UPD от модератора: идет голосование за ачивку для ТС https://pikabu.ru/surveys.php?id=m4KaAnGEypSj

Лето. Я, успешно сдав сессию, вместо положенного отдыха работаю на две ставки в родном отделении реанимации. Воскресная смена, три стабильных пациента и осторожные мысли о лёгком завершении рабочих суток. Приняли смену, работа пошла в отлаженном ритме. Собрали капельницы на сутки, поставили утренние назначения. Я за старшего.

Примерно в 11 утра в палату зашла Светлана Николаевна, завотделением, дежурившая сегодня:

- Aver174, тут вызов поступил из ЦРБ N. Запрашивают консультацию. Я съезжу, там ребёнок на скутере в ДТП попал, говорят не транспортабельный...
- А зачем ехать тогда?
- Так положено, просят написать отказ в госпитализации в связи с тяжестью состояния.
- Понятно. Мне с Вами ехать?
- Нет, ты тут остаёшься. Анестезистку возьму. Если что экстренное в палате - Игорь Александрович, - дежурный анестезиолог, - за меня. Вопросы?
- По работе вопросов нет. Вы надолго?
- Не думаю. Полтора часа туда максимум, час там, полтора обратно. Если что изменится - позвоню.

Минут через 30, на всякий случай, взяв все необходимые укладки и сестру-анестезистку Аню в помощницы, Светлана Николаевна села в реанимобиль и уехала в область. Мы же продолжили спокойно работать.

Спустя часа два после их отъезда - звонок от заведующей:

- Aver174, планы изменились, я ребёнка забираю к нам.
- Вы же говорили он не транспортабельный?
- Так и есть. Вопросы потом. Готовьте Авейку на большой контур, инфузоматы, мониторы, короче, всё, что нужно. Игорь Александрович сейчас придёт и скажет, что ещё сделать. Постарайтесь перекусить, если ещё не ели, у вас час. Работы будет много. Всё, за 15 минут наберу, встретите меня с каталкой в приёмнике.
- Хорошо Светлана Николаевна, ждём.
- Надеюсь, довезу. Всё, до связи.

По голосу заведующей я понял одно - она в ярости. Что там случилось в этой Богом забытой ЦРБ, рассуждать было некогда, в палату зашёл Игорь Александрович и начал раздавать указания. Работа закипела.

- Игорь Александрович, что с ребёнком то?
- Жопа там с ребёнком, Светлана Николаевна в такую авантюру вписалась... Я толком ситуацию не понял, но она в бешенстве. Пацан, 9 лет, катался на скутере, и в него влетела машина. У пацана ЗЧМТ, две руки сломано и, вроде как, оторвало ногу. Ну и по мелочи ещё много всего... Без сознания естественно...
- Она ведь не планировала его забирать, видимо, что-то случилось...
- Не планировала. У него гиповолемический шок, я вообще не знаю, на что она рассчитывает... Ладно, хватит болтать, собрали все что я сказал?
- Да.
- Идите обедать. У вас 15 минут. Я в палате посижу.

Я, вторая медсестра Ира и санитар Антон послушно пошли в столовую. Сели за стол. Антоха успел плотно поесть, а вот нам с Ирой кусок в горло не лез. Я уже был на адреналине предстоящей реанимации, а в этом состоянии сложно отвлечься на естественные потребности. Через 15 минут в комнату отдыха зашёл Игорь Александрович:

- Пора. Светлана Николаевна звонила. Им ехать примерно 20 минут. Ира - ты остаёшься в палате. Антон - ты каталку подготовил?

Антон утвердительно промычал, пытаясь за последние мгновения допить свой (честно приватизированный из столовой) компот.

- Хорошо. Aver174 ты с Антоном везешь каталку. Если что, на подхвате. И ещё...

Игорь Александрович обвёл нас серьёзным взглядом.

- Светлана Николаевна сказала, чтобы вы не паниковали. Работаем с холодной головой. Вы всё умеете и всё знаете.
- Там всё так плохо? Мы вроде не первый день замужем...

Задавая этот вопрос, я почему-то забыл, как мы выглядим со стороны. Мне 19 лет, студент 4 курса мединститута. Ире - 21, студентка пятого курса. Антону - 18. Третий курс. Юношеский максимализм...

- Там всё плохо. Была остановка сердца по дороге, еле завели. Всё, пошли работать.

Ира пошла в палату, мы с Антоном взяли каталку и направились к грузовому лифту. Игорь Александрович молча шёл за нами. Его напряжённость и тревога будто воздушно-капельным путем передались нам. Я поймал адреналиновый приход, сердце билось чаще обычного, нарастающее чувство тревоги и волны мурашек по телу. Антон тоже был сам не свой, всю дорогу молчал, нервно покусывая верхнюю губу.

Спустились на первый этаж, витиеватыми коридорами дошли до приёмного отделения, вышли на крыльцо и принялись молча ждать.

Я помню свои странные чувства в тот момент, примерно такие же, как ожидание удара от сильного противника в драке. Знаешь, что удар будет, но когда и насколько сильный?

Игорь Александрович достал сигарету и закурил. Антон последовал его примеру. Примерно в это же время вдали послышался вой сирены реанимобиля. Хороший знак, если едут с сиреной значит, есть кого везти. Пока.

Антон с анестезиологом практически синхронно затушили сигареты об урну. Я уже не мог спокойно стоять, то и дело, переминаясь с ноги на ногу. Звук сирены становился всё ближе и ближе.

- Так ребята, не нервничаем и спокойно работаем. От вас нужно чёткое выполнение команд, всё как обычно. Собрались?

Мы с Антоном кинули на автомате. Сирена выла буквально за поворотом.

- Хорошо. С Богом.

На полном ходу во двор больницы залетела жёлтая машина реанимобиля и аккуратно остановилась около крыльца. Сирена затихла.
Анестезиолог подбежал к задним дверям машины и решительно открыл дверцу. Мы с каталкой не отставали.

- Aver174 за мной! Антон! Страхуешь на подхвате!

Игорь Александрович решительно залез в кабину, я - следом за ним.

Оказавшись внутри, я огляделся. Бледное лицо анестезистки, трубки мобильного аппарата ИВЛ, инфузоматы... По кабине валялись упаковки от шприцов, пустые ампулы и прочие атрибуты экстремальных реанимационных мероприятий. В ту же секунду я, наконец, разглядел мальчика.

Он лежал на складной каталке реанимобиля, частично накрытый простынкой. Кожа цвета мелованной бумаги, половина лица превратилась в одну большую ссадину, глаза заплыли от гематом. Из левой ноги торчали многочисленные зажимы, была видна кость. Судя по всему, нога держалась на кожно-мышечном лоскуте...

Адреналиновый шторм полностью накрыл меня. Голова очистилась от мыслей, став кристально чистой. Время будто замедлилось. В такие моменты я напоминал себе бездушную машину. Есть только команда врача и пути её выполнения. Остальное - потом.

- Игорь, перекладывать не будем, везём так. Он остановку в дороге дал, реанимировали 7 минут, еле завели.

Заведующая никогда не позволяла себе при среднем медперсонале обращаться к врачам по имени.

- Понял. Aver174, давай аккуратно вместе с каталкой вытаскиваем пацана и поднимаем его в отделение. Аня, на тебе монитор и препараты, Светлана Николаевна дышит. Поехали.

Я пулей выпрыгнул из машины, открыл вторую дверцу и потянул каталку на себя. Вытянув большую половину, остановился, ожидая когда упадёт механизм шасси с колёсами. Механизм не сработал.

- Антон, помогай, каталка не раскрылась!

Антон подскочил к каталке и принялся дёргать механизм, Игорь Александрович матерился. В эту секунду во двор влетел чёрный кроссовер, из которого чуть ли не на ходу выбежала молодая женщина и, гортанно крича, побежала на нас.

Мать. С этого момента все пошло кувырком.

- СЕРЁЖА! СЫНОЧЕК! АААААААА!

Женщина была в истерике. Истошно крича, она кинулась на каталку. Антон был единственным, кто мог что-то сделать в данной ситуации, и он не подкачал. Перехватив мать на подступе к ребёнку, он схватил её сзади и попытался оттащить её в сторону. Но какой там. Женщина, хоть и субтильного телосложения, в аффекте была мощна как танк. Несмотря на повисшего на ней санитара, шла напролом к своему сыну. Подбежал бдительный охранник и какой-то мужик (водитель кроссовера? Отец?), втроём они еле скрутили бушующую мать.

Я запаниковал. Ранее мне не доводилось видеть такую реакцию от взрослых. К такому меня не готовили. Слава Богу, Игорь Александрович быстро сориентировался в сложившейся ситуации:

- Каталку держи, мать твою! Не смотри в ту сторону, всё внимание на пациента и меня. Попробуй ещё раз дёрнуть каталку.
- Никак, заклинило, сука...
- Каталку держи и не шевелись! Антон! Брось эту дуру и разберись с каталкой!

Антон послушно отпустил женщину и продолжил копошиться в механизме шасси, раздался щелчок, и колёса упали. Хвала небесам!

В тот момент, когда я почти вытянул каталку с ребёнком, неадекватная мать вырвалась от своих конвоиров и прыгнула ко мне. Охранник успел схватить её за пояс, свалив на пол, но опоздал, - женщина вцепилась в мою ногу, чуть не опрокинув меня вместе с ребёнком. Я запаниковал второй раз.

На автомате, я попытался выдернуть ногу, но безуспешно, попробовал лягнуть истеричку - тоже бестолку.

- Антон, убери её от него! Женщина, вы же своего сына угробите сейчас!

Антон сцепился с матерью мальчика, с силой отдирая её руки от моей ноги. Я почувствовал, как её ногти сдирают мою кожу даже через хиркостюм. Наконец, трое мужчин оттащили её на безопасное расстояние. Я полностью вытащил каталку, и мы помчались в отделение.

Как в американских сериалах про скорую помощь, мы бежали по коридору приёмного отделения. Я - в авангарде, выполняя роль руля, Светлана Николаевна и Аня сбоку, Игорь Александрович со всей силы толкал каталку сзади.

Запищал монитор. Светлана Николаевна чертыхнулась и принялась щупать пульс, параллельно работая мешком Амбу:

- Игорь, пульса нет!

Врач понял, что от него хотят без слов.

- Аня, смени меня.

Анестезистка сменила Игоря Александровича, а сам анестезиолог залез на каталку и принялся выполнять непрямой массаж сердца. На ходу. Я в жизни не видел ничего более эпичного, чем этот момент.

Нас догнал Антон и сменил Аню. Появились свободные руки. Анестезистка тут же принялась ставить какие-то заранее приготовленные препараты. Светлана Николаевна дышала. Я рулил.

Под удивлённый взгляд бабушки-лифтёрши вся наша компания заехала в грузовой лифт. Бабуля, не дожидаясь просьбы, быстро закрыла двери и нажала на кнопку второго этажа. Пискнул монитор. Серёжа завёлся.

С момента приезда скорой до нашей погрузки в лифт прошло не более пяти минут.

Ворвались в отделение и переложили мальчика на кровать. Нас уже ждали дежурный хирург и травматолог. Усилилось кровотечение из ноги, ликвидацией которого и занялись хирурги. Пацану повезло, по счастливой случайности в этот день дежурил Иван Алексеевич в качестве хирурга (профессор, завкафедры детской хирургии и врач с золотыми руками) и завотделением травматологии Дмитрий Сергеевич (доцент кафедры, талантливый врач).

Почти сразу вновь запищал монитор. Сердце мальчика остановилось. Реанимационные мероприятия, наши врачи поочередно делают непрямой массаж, Ира с анестезисткой носятся по палате как угорелые, выполняя команды врачей. Антон размораживает плазму и крутит кровь на центрифуге (проба на скрытый гемолиз). Я ставлю препараты. Реанимация длится 10 минут. Завели.

Расслабляться рано, нужно стабилизировать. Инотропная поддержка, плазма и кровь льются рекой. По палате будто прошёлся ураган. В коридоре Светлана Николаевна ругается с трансфузиологом. Ей нужны ещё два гемакона эритроцитарной массы, а её в больнице нет. Позвонили во взрослую областную, там кровь есть. Повезло, а то бы пришлось лить кровь от кого-нибудь из присутствующих. Это запрещено, но прецеденты были.

Спустя часа полтора впервые позволили себе сбавить ритм. Отпустили Иру заниматься другими пациентами. Я и Аня по-прежнему занимались Серёжей. Перелили очень много крови и плазмы. Рекорд на моей памяти. Хирурги разобрались с кровотечением и, совместно с нашими докторами, организовали консилиум.

Иван Алексеевич озвучил основную проблему:

- С ногой надо что-то решать. Самое простое - ампутировать и не заморачиваться... Но пацану с этим жить... Мы с Дмитрием Сергеевичем, в целом, считаем, что можно попробовать ногу сохранить... Ткани теоритически позволяют, но решать надо сегодня...

Игорь Александрович фыркнул:

- У него три клинические смерти в анамнезе, вы что, хотите чтобы я его на большой наркоз взял? Моё мнение - рискованно. Ампутация безопаснее. Лучше живым без ноги, чем наоборот...

Повисла пауза, после которой слово взял Дмитрий Сергеевич:

- Игорь, давай попытаемся? Если что-то пойдёт не так, на ампутацию уйти всегда успеем.
- Дима, гарантии успеха какие?
- Никаких.
- Так нахера рисковать?
- Чтобы попытаться. И спать спокойнее.

Иван Алексеевич обратился к заведующей :

- Светлана Николаевна, а вы что считаете?
- А я-то что? Игорь Александрович один из лучших анестезиологов в моем отделении. Договаривайтесь с ним. Игорь Александрович, на ваше усмотрение. Я в анестезиологии всецело доверяю Вам.

С этими словами, заведующая ушла в процедурку, делать пробы на очередную порцию крови. Хирурги испытывающе смотрели на анестезиолога:

- Что вы меня взглядом буровите? За пацана на столе не вам отвечать!
- Игорь, давай возьмём тайм-аут. Вы пока стабилизируйте его, а там посмотрим, хорошо? Мы с Дмитрием Сергеевичем пока тоже все взвесим, может действительно игра не стоит свеч...Время покажет.

Игорь Александрович пробурчав что-то нечленораздельное ушёл курить. Все присутствующие поняли это как согласие.

- Ох не знаю я, Дима... Попахивает авантюрой это все. Может, реально лучше не рисковать?
- Иван Алексеевич, ну вы же ткани видели... Теоритически шанс есть...
- Теоритически. А на практике у меня опыта в таких делах не много. А у тебя?

Светлана Николаевна вернулась в палату.

- У меня тоже немного. Но я знаю у кого этого опыта хоть ложкой ешь. Давайте позвоним Петрову. Он вам не откажет, да и как человек он неплохой, поможет точно!
- И что, Петров по скайпу будет нами руководить?
- Так он в городе! Приехал мать навестить! Он в пятницу на кафедру забегал, вас не было... Позвоните ему, он вам не откажет.

Иван Алексеевич задумался. Заведующая вклинилась в разговор:

- Я думаю если привлечёте самого Петрова, Игорь Александрович согласится. Чисто из спортивного интереса так сказать...

Профессор достал телефон и вышел в коридор. В след за ним ушёл и Дмитрий Сергеевич. Я не выдержал и поинтересовался:

- Светлана Николаевна, а кто такой этот Петров?
- Это однокашник Ивана Алексеевича и самый талантливый сосудистый хирург которого я знаю. Золотые руки. Работал во взрослой лет пять назад, потом его сманили в Москву. То ли в Боткина, то ли в Склиф...точно не помню.
- Круто. Думаете, он согласится?
- Скорее всего. Иван Алексеевич его давний друг, да и мужик он хороший. Повезло мальчишке, если выгорит. Петров это высшая лига...
- Ага, везунчик по жизни, сразу видно...

Продолжение следует...

Корректура - @Selenavia, за что ей огромное спасибо.

Был пациент у нас в реанимации, не буду скрывать его имени- Саша.

Саша был рыбак-охотник, потому что с других работ его попёрли, а пить на что-то надо. Было Саше 42 счастливых года. Жена санитарочка, двое детей, вирусный гепатит Ц, цирроз печени и варикозное расширение вен пищевода.
В реанимации наш ГГ лежал раз в 3-4 месяца, обычно по поводу ЖКК (желудочно-кишечного кровотечения). Кровотечение останавливали, переливали ему ЭВОЛТ и СЗП, благо группа крови у Сани распространённая и проблем с ней не возникало.
После каждой драмы с заблёвыванием заразной гепатитом Ц кровью, приёмника и ОАР, мучительным лигированием зияющих вен пищевода и обильной трансфузией донорских компонентов крови, Саня получал строгий наказ НЕ пить ничего крепче Енисейской водички.

Со слов его жены-санитарочки, Саня произносил фразу - похуй,пляшем! и продолжал бухать.
3 года мы, как могли, спасали долбоёба, но последний стакан неизбежен.
Саня изрыгнул в таз, на пол, стены, потолок, медперсонал весь свой ОЦК (объём циркулирующей крови) и умер.
Мораль: надевайте СИЗ, когда работаете с недообследованными пациентами, чтобы потом не было мучительно больно, коллеги!

1877 подписчиков, вы восхитительны!
Всем привет! В комментариях к прошлому посту двое пикабушников просили рассказать про эндопротезирование тазобедренного и коленного суставов. Так, как просьбы было целых две, то сегодня пост про... Эндопротезирование тазобедренного и коленного сустава!!!
Давате ещё раз расставим точки над ï. Я анестезиолог-реаниматолог, поэтому мой взгляд на различные патологии и способы их лечения может отличаться от взгляда других специалистов. Тем интереснее, надеюсь, будет повествование. Итак, вы готовы?! Точно готовы??!
Кто проживает на дне...
Начнём, пожалуй, с того, что такое эндопротезирование. Это установка протеза внутрь (в данном случае сустава). Зачем оно надо? Вот это вот очень важный вопрос, гораздо важнее, чем может показаться на первый взгляд. Это необходимо для того, чтобы заменить искусственными компонентами ткани организма, которые не справляются со свойственными им функциями, и дать возможность суставу нормально функционировать. Ключевые слова «дать возможность». Это очень важно. Дело в том, что сама по себе установка эндопротеза не означает то, что пациент будет полноценно ходить (ездить на велосипеде/бегать и т.п.). Необходимо ещё разработать этот сустав. Этот факт тоже надо запомнить.
Давайте теперь выясним, как выглядит это эндопротезирование. В инете полно и видео и разных статей, поэтому я объясню вкратце и без умных слов. Происходит это примерно так: сначала скальпелем (читай острым ножом) режем кожу, жир, мышцы и фасции. Кровотечение останавливаем методом электрокоагуляции (прижигания). Добираемся до сустава. Далее при помощи спец.инструмента ломаем (по факту) одну (при эндопротезировании тазобедренного) или две (при эндопротезировании коленного) кости. Часть этих костей удаляется из организма (на гистологию), на их место забиваются металлические компоненты протеза. Опционально они ещё крепятся на спеццемент. Ставим дренаж (не всегда) и зашиваем всё обратно. В умелых руках это 30 - 40 минут работы. А вот теперь самый главный вопрос для анестезиолога-реаниматолога - как всё это обезболить, учитывая то, что пациенту предстоит ещё и реабилитация, т.е. активные движения, а такое вмешательство болеть будет дня два-три. В смысле сильно, нет, СИЛЬНО болеть. СИЛЬНО БОЛЕТЬ.
Давайте исходить из того, что врачу хирургу (на самом деле он травматолог-ортопед, но для анестезиолога-реаниматолога все кто держит скальпель, хирурги) необходимо не только сделать операцию, но и сделать её качественно. Ему для этого много всего требуется, начиная с утреннего кофе и кондиционера в операционной и заканчивая правильно подобранными перчатками и музыкой. Основные требования это (помимо собственно обезболивания) полное отсутствие мышечного тонуса и движения в оперируемой конечности, минимизация кровопотери, и, чаще всего, отсутствие сознания ( в таком случае можно в выражениях не стеснятся). Ну и чтобы потом пациент мог ногу разработать.
Второй стороной выступает реабилитация. Основные требования в том, чтобы пациент как можно скорее начал реабилитацию и как можно точнее выполнял требования инструкторов и врачей ЛФК.
Опять же, не будем забывать, что самый главный в операционной, да и вообще в медицине, это пациент. И у него, чсх, тоже есть требования. Чаще всего звучат они так: Мне сделайте что-нибудь, чтобы я отключился, ничего не видел, не слышал (про боли не чувствовал, почему-то не уточняют), а потом сразу проснулся, мог поесть, позвонить по телефону и покурить сходить...
Вооот... Самые эрудированные пикабушники уже поняли, что все три стороны предъявляют взаимоисключающие требования.
Собственно вариантов у анестезиолога-реаниматолога не очень много. Можно сделать как все просят или как всем лучше. Правда для второго варианта необходимо убедить всех участников, что анестезиолог-реаниматолог: 1. Тоже врач.
2. Про анестезиологическое пособие он знает лучше, чем все остальные участники, родственники и соседка тётя Маша.
3. Что у него нет цели заставить страдать, списать ненужные препараты, продать дорогие взамен бесплатных дёшевых, забрать мозг на анализ и питание для космонавтов (да! Мне и такое предъявляли!! И даже не один раз!!!).
Так что же ждёт пациента, попавшего на операцию по эндопротезированию сустава?
1. Беседа с анестезиологом. Крайне желательно, чтобы эта беседа была уже после бесед с другими специалистами. Тут, как в одном из лозунгов ЛДПР, не врать и не боятся!. Вот серьёзно, у анестезиолога-реаниматолога нет установки или желания отменить/отложить операцию или навязать какие-то обследования и консультации. Дело в том, что во время операции (даже чуть больше) именно этот врач будет отключать различные функции Вашего организма и именно он будет нести ответственность в случае если они не включатся или включатся но не все/не так. Поэтому ему очень важно правильно оценить исходное состояние Вашего организма. Потому как именно это является отправной точкой в выборе метода анестезиологического пособия, конкретных препаратов и дозировок.
2. Предоперационная подготовка. Основная масса мероприятий назначается хирургом. Для анестезиолога-реаниматолога принципиально важно не есть в день операции и не пить минимум за 2 часа до транспортировки в операционную. Это необходимо для профилактики попадания желудочного содержимого в трахею, бронхи и лёгкие. Аспирационная пневмония очень грозное осложнение.
3. Собственно путь в оперблок. По хорошему, анестезиолог-реаниматолог должен подключится на этом этапе. Однако в силу ряда немед цинских причин толковой премедикации назначить мы не можем. С другой стороны, до оперблока доходят все.
4. Предоперационная палата. Как правило есть только в крупных центрах. Если поток операций небольшой особого смысла в ней нет. Все эти манипуляции можно сделать и в операционной. Здесь Вас встретит сестра/брат анестезист. Измеряем АД, пульс, сатурацию и смотрим ЭКГ на мониторе. Любое анестезиологическое пособие подразумевает венозный доступ. Поэтому в вену устанавливается катетер и начинается инфузия жидкости. Как правило это растворы солей, в которые, по показаниям, добавляются антибиотики, препараты повышающие свёртываемость крови. Далее Вы встречаетесь с анестезиологом. В зависимости от выбранного варианта анестезии производятся необходимые манипуляции. И после этого Вы перемещаетесь в операционную.
5. Собственно из названия «Операционная» всё понятно. Проводятся последние приготовления к операции (если Вы ещё не спите, а сон подразумевается, то Вы засыпание) и проводится сама операция. Как правило, пациент просыпается после окончания операции ещё в операционной. Далее есть два варианта.
6.а. Послеоперационная палата. Это то место, где Вы окончательно придёте в себя (вспомните, например второй закон Ньютона), где под наблюдением и контролем врача анестезиолога-реаниматолога восстановятся все функции Вашего организма, где Вам наладят обезболивание. Так же Вы получите первичные инструкции по реабилитации. После этого Вы поедете в профильное отделение.
6.б. Отделение Реанимации и Интенсивной Терапии.
Всё тоже самое, только с учётом нарушенных функций.
Это если кратко. Дело в том, что все люди разные и слишком много неизвестных вводных данных. И без полноценного обследования очень сложно сказать что лучше именно для Вас.

По статистике, в нашей клинике (а у нас только годовой план на эндопротезирование 4000 операций) 90% таких операций проходят под спино-эпидуральной анестезией (как правило с седацией/сном), остальные 10% под общей анестезией (при наличии противопоказаний к спино-эпидуральной). Послеоперационное обезболивание осуществляется в виде продлённой эпидуральной анальгезии и НПВС+парацетамол, при отсутствии противопоказаний к ней. При их наличии используем альтернативные варианты в виде проводниковых и футлярных блокад. Наркотические анальгетики используются очень редко (около 2% случаев). Благодаря такому подходу наши пациенты встают на ноги примерно через 6 часов после операции (с поддержкой инструкторов ЛФК, разумеется). Ходить в пределах палаты в течении 24х часов ( с опорой на ходунки). Ходить в пределах отделения на вторые сутки после операции.
Ну и осложнения, куда уж без них. Наиболее часто встречающиеся - головная боль - раз 15 за год. Аспирационная пневмония - раз за три года.

Получилось очень длинно, но, поверьте мне, это очень кратко. Если есть вопросы - задавайте в комментариях. Спасибо, что дочитали до конца. Берегите себя.
Ну и с 3м сентября всех!