Как два инородца царя обманули⁠⁠

Начало историй про Якова Брюса Воин, учёный, политик а также в Сообществе "Герои прошлых лет".

В конце победоносной войны со Швецией Россия стала терять своих союзников. Дания, Пруссия, Польша все больше стали сближаться с Англией. Недавние враги начали переговоры о мире, чтоб закончить войну.  Карл ХII англичан не любил, не хотел пускать их на Балтику. Сложилась такая ситуация, когда два врага, торгующиеся за условия мира, оказались союзниками в этом вопросе. Ведь пока мир не заключен, причитавшиеся бывшим российским союзникам земли, отобранные у шведов, перейти де-юре к новым владельцам не могли. Они оставались заинтересованными в главном переговорщике - России. Это тормозило их сближение с англичанами.

Затягивание переговоров Карла устраивало. Балтийские порты оставались для англичан закрытыми. И стали царь с королём на переговорах «ваньку валять». А главным валяльщиком был назначен от русских Яков Брюс. В помощь ему был придан ловкий дипломат Андрей Остерман и галерный флот с сильным контингентом морской пехоты. И длилось это почти два года, что очень злило англичан.

Всё рухнуло, когда Карл погиб. Англичане немедля нашли подход к его преемнице- королеве и заключили с ней договор о военной помощи. Флот Альбиона вошел в Балтику. А бывшие союзники начали вступать во всякие коалиции против России. Даже бывший собутыльник и должник российских вельмож польский Август II приготовлялся по сигналу из Лондона ввести свои войска в Россию.

Совсем шведы обнаглели, будто они Полтаву выиграли. Брюс решил им напомнить, кто на переговорах главный. И направил свой флот к шведскому побережью. С приказом уничтожать имущество, население щадить. Пройдясь смерчем по побережью, десантники уничтожили почти половину шведской промышленности. И шведы поняли, что беззащитны. Британская эскадра наблюдала за происходящим с линии горизонта, в драку не вступила.

Переговоры сдвинулись с места. Шведы пошли на уступки. Но в одном вопросе стояли твердо: требовали вернуть им Выборг и границу установить возле самого Петербурга. Поскольку считали, что поставлен он на земле им принадлежавшей. В то время как Пётр считал ее ничьей.

Упёрлись переговорщики в выборгский вопрос – и ни с места. Тут у Петра новые планы появились. В связи с южным направлением. Посчитал он, что нужно переговоры заканчивать и за новое взяться. Однажды он написал Брюсу указание соглашаться на шведские условия. Мол, и так много нахапали, время теперь дороже. Но, зная характер своего друга, подстраховался: вскоре выписал новую доверенность на подписание мира от своего имени дисциплинированному Ягужинскому. И направил его на Аландские острова заменить Брюса.

По дороге в Ништадт заночевал Ягужинский у коменданта Выборга. Перед сном сообщил ему, чтоб спешно готовился к эвакуации. Комендант поступил просто: еще царёв представитель допивал угощение, а гонец уже мчался к Остерману.

Выслушав гонца, Брюс с Остерманом огорчились. Уж очень плохим выглядело пустить шведов под стены столицы.

- Гонец обогнал Ягужинского не более чем на два дня. – горевал Остерман - Что можно успеть за такое время?

- Доплыть до Стокгольма! – решился Брюс.

Немедля Остерман составил ультиматум по всей форме, от имени царя. В документе сообщалось, что царь-батюшка вовсе осерчал и велел бомбардировать несговорчивый Стокгольм по истечении 24 часов с момента вручения документа. В чем Брюс, его доверенное лицо, с полным почтением и сожалением подписывается. Типа, ничего личного, ребята!

Остерман прыгнул на отходящую галеру и через пару часов сошел на пристань в Стокгольме. А другие галеры, с 26-ю тысячами десантников, выстроились вдоль берега. И суток не прошло, как мир был подписан на российских условиях.

Пётр выехал из Петербурга вслед за Ягужинским. Чтобы осмотреть местность, где по его предположению должна была установиться новая граница. Во время этой инспекции он и получил письмо от Брюса. В письме тот поздравлял царя с окончанием войны и извинялся, что приложил текст мирного договора на шведском языке. Хотел, мол, быстрее порадовать. А перевод позже сделается. Так что Пётр еще какое-то время не знал, что зря катается по окрестностям.

Этот трюк Брюса-Остермана не остался секретом, через 200 лет «аукнулся» при отделении Финляндии от России, а позже привел к Советско-Финской войне.