За всю мою недолгую жизнь, со мною рядом сидело множество разных людей. Иногда это были очень значительные люди, весомые. Кого-то я запомнил, кого-то забыл. Вряд-ли кто-то помнит меня, я всегда был скромен и сидя рядом ничего такого о себе не воображал, чтобы не дай бог не подумали.

Один мой сосед был тучным, это если бы я был приятным собеседником, так вот, тот мужик был жирным боровом, который занимал площадь в две отведенные индивидуальные дырки в полу. Таким образом он походил на убежавшие из кастрюли тесто, а мне приходилось жаться вбок, чтобы удержать и без того не самую удобную позу.

Этот тучный никак не мог сделать свои дела, мощность его подводила, он всё время глох. Выходит, что в данном конкретном случае размер не имеет значения. А скорее даже наоборот. Тонкий посрёт гораздо быстрее, чем толстый. Хотя и количество содержимого в них разное. Но это всего лишь мои наблюдения.

Стройными рядами, практически на одно лицо восседал я над пропастью со своими сослуживцами. Это, пожалуй, было самое веселое времяпровождение.

Однажды в лесу, уж не знаю как так получилось, но пришлось сидеть бок о бок с одним грибником. Старик постоянно морщился и пыхтел, как мерин, который уже не пашет, а на бойню его тоже не берут. А я же сидел молча и мне приятно покалывали в задницу хвойные иголки. О чём думал мой сосед, наверняка о мизерной своей пенсии, о старухе своей думал, о том, что сегодня будет фильм его молодости, не забыть бы посмотреть. А я думал о Великом. Я всегда, когда сажусь по этим делам, думаю о Великом. В надежде, что Великое, возможно, когда-нибудь вспомнит обо мне. Потом по запаху я понял, что старик...умер. Прям в этой позе. Дурацкая смерть. А подо мной пробежал, пыхтя, ёжик и я, мне очень стыдно за это, навалил прямо на него. Куда ёжик унёс моё Великое, не известно.

На всякий случай я потрогал старика, он действительно был мёртв. Вокруг пели птицы, кто-то ползал, кто-то не шевелился, и я совершенно не знал что делать.

Правила первой медицинской помощи улетучились из головы. Мир, затаив дыхание, ждал моего хода. Фигуры на доске были расставлены не в мою пользу. А всё, о чём я мог думать в тот момент, могу ли я забрать из руки мёртвого старика газету, чтобы вытереться ею.