Жертва. Рассказ⁠⁠

Дачный посёлок «Радужный», в котором располагался дом 51, был проклят. Во всяком случае, Марта была в этом уверена. Пока у кого-то была традиция каждый год тридцать первого декабря ходить в баню, у Марты была повинность — каждый год с первого июня по тридцать первое августа проводить время в ненавистном доме в глуши.И какая прелесть после того, как ты поработал в огороде, отдыхать на гамаке вечером рядом с небольшим костром с банкой пива в руке, пока твой кот копошится в кустах возле ограды — думала бы Марта, будь она как её бабушка Наталья Григорьевна. Но, по великой случайности, или же радости, Марта трезво смотрела на вещи. Стоя на пороге своего новообретённого дома, девушка, держа в руке спортивную сумку, поморщилась от неприязни. Кожаный рюкзак тянул её спину под весом ноутбука. Погода в области выдалась на редкость мрачной и холодной для начала лета. За домом со стороны леса завыл ветер и методично раскачал массивные лапы елей.

— Похоже, дождь собирается, — махнула рукой Маша, вытаскивая из своего Renault Logan чемодан. — Мартольна, ты чё не открываешь? Уснула, что ли?
Чемодан с грохотом опустился на дорогу. Маша огляделась по сторонам с любопытством осматривая соседские дома.
Вокруг царила тишина, словно все птицы и люди вымерли. Это было даже необычно, ведь перед дождём всегда кричали вороны.
— Да вот, ключи от калитки найти не могу, — раздосадовано ответила хозяйка дома, шерудя рукой в кармане куртки.
— И что делать? — поинтересовалась Мария, закрыв машину и подойдя поближе к закрытой калитке. Смерив взглядом высоту забора, до которой ей в жизни не допрыгнуть, она посмотрела на подругу.
— Да не волнуйся… Сейчас всё будет, — Марта бросила рюкзак и сумку на щебёнку возле калитки и пошла в обход дома. Обогнув дом, она раздвинула кусты руками и нашла ту самую пустую пластиковую бочку. Она, родимая, была на месте, как и два года назад. Что бабуля собиралась с ней делать? Зачем ей была новая пустая бочка для компоста? Марта не знала. Но она была очень удачно поставлена. Практическим в единственном месте, где реально залезть через ограду.
— Надо будет её убрать отсюда, — подумала Марта, встав на бочку и схватившись за ограду руками. Металлические листы были острыми, но на что не пойдешь, лишь бы не возвращаться обратно из этой глуши без результата. Кроме того, она уже делала так раньше и никогда не ранила руки до крови. Чудо, да и только.

Ловко перекинув ногу, Марта перевалилась за ограду и готова была уже спрыгнуть на ноги, как внезапно, не удержавшись левой рукой, оторвалась от края, и с визгом камнем упала на полусогнутые ноги в колючий старый куст.
— Марта! — постучала в калитку Маша, — Ты живая? Ты там чего делаешь? Марта!
— Всё нормально! — отозвалась девушка, потирая отбитую ладонь. Она посмотрела на свои ноги, отряхнулась и недовольно пробормотала. В детстве этот трюк давался ей с большей ловкостью. На джинсах осталось немного грязи, но в целом это было сносно. Поправив съехавшую назад кепку, она прищурилась, смотря в пустое окно дома, через которое было видно кухню.
Старый добрый интерьер мгновенно навёл на неё тоску. Призраки прошлого оживали в её голове только лишь от одного взгляда.
И вот уже казалось на кухне стоит бабушка и наливает себе стопку — как десять лет назад, словно это было вчера. Марта глядела в бабушкины глаза через закрытое пыльное окно. Они были такими, как в последние месяцы жизни — напоминали мутные рыбьи глазёнки, смотрящие куда-то сквозь. Поежившись и хрустнув костяшками, Марта сбросила с себя это наваждение.
— И я тебе не рада, дом, — подумала она и пошла к калитке быстрым уверенным шагом.
— Ну наконец-то! — круглое добродушное лицо Маши оказалось первым, что она увидела, когда отперела замок.
— Ой, ты в порядке? Не ушиблась? — она внесла через порог сперва свой чемодан, потом подала хозяйке дома её вещи.
— Да чего там, легко. Я так сто раз делала, — отмахнулась Марта, задрав нос, и пошла открывать ворота. — Давай машину во дворе поставим, чтобы на дороге не мешалась.
— А что, правда можно? — выскочила Мария за ворота по направлению к машине.
— Теперь можно, — с горечью ответила хозяйка участка, посмотрев во двор.

При жизни бабушки вокруг всё цвело. Старая яблоня плодоносила, вокруг дома распускались цветы. Участок был согрет любовью и заботой. Невозможно подсчитать сколько сил старушка убила на то, чтобы облагородить этот клочок земли. В том месте, куда они отогнали машину, раньше росли роскошные жёлтые тюльпаны. Маленький островок золотых цветов, в которых Марта пряталась с головой когда была совсем крохой. Воспоминания нахлынули с новой силой, когда машина встала на этот когда-то прекрасный уголок.
Марте показалась, что под колесом машины спряталась девочка, прижавшая к себе в руках цветы. Она смотрела из-за шины на неё зло, если дети вообще способны так смотреть на взрослых. Скорее в тех детских глазах была обида и капризность, чем незамутненная ненависть. Марта сглотнула и отвернулась. Она всегда так делала, когда на неё вдруг что-то накатывало в этом месте.
Это не призраки, это следы. Следы тех, кто когда-то здесь жил, — подумала она, скрестив свои озябшие руки. — В любом случае, прошлое осталось в прошлом... Не надо их бояться.
Этот проклятый старый дом пожирал всех, кто жил в нём. Сперва мать Марты отдала этому дому почти всю свою молодость, оставив свою дочь на попечении бабушки. Женщина проводила в доме много времени. Даже зимой, в самый жесточайший мороз. Она жила там, топила камин в гостиной, укрывалась одеялами и отказывалась выходить за порог. Бывало, она не двигалась часами, а порой и днями, не замечая никого вокруг. Такой её запомнила единственная дочь.
Январским утром они с бабушкой приехали в дом, чтобы проведать отшельницу. Она даже не обернулась, когда открылась дверь. И как бы они ни звали её, мать не оборачивалась. Марта смотрела в её спину. Почему-то мама была совсем другой: измученной, худощавой. Её красивые чёрные волосы спутались в ком и напоминали свалявшуюся шерсть. В миг из головы ребёнка кто-то коварно выкрал образ стройной, здоровой, улыбчивой и смешной мамочки. Ласковой, нежной и родной. Это лицо растаяло как снежинка на ладони, оставив после себя холодную слезу. В ней и отражалось угловатое, грубое осунувшееся лицо незнакомки с синими обкусанными губами. Была ли та женщина сидящая у камина мамой? Маленькая девочка решила что, нет. Так было проще. В конце концов, когда мать Марты исчезла, бабушка уехала жить в этот дом. Марта всё приняла как есть. Она ненавидела их обеих. Девушке приходилось выживать самой пока они, очарованные этой трёхэтажной рухлядью, отгородились от всей остальной жизни. Обида испортила отношения Марты и её небольшой семьи. Как можно было простить тех, из-за кого она чувствовала себя сиротой? Жизнь с новой семьёй отца никогда ей не нравилась. Она была чужой везде куда бы ни пошла, как мышка прячась от строгой и холодной мачехи. А после того, как в новой семье отца появился ребёнок, Марта и вовсе превратилась в забытую всеми куклу под кроватью. Именно туда она забивалась поглубже, чтобы не слышать, как её папа и та женщина радостно бегают и качают на руках нового, чистого, красивого ребёнка. Девочка приняла своё одиночество очень быстро, она стала холодной и замкнутой. Но всё изменилось, когда в очередной раз приехав к бабушке уже в возрасте пятнадцати лет, она вновь увидела — её. Мама. Она сидела возле камина. Напуганная Марта кричала и кричала, но призрак прошлого не обернулся и не исчез. А бабушка даже не повела бровью. Они вдвоём в этом доме видели мертвецов. Это было их совместное проклятье. Пожалуй, единственное, что связывало их вместе следующие несколько лет. Не считая наследства. И теперь Марте в одиночку приходилось распоряжаться этим разочаровывающим, грустным домом, полным призраков тех, в ком она когда-то нуждалась больше всего.

— Пойдём внутрь сначала занесём вещи, а потом можно что-нибудь и приготовить, — махнула рукой Мария, беззаботно устремившись к дому.
— Ага. Поймаешь? — Марта подняла ключи от дома и бросила в руки подруге, но те улетели мимо неё куда-то в сторону.
— Молодец, — пробурчала Маша, садясь на корточки, – и где они?
В высокой траве ничего не было видно. Пошарив рукой, она не сразу нащупала что-то похожее на ключи.
— Эм, Ма-а-а-арт. Иди сюда! — Позвала Маша.
— Что ещё? — Недовольно закатила глаза Марта, подойдя к подруге. — Ох ты чёрт! — Вскрикнула она, увидев желтоватый кошачий череп в траве. Труп кота был обглодан начисто. Не было ни шерсти, ни неприятного запаха. Косточки животного осторожно располагались рядом с ним. Должно быть, он лежал тут давно.
— У вас был кот? — Спросила Мария, убрав светлую прядь волос за ухо. Она спокойно вытянула руку и взяла поблескивающие ключи за черепом.
— Нет, конечно нет. Боже, какая гадость, — пробурчала Марта, закрыв рот тыльной стороной руки. — Придётся его теперь выкинуть. Фу. И кто его так?
— Ну, следов зубов нет. Наверное, умер своей смертью, а насекомые его и доели, — Мария вскочила на крыльцо и принялась подбирать ключ от входной двери.
— А ты похоже, вообще не боишься такого? — позеленевшая от отвращения Марта сдвинула брови, нахмурилась ещё сильнее и обошла труп. Она посмотрела на часы. Вечер подбирался незаметно.
— А чего бояться? Кости и кости, — вставив в дверной замок ключ, Маша повернула его и приоткрыла дверь. Раздался лёгкий стук.
— Что там опять такое? — закатила глаза Марта вновь.
— Слушай, дверь заело. Или… там что-то стоит, — Маша толкнула дверь плечом и попыталась надавить на неё со всей силы. Дверь медленно сдвинулась, но только на несколько сантиметров.
— Отойди, — Марта взяла под руку невысокую девушку и отодвинула её от двери. Без предупреждения она пнула дверь ногой, но та осталась на своём месте. Чтобы там не стояло, оно было тяжелым и сдвинуть своими силами это не выйдет. К тому же Марта подозревала, что дом может её не пустить так просто.
— Да ты Халк, — улыбнулась Маша и достала телефон, чтобы проверить связь. Ничего не изменилось с тех пор, как они въехали в посёлок: интернета не было и горел значок экстренного вызова SOS.
— Достало, — хозяйка дома уставшая, голодная и злая спустилась вниз по лесенке. Взяла в руки декоративного гуся и размахнулась, целясь в окно.
— Марта! Стоять! — блондинка подскочила к подруге и выхватила гусика из её рук. — Стопэ! Стопэ! Остынь! — миниатюрная как кукла девушка в белой кепке и большой безразмерной белой толстовке убрала гуся за спину. — Давай по-другому?
— И какие твои предложения? — Марта смотрела на подругу сверху вниз. Они были полными противоположностями. Марта — высокая брюнетка, с карими глазами и спортивным сильным телом. Профессиональная пловчиха в прошлом с амбициями на олимпиаду. Отличалась вспыльчивым характером. Прирождённый лидер. Наследница не только халупы в лесу на окраине посёлка, но и бизнеса по производству игрушек. И Маша — светлая во всех отношениях девочка с дизайнерского факультета, ростом один метр пятьдесят сантиметров. Без амбиций, без наследства, без семьи из маленького города. С желанием работать костюмером в театре. Они были как две стороны одной монеты. Их случайное знакомство стало самым странным и одновременно радостным событием в жизни Марты. С приходом Маши в её жизни нашлось место не только призраками прошлого, но и радостями настоящего. Как пронзительна и красива была дружба с таким не обременённым сомнениями и страхами человеком. Маша была как свежий ветер, порывистой, но ласковой и светлой, как солнечный луч. В её маленьком теле выросло огромное сердце, вместившее в себя множество потерянных и разбитых людей. И для Марты в нём на постоянной основе был выделен уголок.
— Я полезу в окно, — просто и легко ответила Маша и поставила гуся на деревянный пол возле двери. — У вас как раз на втором этаже есть форточка открытая, — подняла она палец вверх.
Какая форточка? — почесала затылок Марта.
— Её ж видно было, когда мы подъезжали, — возмутилась низкорослая девушка. Она была такой кукольной, что, когда возмущалась, выглядела как нарисованная картинка из старого журнала.
— Ничего себе, какая ты глазастая, — посмеялась Марта. — И всё-таки, нет. Отдай гуся. А то пока ты туда будешь лезть... В общем, ещё расшибёшься, и что мне делать? Шею себе свернёшь и всё.

Она решительно пошла на Машу, но юркая как сурикат блондинка выхватила гуся с пола и отскочила назад картинно, выпрямив руку.
— Беги Гусик-гусикович! Я её задержку! — засмеялась Маша и перемахнула через крыльцо во двор переставляя тонкие ноги в узких джинсах.
— Ла-а-а-адно! Давай, я тебя подсажу только побыстрее... — Марта закатила глаза и накинула капюшон на голову, совсем закрыв свою голову. Она знала, что Машу переубедить невозможно.

— Март, ты чё. Ты сама не своя с тех пор, как мы сюда приехали. Такая серьёзная и… злая, — Маша подошла к Марте, поставив у крыльца гуся, и вместе они обошли дом.
— Да ничего, — отмахнулась подруга.
Маша не стала лезть к ней под кожу и только вздохнула. Странное поведение подруги волновало её. Мария испытывала дискомфорт, когда кто-то рядом с ней грустил, а она совершенно ничего не могла с этим поделать.
Большая форточка и правда была открыта. Марта упёрлась спиной в дом и присела, сложив руки в замок.
— Давай, становись, на счёт три я тебя немного подброшу. Только схвати руками крепко.

Сработано было чисто. Маша ловко зацепилась за подоконник и нырнула в окно, ведущее в ванную. Правда, удачно у неё это не вышло, и она замотала ногами, пытаясь всё-таки упасть в дом, а не наружу. Сил в её тонких руках было немного. Хваткая девчонка умудрилась полностью залезть в окно, но каким-то чудом Маша ударилась лбом о раковину у окна.
— Ай!
— Ты там как, не ушиблась? — крикнула Марта с улицы. — И всё-таки надо было окно разбить. Заменили бы. Нет, блин, опять на её уговоры поддалась, — рассерженно прошипела Марта, сунув руки в карманы куртки обходя дом к парадному входу.
— Живая! — крикнула Маша в окно, потирая голову ладонью. Она посмотрела в зеркало на покраснение на лбу и нахмурилась. Будет синяк.

Не теряя времени, девушка вышла из ванной и осмотрелась. Перед ней на втором этаже была огороженная перилами дыра, через которую было видно часть первого этажа. По правую руку вверх возносилась небольшая лестница и две закрытые двери. Обойдя круг, она встала у лестницы вниз и толкнула приоткрытую дверь. Как странно, дверь прямо перед лестницей? Зачем? Это же не безопасно. Внутри интерьер походил на детский. Такое впечатление, что в комнате жил ребёнок. Возможно, девочка, но Маша так решила исключительно из-за белых стола и шкафов. Игрушки на полу могли принадлежать ребёнку любого пола.

Дом был хороший, в сдержанном стиле. Кожаные диваны на первом этаже напоминали о периоде девяностых, когда такая тематика была в моде. А вот просторная кухня, наоборот, была даже современной — с красивыми стульями и столами. Где-то висели портреты живших здесь родственников и очень много игрушек. Игрушки были везде. Как напоминание о фамильном бизнесе: самые разные, включая кукол. Маша встала напротив шкафа, загородившего дверь, и попыталась его сдвинуть. Из него на неё грустно смотрели стеклянные глаза мягких медведей.
— Март! Всё-таки не получится его сдвинуть… А нет, сейчас всё получится!
Мария развязала узел на дверной ручке и, уперевшись ногой в шкаф, сдвинула его на несколько сантиметров. Этого вполне хватило, чтобы Марта смогла вместе с ней освободить проход.
— Зараза, — отряхивая руки прошипела Марта, — и кто его сюда поставил?
— Это у тебя надо спрашивать, ты же хозяйка, — пожала плечами Маша и понесла сумки в зал, свалив их на пыльный кожаный диван.
Девушки проверили наличие света и воды. В доме всё функционировало. Сделав небольшую уборку на кухне, Маша уселась за стол в углу, открыла свой ноутбук и тут же закрыла его, вспомнив об отсутствии связи.

— И чем тут заниматься целыми днями без интернета? — фыркнула она.
— Почитай книгу. А вообще, нам надо по-хорошему отсортировать хорошие вещи от никчёмных. Но это уже завтра…
Хозяйка дома сняла кепку и оставила её на столе. Проходя мимо шкафа с куклами, она достала одного медведя.
— И ты тут, Мишка, — она повертела его в руках и поставила обратно.
— Ностальгия пробила? — спросила Маша, взяв в руки рюкзак Марты. — У тебя есть вода? Пить ужасно хочется…
— Да, бери. Всё, что найдёшь — всё твоё. А знаешь, что? Может, поедем в магазин? Есть-то совсем нечего… — Марта стояла спиной к подруге, так что та совсем не видела, как она, не моргая следит за чёрной тенью в коридоре. По позвоночнику пробежал холодок, а на руках появилась гусиная кожа. Проплывающая мимо тень передвигалась плавно, но что-то в её движениях было болезненным и дёрганным. Марта постаралась, чтобы её голос не выдал напряжения.
— Поехали прямо сейчас, — девушка быстро обернулась и посмотрела на Машу. Та, судя по всему, начала что-то подозревать. Блондинка встала на ноги, взяла рюкзак подруги и ключи от машины, сжав их в кулаке.
— В доме кто-то есть? — спросила она шёпотом, отходя к входной двери. Конечно, она не имела ввиду призраков. Скорее, заблудших бомжей и воров. Маша была опасливой и трусоватой девушкой, и потому всегда действовала по принципу «Предупреждён, значит вооружён».
— Нет, тут только мы. Просто… есть хочется безумно. Ты идёшь?
Оказавшись, наконец, в машине и выехав за ворота, Маша остановилась на пропускном пункте из посёлка, крепко держа за руль.
— А теперь серьёзно, что за фигня с тобой происходит? Ты ведёшь себя очень странно. Словно сама не своя.
— Маша, всё в порядке.
Марта смотрела в окно машины на деревья. Ей совершенно не хотелось говорить. Вдруг в окошке заднего вида она увидела тень. Она стояла неподвижно посреди дороги. Марта зажмурилась, а затем открыла глаза и посмотрела на свои руки. В её руках лежали деньги — золото и драгоценные камни. Под её ногами лежали браслеты и кольца, мех и жемчуг. Повернув лицо, она увидела Машу и тут же закричала во всё горло. У её подруги отсутствовала голова, а водительское место было залито чёрной густой кровью.

— Что случилось?! Ты чё орёшь?! — завизжала Маша, резко сворачивая на обочину со свистом тормозов. Марта отстегнула ремень безопасности и вышла из машины, вытирая пот со лба ладонью. Волна горечи поступила ко рту, и её вырвало в кусты. Она стояла согнувшись несколько секунд, а потом закашлявшись. Увиденное испугало её до смерти.
Маша подошла поближе и погладила Марту по голове и легонько приобняла в попытке успокоить.
— Всё-всё… Всё хорошо.
Пока слова утешения витали в воздухе, Марта тряслась от страха, как осиновый лист, пытаясь забыть то, что увидела.

— Я хочу, — произнесла вдруг Марта, — чтобы ты села в машину и уехала в город. Сейчас же.
— Что? Почему? А ты тут будешь на трассе стоять? Что за чушь? — возмутилась Мария, разведя руками. — Слушай, я понимаю, у тебя нервный срыв и всё такое… Но давай без глупых решений. Лады? Я никуда без тебя не поеду. Если ты хочешь всё бросить, то ладно. Но поедем мы вместе.
— Нет. Или ты сейчас уедешь, или мы возвращаемся в дом, — поставила ультиматум Марта.
— Конечно мы поедем вместе! — без раздумий ответила Маша.
Лицо Марты помрачнело.
Темнело. Марта смотрела куда-то в лес, облокотившись на балконные перила. Зелёные ели стеной загораживали фонарные столбы. Из-за их массивных лап кое-где проблёскивал жёлтый приглушённый свет. Вечером становилось в разы холоднее. В соседних домах соседи уже попрятались в уютные одеяла. Кто-то очень громко смотрел телевизор. Судя по шуму, передача о квартирном ремонте.

Марта посмотрела вниз. В центре сада её подруга уже поставила старую железную бочку, набросала туда немного дров, налила жидкость для розжига и бросила спичку. Дым беспорядочно заметался в воздухе. Маша села на раскладной стульчик и открыла пачку сосисок. Настроение у хозяйки дома резко испортилось. Радость при виде подруги сменилась щемящей болью в груди.

Спустившись по лестнице, Марта остановилась возле камина и перевернула фотографию бабушки лицевой стороной вниз. Сильная усталость мгновенно захватила её. Марта опустила голову на каминную полку, уперевшись в неё лбом. Её сердце вопреки ненависти и злобе наполнилось спокойствием. Мысли потихоньку приходили в порядок. Она не знала, сколько стоит вот так, в пустом охваченным темнотой зале. Внезапно Марта начала слышать треск камина, почувствовала его тепло. Сердце дома согревало её, обнимало своим пламенем. В нос ударил резкий аромат тюльпанов. Девушка очнулась. Она распахнула глаза и отступила от камина, всё ещё чувствуя его жар.
И тут Марта увидела мельком уходящий силуэт.
— Мама, — прошептала она и заметила под своими ногами тот самый плед, который был на матери в последний раз. Марта почувствовала боль с новой силой. Не в состоянии терпеть, она закрыла руками глаза и опустилась на корточки. Горячие слёзы покатились вниз, она умылась ими сполна. Но боль не утихла, тогда Марта посмотрела в сторону двери. Там за ней, живая Маша. Бедная Маша которую она напугала.
Собрав волю в кулак, Марта покинула дом.

— Привет.
Марта появилась как тень, взяла второй стул и села рядом с подругой.
— Будешь? — Маша протянула ей палку с горячей сосиской.
Какое-то время девушки молча жарили и ели сосиски. Когда из упаковки осталось по паре, Марта глубоко вздохнула и накинула на голову капюшон, смотря в танцующий огонь.
— Извини меня, это всё нервы, — кратко проговорила она.
— Да ладно, я понимаю, — улыбнулась Маша и шмыгнула носом. — Холодно.
— Просто, этот дом... он забрал у меня всех, кого я любила. И я не понимаю, как я переживу всё это.

Слова давались Марте с трудом. Она ощущала неимоверную пустоту внутри себя. Весь её мир сошёлся в одной точке посреди проклятого посёлка. В этом доме была заключена её великая печаль и радость. Хорошие воспоминания неумолимо накладывались на плохие и сложно было отличить одно от другого.
— Ты можешь продать этот дом, как и хотела. Зачем тебе он? Ты же можешь купить квартиру на вырученные деньги. О, да, кстати, тебе же не хватает денег на первый взнос? Да и вообще ты теперь и так богатейка! У тебя свой бизнес с игрушками! Конечно, ты говорила, что там не всё хорошо, но… — Маша оживилась и повернулась к подруге. Её лицо, такое светлое и чистое словно смотришь в водную гладь Байкала. Маша что-то говорила и всплёскивала руками. Её слова как автоматная очередь — невозможно было понять, о чём она говорит, не слушая. Но Марта не слушала. Она чувствовала себя рядом с ней на редкость нормально. Её мрачные мысли отступали. Вернее, они превращались в поток.
Шум реки.
Марта моргнула, смотря в весёлые, жизнерадостные и полные энергии глаза Маши. Как ей это удаётся?
— Ты меня слушаешь? — поинтересовалась Мария.
— Конечно, — кивнула Марта. В моменты «пустоты» как она сама называла свою отстранённость, ей казалось всё нереальным. Марта могла почувствовать, как выходит из своего тела и оборачивается.

Вокруг лес и темнота, звук нарастающей тревоги – смесь белого шума и заевшего граммофона. Марта стоит посреди тьмы, смотрит со стороны на себя и на подругу. Что это за чувство? Что это за видение? Её пальцы сжимаются в кулаки, а по телу проскальзывает холод. Надо обернуться. Марта оборачивается, и видит. Во тьме окно, в окне силуэт ни то человека, ни то животного. Два голодных блестящих глаза. Они не моргают. Они, как фонари, светят тусклым жёлтым светом. Они смотрят мимо Марты. Они смотрят на Машеньку. Заглядывая сквозь затылок сидящей Марты, оно её видит, оно её желает. Оно другое. Оно тёмное, жадное и алчное. Это не мама. И точно не бабушка. Это не мог быть никто из тех призраков, что населяли дом. Оно сильнее всех.— Марта? Ты чё? Чё ты улыбаешься? — непонимающе спросила Маша.
— А? Я?
Потерянная и напуганная Марта вскочила на ноги и повернулась к дому, вернувшись в реальность. — Ты там ничего не видела? — указала она на дом.
— Нет. Слушай, если ты опять хочешь меня напугать, давай прекращай, — нахмурилась Мария, порядком устав от постоянного чувства тревоги.
— Нет, я… Нет. Ничего. Извини, что-то… Стресс наверное, — сглотнула хозяйка дома.
Всю ночь Марта не могла сомкнуть глаза. Она лежала на диване возле камина, укрывшись старым одеялом. В доме было так холодно, что девушка решила спать в уличной одежде. Она была готова на всё, лишь бы не разжигать пламя в камине. По этой причине она отправила Машу в единственное тёплое место в доме — детскую комнату. Машенька спала беззаботно, её не трогали странные звуки, доносившиеся из-за окна. Она не слышала скрипа половиц. Ей даже посчастливилось не видеть призраков дома. По какой-то причине они не высовывались перед ней. Марту это раздражало. Возможно увидь она их, то бежала бы прочь из этого дома.
Убей её, убей.

Голоса в темноте заманчиво шептали.

Убей её, и получишь всё что пожелаешь.

Марта накинула на голову одеяло и зажмурилась. Богатство, успех, наслаждения. Всё, что она может вообразить, этот дом может дать. За небольшую оплату. Марта закрыла уши руками, чтобы не слышать голоса. Её сердце колотилось со страшной силой. Её воображение рисовало картину, где она ночью пробирается в комнату к подруге с ножом. Какая малость? Один удар в шею, и всё это закончится. Какая малость, жизнь сироты. Никто не хватится о ней.

— Оставьте меня в покое, — попросила она у духов. Но в ответ услышала только тишину. Продрогнув на диване, она выбралась из-под одеяла и села у пустого камина. Темнота внутри него грела её пальцы.
Убей её, убей.
Маша проснулась рано утром. Солнечный свет залил комнату. Потягиваясь, она отправилась в ванную, чтобы умыться. В доме было тихо, как в могиле. Почистив зубы и прибрав волосы, она переоделась в красивое летнее платье, надела на голову соломенную шляпу и спустилась вниз, держа в руке босоножки.

Зря ты без обуви… Пол же грязный, — Марта стояла с чашкой кофе посреди гостиной и смотрела куда-то в сторону.
— А, да. Я что-то не подумала, — кивнула Маша, спустилась с лестницы и надела обувь. — Да пофиг, сейчас на реку пойдём погулять, я там ноги и сполосну.
— Реку? — отпила кофе Марта и повернулась к подруге.
— Ага… Слушай, ты какая-то бледная. Всё хорошо? — голос блондинки звучал сочувствующе, она внимательно смотрела за подругой. — Если хочешь, давай... Ну, поедем в торговый центр. Я вчера там видела кафе. Можем съесть по круассану.
— Звучит хорошо. Давай, — Марта пошла на кухню и поставила кружку с кофе на стол.
— Окей, я только за ключами схожу, хорошо? — Маша быстро взбежала по лестнице на второй этаж в свою комнату и проверила ящик у кровати. Ключей не было.
— Марта, а где мои ключи? Ты их не видела? — крикнула она в коридор.
— Они здесь, у меня. Ты вчера их оставила на первом этаже у сумок, — спокойно ответил голос на первом этаже.
— Разве? Я не помню, — Маша взяла летнюю сумку и спустилась вниз. Её подруга стояла у стены и смотрела в открытую дверь в подвал.
— Можем ехать? — спросила Маша, оказавшись рядом с ней.
Карие глаза Марты стали чёрными и напоминали два пустых колодца. Она смотрела в подвал, не моргая, и вдруг бросила ключи от машины своей подруге.
— Конечно. Маш... Иди сюда, вопрос есть, — Она подошла к открытой двери и указала на лестницу внизу. — Как ты думаешь, за сколько мы вывезем этот хлам?
Какой хлам? Я ничего не ви... — Маша с криками полетела кубарем с лестницы, ободрав себе колени и руку. На её затылке расцвёл бутон алой крови. Она потрогала голову дрожащими пальцами. Шляпа лежала на лестнице чуть выше неё.
— Ты совсем шизанутая!? Какого чёрта!? — заорала она и попыталась встать, но только села на ступеньках от пронзающей боли в бедре. — Марта! Я тебя спрашиваю: какого чёрта ты делаешь? Ты с ума сошла?
На лице хозяйки дома не было эмоций. Она смотрела на подругу сверху вниз и ровно дышала. Её взгляд плавно перешёл на существо, находящееся за Машей.
— Я не стала проявлять милосердие и убивать её. Надеюсь, ты это запомнишь, — сказала она тени, как деловому партнёру.
— О чем ты говоришь? Больная ты сука! — Маша, шатаясь, поднялась на ноги и увидела, как дверь наверху закрылась. Тьма погладила подвал.

Марта села за дверью на пол и поджала к себе ноги, смотря на призраков бабушки и мамы перед собой. Внизу в подвале творилась дикая жестокость. Фантазия не может описать тот ужас, с которым пришлось встретиться несчастной Маше. Она кричала, билась и сопротивлялась. Марта не знала, что там происходит. Внутри неё было ощущение, что её дорогую подругу разбирают на части как куклу.
Марте становилось дурно от этих мыслей. Утренний кофе подступал к горлу. Но она должна была слушать до конца. Она должна была убедиться в том, что её близкого человека убила эта тень. Иначе это всё было зря. Когда крики прекратились, Марта поднялась на ноги, вышла из дома и села на крыльцо. Лёгкой дымкой тумана окутан двор, было тихо вокруг и не слышно даже воя ветра. Тонкое крыло воробья промелькнуло в кроне старой яблони, и птичка исчезла за забором взмывая в воздух. В зелёном океане нескошенной травы скелет кота утонул в почерневшей земле. Утренний дождь оставил за собой прохладу. В лучах рассвета заблестела роса, как звезды под ногами россыпь дрожащего утра. Марта часто задышала и схватилась за голову руками, впившись ногтями в кожу. Горе. Боль пронзающая тело, сворачивающая лёгкие. Она ударила кулаком себя по голове. Била и била себя, пока слёзы катились из глаз. Она кричала, но голос стал похож на хриплый протяжный вой. Её бессильная душа металась внутри тела, не находя выхода. Внутри неё погибла человечность.

И вдруг стало легко. Что-то внутри оборвалось, как натянутая струна. Голос вернулся. Сердце застучало вновь. Слёзы высохли. Руки навсегда прекратили дрожать. В проходе на неё в ярости и агонии кричал новый призрак, но она не повела бровью. Всё, что ей осталось — придумать, как распорядиться богатством, которого она справедливо ожидала.

Ведь оплату она внесла больше, чем кто-либо мог вообразить.

Автор: Полина Барышева
Комната автора (Telegram)