Боль утраты⁠⁠

Крик.

Лера вскрикивает и вновь подрывается на кровати. На пол что-то громко падает и раздается обиженное «мяу», а рука девушки в мгновение тянется к ночнику, который удается включить не сразу.

В комнате никого не было… просто приснился кошмар.

Лишь удивленный, взлохмаченный Шиша смотрит округленными глазами на свою хозяйку, которая пытается прийти в себя. О сне теперь нет и речи.

— Шиша… Шишенька… мальчик, иди ко мне, — Лера едва сдерживала слезы.

Серый кот послушно откликнулся на зов хозяйки и запрыгнул обратно на кровать, сразу включив режим ласкового «трактора».

Мурчание и мягкая шерсть любимого питомца успокаивала. Валерия прижимала кота к себе и готова была его зацеловать.

— Шишка… как я испугалась, — всхлипнула Лера, не выпуская кота из объятий.
***
Кошмар с Шишей не был на пустом месте. Страх тянулся из детства, когда Лере было всего десять лет. Они с мамой тогда переехали в новый дом, что стало для девочки новым стрессом. В школе Лере так и не удалось ни с кем хоть как-то подружиться, настали времена очередного отчуждения. Поэтому, девчонка вновь стала одиночкой, а время проводила в основном во дворе за книжкой или раскраской, порой подкармливая брошенных котов. Уже через пару месяцев Лера прикормила с пять облезлых хвостов, устроив ко дворе «кошачью столовую». Да только некоторым это было не по духу.

Против котов, конечно, никто слова против не говорил, но вот то, что уродина нашла счастье с блохастыми бездомышами… не дело. По крайней мере, так посчитали местные пацаны, которые не упускали возможности поддеть Леру за живое. На провокации она особо не поддавалась, но тот случай выбил ее из колеи.

Любимчиком у Леры был рыжий кот, которого она ласково звала «Пиратик» в виду отсутствия одного глаза. Пират был ласковым и доверчивым котом, чем и воспользовались как-то раз пацаны.

В один из дней, когда Лера привычно вышла покормить своих любимцев, Пирата не получилось дозваться. В душу юной девчонки закрались тревожные мысли, она бегала по ближайшим дворам и пыталась выманить кота лакомством.
И в один момент нашла…

Глаза округлились в ужасе и налились слезами, а Лера громко взвизгнула, обнаружив на дереве безжизненное тельце Пирата, которое было подвешено за шею. Но еще большим ужасом была его морда, распоротая от уха и до уха. В приоткрытой пасти, застывшей в гримасе боли, еще оставались влажными сгустки крови. А в стороне слышались насмешки пацанов, которые посчитали это забавным. Теперь-то кот в полной мере соответствовал хозяйке…

Рыдая навзрыд, Лера бережно сняла безжизненное тело кота, прижала его к себе и обернулась на пацанов, которые продолжали потешаться над утратой девчонки.

— Он же… нич-чего вам не с-сшдела-а-ал, — Лера с искренним непониманием смотрела на мальчишек сквозь призму слез.

Она все еще не верила, что люди могут быть жестоки. Но реальность в очередной раз разбивала розовые очки девчонки, которые она привыкла заклеивать. Но сейчас было слишком больно принимать подобную реальность. Больно держать любимого кота, у которого так жестоко отняли жизнь, и чувствовать уходящее из его тельца тепло.

И так сложное детство Леры закончилось в это мгновение. Потому что на мальчишек смотрели совершенно иные — холодные, темно-серые глаза. Она подняла с земли стеклянный осколок от бутылки, на котором еще не успела высохнуть кровь, и сделала несколько шагов навстречу пацанам, что они в усмешке подняли ладони вверх.

— Тихо-тихо, дикая, ты че удумала-то? — ухмыльнулся один из мальчишек, но все же девчонка со стеклянным осколком в руке и холодным взглядом их настораживала, заставив сделать несколько шагов назад.

Лера продолжала бесстрашно приближаться к ним и в один момент протянула руку с осколком в сторону пацанов, что двое из них шарахнулись.

— Давай. Сделай со мной то же самое, — Лера даже не запиналась в звуках, четко проговаривая каждый из них.

Да, она умела грамотно и без запинок выговаривать каждый звук, но для этого приходилось прилагать усилия и мириться с болью, которую доставляет растяжение шрамов на лице. Но сейчас она хотела сказать все, что думает.

— Че, больная что ли, — хмыкнул самый смелый.

Лера успела заметить под его отросшими и грязными ногтями следы крови. Убийца Пирата — он. Остальные трусы и могли лишь потешаться за компанию.

— А что? Или ты слабак, который может только на слабых кидаться? Так давай, я тоже слабая, — девчонка одной рукой прижимала к себе тельце Пирата и процеживала слова сквозь зубы, когда шрамы на ее лице неприятно растягивались, заставляя мальчишек поморщиться в отвращении. Футболка Леры частично испачкалась в крови кота, но это ничуть ее не смущало.

— Свали отсюда, тебя и так природа потрепала, — фыркнул пацан и уже хотел было развернуться. Желание и дальше шутить с этой уродиной отпало, особенно когда Лера стояла так близко и, словно показательно, растягивала при разговоре свои шрамы.

— Жаль. Я думала, что ты будешь смелее, — Лера даже сама не поняла, как ее губы скривились в издевательской усмешке. Увидев реакцию обидчиков, она решила не останавливаться, — когда-нибудь тебе все это вернется, Максим. Да только никого рядом не будет. Лишь моя улыбка в памяти.

И Лера улыбнулась, когда пацаны уже совсем растерялись. Она и сама ненадолго опешила, насколько жутко прозвучали ее слова, но говорила так, как чувствовала.

Бросив под ноги обидчикам осколок, Лера развернулась и ушла прочь под пренебрежительные взгляды пацанов.

— Она еще и отбитая на голову, — хмыкнул Максим и пошел со своей компанией в сторону гаражного кооператива, все еще морщась от уродливых шрамов на лице девчонки, — мерзкая девка.

Лера же вернулась с Пиратом в свой двор, попросила у знакомого дворника лопату, попутно выслушав сожаления мужчины об утрате любимца, и вырыла могилку под своим любимым тополем.

— Прости меня, — Лера сидела у свежей могилки кота и доплетала венок из желтых одуванчиков, который уложила на рыхлую землю. Шрамы болели и в одном месте ощутимо покраснели, но это девчонку не беспокоило, в отличие от жестокой расправы над Пиратом…

Впервые она оголила перед людьми подобную сторону. Впервые не стерпела жестокости людей и не смогла промолчать. Лера впервые не испугалась показать, что ей больно. И как бы не разрывалась ее душа от свежих ран, где-то там, под сердцем, отзывалась часть, которая говорила Лере, что та все сделала правильно…