Чибо. Часть 2. (18+)⁠⁠

Глубокое синее море над головой завораживало. Сквозь редкие малахитовые листья, колеблемые ветром, проглядывало небо. Я проснулся от невыносимо громкого и невыносимо прекрасного пения птиц — они радостно приветствовали новый день. Их радость я целиком разделял. В грудь освежающим и бодрящим потоком врывался прохладный горный воздух, а утренние лучи солнца грели кожу. Или шкуру? Что там у ягод?

Между рядами сновали те самые боги, что вчера пробудили меня к жизни. По крайней мере мне казалось, что именно они — причина моего существования. Может быть, и Предназначение, о котором вчера талдычили Иван и Рамирес, тоже связано с ними?

В нос ворвался густой, почти осязаемый аромат. Он был сладким и терпким одновременно и казался очень и очень знакомым. Словно колыбельная матери, услышанная сквозь года. Запах возвращал в далёкое, призрачное прошлое. Оно всплывало мутными, ничего не говорящими картинками. Аромат мне нравился. Он наполнял меня радостью и грустью одновременно. Словно это не запах чего-то неведомого, а прикосновение высших сил, которое наполняет тебя чувствами, названия которым не существует, и ты преисполняешься спокойствием и умиротворением. Я дышал так глубоко, как позволяла грудь, словно пил воздух и не мог напиться.

- Нет! НЕТ! НЕТ! - Вдруг рядом со мной раздался крик.

От неожиданности я вздрогнул и чуть не оторвался от ветки, на которой висел.

Кричал Рамирес.

- Стойте! СТОЙТЕ! ХВАТИТ!

Его голос сорвался и превратился в бессвязный крик.

- Рамирес! - позвал я! - Рамирес, очнись!

Рамирес вопил, беспорядочно махал руками и раскачивался на черенке — тонкая веточка грозила оторваться в любой момент.

- Рамирес! Проснись! Эй! Ээээй! Ну же!

Он никак не желал просыпаться, кошмар цепко держал его и не собирался отпускать.

Я набрал полную грудь воздуха и изо всех сил закричал:

- Рамирес!!!

Несколько птиц вспорхнули с веток и исчезли в небе, один из Них, проходивший мимо с дымящейся кружкой, встрепенулся и тревожно заозирался. Рамирес вздрогнул и открыл глаза. Его безумный взгляд блуждал по округе, все ещё пребывая в плену кошмара, затем он остановился на кружке в руке у Него. Нос Рамиреса опасливо принюхивался. Струйка дыма змеёй заползла в одну из ноздрей амиго. Нос замер, Рамирес боялся вдохнуть ещё. Вдруг он выдохнул и снова завопил:

- Нет-нет-нет! Каброн! Это же был сон! Это должен был быть сон!

Его обезумевшие глаза остановились на мне.

- Боб! - Позвал он. - Нам надо валить отсюда! Прямо сейчас, мучачо! Иначе нам ля муэртэ!

- Что? - Спросил я. - О чём ты толкуешь?

Вчерашний самоуверенный Рамирес словно обезумел от ужаса, словно ему снится кошмар, но проснуться он не может. Внезапное преображение Рамиреса пугало и меня.

- Нет времени, амиго! - Кричал он. - Мы должны бежать отсюда!

- Но… - я вспомнил слова старика ночью. - А как же наше Предназначение?

Я уже пожалел, что разбудил Рамиреса. Лучше бы он и дальше мучился своим кошмаром и не пытался затянуть в него и меня. В его глазах леденящий ужас выплёскивался через край. В желудке у меня поселился холод. Он сковывал мои внутренности и стягивал их в тугой узел.

- К чёрту предназначение! Нам! Нужно! Валить! И быстро!

- Нет! - теперь была моя очередь кричать. - Я не хочу! Ни за что! Здесь тепло и сухо, и мне ничего не угрожает!

Рамирес пугал меня больше, чем ночная птица.

- Мьерда! Ты дурак! Ты не знаешь, что тебя ждёт!

Рамирес вдруг успокоился, его взгляд прояснился. Он посмотрел на меня и сказал:

- Ладно, амиго. Потом спасибо скажешь.

Внезапно Рамирес схватился руками за черенок, торчащий из головы. Оторвал себя от него. Повис на руках и начал очень быстро раскачиваться. Глаза Рамиреса не отрываясь смотрели на меня. Раскачавшись, Рамирес отпустил черенок и полетел прямо вменя, широко раскинув руки.

Удар.

Невесомость.

Темнота.

***

Тесно, и нечем дышать. Я чувствовал, как шевелится пол подо мной. Темноту сменил красноватый полумрак. Земля, которую я видел, копошилась, шла волнами, как кипящее болото. Откуда-то сверху падал слабый свет, настолько слабый, что я ничего не различал вокруг. Сердце бешено колотилось, в ногах и руках поселились слабость и дрожь. Липкий страх растекался по телу. Вдруг кто-то будто щёлкнул тумблером и на меня сошла лавина звуков. Уже второй раз за день, но теперь меня поглотил животный ужас.

Со всех сторон на меня обрушились крики и стоны.

- Нога! Моя нога!

- Боже… Где я? Где я?! Кто-нибудь, помогите!

- Я… кха… не могу… дышать…

- Рука! Где моя рука? Я не чувствую её!

- Остановитесь! Кто-нибудь, остановите всё это!

- Почему я ничего не вижу? Эй, включите свет! О, нет… Нет-нет-нет! Мои глаза! Где они?! Аааа!

Вспышкой молнии сознание озарила мысль, которая и привела меня в ужас мгновение назад. Подо мной копошились другие кофейные зёрна! Я содрогнулся и вскочил, представив, что случилось с теми, кто оказался в самом низу. К горлу подкатила тошнота, и я яростно затряс головой, чтобы быстрее отогнать жуткие образы.

- Жалкие молокососы, итить вашу мать! Хватит ныть! Достойно встретьте свою судьбу!

Я где-то слышал этот голос. Кажется… Кажется, я узнаю его! Это же Иван!

- Иван! - Позвал я. - Это я, Боб!

- Сопляк! И ты здесь! - Услышал я в ответ. - А я б тебя не взял — больно мал ещё.

Сморщенный старик Иван зашевелился где-то в отдалении и начал двигаться в мою сторону, переползая копошащиеся и стонущие тела.

- Мьерда! Да ты дашь мне встать или нет, каброн?!

Голос прозвучал так близко и резко, что я подскочил, как ужаленный — Рамирес! Я совсем о нём забыл!

- Рамирес! Это ты! - Я нашёл его глазами — он лежал в груде тел и не мог выбраться.

- Да ты поможешь мне встать или так и будешь пялиться? - возопил он.

Я протянул руку и помог Рамиресу выбраться — зёрна, которые были рядом, стенали и плакали, не пытаясь встать. Они словно остолбенели от ужаса.

- Что… Что здесь происходит, Рамирес? Зачем ты втянул нас в это?

- Я? Да что ты несёшь, мучачо? Мьерда, да я нас спас!

- Это ты называешь спасением? - Я обвёл руками вокруг. Меня вдруг затрясло от гнева и отчаяния. - Мы могли и дальше просто висеть на ветке и наслаждаться жизнью! Но ты прыгнул на меня, и мы оба рухнули! Ты! Ты втянул нас!

- Мать твою, да ты ни хрена ещё не знаешь, каброн! - Ответил Рамирес. - Ты даже в самом страшном сне не представляешь, что нас ждёт.

- Да? - Я сорвался на крик. - А по-моему прекрасно представляю! Ничего хорошего нас не ждёт. Особенно теперь, когда мы оказались здесь. Кстати, благодаря тебе!

- Это случайность, - оправдывался Рамирес. - Амиго, поверь, я как раз не хотел здесь оказаться. Но Они нас подхватили и кинули сюда. Ты что, не помнишь?

- Нет… - признался я. Мои спесь и гнев куда-то улетучились, оставив место тягучему страху.

- Ясно, - промолвил Рамирес. Его тон смягчился. - Ты многого не знаешь, мучачо, а я… я всё вспомнил. Всё. До последнего мгновения. Мьерда, и я этому совсем не рад!

- Сопляк! - Злой окрик заставил нас обоих вздрогнуть. Рядом стоял Иван — он наконец дошёл до нас — и грозно смотрел в глаза Рамиресу.

- Сопляк, - повторил он, словно смакуя каждый звук. - Ты должен радоваться, что оказался здесь. Чёртов гешпанец. Не прошло и года, как говорится, и нас ведут к Предназначению. Тирск… Тирск ждёт нас!

Рамирес смотрел на Ивана глазами, широко раскрытыми от ужаса.

- Да ты в своём уме, старый пендехо?! - Закричал он. - Какое Предназначение? Какой Тирск? Нас всех ждёт одно — смерть!

Последнее слово Рамирес буквально выплюнул в лицо старику, но тот и не поморщился. Его лицо посетила загадочная улыбка человека, которому доступно сакральное знание, неподвластное другим, а взгляд… взгляд был добрым и мягким.

- Нет, - молвил он. - Не смерть — Предназначение. Поэтому, соплежуи, расслабьтесь и встретьте свою судьбу.

Напуганное воображение рисовало передо мной сцены ужасной смерти — так на меня воздействовал разговор Ивана и Рамиреса. Иван оказался каким-то долбанным фанатиком. Я чувствовал, что от него стоит держаться подальше. Но его вера в Предназначение, почти нежный взгляд подкупали. Я не мог совладать с собой и стоял в ступоре — ноги словно приросли к месту, а руки безвольно болтались вдоль тела. В горле пересохло. Какого чёрта вообще происходит? Хочу обратно. На ветку. Под тёплое солнце и ласковый ветерок.

- Боб. Боб! - Окрик Рамиреса вывел меня из ступора. - Не слушай этого старого, сумасшедшего пендехо. Послушай меня. Внимательно послушай! Боб!

Я смотрел на него не в силах даже моргнуть. Мне казалось, что я на самом деле не там, а где-то в другом месте, наблюдаю через экран или хрустальный магический шар, и всё это меня не касается. Вдруг хрустальный шар треснул, брызнули звёзды, как из разбитого калейдоскопа, и пришла боль — Рамирес дал мне пощёчину.

- Боб! - кричал он мне прямо в ухо.

Руки и ноги начали оживать, они снова подчинялись моим мыслям. Щека горела огнём, будто жарилась на сковороде. Боль, затухая, растекалась по коже, забиралась вглубь щеки и гасла возле шеи. Я снова был я.

- С… спасибо, - пробормотал я, потирая щёку.

- Аллилуйя! Боб снова с нами! - был ответ Рамиреса.

Я потряс головой, чтобы привести мысли в порядок — не помогло.

- Что… Кто-нибудь объясните мне уже, что происходит?

Иван, покрытый морщинами с ног до головы, почти коричневого цвета из-за лучей палящего солнца, едва заметно пошатывался. Он чуть подался вперёд и уже сделал вдох, чтобы начать говорить, но Рамирес оборвал его:

- Только заикнись про Предназначение, грёбаный пендехо! Я тебя так отделаю, что твоим предназначением станет быть пищей для червей.

Иван замер, несколько долгих мгновений они с Рамиресом смотрели друг другу в глаза. Кривая улыбка появилась на губах старого зерна, и Иван отвернулся.

Рамирес взглянул на меня.

- Слушай внимательно, Боб, - сказал он. - Предназначение, Тирск, что там ещё он тебе рассказывал. Всё это выдумки этого старого пендехо. Нас не ждёт ничего, кроме долгой и мучительной смерти, после которой даже это адское место покажется раем.

Я нехотя оглянулся — кофейные зёрна лежали друг на друге, стонали, ворочались, кто-то бесцельно бродил, словно ища что-то или кого-то. Стенания заполнили алый полумрак.

- Когда я был молодым, зелёным зерном, примерно как ты, - продолжал Рамирес, положив мне руку на плечо и глядя прямо в глаза. - Я стал свидетелем нечто ужасного. Это событие отпечаталось в моей памяти кровавым оттиском, но подсознание спрятало его от меня, только изредка показывая в кошмарах.

У меня было несколько друзей, мы были отличной компанией мучачос, но жизнь сыграла с ними русскую рулетку, и они проиграли. Никогда не играй в русскую рулетку, Боб, понял? Никогда! Мои амигос созрели раньше меня, и один из Них, - да-да, тех самых, кто каждое утро поливает корни и так трепетно ухаживает за кофейными зёрнами, - сорвал моих друзей с ветки и затем… О, боги! Я не хочу это вспоминать! Мьерда-мьерда-мьерда!

Рамирес говорил о запахе, которые так понравился мне утром. Выходит… выходит это запах кофейных зёрен? Таких же, как я?

- Боб, нам надо валить отсюда! - Рамирес помотал головой, словно стряхивая кошмар. - Прямо сейчас!

- Остановись, Роберт! - вдруг снова подал голос Иван. - Не слушай этого дундука. Ты последуешь за ним, а что он может предложить тебе взамен? Смерть да боль, едрить мою кочерыжку! Вот увидишь! Смирись, останься здесь и пройди этот путь до конца, стань мужчиной, а не сопляком. Всем нам нужно исполнить Предназначение. Вам и невдомёк, что в этом смысл и вечная радость...

Воодушевляющая речь Ивана резко прервалась — Рамирес из всех сил толкнул старика, и тот рухнул на безвольные тела кофейных зёрен.

- Что я тебе сказал, пендехо?! - Заорал Рамирес, от крика слюни срывались с его губ. - Закрой пасть и вали отсюда! Пойдём, Боб, я знаю, где выход, но у нас мало времени. Я не буду ждать тебя вечно.

Он отошёл в сторону и полуобернувшись смотрел на меня, рукой он звал за собой. А я не мог оторвать взгляд от Ивана. Старик силился подняться, но не мог — он перевалился с одного бока на другой, то тянул руки вверх, то пытался опереться на них. Безрезультатно. И наши взгляды не отрывались друг от друга. Губы Ивана кривила горькая усмешка, глазами, мне казалось, он будто извинялся передо мной, что так вышло. Будь он моложе и сильнее, то не оказался бы повержен на землю. Но возраст берёт своё, что вышло, того не изменить. Рамирес стоял прямо за ним.

- Ну и чёрт с тобой! - резко воскликнул он.

Рамирес перестал ждать меня и быстро зашагал вглубь алых сумерек. Я боялся идти за ним, но ещё больше страшился остаться здесь. Предназначение может оказаться выдумкой, а смерть неминуема в любом случае. Умирать мне не хотелось. Я последний раз взглянул на Ивана — он всё так же смотрел на меня, но его взгляд уже ничего не выражал. Он всё понял. Я перешагнул лежащего старика и пошёл вслед за Рамиресом.