В прошлом выпуске Яна Гуса сожгли, Чехия забурлила, король Вацлав помер, не выдержав накала страстей, а его владения унаследовал нежно любимый всей Богемией Сигизмунд.

Королевство осталось без вменяемого управления (если вообще считать таковым правление Вацлава, конечно). Гуситов толком никто не сдерживал — вдова покойного, София, попыталась с помощью отряда наемников навести порядок в Праге, но ничего хорошего из этого не вышло. Разнеся полгорода, стороны договорились разойтись миром, так как на горизонте маячил Сигизмунд, которого все присутствующие считали куда большей угрозой. Часть дворян согласилась стать посредниками между императором и вдовой, плюс Софии отдали под поселение Вышеград. На короткое время в Праге стало поспокойней, но подобный исход вызвал резкое неприятие нового героя в нашей истории — лютейшего мужика и предводителя таборитов по имени Ян Жижка.

До того, как примкнуть к наиболее упоротой части гуситов, Ян успел поучаствовать в битве при Грюнвальде (причем на добровольной основе, чехов-то туда никто особо не звал), а потом вместе с венграми задорно резал турок. Когда гонять османов поднадоело, ушел на фронты Столетней войны, ну а когда и там стало мирно и скучно, вернулся обратно в Чехию. Грабить народ на большой дороге. Короче, гражданин был очень подкованный в деле изничтожения ближнего своего, и, что немаловажно, хорошо разбирался в различных тактических приемах того времени и знал большое количество всяких хитрых финтов ушами. Забегая вперед, скажем, что без Яна ничего бы у таборитов не вышло.

Мрачно и затейливо ругаясь, одноглазый ветеран ушел со своими отрядами из Праги и направился на юг Богемии — делать из крестьян и бедноты достойное войско. Задачка была та еще: денег, оружия и брони у таборитов толком не было, а Жижка прекрасно помнил, что делает тяжелая рыцарская кавалерия с необученным и незащищенным личным составом в чистом поле. Однако он также знал, как с ней бороться.

Во-первых, если внести минимальные модификации в обычный мужицкий цеп, каких в деревнях хватало, то получается душевное такое глушило, которое рыцаря может сразу и не убьет, но из седла вполне может высадить. Во-вторых, прикинув что да как, Ян разработал максимально грамотную стратегию против тяжеловооруженного противника — играть от обороны.

Берется куча возов (такого добра в сельской местности тоже хватает), доделывается под боевое применение, проделываются бойницы, выкидывается ненужное, укрепляется нужное. Далее находится толковая возвышенность, на которую железным дровосекам будет проблемно лезть. На этом холме возы ставятся кругом, окапываются, в бойницы выставляются арбалеты, а лучше — гаковницы и бомбарды, если получилось их где-то отжать, бойцы защищают промежутки между возами (которые, кстати, можно еще завалить дрекольем всяким, чтобы просочиться было затруднительно). В итоге получается импровизированная, но хорошо защищенная полевая крепость, которая при этом еще и вполне может кочевать по всей Чехии — колеса-то с возов никто не снимал.

По плану, сперва враги должны были пытаться добежать до укреплений (вагенбурга) под постоянным обстрелом, печально уткнуться в пики и цепы на финише, после чего либо постепенно закончиться, либо, что куда интересней и красочней, начать отступать. При отступлении гуситы вылезали из-за укреплений и с гиканьем придавали супостатам ускорение на пути в мир иной.

Так как Ян изначально нападать на Сигизмунда не собирался, а совсем наоборот — ждал неизбежной атаки, стратегия и тактика были выбраны практически идеально. И первое применение не заставило себя ждать.

Очень немногочисленные сторонники нормального католицизма и германского императора собрались в городе Кутна-Гора, где пытались вяло отбиваться от умеренных гуситов и примкнувших к ним. Мартин V, удачно выбранный на Соборе новый Папа Римский, призвал всех вменяемых католиков пойти и помочь ребятам. То есть, объявил крестовый поход. Естественно, немецкий император никак не мог от него отказаться, да и не хотел. В конце концов, он унаследовал Богемию, он тут первый католик на деревне, он собрал Собор в Констанце и сейчас он всыпет этим смердам как следует!

Собрав войско из наемников, фанатиков, искателей наживы и приключений и прочих лиц непонятных моральных устоев, Сигизмунд пошел спасать чешских католиков. Чашники, поняв, что самим не осилить, позвали на помощь мрачного Жижку.

Первая мелкая битва случилась под городом Судомерж. Конный отряд иоаннитов едва не застал врасплох небольшую команду гуситов, подходящую к Праге. Сперва чехи даже хотели сдаться, но гордые рыцари решили не обращать внимания на белый флаг. Зря. Спешно соорудив вагенбург по заветам Яна, еретики неожиданно даже для себя бодро раздали вражьей кавалерии. Помогла болотистая местность, огнестрельное оружие и наработанные удары цепом. Предводитель иоаннитов, познакомившись с вышеперечисленным, огорчился и помер.

Однако! — подумали гуситы. — Дело-то налаживается!

Кутну-Гору Сигизмунд таки взял, но дальше в его планах была постепенная блокада и занятие Праги, а это было посложнее, ведь рядом уже крутилось подоспевшее войско таборитов. Покурив карту местности на предмет испортить немцам все планы, Ян нашел ключевую точку и ткнул пальцем в возвышенность на востоке от города. «Виткова гора. Строить вагенбург будем тут».

Сражение на Витковой горе — в следующем выпуске про гуситов. 

Прошлый выпуск тут: 

http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_pyatyiy__gusitskie_...

Вниманию уважаемых подписчиков — 4-5 дней новые выпуски выходить не будут, наберитесь терпения, пожалуйста)

1402 год.

Турецкий султан Баязид I написал оскорбительное Тамерлану и теперь расплачивается за это по полной вместе со всей Турцией, правитель Византии Иоанн VII Палеолог радуется неожиданному снятию осады Константинополя, англичане, временно отложив битвы с французами, режут шотландцев, Япония признает свою зависимость от Китая.

А в старой части Праги некий Ян Гус, декан философского факультета и настоятель недавно основанной часовни, читает проповеди на чешском языке.

Помимо просветительской деятельности Ян занимался еще кучей всего — провел реформу чешского языка и орфографии, сложил несколько песен, ушедших в народ и вообще, судя по оставшимся сведениям, был неплохим мужиком. Однако наибольшую известность среди потомков и современников ему принесли проповеди, поэтому поговорим о них.

Нельзя сказать, что он рассказывал что-то совершенно новое в своем роде — еще в 1376 Джон Уиклиф в Англии обращался к своим последователям с речами крайне схожей тематики. Они в итоге и послужили источником вдохновения для Гуса. Уиклиф довольно плохо закончил, но это Яна не останавливало. Говорил он в общем-то совершенно разумные по нынешним меркам вещи — попы зажрались, духовенство погрязло в интригах и богатстве, продавать церковные должности нельзя, да и вообще власть, нарушающая божественные заповеди, вряд ли от бога. Учитывая, что в ту пору в Европе было аж два Папы Римских, один в Риме, другой в Авиньоне, которые наперебой объявляли друг друга еретиками и отлучали кого ни попадя, церковь действительно представляла собой довольно неприглядную картину. Плюс критика богачей и власть имущих, причем высказываемая на прекрасно понятном народу языке — неудивительно, что популярность Гуса росла день за днем.

В Богемии в ту пору было неспокойно, как и во всей Европе. Короля страны, Вацлава, буквально за два года до того скинули с престола в Германии (с формулировкой «за пьянство и пренебрежение делами страны»), и в целом, имели на то моральное право, так как он там лет десять не появлялся. Правда, не от хорошей жизни, а из-за проблем в Чехии — королю приходилось участвовать в постоянной грызне за власть с духовенством и знатью, и далеко не всегда это заканчивалось для него успешно. В 1394 его уже брали в плен и до 1396 держали в замке в Австрии, пришлось впрягаться младшему брату Сигизмунду (тогда — королю Венгрии, и очень скоро мы про него снова услышим), чтобы вызволить непутевого родственника. В заточение Вацлав попал за похищение и убийство духовного лица, что сразу говорит нам о нежной любви, которую он питал к отдельным мешающим священникам.

Оттарабанив двушечку, король Богемии не исправился и как раз в 1402 снова угодил за решетку, причем теперь с непосредственной помощью того самого Сигизмунда (как и обещали). Вышел только через год с помощью дружественных рыцарей. Сигизмунд вообще был не очень приятным типом — закладывал города, продавал провинции, убегал с полей сражений и, как говорят, посодействовал убийству собственной матери.

Учитывая все вышеописанное (а также еще одного брата, хоть и двоюродного, по имени Йост, который тоже был не дурак помутить воду), понятно, что на Гуса светские власти очень долго не обращали внимания — тут масштабы покрупнее будут, чем какой-то обнаглевший городской священник.

Церковным же властям было тоже не до того. Если в 1402 Западная Европа была благословлена с небес только двумя Папами, которые неслабо давали прикурить всем вокруг (поножовщина, массовые убийства конкурентов, бунты в Риме — полный набор непогрешимости), то в 1409 объем благодати увеличился аж на 50% — в довесок выбрали еще и третьего, после чего ситуация стала совсем уж бредовой.

Свежевыбранный Папа поучаствует в нашей истории, хоть и недолго. В том же 1409 в Праге состоялся ряд дискуссий на тему учений Джона Уиклифа. Ян Гус, как известный эксперт в этих делах, был приглашен повыступать. Пригласил его архиепископ Праги, Збинек Зайиц, но сразу после речи реформатора по перекошенным рожам остальных присутствовавших духовных лиц понял, что сделал это очень зря. Еле отбившись от разъяренных коллег, которых при всем честном народе назвали мздоимцами и грешниками, Збинек немедленно отмежевался от Яна и объявил его моральным уродом и редиской нехорошим.

Масла в огонь добавила булла, выпущенная свеженазначенным Папой, в которой Збинеку разрешалось применять репрессивные меры против всяких наглецов. Проповеди Гуса запретили, выпускаемые им книги сожгли.

Гуса выручила благосклонность Вацлава. Основным камнем преткновения была система голосования в Пражском университете. Изначально у немецкой его части было три голоса, в то время как у чехов — только один. Поняв, что поддерживая немцев, он получит полномасштабный бунт в Праге, король выпустил Кутногорский эдикт, в котором поставил ситуацию с ног на уши: теперь чехам доставалось три голоса, а всем прочим — по одному. Так Вацлав надеялся заручиться поддержкой народа, да и заодно подложить свинью давним недругам из духовенства.

Охренев от такого поворота сюжета, немецкая часть ученой братии снялась с места и пошла основывать свой собственный университет в Лейпциге. Ян же стал ректором и продолжил проповедовать, не обращая внимания на зеленеющего от злости Збинека.

Однако радость Гуса была недолгой.

Сперва в 1411 архиепископ, не выдержав фрустрации, прямо назвал Яна еретиком. Поступок немного преждевременный, так как подобное обвинение выставляло в нехорошем свете и короля, что Вацлав счел недопустимым. Збинек был объявлен клеветником, а все, кто поддерживал подобное мнение, лишались своих владений — король знал, что лучше всего действуют материальные стимулы. Поспешивший архиепископ побежал до Венгрии, но от волнения и тягот помер в дороге. А ведь подождал бы еще буквально год — и все могло бы сложиться иначе!

Хоть в Европе к 1411 осталось всего двое Пап, объем идиотии они выдавали вполне себе тройной. Иоанн XXIII, он же Бальтазар Косса, личность одиозная даже по меркам того времени, объявил крестовый поход против Владислава, короля Неаполя и защитника Папы Григория XII. Но крестовый поход — штука затратная, поэтому найти недостающие деньги было решено с помощью продажи индульгенций в Богемии. Подобный экономический ход вызвал резкую неприязнь Гуса и потоки обличений, и тут-то благосклонность Вацлава внезапно закончилась. Королю с продажи каждого отпущения грехов шли пусть и не очень большие, но все-таки проценты, и подрывать благосостояние своего покровителя было не слишком-то вежливо, о чем и сообщили Гусу. Материальные стимулы, все дела.

Ян, как человек принципиальный, агитацию против индульгенций продолжил, невзирая на все возможные репрессии, из-за чего в 1412 был лишен сана ректора и изгнан из университета. Более того, Вацлав вежливо порекомендовал Гусу свалить по-тихому из столицы, дабы чего нехорошего не вышло. Замысел короля более-менее ясен — казнить или заточить популярного проповедника было нельзя, народ бы не понял, а в дороге он либо одумается, либо пропадет, либо помрет, как тот Збинек; ситуация и успокоится немного.

Реформатор воспользовался советом и еще два года колесил по Богемии, распространяя свое учение по городам и весям и собирая все больше сторонников.

А в 1414 году отцы церкви, окончательно охреневшие от происходящего в Европе, с помощью германского императора Сигизмунда (да-да, того самого) объявили в городе Констанце XVI вселенский собор, призванный разрешить все недоразумения и непонятки в духовной жизни католической церкви. Вообще основная проблема была в двух Папах, но и Яна туда тоже позвали выступить. Причем Сигизмунд лично обещал, что ничего страшного с Гусом не случится. Так, побеседуют, обменяются мнениями, пожмут друг другу руки и по домам. Ян согласился.

А к чему это привело, мы расскажем в следующем выпуске.