Случай описан интересный, однако из чтения комментариев к нему я извлек, что одна из сторон описанного явления незаслуженно осталась в тени.
Дело в том, что мужчина в этой истории безусловно относится к тому типу людей, с которыми лучше не стоит пытаться строить близкие отношения (подробнее это разверну ниже), однако автор текста оказалась втянута в эти нездоровые отношения (согласен с комментаторами, что это имеет мало общего именно с "френдзоной") не столько благодаря его "коварству", сколько благодаря своей предрасположенности к такого рода ловушкам. Попробую наглядно обосновать своё мнение.
Начнем с самого начала - с первых же двух абзацев мы узнаем об авторе, что она 1) влюбчивая (толкуем это как то, что возникшая симпатия выходила из под контроля и доставляла женщине неудобства); 2) придает большое значение теме своей нужности в отношениях, и, по видимому, выработала навык оперативного разрыва общения, как только появлялись первые признаки её "ненужности".
С одной стороны - некая "слабость" к отношениям, с другой - настороженность к ним. На первый взгляд, такое сочетание кажется странным, однако люди в теме наверняка уже начали догадываться, к чему я веду.
Важной деталью является упоминание прошлых отношений, в которых партнер крутил шашни аж с тремя девушками. Казалось бы - почему автору не помогла её настороженность? Ведь явно же отношения с тремя не очень просто скрыть, да и человек там должен быть специфического склада, могущий дать лишь поверхностное внимание и поверхностные чувства. Ответ: эта настороженность скорее всего работала только в одном направлении - для определения своей нужности для партнера. В каком-то смысле такая установка защищает только чувства партнера, а не самой девушки. Она и формулируется примерно как "Я имею право быть рядом с кем-то (и претендовать на этого человека), только если уверена в своей нужности\полезности\востребованности для него". На практике же это превращается в "я обязательно должна получать очень наглядные и регулярные сигналы своей нужности для партнера, а иначе я теряю уверенность в себе и пытаюсь сбежать (якобы пока не стало хуже, пока не отвергли)". Безусловно, в здоровых отношениях такие сигналы тоже нужны, но если их получение становится сверхценной идеей, то остальное вытесняется. При такой установке мы будто бы заняты постоянным доказываем себе своей полноценности, обращаем внимание только на то, что значимо в этом "споре", на фоне чего мы легко упускаем другие важные аспекты. Например - недостаточно интересуемся тем, с каким именно человеком у нас возникла связь - нам важнее вопрос её сохранения. При таком раскладе пропустить прожженного бабника легче, чем кажется - такие люди обычно очень подкованы в навыке "говорить то, что от тебя хотят слышать", они охотно и обильно дают нужные сигналы - ты самая лучшая, ты особенная, мне нужна только ты и т.д., ведь им это особо ничего не стоит. Ключевая мысль: да, есть обманщик, но есть и готовность быть обманутой.
(Кстати, тот факт, что в измене поучаствовала и подруга автора - тоже может быть не случайностью. Из-за описанной мной закономерности человек будет склонен образовывать отношения-видимости в любых близких связях, включая дружбу.)
Едем дальше. У многих комментаторов возник вопрос - как автор могла терпеть такой "love bombing" (спасибо пикабу, узнал новый термин), такое навязчивое внимание от того, к кому сама поначалу относилась довольно равнодушно, ещё и воспринимать это внимание благодушно, с симпатией? У этого вполне может быть объяснение. Дело в том, что автор демонстрирует признаки одновременно и дефицита любви, и травмы привязанности. Это значит - имеет обостренную потребность быть любимой, но и обострённый страх отвержения. Из-за прошлых неудач в отношениях автор испытала сильную боль и попыталась отгородиться от отношений, как от источника новой боли, однако сам дефицит любви от этого никуда не делся - лишь "ушел в подполье". Так происходит, когда мы пытаемся просто отрицать какую-то значимую часть себя, не пытаясь с ней договориться, выстроить для неё альтернативный маршрут реализации. Вот и здесь - внешне автор вроде бы ни к кому не тянулась и ушла в работу, однако внутренняя потребность росла и крепла, в ожидании того, кто пробьется через эту скорлупу.
Здесь, кстати, вмешивается ещё одна закономерность - каждый раз, когда мы из-за травмы привязанности или иной боли создаем вокруг себя защитную "оболочку", изолируем свои чувства от окружающих, мы косвенно создаем закономерность, которую я называю "негативной фильтрацией" - из-за неё хорошие люди, попадающие в нашу орбиту, натыкаются на нашу защиту и отступают, потому что не хотят сделать нам больнее, а вот те, кто хотят нас использовать, этот факт игнорируют и продолжают переть вперед, не смотря на защиту, из-за чего часто и оказываются теми единственными, кто пробил скорлупу и оказался с нами рядом. По понятным причинам отношения с такими почти всегда ранят нас только ещё больше, заставляя ещё сильнее закрыться в себе. Ключевая мысль этой трагичной закономерности - если мы травмированы, то нам нужны другие люди для восстановления, лучше хотя бы не отталкивать тех, кто в нас искренне заинтересован, чтобы не пришлось хвататься за тех, кто неблагонадёжен. Далее по тексту мы увидим, что у автора как раз тот самый случай.
Итак, возвращаемся к истории. Коллега начал "бомбить" своим вниманием, девушка это (пассивно) принимает. Парень видит, что ему не обозначают никаких границ, действует всё увереннее. В тексте описан красноречивый момент - коллега заваливает девушку видео из своей жизни, включая и сексуализированные (посмотри на мою бицуху, посмотри, как на мне сидит новая майка, посмотри какой я после душа и т.д.), но автор всё ещё считает это чем-то обыденным. В этот момент уже начал работать важный механизм - формирование "контрабандной" привязанности. Раз уж мы заперли в себе свою потребность в любви, обвесили её запретами и т.д., она (а точнее - отвечающий за неё внутренний "ребенок") вынуждена взять дело в свои руки и потихоньку незаметно пронести то, что ей жизненно необходимо, в жизнь автора. Поэтому девушка никак с собой не согласовывала мысль о возможных отношениях, не обсуждала с парнем его намерения, а просто незаметно для себя "оказалась" в отношениях, дождавшись момента, когда выстроенную связь уже нельзя будет спугнуть, "ребенок" просто поставил её перед фактом - я люблю этого человека и хочу быть с ним.
Ключевая мысль: из-за слишком жесткого самозапрета в удовлетворении ключевой потребности, неумения с собой договориться, мы можем пойти на самообман, что и произошло с автором истории.
Это не обязательно заканчивается чем-то плохим, но это лишает нас контроля и избирательности в отношениях. Наш "ребенок", особенно долго сидевший "взаперти", не особо разбирается в людях, не силен в просчете рисков, терпении, внимательности, он хватается за первую же "блестяшку", которая выглядит как что-то приятное. В данном случае "блестяшкой" стало настойчивое положительное внимание коллеги. Потому-то, положа руку на сердце, мы не видим никакой особой искусности в действиях этого горе-манипулятора, напротив - местами он действует грубовато, даже нелепо, слишком прямолинейно, компенсируя всё своим напором (на грани фола). Единственное, что он сообразил сразу и удачно - не стоит форсировать события, нужно подыграть "контрабандному" характеру возникающей связи. Это же сыграло ему на руку - если бы с ним сразу обсудили его намерения, ему пришлось бы намного раньше выкладывать карты на стол, манипуляции сыграли бы намного хуже. Грустно, что избегание парнем темы отношений автор восприняла как проявление его чуткости и заботы о её чувствах (чего на деле нет и в помине, как становится ясно позднее), хотя на деле ему это было выгодно.
(Кстати, есть очень важный маркер зрелости\незрелости личности в том, как он\она отзывается о своих прошлых отношениях. Здесь мы видим классическое "они были плохими, а я - хорошим". Зрелая же личность сможет признать и хорошие качества в бывших партнерах, и свою ответственность в том, почему отношения закончились.)
В комментариях я увидел много демонизации манипулятора. Кем только его не называли, советовали бежать от него и спасать свою жизнь, будто он маньяк-психопат, который вот-вот посадит автора на цепь в подвал или начнет преследовать и угрожать. Мелькало название книги "Бойся, я с тобой", которая сильно сгустила краски и перепугала кучу народу (возможно, быть напуганным лучше, чем попасть в абьюзивные отношения, однако это не оправдывает введение в заблуждение). Однако мы не видим в поведении молодого человека признаков чего-то опасного. Не заметно в нём садистских импульсов, выраженной жестокости, стремления "удержать любой ценой", какой-то особой изощренности и продуманности действий. Это не значит, что он обязательно безобиден, но в его описании ничто на опасность не указывает.
Отношения в этой паре частично вписываются в модель "тревожно-избегающий + тревожно-избегающий". С той лишь разницей, что автор больше "тревожный", чем "избегающий", а её партнер - видимо больше "избегающий", чем "тревожный". Это значит, что им движет в первую очередь уязвимость и недоверие. Его "преимущество" здесь в том, что он смог с собой худо-бедно договориться о том, как ему удовлетворять потребность в близком общении - держа дистанцию, манипулируя, контролируя партнера ("делаем лучше себе за счет другого"). Потому, с его стороны это были отношения в большей мере "по расчету". Отсюда, как ни странно, такая их гладкость поначалу - впечатление, что "душа в душу", что стопроцентная поддержка и понимание, что и подкупило автора. Однако это происходило лишь потому, что в отношениях по расчету не происходит нормальной естественной "притирки", многие шероховатости избегаются потому, что человек заранее рационально принял для себя многие решения - например, "куда впускаю, а куда - нет". Он не собирается выстраивать "мир на двоих", а потому просто держит при себе те свои чувства и мнения, которые могут нарушить его игру; очень избирательно делится информацией о себе, старается говорить только то, что от него хотят слышать и т.д.
Эта игра "сломалась" скорее всего когда он осознал, что зашел слишком далеко и становится слишком уязвимым в отношениях. Опять-таки, мы видим не особо упорядоченную реакцию, в которой не чувствуется четкая спланированность. Да, строить настоящие отношения скорее всего не собирался, да, думал как-нибудь срулить, когда станет слишком горячо, но сам этот момент будто застал его врасплох. Сперва раздражение, потом странный посыл, в котором соседствуют желание всегда оставаться вместе и абсолютная уверенность, что близкая связь долго прожить не может, потом вспышка гнева и попытка обвинения, и снова попытка усидеть на двух стульях, уговоры и "щедрые предложения". Здесь соседствуют стремление одновременно обезопасить себя и сохранить контроль над тем, во что было вложено столько ресурсов.
Трагизм ситуации в том, что автор и "френдзонщик" очень схожи своей уязвимостью (возможно, это тоже помогло ему прокрасться в её сердце), однако автор сохранила в себе больше человечности, сохранила возможность открываться людям (что, безусловно, пострадало в силу последних событий, но есть шансы восстановиться и жить дальше), сохранила некую базовую добросовестность к другим, а "френдзонщик", напротив, наглухо закрылся в себе, утратил возможность доверять и доверяться, стал недобросовестным "эксплуататором" чувств окружающих ради своих выгод, из-за чего надо сильно подумать, прежде чем проникаться к нему состраданием.
Дабы облегчить боль и всё ещё не угасшие сильные чувства, автору стоит напоминать себе, что это были не настоящие отношения, что "настоящего-Его" она не знала и привязалась к тщательно приглаженному и причесанному его образу, потому что настоящего-себя он старательно прятал. Что он принес в жертву всю выстроенную связь, лишь чтобы не признавать себя в отношениях - чтобы защитить свою независимость (очень эгоистичный акт, защищать себя от некой призрачной предполагаемой угрозы ценой чувств человека, который доверяет и очень привязан к тебе). Соглашаться на продолжение связи - значит предавать и опустошать себя ещё больше, уничтожать свои шансы перешагнуть через этот этап жизни и найти отношения, где будут подлинные близость, доверие и забота.
