Мобильный

Не секрет, что сервисы мобильных операторов похожи на близкие отношения. Дёрнулся не вовремя - и ты уже папа, простите, на что-то подписался.

Недавно сам испытал "добровольное" подключение мобильных услуг. Точнее, досталось отцу, а я разбирался.

Мои родители живут в деревне (сразу отмечу, что страна проживания - Беларусь). Телефоны у них самые простые, только для звонков и смс. Никакого интернета и прочего.

Баланс пополняю через сервис автооплаты.

Как-то обратил внимание, что номер отца слишком много съедает. Вроде только положил деньги, а уже прилетело смс о задолженности. Звоню оператору:

— Добрый день. Подскажите, а что с номером ***?

— Он подключен к сервисам рассылок новостей ютубиков, мемасиков и прогноза погоды.

— А когда подключился?

— В марте.

Забавно, вот только в марте телефон пылился в тумбочке, т.к. отец лежал в больнице, а точнее - в реанимации.

На вопрос, как можно подключиться к ютубу, не имея доступа к интернет, мне ответили просто:

— Возможно, сим карта была переставлена в смартфон.

— Какой смартфон, девушка, там телефон простейший.

— Также возможно, что клиент, получив СМС, не отказался от рассылки. Если вы хотите отписаться, необходимо отправить USSD-запрос с телефона или лично обратиться в любой пункт оператора.

Лично так лично. В воскресенье, 19 сентября, пришёл, заблокировал подключение сервисов и написал заявление, где задал три вопроса "КАК":

можно подключить услугу при выключенном телефоне?

смотреть ютубики и мемасики без доступа к интернет?

лежа в больнице без мобильного, переставить симку в смартфон, которого тоже нет.

В заключение попросил вернуть хитрым способом списанные деньги на счёт, а заодно - предоставить письменный ответ на поставленные вопросы.

Ответ еще не прислали, но вчера, 22 сентября, баланс номера отца был пополнен почти на 30 долларов (75 белорусских рублей).

Вернули всё до копейки.

Раз вернули, значит что? Правильно. Знают, что развели, и очень огорчены, что обман раскрыт.

Получается, не важно, подписался ты на услугу или нет. Оператор теперь активно зарабатывает на пожилых, действуя по принципу:

СМС с предложением прислали?

Прислали.

Отказался?

Нет.

Молчание - знак согласия. Получи и радуйся.

Точнее, радоваться будет оператор, а клиенту нужно только вовремя пополнять баланс.

До тех пор, пока он или его дети не зададутся вопросом - а за что, собственно, платим.

Автор - Андрей Авдей.

Длинный

Грабить людей нужно красиво. Торговец немного краденными телефонами и слегка шаромыжными услугами Саша Длинный с этой доктриной был не знаком. Он предпочитал присваивать дензнаки грубо, бездарно и на почве физического неравенства. Нет, он не бегал по парку имени Ильича под покровом ночи и не бил ржавой трубой прохожих за гаражами. Схема была немного гуманнее: впарить полуобморочного корча, а потом послать клиента с его претензиями не в прекрасное далеко, а в херовое поближе. Глядя на двухметрового пожлобеныша в наколках, многие безвозвратно уходили в указанном направлении или бежали жаловаться. Что было почти одно и то же.

Лихоимствующие полицаи с Привоза на это дело смотрели сквозь пальцы, в которых регулярно оседала мзда со всей Эстонской улицы. И лопоухий ябеда брел в направлении всевозможных чресел, на которые его окольными путями слали и в отделении.

Однажды, когда лето вовсю хороводило толпы туристов по Одессе, Длинный продал шестой айфон приезжему человеку маленького роста. Гаджет перестал работать на следующий день. Утром человек пришел к продавцу, но магазин оказался закрыт. Тогда он случайно забрел ко мне. Из чистого любопытсва узнать, сколько стоит ремонт.

Внутри аппарата обнаружились следы жизнедеятьности эстонских мастеров разной степени скудоумия – плата утопала в запекшемся флюсе, на которой прожарили все, что только можно. И шкварил ее, видимо, инвалид умственного труда, страдающий прогреватизмом в терминальной стадии.

– Это – труп, – сообщил я диагноз. – Мы его потеряли...

– А конкретнее?

– Отвал процессора. Плату прогрели, завели и кинули на продажу. Делать смысла нет.

Маленький человек сказал небольшое хрустящее спасибо и ушел.

Я увидел его на следующий день. Он пытался вернуть телефон. Консенсусом и не пахло. Продолговатый жулик, как обычно, быковал, клиент говорил о правах потребителя. Наконец, продаван матерно вытолкал человека из разговора, а потом – вручную из магазина.

– Пшел нах отсюда, полурослик! – он выставил голову вперед, как это обычно делает уверенное в своем превосходстве быдло.

В ту же секунду человек подпрыгнул и нанес такой четкий боковой справа, что Длинному показалось, будто его лягнула пони-кунгфу. С высоты своего жбана он увидел, как асфальт покачнулся и стал стремительно приближаться.

Но завалиться на бочок он не успел: точный аперкот изменил траекторию его падения. Наглая физиомордия лопнула, как выпавший на дорогу помидор. Голова задралась, взгляд устремился в небо. «Такое оно синее, а в нем летают светлячки, как птицы... и под этим всем меня бьют», – примерно, с такими светлыми мыслями начал он валиться на спинку. Но и этого простого действия закончить не смог. Человек снова подпрыгнул и ударом ноги в «солнышко» выгнул долговязого в обратную сторону. Все произошло быстро и ритмично, будто кто-то три раза хлопнул в ладоши: тах-тах-тах!

Длинный согнулся пополам, выбросил руки вперед и беспомощно повис на футболке неуважаемого им клиента. Это было ошибкой. Клиент подтянул его к себе и ударил коленом в голову. Послышался хруст ломающегося носа. Его владелец взмахнул руками, будто собрался немного поплавать кролем на спине, попятился и рухнул на землю. Из него со звоном вылетели ключи, бумажник, телефон и остатки спеси. Он валялся в окурках и жалобно скулил, чтобы ему вернули хотя бы кошелек.

Человек поднял бумажник. Достал оттуда веер пятисоток.

– Дружище, погоди, – я решил подойти. – Это уже грабеж, статья. Оно тебе надо?

– А это не грабеж?! – он достал впаренную мобилу и тут же размозжил ее об асфальт. – Я возьму только свое. Телефон я вернул. Все видели?

Он отсчитал шесть купюр и швырнул остальное на землю. Какое-то прохожее бабище дернулось было к бумажнику, но Длинный героически накрыл его своим телом, как десантник гранату.

Человек добавил с ноги чаевых за высокий уровень обслуживания и ушел.

Через несколько дней потерпевший с распухщей, как у бомжа, будкой пришел ко мне.

– Так это ты сказал тому пидору, что телефон – труп? – показал он мне работающую шестерку.

– Да. И что?

– А мои красавцы его подняли. И что ты после этого за мастер? – осклабился Длинный, и мне захотелось повторить соло маленького человека. Но я только криво усмехнулся – так красиво мне никогда не сделать…

***

Паштет

На радиорынок Паша попал по протекции. За него попросил высокопоставленный участковый. До этого Паша изучал биологию в институте, где оплодотворял микробов вручную и примерял на инфузорий обувь под видом туфелек. Одним словом, пинал микроорганы размножения за микрозарплату. А мобильные телефоны продавать, как он думал, много ума не надо. Платить обещали хорошо. Вот он и продал. В первый же рабочий день к нему подошли двое и быстро купили самый дешевый телефон.

На следующий день возле здания СБУ прогремел взрыв. Через три часа пятнадцать минут после этого чепэ в магазин к Паше зашли двое сотрудников в сереньких костюмчиках и вывели биолога в наручниках при всем честном народе.

Ничего не объясняя, его привезли в застенки на Еврейской и завели в кабинет. На пузатом мониторе последним оплотом законности подрагивал желто-голубой флажок. За столом с обгрызанными углами сидел интеллигентного вида мужчина. Рядом стоял суровый амбал с лицом от броневика и любовью к людям от аллигатора.

– Рассказывайте, Павел Николаевич. Все рассказывайте, – румяный офицер госбезопасности, похожий на Фунтика в двубортном пиджаке, приветливо улыбался. Будто хотел узнать, что именно Павел Николаевич сегодня изволил откушать.

– Все? – обреченно пискнул Павлик.

– Конечно. И как можно подробней, – еще радушней улыбнулся опер.

От этого ледяного «радушия» задержанный вывалил всю поднаготную.

– Я родился в Сибири около часу ночи. Было пасмурно. Бабушка уже в роддоме сказала, что я похож на Бельманду. Все смеялись, и папа меня чуть не уронил. Хотя мама говорит, что уронил. Когда я препарирую кого-нибудь на кухне, она жалеет, что не показала тогда меня врачам. В школе я был толстым и меня звали Свиномамин-Сибиряк...

Приветливость на рыльце Фунтика сменилась скукой.

– На первом курсе я стал вегетарианцем, – продолжил Павел Николаевич, – и однажды заблудился в лесу. Шел к людям три дня. От голода пытался есть неспелые еловые шишки. В итоге отошел от вегетарианства навсегда и ночью съел горсть муравьев. Потом задавил руками лису…

– Что еще рассказать? – расстерялся Павлик, не видя одобрения молчаливых слушателей. – На вашем языке сейчас с комфортом располагается несколько миллионов микробов. Если вы лизнете свою подошву, их число утроится... Спирт для микроскопов брал не я, а лаборант Беберя. Проживает по адресу Базарная 10, квартира 23. Размер противогаза – третий...

– Кто заказал теракт? – внезапно посуровел Фунтик.

– Г-г-где?

– В чебуречной имени собаки Карацупы! – рявкнул амбал. – Ты мне тут Швейка не исполняй. Подельники, кликухи, фамилии, явки?!

– Чьи?

– Капитан, ты смотри, какой упертый клоун! – удивился здоровяк. – Сразу видно – матерый папуас. Ничего, в клетке с крысами посидит годик-другой, одумается. На кого работешь, вражина?

– На Зяблика, – всхлипнул вражина.

– Это румынская разведка?

– Нет, болгарская скотина. Он три магазина на «радике» держит. Мне говорили, он всех кидает и ментам сдает. Я не верил – микробиолога с моим IQ не так-то легко провести. И вот пожалуйста: всего второй день работы – и я уже в наручниках. Только не могу понять, за что? Я всего один телефон продал.

– Тот телефон, что ты якобы продал, использовался для бомбы, которая несколько часов назад была взорвана возле этого здания. Раз ты говоришь, что подельников не было, просидишь в тюрьме один все десять лет. Сам бля, без ансамбля.

– Я только телефон продал... – залепетал Паштет, теряя остатки мужества, – двум уродам неприметной наружности.

– Вспоминай, как они выглядели.

Ни до, ни после память Паштета не давала такой потрясающей картинки. Он описывал виденных им несколько минут террористов, будто они стояли напротив и повертывались вокруг своей оси.

– Слышь, ты не перегибай, – притормозил его амбал, когда подробности стали слишком яркими. Но Пашу было уже не остановить. Увлекшись, он рассказал, что у одного бандита с ужимками маньяка в нижней шестерке был кариес, а у второго, холерика и латентного шизоида, из носа торчал противный седой волосок.

– Как ус пожилого таракана, – так он сказал и разыграл всю сцену покупки в лицах, подражая резкому маньяку и оттопыривая ноздрю, чтобы зрителям передалось омерзение от созерцания террористического подшорстка в носу.

– То есть, вы помните, что у одного волосы в носу закручены по часовой стрелке, а у другого знаете все пломбы в лицо и утверждаете, что не знакомы с преступниками? – вкрадчиво спросил Фунтик.

– Да, – простодушно дакнул Паштет.

– Ты нас за идиотов держишь?! Я тебя, паскуду, мехом во внутрь выверну и в камеру к петушарам кину. Будешь у них красная Пашечка! – детина стал пунцовым и почти хрипел от бешенства. – Семенов, в клетку его!

«Перестарался, – в ужасе думал Паша, уволакиваемый дежурным. – Сильно перестарался!»

Его вызывали на допрос еще два раза и отпустили на следующий день. Составленный по его описанию фоторобот таки помог поймать бомбистов.

О торговле он больше не помышлял. В биологию Паша вернулся другим человеком. На инфузорий смотрел сквозь пальцы, микробов оплодотворял без прежней страсти. Все больше смолил он папироску на крыльце института, сутулился и с горечью смотрел вдаль, будто человек, без вины оттянувший десять лет строгого режима...

источник