Жар-Птица. Глава 41: Танец
Молодая очаровательная смуглянка ловко отбивала ритм ногами, в то же время изящно вертя широкий подол юбки. Её короткая рубашка, изящно завязанная под грудью, открывала голый живот. На груди висели украшения типа бус из металлических пластинок, которые звенели в такт её движений. Босые ноги на щиколотках тоже были украшены звенящими бусинами. Бойкий взгляд её темных, почти чёрных глаз из-под густых ресниц заставлял учащённо биться сердца наблюдающих за танцем зрителей.
Чёткость движений тела и задор на милом смуглом личике притягивали взгляд всех стоящих вокруг людей. В основном это были тоже смуглые, черноволосые кочевники, взрослые мужчины и женщины. Усатый мужчина средних лет играл на незнакомом Ладе инструменте, а двое других трясли звонко стучащие небольшие круги и иногда стучали по ним в такт музыке. Несколько женщин хлопали в ладоши и пританцовывали. Рядом совсем малыши резвились под музыку. Лада невольно засмотрелась на них. Мелодия была незнакомой, но откликалась в сердце девочки.
Танцующая девушка, раскинув руки, ловко затрясла плечами и грудью, а металлические бусы звенели в такт музыке. Потом упала на колени, разметав чёрные курчавые волосы и дрожа плечами, танцевала так, запрокинув голову. В пляс пустились другие женщины, постарше. И уже потом в общий задорный танец включились все вокруг, от мала до велика. Даже те, кто играл на инструментах. Лада тоже закружилась со всеми в задорном ритме. Всё вертелось вокруг: небо, деревья, люди, лошади. Яркое солнце на небе тоже, казалось, пустилось в пляс со всей шумной компанией.
Но вот мелодия закончилась. Лада остановилась и пошатнулась, чуть не упав. Деревья и небо продолжали кружиться в глазах. Она почти потеряла равновесие, но пожилой смуглый кочевник не дал ей упасть, подхватив в последний момент. Было весело, все смеялись. Черноусый кочевник затянул протяжную песню на чужом языке. Женщины подхватили напев, и вот уже песня полилась по всей равнине, звуча далеко в вечернем воздухе. Потом Ладу накормили вкусной крутой кашей из жёлтой незнакомой крупы. Угощавшие её ужином женщины были приветливы, некоторые немного говорили на её языке, а между собой — на родном наречии.
Кибитки стояли на небольшом расстоянии друг от друга. Лошади паслись поодаль, у реки. Темнело. Вокруг лагеря разожгли дополнительные костры с травой, дым которой отгонял мошек и комаров от людей и животных.
Ладе отвели спальное место в одной из кибиток с детьми и молодыми мамами. Сумерки быстро сменились тёмной ночью. Разговоры у костра постепенно затихали, пахло дымом и свежестью с реки. Сидящая рядом молодая смуглянка что-то тихо напевала на своём языке, качая в деревянной люльке маленького ребёнка. Песня эта напомнила Ладе ту, что пела ей мама. Девочка немного загрустила, вспомнив свой дом и семью. Теперь она сожалела о том, что покинула их. Но она обязательно вернётся. Только когда? Как там мама? Наверное, тоже грустит о ней, напевая печальный мотив и всматриваясь в окно. Слёзы потекли из глаз девочки, она шмыгнула носом. Молодая смуглянка посмотрела на неё, и, не прерывая своей песни, нежно погладила Ладу по волосам. «Всё, прочь грустные мысли. Всё будет хорошо»- Лада вытерла слёзы, прислушиваясь к незнакомым словам чудесной мелодии. Младенец заснул, прилегла рядом и молодая смуглянка. Ладе не спалось. Она прислушивалась к незнакомым ночным звукам, стараясь определить их принадлежность. В ночном воздухе усиливался звук поющих цикад. Чудно засыпать под этот монотонный треск бесчисленного множества мелких насекомых. Непривычно и немного загадочно. Лада закрыла глаза от яркого света заглянувшей в кибитку полной луны, перевернулась на другой бок и заснула.