Мне в руки попал офорт авторства самого Ивана Ивановича Шишкина. Работа была большого формата и её проблемы были соответствующими. Главной из них стала полная утрата верхнего левого угла.

В ходе своей бытования кто-то предпринял попытку грубого «ремонта»: вместо утраченного фрагмента был приклеен кусок старой желтой бумаги. Сделано это было с помощью клея, который не пропитал оригинальную бумагу, оставив на ней твердые желтые пятна. Моей первоочередной и очень сложной задачей стало их удаление.

Работа началась с многочисленных механических очисток. Аккуратно, сантиметр за сантиметром, я удаляла поверхностную пыль и загрязнения с лицевой и оборотной стороны. Только после этого я смогла приступить к промывке офорта в воде. Несмотря на то, что бумага в целом была в приемлемом состоянии, промывка дала прекрасные результаты: лист смог немного посветлеть и насытиться влагой.

Именно по сырому листу мне удалось убрать главную проблему — следы старого клея. Они были сильно видны на лицевой стороне, а с оборота — просто бросались в глаза. Сильное увлажнение помогло и в другом: я смогла аккуратно отделить тот самый чужеродный лист, заполнявший утрату в верхнем левом углу.

Самое интересное началось потом — восполнение утраты. Я решила выполнить его с помощью доливки бумажной массой. Это ювелирная работа: я подбирала бумагу, похожую по цвету и фактуре на оригинал, смешивая в ней кусочки более серых и желтоватых оттенков, чтобы идеально повторить сложный цвет старой бумаги. Эту смесь я взбивала в блендере до состояния очень жидкой, однородной массы и вливала её в область утраты.

Мне удалось сделать вставку достаточно незаметной. Кроме того, я свела все разрывы и выровняла изломы. Теперь этот великолепный офорт выглядит намного лучше и гармоничнее, и в нем ничто не мешает любоваться мастерством великого Шишкина.

Это одна из самых первых работ, которые я выполняла самостоятельно на работе в музее, сразу после выпуска из реставрационного училища.

Этот впечатляющий пейзаж с человеческой фигурой является «портретом» окрестностей Петергофа и Ораниенбаума. Тут в 1880-е годы снимал дачу художник Репин, а в 1890-е жил художник Шишкин, создавший здесь два шедевра — эту и пейзаж "Мордвиновские дубы". Что бы ни изображал художник на холсте — лес, реку, поле, одинокую сосну, для него природа была самим совершенством, облагораживающе действующим на человека. Представляя зрителю неторопливую и величественную жизнь русского бора, дебри лесной глуши, напоенные запахами смолы и преющих листьев, художник не упускал ни единой подробности и безупречно изображал все: возраст деревьев, их характер, каждую хвоинку и листочек, почву, на которой они растут, и как обнажаются корни на кромках песчаных обрывов, и как лежат валуны в чистых водах лесных ручьев, и как бликуют пятна солнечного света в кронах и на траве.