
Песнь про Федотоса-лучника
6 постов
6 постов
Улыбаются лица ушедших покойничков,
Подзабытые песни обретают значение,
Заглушает набат перезвон колокольчиков,
И толпа трансформируется в ополчение
Саша фиксой блестит, Витя курит задумчиво,
Вова хрипло заходится четверостишием,
И как Соник в косухе с причёской колючею
Ртом беззубым осклабился сказочник Миша им
Хорошо, что ушли. Не покроетесь патиной.
Те, кто вышел из комнаты в дАли манящие,
Вас никто не сравнит с поуехавшей БГадиной
Вы другие. Вы звонкие и настоящие.
Всех с наступающим праздником Великой Победы!
1242 г. Чудское озеро.
Лёд трескуч и нетвёрд. Конь испуганно глазом косит
Молод князь и упёрт. Так спокóн повелось на Руси:
Если кто к нам "свиньёй", с зажатым в ладони мечом,
Тех накормим землёй и напрочь ладонь отсечём
Их кресты на плащах черны как воды непроглядь
И уходит под лёд ливонская псовая рать
Тянут латы ко дну, в забвение, в ильную муть
И, железо сглотнув, смыкается Озеро-Чудь.
1942 г. Сталинград. Дом Павлова.
День полсотни восьмой. От курева горло саднит
Их без счёту лежит под окнами, фрицевских гнид
Будто рваный башмак у панцера сорванный трак
И механик торчит башкою из люка, дурак
Без воды тяжело. Ползём вдоль стены за водой
Исщерблённый кирпич как обозная кляча гнедой
Немец всё тарахтит, чадя на ходу холостóм
И граната летит в мышастую башню с крестом
2022 г. н.п. Гостомель.
Стéлет дым по земле полыхающей аркой ангар
В автоматном стволе смоляной пятидневный нагар
А в эфире бардак, и не разберёшь ни черта
И про поднятый флаг уходят наверх рапорта
Вдоль сожженных колонн, под бешеный грохот арты
Мы на запад идём, и снова в прицелах кресты
В небе след от "Грача", считай, путеводная нить
Мы на запад идём, чтобы снова кресты обнулить
В феврале, на нуле, прижимаясь телами к земле
Мы лежим в ковыле, застыв как стрекозы в смоле
И молчат небеса, и не достучаться до них
Сохрани пацанов. Умоляю Тебя, сохрани
Мельтешат в эфире позывные
Трассер чертит ломаный пунктир
Звёзды как ранения сквозные
Россыпью по Млечному Пути
В этой лесополке мы с июня,
Прорастаем в здешний чернозём,
За полгода самый чахлый юнит
Стал матёрым стреляным ферзём
За полгода мы слегка устали
Весь кураж - как с белых яблонь дым
Пару метров по горизонтали
Тем, кому не сделаться седым
Здешний климат стал уже привычен
Вечный дождь, местами "Град" прошёл
Снова в ожидании добычи
Чёрный дрон завис над блиндажом
Улетай, паскуда, нам не время
Свидимся, сочтёмся, не грусти
Улетай, а мы чуть-чуть подремлем
Нам ещё до Киева идти.
P. S.
В небе, над палаточным брезентом,
Будто плащ воздел тореадор,
Неопровержимым аргументом -
Выцветший и пыльный триколор
Мальчику три, мальчик просится к маме на ручки
Мама большая и тёплая, пахнет духами
Мальчика ласково мама зовёт "почемучка"
Весь его маленький мир заключается в маме
Мальчику шесть, он играет в индейцев и ниндзя
Шрам над губой - неудачно погладилась кошка
Мама волнуется, просит чтоб угомонился
Чтоб осторожнее был, ну хотя бы немножко
Мальчику десять, он ходит с отцом на охоту
Маме вчера нагрубил - было очень обидно
Мальчик, идя вместе с мамою по переходу,
За руку больше не держится - мальчику стыдно...
Мальчику скоро шестнадцать. Новая школа
Слушает Цоя, Чижа, Наутилус и Битлз
В группе играет, почти что звезда рок-н-ролла
Да и вдобавок ещё безответно влюбился
Мальчик читает Камю, Кастанеду, и Сартра
Мама его раздражает своею заботой
Мальчик уходит гулять, возвращается завтра
Он теперь дома как будто в гостях, отчего-то...
Двадцать один, двадцать два, приезжает не часто
Мальчик подрос и в столице теперь проживает
Мама смирилась, хотя и бывает несчастной
Если подолгу звонка от него не бывает
Крестит его на дорогу смущённо, украдкой
Шёпотом просит избавить, спасти, сохранить и
Ждёт не дождётся когда он приедет обратно
А в волосах проявляются серые нити
Мальчик всё чаще в Москве вспоминает о доме
Нет, всё отлично: здоровье, семья и работа
Всё как должно быть, всё супер, всё правильно, кроме...
Кроме того, что неправильно всё, отчего-то
Мальчику тридцать, где раньше тянулись недели
Нынче года пролетают с пронзительным свистом
Мальчик ужасно устал, он почти на пределе
С возрастом сложно по прежнему быть оптимистом
Тридцать один, тридцать два, тридцать пять, тридцать восемь...
Мальчик и сам теперь папа двух маленьких дочек
Дальше-то что? Перспективы со знаком вопроса
И многоточие вместо поставленных точек
Дяденьке сорок - наверное это удача.
В тайном кармашке бумажника - мамино фото
На самом деле он всё ещё маленький мальчик
Только лицом постаревший, увы, отчего-то
Мам, ну пожалуйста, пусть это всё невзаправду!
Пусть я моргну и всё сразу же станет как раньше
Пусть мы с тобою вернёмся от финиша к старту
Где ты смеёшься и я - перемазанный кашей
В очередной раз встретилось в сети стихотворение М.Матрасовой про папу и девочку. Вот оно. Рыдал как гимназистка. Потом подобрал сопли и написал свою версию, про маму и мальчика. Извините за интервалы, так и не разобрался как с ними бороться.
Upd: Оказывается @Malvinamatrasova тоже на Пикабе) Надеюсь, она не против этого сиквела её офигенного стихотворения, за которое ей спасибо коллективное от всех пап и дочерей!
В этой песни я немного ушёл от оригинала по содержанию, но в пределах разумного. Не ругайтесь сильно)
Спасибо всем подписавшимся!
Слепой певец:
Минул уж год с той поры
как Федотос Микены оставил,
Долго корабль его
бороздил бурнопенные воды,
В мире подлунном чудес -
что слЕпней на теле коровьем,
Только того, что искал
досель не обрящет скиталец...
Горестный жребий - вдали
от юной жены и отчизны...
Всяк бы в отчаянье впал,
но только не славный Федотос,
Дщерь Громовержца ему,
светлоокая дева Паллада
Мудрый внушила совет
покуда он спал безмятежно:
Афина:
"Что если то, чего нет,
чего не бывает на свете,
Есть за пределом его?"
Федотос:
Но есть ли у света пределы?!
Афина:
Там, где за гранью земной,
сливаются море и небо,
Там, где в молчаньи застыв,
вздымаются ввысь Симплегады...
"Где, средь замшелых камней,
на острове волнообъятом,
В склепе глубоком лежит
почившего Кроноса тело...
Там обретёшь, наконец,
чего не бывает на свете,
Острову имя тому -
Элизиум, сИречь - Астера!"
Слепой певец:
Вежды едва разомкнув
герой, в угождение богине,
Кормчему править велит
к окраине диска земного.
Многие ночи и дни,
взрезая пучину морскую,
Плыл крутобокий корабль,
влекомый сынами Эола
Зимние бури его
без устали гнали все дАле,
Парус грозя изорвать,
ломая дубовые весла,
Начали втайне роптать
соратники славного мужа:
"Слава его велика,
удача ж, похоже, иссякла!"
"Грозен властитель глубин,
Чем всем погибать неотвратно,
Лучше Федотоса мы
крушителю волн Посейдону
В жертву теперь принесем,
и тем его гнева избегнем" -
Так порешили они
и бросили лучника в море
Камнем пошёл он ко дну
и сразу же кончилась буря,
Тут бы и песнь оборвать,
но боги судили иначе
Нимфу морскую послав,
ахиллову матерь Фетиду,
Ей повелели они
спасти благородного мужа
В бездну нырнула тогда,
среброногая дочерь Нерея,
Тело стрельца подхватив,
увлекла его к свету дневному,
Душу вдохнула в уста,
отогрела озябшие члены,
И вопросила: - Куда
стремишься ты, дерзкий воитель?"
Ей отвечая, сказал
в испытаниях твёрдый Федотос:
Федотос:
Тщусь я, о нимфа, найти
чего не бывает на свете!
Сможешь ли ты мне помочь?
Укажешь ли ты мне дорогу
к острову, что у богов
и смертных Астера зовётся?
Слепой певец:
Молвил - и в этот же миг
от сна пробудился как будто
Серые скалы. На них
гнездятся крикливые чайки
Кинул одесную взор,
затем обратился ошую -
Остров. Бушующий понт.
Безлюдно. Смурно. Безысходно.
Сев на прибрежный песок,
главу охвативши руками,
Начал Федотос рыдать
и вечных богов срамословить
Федотос:
Вольно же вам олимпийцы
глумиться над праведным мужем!
Или я мало даров
в святилищах ваших оставил?!
Знать, суждено мне вовек
скитаться вдали от Эллады,
Сгину от голода - прах
никто на костёр не возложит...
Вот бы съестного сыскать -
хоть сколь-нибудь! Самую малость!
И околевшая мышь
сошла бы, да где же ей взяться?
Голос:
Кто здесь желает вкусить
какой бы то ни было пищи?
Вдоволь её у меня,
достанет чтоб чрево насытить!
Вот кровяная похлебка,
что "черною" в Спарте зовётся,
Скаты понтийские здесь
и масло минойской оливы
Что предложить тебе, гость?
Ответствуй, стесненье отринув!
Может желаешь гранат?
Медвяные спелые смоквы?
Брынзы овечьей возьми
с простою ячменной лепешкой
И не забудь про вино -
крадущую разум усладу
Федотос:
Сколь я не странствовал, но
такого не видел доныне
Кто ты, радушный хозяин?
Яви мне свой лик благородный
Рядом со мною возляг,
поднимем злачёные чаши!
Скрасив унылый досуг
неспешной беседой застольной!
Голос:
Нет наслажденья сильней,
чем шумный весёлый симпозий,
Горше терзаний любых
танталовы вечные муки...
Всё эти яства вкушать
придётся тебе в одиночку
Ведь ни утробы ни уст
мне нЕ дал Зевес Прародитель
Кто я? Ответить, увы,
едва ли смогу, чужестранец,
Ибо с покОн у меня
ни имени нет, ни прозванья...
Бренное тело моё
незримо и неосязАнно!
Есть я иль нету - познать
никто из живущих не в силах...
Федотос:
Что ж, коли так, значит я
закончил свою одиссею,
Время пришло повернуть
кормило к родимому брегу,
Вот что, скажи-ка мне, друг -
бывал ли ты прежде в Микенах?
Гостеприимство позволь
воздать тебе той же монетой!
Скука - коварнейший враг,
пред ликом ее даже боги
Рано ли, поздно ли - все
покорно слагают знамёна...
Так возликуй же теперь!
к чему предаваться унынью?
Братом и спутником стать
моим я тебя призываю!
Голос:
Жребий свершился! Избыл
своё я отныне проклятье!
Стану, Федотос, тебе
соратником и побратимом!
Будь ты данаец, пеласг,
да хоть бы и мирмидонянин -
Племя твоё я приму,
коль сам буду племенем принят
Повелевай! Сей же час
исполню веленье любое!
Хочешь - добуду тебе
сокровищ великих без счету?
Хочешь - прекраснейших дев,
иль юношей в ласке искусных?
Скажешь - и Цербера вмиг
впрягу для тебя в колесницу!
Федотос:
Знатный, должно быть, скакун
из стража треглавого выйдет
Только куда мне скакать
посредь бурноводного моря?
Лучше корабль спроворь
стремительный и доброснастный
Чтобы могли мы на нем
к отечеству вспять возвернуться
Конец 6 песни
Сцена 1
Слепой певец:
Чуть лишь шагнул за порог
злосчастный Федотос как тут же
Архистратиг во дворец
спешит - известить государя
Архистратиг:
Духом, правитель, воспрянь!
Сегодня, Зефиром гонимый,
Отбыл Федотос в края
откуда не будет возврата...
Слепой певец:
Кликнув кормилицу, царь
велит ей серебряным гребнем
Кудри его расчесав
умаслить их миром обильно,
В платье богатое он
спешит поскорей облачиться
Чтобы явиться к Марьям
в царю надлежащем обличье
Кормилица:
Горько смотреть на тебя,
покоритель незыблемой Трои!
Будто бы старый павлин
топорщит измятые перья
Немощен, жалок, смешон...
Найдётся ли тот кто поверит
В то, что тебя возжелать
способна прекрасная дева?
Да и сумеешь ли ты,
взошедши на брачное ложе,
Утром, без помощи слуг,
с него самосильно подняться?
Лучше богов не гневи,
срамные оставь помышленья!
Видано ль, чтоб государь
в беспутстве погряз непотребном?!
Агамемнон:
Дуб, чем он дольше живёт,
тем ствол его крепче и твёрже!
Скажем, египетский царь
восьмой разменял уж десяток
Жён у него - что песка
в нубийской бескрайней пустыне,
Так неужели же я
одной ублажить не сумею?
Сколь ещё будешь меня
язвить, будто аспид поганый?!
НЕшто в своём же дому
терпеть поношение должен?
Доблестный архистратиг,
из всех моих воинов вящий!
Молви в защиту мою,
ответь злоязыкой старухе!
Архистратиг:
Богоподобный Атрид,
первейший из ныне живущих!
Лев среди дев и мужей,
в постели и в сече кровавой!
Ложью бесчестить себя
не стану, скажу тебе прямо -
Нет среди жён кто возлечь
с тобою дерзнёт отказаться
Агамемнон:
Вижу я - сердцем ты чист,
мой старый и верный наперсник.
Даром что тёмен и глуп -
сметливей иных многоумных!
Едем скорей к Марьям!
Вели запрягать колесницу
парою белых коней
С богато украшеной сбруей!
Слепой певец:
Едет властитель Микен,
пред ним расступаются люди,
За колесницей рабы,
согбенны под тяжестью ноши,
Ноги сбивая влекут,
дары для избранницы царской,
Роскошью этих даров
пристыжено - спряталось солнце
У ворот дома Федотоса
Сцена 2
Агамемнон:
Волею нашей стрелец
покинул Эллады пределы!
Странствовать он обречен
покуда Атлант держит небо.
Юность свою погубить
тебе не позволю! Отныне
Будешь мне верной женой
взамен Клитемнестры коварной
Марьям:
Доля героя горька,
лишь только оставишь пенаты -
Тут же над домом твоим
кружить вороньё начинает...
Ты не гневись, государь,
но мне пенелопина участь
Царских милее богатств,
желанней злачёных чертогов
Агамемнон:
Что же, коль скоро тебя
безумием прокляли боги,
Я ведь могу и мечом
рассечь гименеевы узы!
А посему - не перечь,
и будь благодарна за милость,
Мало из женщин кому
подобная честь выпадала
Марьям:
Велеречивость лжеца
едва ли кого-то обманет
Страстью постылой меня
не мучай, сатир венценосный!
Не басилевс - василиск,
Смердящий, морщинистый ящер!
Знай же, коварству цена -
Эриний жестокие плети!
Слепой певец:
Кончивши речи, Марьям
тотчАс обратилась в голубку
И упорхнула, царя
оставив в немом изумленьи
Продолжаю выкладывать пародию на "Про Федота-стрельца, удалого молодца" Леонида Филатова, написанную гекзаметром.
Сцена 1
Слепой певец:
Кликнувши стражу, велит
Агамемнон привЕсть полемарха,
Из-под нахмуренных вежд
глядит на него удрученно
Агамемнон:
Встретил намедни стрельца,
того, что велел изничтожить.
Весел, кудряв, быстроног,
румянцем сияют ланита...
Коль не смоглось порешить
того, кого надобно было -
Во искупленье тебе
придётся занять его место!
Весть о кончине твоей
уже разнеслась по Микенам,
В память о дружбе былой
даю тебе выбора право!
Как мне тебя умертвить:
Порвать лошадями на части?
Или, упавши на меч,
меня ты от муки избавишь?
Архистратиг:
Воля твоя, государь...
мне смерти негоже таиться.
С ней нам не раз довелось
в поединке сойтись копьеломном,
Но об одном лишь молю -
не терзай меня лучником боле!
Видно не мне суждено
оборвать его нить прежде срока.
Агамемнон:
Змей хитроумный тебе
в прихлебатели, разве, сгодится!
Думал, что сможешь царя
оставить не кончив работы?
Чем упражняться в словах -
поразмысли-ка лучше о деле!
И у Ахилла пята
для парисова лука сыскалась
Сцена 2
Слепой певец:
Громоподобно о щит
рукоятью махайры ударив
Архистратиг поспешил
на остров к премудрой Цирцее
Та же, завидев его
запрягать колесницу велела
Встречи грядущей страшась,
собралась уже дом свой покинуть
Только премудрой не зря
прозвали её аргивяне
Вмиг поняла, что копью
колесницу не трудно настигнуть,
Крикнув возничему чтоб
быстроногих коней осадил он,
Длани простёрла свои
любезному другу навстречу
Цирцея:
Как хорошо, что застал
меня ты на месте, воитель!
Давеча знАменья мне
послал Громовержец Кронион,
Будто бы судно твое
разбилось об острые скалы
В чёрном отчаяньи я
с собою покончить хотела...
Слава бессмертным богам
ты жив! Но, ответь мне, доколе
Будет немая печаль
поганить твой лик благородный?!
Душу свою мне открой
разверзни уста и поведай
Кто твой обидчик и как
хотел бы ты с ним поквитаться!
Архистратиг:
Женщина, хватит юлить,
ты знаешь зачем я явился!
Тщетны все козни, досель
Федотос от них не погибнул!
Дружбою я дорожу,
но ежли опять оплошаешь -
Смерть твоя будет страшнА,
даю в отсеченье десницу!
Слепой певец:
Долго Цирцея во тьме
творила свои заклинанья,
Мрачные гимны ее
терзали полночное небо
Но, лишь забрезжил рассвет -
в предутреннем сизом тумане
Голос могильную тишь
звенящей литаврой нарушил
Цирцея:
Пусть он дерзнёт отыскать,
(уж это ему не под силу)
То, что познать не дано,
На свете чего - не бывает!...
Сцена 3
Слепой певец:
Сызнова шлют за стрельцом.
Уже торжества не скрывая,
лживой улыбкой его
приветствует царь Агамемнон...
Агамемнон:
Что ты стоишь там, в дверях?
Присядь перед дальней дорогой!
Стилус возьми и пиши
поверх навощеной таблицы:
"Нужно найти и добыть... " -
записывай! Что же ты медлишь!? -
".. то, что познать не дано,
чего не бывает на свете!"
Коль записал всё как есть -
сей час отправляйся, не мЕшкай!
"То, что познать не дано"
само себя вряд ли добудет.
Помни, с пустою сумОй
не вздумай в Микены вернуться,
Милость тебе я явил,
могу ведь явить и свирепство!
Сцена 4
Слепой певец:
Черною думой гоним
Федотос направился к дому
Ласкою встретить его
спешит златокудрая дева,
Он же вздыхая как вол,
тяжёлым ярмом упряженный,
Очи испод опустив,
известием делится скорбным
Выслушав мужа, Марьям
ладони трикратно смыкает,
Вновь повеля пред собой
предстать Близнецам Диоскурам
Марьям:
Коль повеление ясно -
немедля за дело беритесь!
Диоскуры:
Охолони, госпожа!
Не слишком ли многого алчешь?
Разве возможно найти
зимой плодоносную смокву?
Станет ли в море вода
сухою твоим повеленьем?
Сможет Пелид обогнать
плетущуюся черепаху?...
То, что познать не дано -
никто никогда не познает!
Марьям:
Муж мой, похоже что я
тебе не помощница боле,
В жертву заклавши козу,
хитон бечевОй подпоясав,
Посох покрепче возьми
и смело пускайся в дорогу,
Я же останусь хранить
очаг к твоему возвращенью.