оружие, дико озираясь на устроенное мясным чудовищем побоище.
- Во имя Престола, Шуртан, что произошло? – женщина совладала с собой, протянула сержанту руку.
Авдей удивился. Предприимчивый орк покрывал делишки Вольны и многих других невольно разбойничьих поселений, расположенных вдоль старого тракта, оно понятно. Но гайдамаки? Хотя, о чём говорить, если партизаны не побрезговали сотрудничать с эльфийской ведьмой. Баба прелат, эльф партизанен, орк предататель, дальше что? На Престол Иерархом полукровку посадят, а Матушка Чумная Заступница мужиком окажется? Воистину конец света таки наступил.
- Эта всё ведьма твоя, падла чумозная. Сама свалить удумала. Не могла обождать чуток, видать засвербило у неё в одном месте, - сержант вытер обрывком табарда морду, - Чумное семя, что я скажу прево? Лемар с меня три шкуры сдерёт за просраный отряд и потерю комиссара.
- Там, наверху. Марла, Вы там с комиссариной это, поаккуратнее. Он ведьму скрутил, эльфятка и пёрнуть не успела. Корчмаря местного в кисель угандошил, не поморщился. Лютый чароплёт.
Храмовница кивнула, отдавая неслышимые приказы. Часть гайдамаков, увешанные амулетами и оберегами, поспешила на второй этаж.
- Чароплёт лютый, а в комнате своей заперся, в штаны наложил, - Авдей не сдержал злорадства, - Рад приветствовать Вас, пресветлая госпожа, в Новой Вольне. Я Авдей, слыхали небось.
- Тебя, схимозный, не спрашивали, - гайдамачка приложила старика рукоятью, - молись шалаве своей чумной сдохнуть быстро и безболезненно, падаль раскольничья, - направила пистолет на сержанта.
Орк потянулся за брошенным Бёдваром мечом. Увидев дуло замер.
- Шуртан, – гайдамачка взвела курок, - Мне тут гулька чумная на хвосте принесла, якобы среди нас израдник объявился. Сливает начальству планы операций, вредительствует, людей моих комиссару сдаёт. По ряхе твоей свинорылой чую, знаешь о ком речь веду.
- Ты за хлебальником то своим следи, инквизярка. Смотри на кого фитиль палишь, чумное семя. Кабы не я, Лемар ваши тушки партизанские вдоль всего старого тракта давно развесил. Не я ведьму сдал, на том и конец.
Храмовница выстрелила. Авдей внезапно осознал, что просить помощи у гайдамаков было не такой уж и хорошей идеей. В глазах поплыло.
- Слизняк, - женщина пнула скорчившегося схизматика, судорожно глотающего дымный воздух.
- Марла, - со второго этажа свесился гайдамак в атаманской папахе, - Тут человек, девка какая-то голая. Ведьмы нет. И комиссара нет.
Авдей, несмотря на боль, вытянул шею, пытаясь разглядеть что происходит. Бережно придерживая, гайдамаки помогли спуститься по лестнице закутанной в бурнус девушке. С ног до головы покрытая мерзкой слизью, она мелко дрожала, с трудом передвигаясь по ступенькам.
- Вельд! - гайдамачка подскочила, подхватила готовую упасть девушку. Нежно погладила по щеке, убирая с лица грязные, слипшиеся волосы. Присмотрелась.
От нежности не осталось и следа. Схватив девушку за загривок, храмовница задрала ей волосы, открывая человеческие уши и девственно чистый затылок.
- Прости, Марла, - девушка зарыдала, уткнувшись в кирасу, - Он забрал у меня всё. Высосал до последней капли. Нет больше чумной ведьмы.
В глазах у старика потемнело. Боль пересилила любопытство. Опустив взгляд, Авдей посмотрел на свой живот. Дыра в хламиде опасно расползалась алым пятном.
Манера прево Лемара принимать посетителей где угодно, вместо специально предназначенного для этого помещения ратуши, откровенно бесила Руста. Полурослик, не мало не стеснявшись, возлежал в большой, даже по человеческим меркам, инкрустированной золотом и драгоценными камнями жестяной ванне. Вода бурлила, пузырилась, распространяя терпкий аромат с нотами груши, фрезии и пачули. Молодой орк с завитыми бакенбардами стоял рядом, готовый по малейшему зову хозяина подлить кипятка. Второй, комиссар видел его ритмично поднимающийся и опускающийся затылок, выпятив волосатую зелёную задницу разгонял волны по поверхности воды.
- Я посмотрел Ваш рапорт, комиссар. В той части, что Вы мне соизволили предоставить, - Лемар взял с лежащего на краю ванны подноса гроздь винограда, - Надеюсь, Ваш план внедрения сработал и его результаты оправдают нанесённый ущерб. Новая Вольна не самые надёжные налогоплательщики, но если гайдамаки опять её сожгут... Я слышал, в деревне превосходная таверна. Будет досадно так и не оценить гостеприимство вверенных мне на попечение граждан.
Руст отмахнулся от третьего слуги, здоровенного полудворфа с напомаженной бородой, предлагавшего халат. В терме было чертовски жарко, но задерживаться комиссар не собирался. Общество прево вызывало в Русте неконтролируемое желание придушить полурослика прямо в ванне.
- Воистину, - правила этикета, устав и план заставляли комиссара терпеть, - Не сочтите за дерзость, Лемар, но с Вашей стороны, прошу прощения за прямолинейность, было крайне опрометчиво полагать, что без должного оснащения и координации, поставленные цели будут достигнуты с минимальными потерями.
- Опрометчиво? – прево взорвался, яростно сопя отпихнул «подводного» орка, - Опрометчиво?! Святая Заступница, комиссар! Взвод жандармов. Целый взвод, двенадцать человек! Вы хоть представляете сколько бумажной волокиты мне предстоит?
- Одиннадцать, - Руст достал платок, вытер пот, - По имеющейся у меня информации, сержант Шуртан в данный момент находится в точке дислокации оперативных сил гайдамаков. Живой и невредимый.
- Живой, чтоб его гульки чумные заклевали, - Лемар выскочил из ванны, позвонил в колокольчик, - Живой и бесполезный.
Стоящие на выходе полуголые охранники отворили двери. В терму, задорно смеясь и порываясь увлечь за собой бронированных стражников с той стороны, буквально впорхнула стайка обнажённых мужчин и женщин, с рабскими клеймами на выбритых налысо головах. Все они отличались непревзойдённым ростом и телосложением, но особенно среди них выделялся поистине гигантский полуэльф. Танцевал великан неуклюже, то и дело сбиваясь с ритма, выбиваемого невольниками на миниатюрных кимвалах. Комиссар его узнал, трудно было не узнать, но виду не подавал.
- Признайтесь, Руст, вы убили моих жандармов дабы выгородить Шуртана? – облачившись в халат, Лемар уселся в единственное кресло, огромное, обволакивающее тщедушное тельце прево велюровым нутром, - Он Ваш тайный агент? Гайдамаки должны были поверить в его непричастность и верность?
- Это конфиденциальная информация, господин прево.
- Если не сержант, то кто? – полурослик по-детски скривил рожицу. Взял со стоящего рядом с креслом столика яблоко и нож. Отрезал дольку, - Постойте, постойте. Якуб - проныра. Нашёл себе нового хозяина. Не Вы ли, комиссар, посоветовали мне назначить шельмеца старостой?
- Головоломка начинает складываться, - полурослик захихикал, отправил дольку в рот, причмокивая, - Ай да Якуб, ай да хлюст. Вы специально позволили ему ограбить купца и захватить девок, предназначенных для ритуала воплощения эльфийской ведьмы. Шесть загубленных жизней, призванных напитать избранный сосуд чумной силой. У гайдамаков весьма квалифицированные чародеи, Вам так не кажется.
- Для призыва чумной сущности не нужно быть выдающимся магом, - Руст пожал плечами, - Запечатать моровой дух колдовской руной с именем сосуда, достаточно жертвы и толику магии. Намного сложнее эту сущность из сосуда изгнать, прежде чем она полностью вытеснит сознание и поглотит душу носителя.
- Хммм, - прево задумался, - И всё же. Откуда у партизан, валандающихся по лесу в разноцветных тряпках и обдирающих неудачливых торговцев, подобные знания.
- Лемар. У тебя под носом собирается воинское формирование, снабжаемое альянсом северных королевств и курируемое инструкторами из Ордена, - терпению комиссара наступал конец, - Чумное семя, неужто ты думаешь, что среди храмовников не найдётся парочки способных гоэтов. Всё более чем серьёзно. Расплата за неудачу крайне высока.
- Вы хоть понимаете, что я вынужден сообщить обо всём в Отдел, - перестав ребячиться, полурослик мгновенно превратился в хитрого и расчётливого старикашку, - Одни откупные семьям погибших солиднейшим образом скажутся на бюджете провинции. Утерянное вещевое довольствие опять же - лошади, оружие, экипировка. Комиссариат обязан возместить мне убытки.
- Не Вам и не мне решать, что и кому обязан Комиссариат. Все положенные компенсации будут выплачены в срок и в объёме, согласно предоставленному рапорту и актам списания.
- Всенепременно. Согласно предоставленному рапорту и актам списания.
Одна из девушек, пышногрудая красотка полукровка с отчётливо эльфийскими корнями, прижалась к комиссару. Руст почувствовал жар её тела. Нежный запах духов. Тонкие нотки вина и смолистый, тягучий, слегка горьковатый аромат опиума. И страх, глубоко спрятанный, приглушённый алкоголем и наркотиками.
- Я полагаю, комиссар, нам стоит обсудить возникший вопрос в более, так сказать, интимной обстановке, - Лемар озорно подмигнул, отчего снова стал похож на капризного ребёнка.
Девушка кокетливо провела карминовым лакированным ногтем по шитью на комиссарском дублете. Коснулась печати. Закричала, баюкая почерневший, высохший палец. Танцовщики бросились врассыпную.
- Мать Чумная Заступница, Руст! – Лемар жестом остановил всполошившихся охранников, отмахнулся, - Прочь, пошли все вон. Все! Чума на Вас, комиссар, неужели нельзя обойтись без этих ваших изуверских фокусов.
Гигант полуэльф подбежал к трясущейся девушке, по-отечески обнял, бережно замотал палец, скрывая полученное увечье. Полурослик поманил их к себе.
- Подойдите. Прошу простить это досадное недоразумение. Наш уполномоченный гость не привык к ласке и нежности, зачерствев и утратив человечность на своей проклятой Чумой работе. В знак примирения, дитя, проси у меня что хочешь.
Девушка испуганно спряталась за спиной гиганта.
- Тогда ты, великан. Прекрасное приобретение, Вы не находите, Руст? Твои новые друзья, мой сладкий, несомненно, посвятили тебя в славные традиции дома Лемаров, - полурослик гнусно ухмыльнулся, распахнул халат, - Не стоит их нарушать.
Полуэльф отстранил девушку. Покорно опустился на колени. Лемар откинулся в предвкушении.
- За Вольну, - Бёдвар, не вставая, вцепился карлику в горло. Полурослик захрипел, задёргался.
- Ру… Руусст… - Лемар вытаращил глаза на комиссара, безучастно наблюдающего за происходящим. Заводил вокруг лапками. Схватил со столика нож, ударил полуэльфа в шею.
Бёдвар зарычал, выпрямился, пытаясь скинуть повисшего полурослика. Лемар, верхом на гиганте, остервенело продолжал вонзать нож до тех пор, пока великан не грохнулся на пол бездыханным поверженным колоссом.
Девушка, очнувшись, попыталась бежать. Впившаяся ей в плечо кошмарная демоническая голова на длинном, чешуйчатом теле, вылезающем из перстей комиссара, рванула в сторону. Танцовщица подлетела к потолку, рухнула в ванну, разбрызгивая воду. Второй змееподобный отросток обернулся вокруг Лемара, сковывая движения, сжимаясь сильнее.
Хруст костей полурослика музыкой прозвучал для ушей комиссара.
Руст отпустил щупальца. Присел рядом с цепляющимся за жизнь из последних сил Лемаром. Мордочка полурослика посинела. Умирающий прево напоминал Русту рыбу, которую будущий комиссар ловил с отцом в деревенском пруду. Приставучая соседская девчонка постоянно ругалась, что они выбрасывали улов на берег, а с собой забирали чуть, оставляя живцов агонизировать на солнышке.
Гайдамаки деревню сожгли. Сожгли, потому что Лемар и ему подобные предпочитали не замечать опухоль, поразившую Республику. Болезнь пострашнее Чумы.
Убедившись, что прево окончательно и бесповоротно мёртв, Руст не удержался, плюнул на бездыханное тело. Поднялся. Крикнул.
- Стража! Стража, ко мне!!!
Сегодня в таверне было многолюдно. А также многоэльфно, многодворфно и вообще. Вольновцы справляли поминки по Бёдвару шумно, с песнями и обильными возлияниями. Никто не обращал внимания на парочку, примостившуюся у окна. Староста Якуб, порядком захмелевший, поднял кружку.
- Воистину говорю Вам, Бёдвар был настоящим хранителей Вольны. Отцы наши, деды и отцы дедов чтили и уважали его. Кабы не он, спалили бы гайдамаки деревню, как пить дать.
- А это правда, что Бёдвар договорился с партизаненами убить прево? За то и не тронули гайдамаки деревню, стороной обошли.
- Истинная правда, - Якуб залпом осушил кружку, - За всех за нас понёс он кару тяжкую, с честью свой долг исполнив и честного имени Вольны не посрамив. Слуги шепнули мне, мол на Лемаре места живого не осталось, так его наш Бёдвар отделал. Этот мог, на своей шкуре знаю.
- Якуб. А тебя ж старостой нам аккурат Лемар то и поставил. Чёй-то ты иго вдруг невзлюбил так?
- Да, Якуб. Чего это, интересно, а? Вы ж с прево вась-вась. У вас же уговор был, за долю малую.
- Брехня. Брехня и поклёп, - староста не растерялся, - А что Лемар меня над вами надысь поставил, так-то ищо спасибы ему сказать надобно. Авдея то, падлу схимозную, никак общим собранием выбирали. Вота и довыбирались.
- Не свисти. Всем ведомо, что ты с Лемаром, да с охвостьем его жандарьмейским Шуртаном шашни водил. А Авдея мы попиной выбрали, потому как отец его попиной был, и дед попиной был, и вся семейка ихняя, чудом да Марикова сынка покойного удалью спасённая, церковниками были.
- Потому как благодать в них жила, Матушкой Чумной Заступницей даденая, - Якуб в сердцах грохнул кружкой об пол, - Что вы споры заладили, чумное семя, в такой-то день. Помянем лучше, браты и сестры, Бёдвара-полуэльфа. И помыслить не смею, як теперь Вольна без него, сиротинушка.
- Помянем и Марика полурослика. Хороший корчмарь был. Тебе, Якуб, не чета. Что старостой ты был никудышным, что трактирщик из тебя, как из орочьей жопы тромбон.
Вельд, вместе со всеми, подняла свой бокал, выпила. Повернулась обратно к Русту, натянувшему капюшон пониже.
- Что это ты морду лица прячешь, Русик. Стыдно стало? Ладно Лемар, дегенерат, чтоб ему гульки чумные на могилку насрали. Всех полуросликов под одну гребёнку чесать, это тебе прямая дорога к гайдамакам. Кадавра из несчастного Марика слепил. Мало змеюки твои демонские его помяли, обязательно натуру свою душегубскую ублажить надобно. Не можешь ты без пыток и издевательств.
- Вроде бы тебе это нравилось, - комиссар поправил высокий воротник, всё норовящий вылезти из-под плаща, - В десятый раз объясняю, не создавал я из недомерка кадавра, не мой профиль. Думал твоих шаловливых ручонок дело, как никак в тебе ведьма чумная эльфийская сидела. Некромантия аккурат их конёк, моровых бестий. В последний момент я тебя от неё освободил, одной Матушке Чумной Заступнице ведомо, что эта остроухая могла выкинуть.
- Вот, опять. Недомерок, остроухая. Кто тебя в комиссары то принял, с твоими то наклонностями и отношением.
- Мне не обязательно любить нелюдей. Достаточно их принимать такими, какие они есть. И среди них встречаются достойные представители, тот же Бёдвар, например.
- Можешь считать меня параноиком, Рус, но есть у нехорошие подозрение, не смей лыбиться, что кадавра этого чумного сотворил наш великорослый герой. С его то родословной.
- Прекращай, - комиссар поморщился, достал платок, смачно высморкался. Приближающаяся осень принесла с собой стужу, слякоть и первый ранний снег, нехарактерный для этих широт. С чумных полей холодный ветер гнал мелкую, дисперсную пыль. Вонючую и липкую, забивающуюся в нос, рот, уши, а то и куда похуже, - Принимать на веру бредни храмовников сомнительное развлечение.
- Не бредни, отчёты. Зачем святошам врать самим себе. В отчётах написано, что Мать Чумная Заступница не вознеслась на небо, как утверждает республиканская пропаганда, а была похищена Орденом.
- Ви, прошу прощения за прямолинейность, но твоя информация несколько потеряла в актуальности. То есть не стоит и пергамента, на котором чокнутый старовер говном с Лемаровой могилы литеры накарябал. Даже схимозники из Духовной семинарии об этом знают, а ведь выпускники данного благолепного заведения никогда не блистали эрудицией. Взять нашего знакомца попа Авдея.
- Хватит ёрничать. Тебе не удастся снова сбежать, просочившись в форточку, дослушай. Поначалу Марла не подпускала меня. Ты высосал чумную ведьма, а партизанская кобла, видать, не ровно дышала к эльфийкам, - Вельд сделала вид, что не замечает постного лица любовника, - Опосля оттаяла. Я дождалась, пока она уснёт и порылась малесь в её бумагах. Орден ставил на Матушке опыты. Насильно скрещивал с разными расами, надеясь вывести гибрид, способный не только останавливать, но и управлять Чумой. Наличие интеллекта в обязательные условия чистоты эксперимента не входило. Были бы две руки, две ноги и то, что между ними.
- Ты намекаешь, что Бёдвар - сын Матушки Чумной Заступницы и… огра?
- Или тролля. Или другого какого людоеда-великана, мало ли на свете трёхметровых гуманоидов. Всё сходится. Полуэльф жил в Вольне, сам того не ведая сдерживая Чуму. Ты убил его друга полурослика, вот Бёдвара и прорвало.
Тризна становилась всё громче, а тосты короче и неразборчивее. Вельд почувствовала фантомный зуд на затылке там, где была вытатуирована руна.
Дверь в таверну распахнулась, впуская холод, ненастье и вой сотен глоток голодных чумных тварей, почувствовавших исчезновение сдерживающей Чуму незримой силы.
