И в этом плане главный из населявших территорию людей закономерно отождествлял себя со страной, как образованием. В первую очередь политическим, культурным, военным. И уже после — географическим. Границы проводили по городам и крепостям, по людям, а все остальное — не стоит внимания.
И если государство — это государь, то и наоборот работает точно также. Государь — это государство. И он должен соответствовать определенным стандартам, иначе другие государи-государства просто не станут вести с ним дел. На практике это значило, что нужно было предъявить древность и знатность рода. Ведь государь — человек растянутый не только в пространстве на все государство, но и во времени — на весь род. До самых мифических предков, вот только мифическими они отнюдь не считались.
Королевский и династический мифы
Период XV-XVI веков в истории европейских династий можно назвать вторым поиском сакральности власти. Власть ведь, как известно, желанна многим, а достается единицам. А почему? Можно, конечно, просто сказать, что они сильнее, им повезло и так далее, но выходит все это как-то… не то. Особенно, если сильнее и удачливее был папа, а то и дедушка король, а нынешний ничего тяжелее кубка с вином не поднимал и никуда выше декольте не смотрел. А на троне сидит, в отличии от бравых и по-настоящему удачливых герцогов, графов и прочих достойных. Королям не нравилась перспектива постоянно доказывать свою власть силой, а значит надо было придумать что-то более общее, что выделяло бы именно королей из всех прочих.
Когда-то давно, в IX-XI веках, Европа уже переживала кризис сакральности. Попросту говоря, прежние племенные законы уже не работали и у людей начали появляться к уже не вождям, но королям вопросы вида «а ты кто такой особый?». Тогда кризис удалось преодолеть с помощью религии: коронация Карла Великого Папой Римским, крещение Восточно-Европейских стран (Польши, Венгрии, Руси и пр.) — это был ответ на вопрос особости государственных персон. «Милостью божьей» — это вам не баран чихнул.
К XV-XVI векам сакральность самой религии сильно ослабла и уже не могла поддержать государственный авторитет. По крайней мере, без помощи иных, внерелигиозных подпорок. Таковые стали искать и, разумеется, нашли. На этот раз спасением стала история.
Люди не смотря ни на что твердо верят, что «раньше было лучше». И искренне готовы поддержать того, кто обещает «вернуть им их 2007». Ну, или любой другой год из старого доброго золотого века. Это и стало основой так называемых (или называемого?) «королевского» и «династического» мифов.
С этими мифами у историков серьезные споры. Одни исследователи отделяют их друг от друга: королевский, мол, мифологизирует королевскую власть как таковую, а династический — только текущей династии. Другие возражают, что разница не существенна и речь в обоих идет, в принципе, об одном и том же, и потому можно считать за один миф.
В любом случае суть неизменна: король потому выше всех, что его предки когда-то были самыми-самыми (сильными, древними, приближенными к богу и так далее) и потому королевская кровь в жилах нынешнего правителя, бабника, мота и обжоры, все равно делает его всех круче и всех лучше.
Сила крови — еще один архетип из глубокой старины, и в новой мифологии он занял очень важное место.
Европейские правители, а точнее — ученые, философы и мудрецы по их
заказу, формируют (пытаются, по крайней мере), новую картину мира.
Происхождение царей от богов — известная мифология древнего мира, но в
эпоху позднего Средневековья она давно уже воспринималась как сказка. А
миф отличается от сказки именно правдоподобностью, тем, что в него можно
поверить с учетом имеющихся знаний. И новой мифологией стала древность
происхождения королевской власти вообще или конкретной династии в
частности.
Так во Франции широко распространяются научные изыскания, говорящие о том, что первые французские государи происходили из самой древней известной на тот момент европейской науке цивилизации — прямиком из Трои. Беглецы из Илиона после поражения, мол, пробежали всю Европу и смогли отдышаться только на Сене, где и основали Париж, французскую нацию и вообще были уже круты к приходу римлян. С которыми полюбовно договорились (Рим ведь тоже выводил мифологию своих основателей из Трои) и с тех пор правят Францией на законных основаниях.
Это был королевский миф, а в мифе династическом разные французские правители пытались обожествить уже не сказочных троянских, а вполне реальных своих предков, встраивая их в общую великую линию. Среди таких «полубогов» были Карл Мартел и Карл Великий, Филипп Красивый и, особенно важно для описываемого времени, Людовик Святой.
«Культ личности» Людовика IX Святого возник как раз в XVI веке и продержался довольно долго. Именно из-за него столько французских королей стали Людовиками. Очень и очень помогло, конечно, что сами эти новые Людовики изрядно возвеличили государство, что только подтверждало «правильность» мифа.
В других странах не отставали и сочиняли собственные мифы. Так в России появилось сочинение, выводящее царскую династию прямиком от… Октавиана Августа, того самого римского императора.
Родственник императора
В конце XV века на Руси появилось так называемое «Послание о Мономаховом венце». Специалисты спорят насчет авторства (как и практически о всех письменных источниках до XVII века включительно), но больше всего свидетельств в пользу митрополита Спиридона, что был то ли сослан в удаленный монастырь, то ли наоборот — отправлен на ответственный пост в богатейшее собрание рукописей и документов. Возможно, что власти решили совместить оба этих предположения и перед нами один из древнейших примеров «шарашки». Там-то «Послание» и было, судя по всему, создано.
Так или иначе, в «Послании» Спиридон (будем придерживаться этой версии) дает очень обстоятельную картину государственного устройства Руси. Как это тогда понимали, то есть через личности и рода правителей. Его идеологическим «заказом» было вывести Русь на уровень первостепенных европейских держав, и уж во всяком случае, поставить ее выше Литвы. С Литвой в то время боролись за само звание Руси и тут любая пропаганда была в помощь.
Князь Рюрик на памятнике "Тысячелетие России".
Именно в «Послании о Мономаховом венце» впервые дана стройная и тщательная генеалогия от самого Рюрика, которой активно пользовались до самой смены династии, да и Романовы быстро подхватили знамя. Но Спиридон пошел еще дальше: какой-то «обычный» племенной вождь из IX века не котировался в династической мифологии Европы — вон, французы аж из Трои своих королей производили. Спиридон поступил умнее — будь проще, так тебя труднее поймать. Он выдумал племянника Октавиана Августа, некоего Пруса, что был, дескать, отправлен для исследования земель в восточной Балтике. От того Пруса произошла, стало быть, и Пруссия, а Рюрик был его прапрапра… в общем, потомком аж в четырнадцатом колене. Ну и Рюриковичи, таким образом, являлись прямыми потомками римских цезарей, что по тем временам давало автоматические права на царскую/королевскую корону, почет и уважуху.
Сейчас подобные «изыскания» кажутся нам смешными, ну в самом деле! Просто логически рассудить! И тут мы сталкиваемся с очень интересным феноменом: именно логика, безупречная аристотелева логика являлась основой таких вот «открытий» и она определяла истинность доказательств.
Нам это не сразу понятно, потому что наша логика уже «проапгрейжена» Декартом, Кантом, Гегелем, Марксом, Геделем, Поппером и многими, многими другими. Логические законы, само собой разумеющиеся для нас, вроде невозможности доказать несуществование чего либо («чайник Рассела») или границы применимости понятий, для средневекового логика были попросту неизвестны. Даже пресловутая «бритва Оккама» хоть и уже существовала два столетия, но была чисто на подхвате: ученые все еще опирались конкретно на законы Аристотеля, которые, при всей их логичности, такие вот «открытия» вполне допускали.
В самом деле. Римляне постоянно отправляли экспедиции в самые разные уголки света. Факт. Могли они отправить такую экспедицию в нынешнюю Пруссию? Да разумеется! Итак, раз уж мы установили, что такая экспедиция была, то почему бы ее не возглавлять племяннику Октавиана Августа? Нет доказательств обратного! Значит, племянник отправился в поход. И нашел там новую землю, которую и называют Пруссией. Почему такое название? Ну уж понятно, что по имени самого племянника и назвали. Так значит, звали его Прусом. И, поход — дело молодое, разумеется, он женился там на дочери местного вождя. Откуда-то Рюриков род должен был же начаться? Ну вот и!
Проверяем на логику: закон тождества соблюден (везде об одном и том же); закон противоречия тоже (себе не противоречим); правило исключенного третьего на месте (или пошел, или нет, если пошел — см. далее). Бритва Оккама тоже не затуплена: на лицо самое простое объяснение из возможных. Или вы можете лучше объяснить, почему вдруг именно Рюриковичи такие крутые?! То-то же!
Если у кого логика в мозгах сейчас встала на дыбы, чтобы разнести эту конструкцию в комментариях вдребезги напополам, — поздравляю. Это действительно схоластика в чистом виде, то самое, что с великим трудом преодолел в общественном сознании научный метод, да и то не до конца. Многочисленные конспирологические теории тому, увы, подтверждение. «Но в главном-то он прав!»(с).
Рассматривали ли правители Руси эту теорию серьезно? Трудно сказать. «Послание о Мономаховом венце» было точно донесено до их сведения и практически наверняка, что и Василий III и Иван IV его читали сами и читали внимательно. Родословная от Рюрика до существующих великих князей была взята оттуда и оформлена официально. А вот история с племянником императора так и осталась красивой и неофициальной легендой. Почему?
У создателей чего-то принципиально нового всегда есть общая беда — полет их фантазии значительно опережает и технический уровень общества/государства, и, самое главное, планы и задачи заказчика, то бишь руководства. Руководству надо дешевую швырялку бомб на голову противника, а ему про полеты на Луну. В идеологии тоже самое. Вот и сочинение Спиридона было, конечно, в тему, но уж слишком новаторским. Да и, главное, излишним на самом деле.
Многочисленные контакты среди европейских дворов дали Москве чрезвычайно обнадеживающий прогноз: Европа, в лице французских, испанских, английских и австрийских правителей, вполне была готова принять Русь как самостоятельное и самоценное государство, при условии союза против Турции. Что более чем укладывалось в парадигму собственно московской политики. Нужды в дополнительных династических аргументах в подтверждение собственной значимости просто не было. Царями их признавали и так — по принципу «да фиг с ними, пусть там медведями командуют».
Естественными оппонентами выступали Польша, Литва и Швеция, но те не стали бы слушать вообще никаких аргументов. Будь они сто раз более точными и исторически достоверными.
Братья-славяне
Ну и в заключении нельзя не упомянуть еще один юридическо-идеологический проект того времени. Он хоть и был мимолетным по историческим меркам и не принес никакого практического результата, очень показателен с точки зрения последующей истории.
Речь идет о попытке Василия III (а вернее всего — кого-то из средних величин его окружения) разыграть национальную славянскую карту в Восточной и Центральной Европе. С тогдашним колоритом, разумеется.
Все мы помним из истории, что славяне в первом тысячелетии нашей эры прошлись железным катком по кельтскому населению Европы, дойдя аж до Рейна, а затем сами попали под такой же каток германцев. (Исправлено, спасибо коллеге @Andrewsarh!) Не все однако, знают, что борьба славянских земель с немцами не останавливалась и в XVI веке была столь же ожесточенной, что и в IX. Именно в XVI веке немцы начали решительное наступление на полабов, чехов и прусов. Чехам повезло, они смогли практически возродиться уже в XVIII веке, остальным повезло куда меньше.
В этом нет какой-то особой славянофобии, точнее — она там есть, но не особая. В то честное время все ненавидели всех без соблюдения правил Твиттера.
Но правители Руси, а точнее — представители рода Рюриковичей, попробовали разыграть карту общей антинемецкой борьбы. Сама Москва сталкивалась с немцами в Ливонии и в противостоянии с Ганзой, причем если в случае с Ливонским орденом еще были какие-то успехи, то Ганза давила Русь по всем фронтам.
Именно на противостоянии с Ганзой в первую очередь и был направлен этот проект. В нем предполагалось объединить усилия трех славянских европейских династий: Рюриковичей, Гриффичей и Никлотичей. Гриффичи и Никлотичи, они же Грейфы и Никлотинги, правили в двух частях исторической области Померании, она же Поморье — соответственно, в Восточной и Передней (Западной). Ныне Померания разделена между Германией и Польшей, а в Средние Века это были весьма серьезные государства. Но к XVI веку все уже было в прошлом.
И Гриффичи, и Никлотичи пребывали тогда совсем не в лучшем состоянии. Их права на престол никто вроде не оспаривал, но основные денежные и товарные потоки в их землях уже принадлежали Ганзе и вольным городам, а основным населением страны быстро становились мигранты с запада — немцы. В этих условиях даже собственно княжескую власть горожане воспринимали с большими оговорками, а сил заставить тех у князей уже не было.
В истории сохранились только обще-политические, ни к чему не обязывающие послания московского двора к двум европейским княжествам и даже, собственно, понять, чего именно хотел Василий III конкретно не представляется возможным. Да и хотел ли? Или просто посольские осваивали территорию, чтобы выглядеть в глазах начальства солиднее? Ну, не штаны на лавках протирали, а вон, послания всему свету писали!
Но в письмах подчеркиваются связи (весьма смутные, по сегодняшним данным) предков всех трех великих династий. Для того времени это был, еще раз подчеркну, важнейший аргумент.
Примечателен факт отсутствия даже в этих, абсолютно предварительных, письмах упоминаний о польской и литовской династиях. Они, во-первых, были такими же врагами всех трех великих князей, что и немцы. А во-вторых и главных, их происхождение сильно отличалось от возводимой к варяжско-славянской, или «рюгенской» (от острова Рюген) линии Рюриковичей, Гриффичей и Никлотичей. Иначе говоря, польские и литовские властители в династическом плане были явной не ровней, низкорожденными.
Попытка сыграть на национальной почве закономерно ни к чему не привела. Да попытка была откровенно слабой. Но сам факт, по-моему, достоин упоминания.
Заключение
Ну что ж, как мы видели, правители Руси в XV-XVI веках активно играли на дипломатическом поле и играли на равных с другими игроками. Иные методы могут вызвать нынче лишь улыбку, другие — фейспалм, но посмотрим, что напишут через пять сотен лет о нынешних временах!
Прошу прощения у всех ожидавших за столь долгий перерыв. Проблемы со здоровьем. В дальнейшем надеюсь надолго не пропадать. И спасибо, что читаете!
