Я отчетливо помню свой первый полет. Мне было 7 лет и я летел с дедушкой в Куйбышев. На втором этаже аэропорта, в зале ожидания, я потратил три "пятнашки", пытаясь вытащить в игровом автомате "Батискаф" упаковку апельсиновой жвачки захватом, болтающимся на проводе. Безуспешно, конечно. Дедушка увел меня, разочарованного, рассматривать самолеты на стоянке и через пять минут я забыл про "Батискаф". А в полете дедушка купил мне сувенирный перочинный ножик с эмалью. Сам полет меня не впечатлил, я маялся заложенными ушами. Но то предвкушение приключения осталось со мной навсегда.
И хотя за прошедшие годы довелось летать достаточно много, каждый раз, попадая в зал ожидания очередного аэропорта, я ненадолго снова становился тем маленьким пассажиром. Так и 12 мая ...года, в ожидании посадки на ночной рейс Минск-Москва, я гулял по сувенирным лавочкам, разглядывал модельки самолетов в ярких упаковках, перебирал бутылки с напитками, листал журналы, наблюдал за будущими пассажирами. Жаль, конечно, что никаких игровых автоматов (кроме вечно неисправных VR-аппаратов на первом этаже) в аэропорту уже нет, но возле гейтов разливают дешевый коньяк - и на том спасибо.
На борт я попал в состоянии легкого алкогольного опьянения. Заняв свое место в хвосте, у иллюминатора, задремал в берушах и проспал все предполетные ритуалы. Соседние места остались незанятыми и я смог это сделать с комфортом.
Проснувшись, посмотрел на экран браслета -лететь оставалось около тридцати минут.
Но то, что я увидел в иллюминаторе, было невозможным, нереальным. Кривизна линии горизонта, черное небо, вид затянутой перьями облаков земли - не могли соответствовать даже двадцати километрам высоты, недостижимым для моего Боинга. Я видел фотографии, сделанные с высоты линии Кармана и они были очень похожи на то, что сейчас видел в иллюминаторе.
Я нажал кнопку вызова бортпроводника, немного подождал. Никто не пришел.
Все пассажиры, казалось, спали. Я еще раз посмотрел в иллюминатор. Картина изменилась, линия горизонта стала наклонятся -будто самолет неощутимо кабрировал.
Я прошел в начало салона. На откидном кресле в полумраке сидела бортпроводница. Я сказал - "доброй ночи", но она никак не отреагировала. Присмотревшись, понял, что это какой-то реалистичный муляж, манекен. Потрогал ее за лицо- на ощупь твердый прохладный пластик. И сразу почувствовал сильный запах попкорна.
Вернувшись в салон, присмотрелся к пассажирам. Такая же история, что и со стюардессой - манекены, чучела, все до одного. В разных позах, с разными выражениями лиц.
Попытался попасть в кабину пилотов -заперто, никто не отвечает.
Меня замутило от шока.
Вернувшись на свое место, попытался взять себя в руки, придумать рациональные версии происходящего.
Сошел с ума, горячечный бред? Или это какой-то эксперимент с моим участием? Пришельцы, наконец?
Вид из иллюминатора свидетельствовал о том, что угол тангажа достиг уже почти пятидесяти градусов, но я не ощущал никаких изменений, вестибулярный аппарат молчит. Высота многократно превышает допустимую для гражданского самолета. Очевидно, что это симуляция! Испорченная симуляция. И внутри и снаружи.
В иллюминаторе больше не было видно землю. В обозримом пространстве за бортом, в облаках серебристой пыли, узлами бесконечной кубической кристаллической решетки висели серые шары, подсвеченные откуда-то сбоку. Ни размер, ни расстояние до них оценить не получалось, перспектива была странно искажена. Висели без движения, статической картинкой.
Я сел и закрыл глаза. Сколько так просидел - не знаю. Наконец, услышав шум поблизости и открыв глаза, обнаружил оживший салон. Люди негромко разговаривали, кто-то "приводил спинки кресел в вертикальное положение", где-то захныкал ребенок. В иллюминаторе ярко светились огни ночной Москвы...
Назад я возвращался автомобильным транспортом. О происшедшем ни с кем не делился.
Некоторое время спустя хотел обратиться к психиатру, но побоялся - ярлык психа мне был ни к чему. И стал потихоньку относится к произошедшему как к приснившемуся кошмару.
Вплоть до того момента, пока однажды ночью, встав по нужде, не увидел за окном всю ту же картину - шары, стройными рядами и колоннами висящие в пространстве, будто молчаливые зрители на трибунах. Тихонько вернувшись в кровать, я коснулся лица спящей жены и почувствовал знакомый запах попкорна.
С тех пор я живу, без ответов, в своей естественной среде. Ну или почти естественной. Я очень одинок и, надеюсь, все же безумен. Если же нет, то верю, что вольер когда-нибудь надежно починят (а заодно и меня) и все станет как прежде.
