StatVneVremeni

«Жила была молодая женщина-воительница. Муж её ушёл воевать с драконом. Она ждала его долго, а потом отправилась за ним. Ибо все считали его погибшим, но сердце её говорило обратное. Не знала она, где искать мужа, и направилась прямиком в то место, где жил дракон. Рядом в селе жили люди. Они боялись дракона и вынуждены были отдавать ему каждый год девушку, так он просил. В тот год не было у них в селе девушек для дани дракону. И стали они плакать, ибо знали: дракон сожжёт их всех вместе с домами. Воительница пришла в то село и сама вызвалась быть данью для дракона. Жители обрадовались, что спасены.

Дракон забрал воительницу и принёс её в свою пещеру. Там она увидела каменные статуи – это были окаменевшие воины, что шли на борьбу с драконом, но проиграли. В одной из статуй она узнала своего мужа.

- Любимый мой. Я нашла тебя. Как же теперь спасти мне тебя из каменного плена?

Дракон не ел девушек. Они должны были жить и служить ему, но девушки горевали по дому, по своей загубленной юности и умирали. Воительница должна была жить, чтобы узнать: как освободить из камня своего любимого мужа. Она служила дракону и узнала, что только слеза его могла каменную статую превратить обратно в человека. Дракон был суров и жесток, никогда не плакал, и тогда женщина придумала рассказывать ему на ночь смешные сказки. Однажды дракон так смеялся, что слёзы потекли из его ужасных глаз. Она собрала те слёзы в ладоши и вылила на статую любимого. Слез было немного, на другие статуи не хватило. Муж её ожил и стал драться с драконом, но силы были неравны. Он был ранен в том бою, пронзив чудовище в сердце своим мечом.  

Пара поселилась в горах, потому что раненый воин не мог далеко уйти. Он почти не разговаривал и не улыбался, хотя рана заживала. Воительница не могла разговорить мужа, потому что сердце его так и осталось каменным. Слёзы дракона не смогли оживить сердце. Постепенно он сам стал Драконом, лишь на короткое время возвращаясь в человека. Воительница снова оказалась пленницей чудовища, который когда-то был её любимым. Она поняла, что дракона убить невозможно. Убив его, человек сам превращается в дракона. Что было делать?

Оставалось только одно: погибнуть вместе. Воительнице удалось заманить дракона в пещеру и создать камнепад, заваливший вход. Пещера была небольшой. Разозлившийся дракон извергал пламя, и пещера накалилась до красна. Воительница умирала. Умирал и дракон. Огонь растопил его каменное сердце. Вернувшись в человека, он осознал, что натворил, но было поздно. Воин обнял умирающую жену. Так, обнявшись, они и погибли».

- Откуда тебе это известно? – почти шепотом спросила Лада, опустившись снова на колени. Она пыталась понять то, что услышала. Старушка же стала тихонько напевать какой-то мотив на незнакомом языке, продолжая не спеша шить, изредка ласково поглядывая на девочку.

Лада не знала, что сказать. От таких слов кто угодно бы потерял дар речи. Что имеет в виду эта старая женщина? Что назначила мне далёкая бабушка? Моя бабушка, которую я никогда не видела?

В голове пронёсся рассказ деда о его маме. Лада медленно спустилась и села на землю около повозки. «Так значит, это не было сном, - мысли в голове девочки неслись вскачь, - я действительно имею дар, который достался мне от прабабушки».

Этой ночью она долго не могла заснуть. Отойдя к реке, Лада села на берегу, пытаясь вспомнить всё, что когда-то рассказывал ей дедушка. Где-то слышно было, как кричит птица, и цикады старались петь изо всех своих сил. Полная луна отражалась в тёмной воде недвижимой реки, словно чей-то глаз. Рядом кто-то тихо разговаривал у почти потухшего костра, но девочка не слышала никого. Она думала о своём.

Через пять три или четыре часа мы поняли, что уже знаем наизусть местность вокруг в пределах досягаемости. Нашли водопад, умылись, пофоткались. Потом кто-то из ребят предложил пройти выше по дороге до кафе. Кафе? На горной дороге? Мы удивились, но пошли. Кафе - это будка с товарами, из которой проезжающим продавали ещё и лепешки с чаем. Сверху будки на горе жили хозяева этого заведения, гостеприимно пригласившие сорок русских посидеть на веранде в тени. Добраться до их жилища можно было только по земляному склону, ухватившись за ствол дерева, перешагивая мусор и балансируя, чтобы не свалиться обратно. Первый раз мы лезли помогая друг другу. Поев с тени на полу веранды, мы слали обживаться: стали спускаться вниз в лавку, покупая разные продукты и затем взбираться обратно, уже без помощи друг друга. За девять часов ожиданий чему только не научишься.

Мы не роптали. Болтали, ели, пели русские песни. "Ой мороз, мороз" звонко разливался по округе и вызывал восторг индианок. Молодая хозяйка дома - очень красивая женщина, словно из кино. Может она перед нами так нарядилась и накрасилась, а может она так по жизни ходит - это осталось загадкой. За всё время ожидания мы сделали им не плохую выручку, потому что часов через шесть в ларьке, который "кафе", закончились лепешки и чай, а затем и вода в бутылках. Мы перешли на газировку. Да, когда жарко - хочется пить.

А вид вокруг очаровывал и успокаивал. К вечеру стали летать огромные стрекозы, много. Они порхали вокруг нас как мини-вертолёты с невидимыми наблюдателями: "Как там эти русские? смогут ждать?"

Мы смогли.

Но вот мелодия закончилась. Лада остановилась и пошатнулась, чуть не упав. Деревья и небо продолжали кружиться в глазах. Она почти потеряла равновесие, но пожилой смуглый кочевник не дал ей упасть, подхватив в последний момент. Было весело, все смеялись. Черноусый кочевник затянул протяжную песню на чужом языке. Женщины подхватили напев, и вот уже песня полилась по всей равнине, звуча далеко в вечернем воздухе. Потом Ладу накормили вкусной крутой кашей из жёлтой незнакомой крупы. Угощавшие её ужином женщины были приветливы, некоторые немного говорили на её языке, а между собой — на родном наречии.

Кибитки стояли на небольшом расстоянии друг от друга. Лошади паслись поодаль, у реки. Темнело. Вокруг лагеря разожгли дополнительные костры с травой, дым которой отгонял мошек и комаров от людей и животных.

Ладе отвели спальное место в одной из кибиток с детьми и молодыми мамами. Сумерки быстро сменились тёмной ночью. Разговоры у костра постепенно затихали, пахло дымом и свежестью с реки. Сидящая рядом молодая смуглянка что-то тихо напевала на своём языке, качая в деревянной люльке маленького ребёнка. Песня эта напомнила Ладе ту, что пела ей мама. Девочка немного загрустила, вспомнив свой дом и семью. Теперь она сожалела о том, что покинула их. Но она обязательно вернётся. Только когда? Как там мама? Наверное, тоже грустит о ней, напевая печальный мотив и всматриваясь в окно. Слёзы потекли из глаз девочки, она шмыгнула носом. Молодая смуглянка посмотрела на неё, и, не прерывая своей песни, нежно погладила Ладу по волосам. «Всё, прочь грустные мысли. Всё будет хорошо»- Лада вытерла слёзы, прислушиваясь к незнакомым словам чудесной мелодии. Младенец заснул, прилегла рядом и молодая смуглянка. Ладе не спалось. Она прислушивалась к незнакомым ночным звукам, стараясь определить их принадлежность. В ночном воздухе усиливался звук поющих цикад. Чудно засыпать под этот монотонный треск бесчисленного множества мелких насекомых. Непривычно и немного загадочно. Лада закрыла глаза от яркого света заглянувшей в кибитку полной луны, перевернулась на другой бок и заснула.

Сердечко стучало, но  стало легче. Вся одежда была мокрая, но чувствительность восстановилась. Лада привстала на локтях и огляделась: она находилась в крытой повозке одна. Тёплый ветерок проникал сквозь занавески, донося голоса и звуки.  Лада откинула в сторону ткань и зажмурилась от яркого света. Прикрыв глаза руками и сощурившись, она посмотрела по сторонам. Вокруг повозки ходили незнакомые, странно одетые люди, громко разговаривая на непонятном языке.  Несколько таких же повозок, как и та, в которой находилась Лада, стояли слева и справа. Рядом блестела речка, а на берегу - сухая жёлтая трава.

« Странно…возле реки трава сухая» - девочка никогда такое не видела.

Яркие солнечные зайчики от водной глади мешали смотреть. Лада отвела взгляд на горизонт. До самой дали - бескрайние поля с редкими деревьями. Леса нет. Совсем.

Рядом пробежал темнолицый мальчуган с вихрастыми чёрными волосами. Остановился, поглядел на Ладу и, закричав: « Дае, дае!», побежал в сторону. Лада отпрянула вглубь кибитки. Занавески отодвинулись, и в повозку влезла, подобрав длинную юбку, уже знакомая ей смуглая старушка:

- Очнулась, красавица. Давай, попей и переоденься.

Лада отпила из странного кувшина ещё несколько глотков, взяла протянутую ей одежду и спросила:

- Кто вы и куда я попала?

Старушка улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами на тёмном лице:

- Не бойся. Всё хорошо теперь. Ты почти всю луну была без сознания, но вырвалась из царства мёртвых. Очень сильная ты, и сейчас в безопасности. Меня зовут Рада. Моя семья едет к морю, там тепло.

Она говорила немного странно, певуче произнося обычные звуки. Лада переоделась в длинную тёмную юбку и цветастую рубашку с длинными рукавами. Одежда была ей немного велика. Старушка помогла подвязать концы рубашки внизу в узелок, подвернула рукава, и волосы расчесала красивым костяным гребнем с причудливым рисунком.

- Пойдём, там уж похлёбку сварили, - старушка ловко выбралась из повозки, улыбнулась и позвала девочку последовать её примеру. Лада неуклюже спрыгнула, зашаталась, но старушка подхватила её за руку.

Они отправились к большому навесу, где было много таких же смуглых женщин и детей. Одни сидели прямо на земле, а вокруг них вертелись маленькие босоногие черноволосые ребятишки. Другие громко разговаривали и махали руками. Дети постарше бегали рядом. Никто не обращал на Ладу внимания, как будто она была одна из них. Девочка же не могла оторвать взгляда от незнакомых лиц, ярких одежд. Всё было словно в волшебном сне: непривычно, необычно, но радостно одновременно.