Продолжение поста «Хроники Петровича ч1.э1»⁠⁠

Рабочее утро Петровича оказалось неоднозначным. Кто-то большими буквами написал на стене коридора, «Елизавета Дмитриевна- вы охренительская баба.»

С самого раннего утра возникли возмущения, началось расследование и допросы. Елизавета Дмитриевна сгорала со стыда и пряталась на стуле.

Петрович зашел к Виталику, который дремал под рок-н-ролл, закинув ноги на стол. На стене над головой Виталика висел плакат с анархическим знаком.

-Виталик, как человек, я очень уважаю любовный героизм, но как начальник, я тебе поручаю не писать на стенах, -сказал Петрович

— Это не я, -сказал Виталик. Его лицо блестело наглостью и потом, --но Елизавета Дмитриевна действительно охренительная баба.

-А я и не говорю, что ты. Я поручаю тебе не писать на стенах.

********

Дураки работают долго и бесполезно - Ефросинья работала быстро и с блаженством с ног до шеи спрятанная в одежду.

Она считала работу делом священным. Она считала, что у начальников есть что-то божественное.

Она пришла к Петровичу утром, поздоровалась и поклонилась.

-Я разработала регламент процесса.

-Молодец, будут деньги, выпишу тебе премию, -сказал Петрович.

-А можно мне ещё благодарность, - попросила Ефросинья.

-Нет нельзя. У тебя их, итак, десять штук за полгода. Тебе зачем эта бумага?

-Благодарность — это не бумага, это когда предприятие говорит спасибо.

-Нет, -сурово отказал Петрович.

По щеке Ефросиньи потекла несчастная слеза. Она прикрыла рот и побежала плакать. Петрович догнал её, схватил за плечи, развернул к себе лицом.

У неё были огромные серые глаза.

Она была близко.

У Петровича перехватило дыханье и бултыхнулось сердце.

Он с трудом отвёл взгляд в сторону и сказал:

-Благодарность нельзя, но грамоту достану.

-Спасибо Вам, Василий Петрович, -сказала Ефросинья и поклонилась. Глаза её наполнились светом производственного восторга.

********

Петрович прочитал регламент, который разработала Ефросинья и пробормотал: «охренительски».

Он пришел к директору с докладом. Петрович передавал суть максимально кратко и логично, но директору было скучно.

-Зачем мне детали, что я должен делать согласно вашему регламенту?- сказал директор капризно.

-Вам необходимо рассматривать и утверждать проектную документацию, результаты оценки инновационной деятель…

-Говори короче,-сказал директор и топнул.

-Вам необходимо рассматривать и…, -сказал Петрович короче.

-Ещё короче, -директор взвизгнул и разозлился от деталей.

-Вам надо командовать, -выпалил Петрович с оттенком идиотизма.

-Отлично регламент утверждаю, -удовлетворился директор.

-Даже не прочитаете? -спросил Петрович.

-Зачем? Я ж уволю, если что.

-Ефросинья его написала, может повысим? - поинтересовался Петрович.

- Ефросинья, -вспомнил директор. Он рассмеялся и сказал:

- Блаженная Ефросинья, мне кажется ей надо в психушку с её убежденьями. Не знаю. Она же работает, хорошо работает, зачем её повышать? У нас денег мало и ФОТ(фонд оплаты труда) урезали.

-Ещё у меня Анжела разработала проектную документацию для внедрения системы документооборота. Можно ей приступить к внедрению?

-Да, пусть приступает, пусть внедряет, под руководством Ларисы, -сказал вальяжно директор.

Петрович оторопел от неожиданности, как от стенки.

-В смысле под руководством Ларисы? Анжела охренительский руководитель проектов, самостоятельный-ей не нужно ничьё руководство. Она отлично работает.

— Вот пусть отлично работает под руководством Ларисы, -сказал директор. Его лицо обозначило конец разговора.

Петрович хотел что-то возразить, но директору стало некогда.

********

Петрович зашел в кабинет с Анжелой и Ефросиньей. Он глубоко и душевно вздохнул, сказал Ефросинье:

-Директор утвердит твой регламент. Но он даже не смотрел его. Это значит тебе придётся думать за него всё, что ему полагается по регламенту.

-Как это? -спросила Ефросинья.

-Ну сама выявляешь, кто виноват, кто молодец, куда идёт процесс и пишешь директору, что ему командовать.

-Хрена себе козлы-то какие, обленились суки, --сказала Анжела из-за соседнего стола. Она была сто девяносто сантиметров ростом, в красном комбинезоне, с ботинками на толстой подошве.

Ефросинья подпрыгнула от радости и взвизгнула:

-Я согласна, у меня будет отличный опыт, когда стану начальником.

Петрович сморщился, захотел было возразить, но на лице Ефросиньи отражалась искренняя корпоративная мечта со счастьем.

Анжела с жалостью погладила Ефросинью по голове. Затем спросила Петровича:

-А что по моему проекту?

Петрович снова душевно вздохнул и сказал:

-Директор утвердит твою проектную документацию, он согласовал запуск... Но работать ты будешь под руководством Ларисы.

-Чё бля?-спросила Анжела. Она встала со стула, выпрямилась все свои сто девяносто сантиметров роста, взяла стул и бросила его в стену. В стене возникла вмятина, в кабинете наступила тишина. Анжела грязно выругалась. Она подошла к Ефросинье и нависла над ней.

-Ну, что, юродивая, ты видишь, что в начальство не попадают за ум и достижения. Лариса-тупая, очень тупая. Но послушная и участвует в общественной деятельности. Ещё у неё фигура.

Вот.

Вот очень отчётливый пример, что не за ум и достиженье повышают!

Анжела торжествовала, считая, что одержала победу над сознаньем Ефросиньи,

Ефросинья посмотрела на Анжелу жалеющим взглядом.

-Ты заблуждаешься, потому несчастна. Светит всем.
Просто гордым и уродам надо быть умней других.

********

К вечеру так и не нашли того, кто исписал стену любовным признанием. Елизавета Дмитриевна отобрала тряпку у уборщицы, и сама стирала надпись «Елизавета Дмитриевна- вы охренительская баба. В её движениях была нежность, она прятала радость.

-Он джентльмен и смелый, -сказала она Петровичу.

-Кто?-Петрович подошел к ней вплотную и уставился на неё в упор.

-Виталик. Виталик - джентльмен.

-Выяснили, что это именно Виталик написал, что любит?

-Нет не выяснили, но я так чувствую. Он настоящий герой.

-А вдруг это кто-то другой написал?

-Какой же вы глупый. Зачем кому-то писать ещё, если настоящий герой — это Виталик? -спросила Елизавета Дмитриевна и посмотрела на Петровича, как на дурачка.

-Да, конечно,-сказал Петрович и развёл бровями в сторону, как будто виноват.

-И не «охренительская баба»-правильно писать: «охренительная баба»-ошибка.
Виталик такой джентльмен, что даже материться не умеет,-сказала Елизавета Дмитриевна и закатила ввысь влюблённые глаза.

Петрович поплёлся в кабинет. Навстречу шла Ефросинья. Петрович обнял её за плечи.

-Пойдёмте после работы в театр Фрося.

-Конечно пойдёмте,-сказала Ефросинья с корпоративным энтузиазмом в глазах,-соберём весь отдел и пойдём в театр. Разрешите взять организацию мероприятия на себя?

-Да. Конечно. Какая же ты охренительская, всё-таки, Ефросинья,- сказал Петрович.

В его глазах появилось должностное одиночество.